Я показал мое творение взрослым и спросил, не страшно ли им. — Разве шляпа страшная? — возразили мне. А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно всё объяснять. Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что с шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. "Маленький принц" Антуан де Сент-Экзюпери.
Урок Защиты от темных искусств оказался, вопреки ожиданиям Гарри, провальным. Профессор Гилдерой Локхарт был абсолютно бездарен в области обучения чему-либо. Три четверти урока он рассказывал о своих малоправдоподобных подвигах, а оставшуюся четверть раздавал всем — желающим и нет — автобиографию себя любимого. Гарри показалось странным, что во время урока профессор ни разу на него не взглянул, словно его вообще не было, но он даже был в какой-то степени благодарен профессору. Локхарт был пожалуй единственным преподавателем, который не стал заострять внимание на его персоне и продолжал тараторить о себе ненаглядном. Правда, в сравнении с историей магии и её полупрозрачным преподавателем это был самый веселый урок на свете. Над Локхартом можно было хоть посмеяться, а с Биннса — что с гуся вода. Ни объяснить интересно не мог, ни кинуть в него даже нечем. Ну, как, есть чем, конечно, но толку с этого будет маловато. В последующие дни Гарри и Блейз побывали практически на всех уроках из списка предметов, которых не было в первый день. На трансфигурации, например, было намного интересней, но трудней. Фокус с превращением человека в животное, стола в свинью и обратно, показанный профессором Макгонагалл, впечатлил учеников Гриффиндора, с которыми у них был сдвоенный урок, а вот на вторую часть класса это не произвело ровным счетом никакого эффекта. Каменные лица слизеринцев оставались беспристрастными в любой ситуации. "А что, если им сунуть под нос что-нибудь дурнопахнущее, они скривят нос или все равно будут смотреть куда-то перед собой, не замечая?" — подумал Гарри. В любом случае задание было у всех одинаковое — превратить спичку в иголку. Не получалось с первого раза даже у самых прилежных учеников, у Гарри с Блейзом так тем более. Но они не сдавались и упрямо продолжали махать палочками, пыхтя от напряжения. У Гарри вышло более-менее достойно выполнить работу почти к концу урока. Он огляделся вокруг: у сидевшей неподалёку Гермионы Грейнджер получилось наполовину — её спичка осталась деревянной, но обрела серебряный окрас и заострилась на конце. Блейз, посмотрев на Гаррины успехи, возмущенно вздохнул и прибавил усилий. Когда прозвенел колокол, Гарри подошёл к столу, за которым сидела профессор Макгонагалл, и положил перед ней результат своих трудов. — Похвально, мистер Поттер. У вас довольно хорошо получается; если так пойдет и дальше, я буду весьма вами довольна. Вы — пока единственный на потоке, у кого это вышло на первом занятии. Плюс десять баллов Слизерину. Гарри скривился — не хватало ещё своим горбом зарабатывать очки для Слизерина. — Можете быть свободны и не забывайте — не стоит расслабляться. На последующих занятиях будут задания более высокого уровня, и я буду требовать отдачи со всех. Вам ясно? — Да, профессор, — ответил Гарри и даже как-то зауважал строгую Макгонагалл за непредвзятость и одинаковое отношение ко всем ученикам вне зависимости от факультета. К концу недели состоялся первый в этом году урок зелий, также сдвоенный с Гриффиндором. Гарри не ждал ничего хорошего от своего декана, но был уверен, наслушавшись о нём от Блейза, что баллы с собственного факультета Снейп снимать не будет ни при каких обстоятельствах. В классе зельеварения было также холодно, как и в остальной части подземелий. Вот только сырости было меньше, воздух казался чистым и сухим. Скорее всего, это было нужно для обеспечения сохранности хранимых в кабинете ингредиентов, которых здесь было всякое множество: на полках теснились банки с заспиртованными животными и флакончики с самыми разнообразными жидкостями. Бутылки, шкатулки, коробочки и ёмкости с ингредиентами — такого изобилия Гарри не видел даже в аптеке "Всё для зелий" в Косом переулке, где покупал ингредиенты ещё летом. Снейп казался органичной частью всего этого, такой же строгий и мрачный. — Вы пришли сюда, чтобы изучать точную науку искусства приготовления волшебных снадобий, — начал он. Он говорил почти шепотом, но ученики ловили каждое его слово. Как и профессора Макгонагалл, Снейп владел искусством без малейших усилий держать внимание класса прикованным к себе. — Поскольку этот предмет не имеет ничего общего с глупым размахиванием палочкой, то многие из вас с трудом поверят, что это можно назвать магией. Я не жду, что вы сумеете по достоинству оценить волшебную красоту тихо кипящего котла, источающего тончайшие запахи, мягкую силу жидкостей, которые пробираются по человеческим венам, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам славу, как сварить триумф и как заткнуть пробкой саму смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада баранов, которых мне приходится учить из года в год. Гарри хотел восхищённо присвистнуть, но это было бы слишком. Голос Северуса Снейпа, оказывается, мог не только резать уши кинжалом, но и шёлком растекаться в воздухе, проникать в кровь не хуже упомянутых жидкостей. Хотя Гарри одновременно понимал, что это всего лишь красивые слова. Всё, о чем говорил Снейп, на самом деле — очень сложный и кропотливый труд. — Поттер! — вызвал его вдруг Снейп. — Что случится, если смешать тёртый асфодель с настойкой полыни? — Напиток Живой Смерти? — Гарри ожидал примерно нечто подобное. Летом он заблаговременно прочитал школьный курс зелий и был несколько подкован в снадобьях. Давать Снейпу шанс уличить его в незнании — непозволительная роскошь. — Как ни странно, но верно, — Снейп скривился. — А если я попрошу вас найти безоар? Где вы будете его искать? — он повторил попытку. Гарри поднапряг извилины. — В желудке козы… или у вас на полке, я полагаю. — Очень остроумно, Поттер. Может, тогда вы также знаете, в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? "Контрольный выстрел. Откуда мне знать?" — Я не знаю, сэр, — честно ответил Гарри. Снейп злорадно ухмыльнулся. — Печально, мистер Поттер. Слава, очевидно, ещё не все, не так ли? К несчастью, вам, как и всем остальным смертным, придётся учиться и, если вы не хотите в следующий раз составить нашему завхозу компанию в чистке школьных унитазов, то мой вам совет: подготовьтесь к следующему уроку надлежаще! Гарри так и не понял, почему декан был так требователен к его персоне. То ли Снейпу просто нравилось придираться ко всем, кому не посчастливилось иметь фамилию Поттер, либо он действительно хотел, чтобы он хорошо учился. Ясно было одно — Снейп был к нему неравнодушен. Тем временем профессор переключился на новую жертву: — А что скажет нам мистер Уизли? — Гарри услышал, как тот буквально подпрыгнул на месте. — Знаете ли вы ответ на тот же вопрос? — Нет, сэр, — Рон даже не пытался изобразить, будто вспоминал что-то. — А жаль, — протянул Снейп. — Как видно, вы не задумывались о том, чтобы хотя бы открыть летом учебники. Минус пять баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. Гриффиндорцы возмущенно зашуршали. — А вы, Лонгботтом? — Невилл, лишь услышав своё имя, как-то странно икнул и вжался в стул на пару дюймов. — Не поведаете ли нам, в чем же разница между клобуком монаха и волчьей отравой? — Н-не… не знаю, с-сэр… — выдавил из себя Невилл. Снейп разочаровано покачал головой. Тяжёлые тёмные пряди метнулись влево-вправо в такт его движениям. — Что ж… ещё пять баллов с Гриффиндора. И это только первая неделя. "Звучит как угроза". Гарри видел краем глаза, как Гермиона Грейнджер едва ли не прыгала на стуле с устремленной вверх рукой. — Так как в этом классе не нашлось ни одного человека, знающего ответ, — он проигнорировал руку Гермионы, — его вам дам я. Волчья отрава и клобук монаха являются одним и тем же растением, отличающиеся лишь названием. Также его называют аконитом, применяемым в изготовлении большинства ядов. И ещё одно: два балла с Гриффиндора за то, что его ученики считают, будто они знают всё это без моих надоедливых речей и могут не записывать и дальше. Краснознаменный факультет буквально взвыл от досады. Все тут же спохватились и заскрипели перьями по пергаменту. В конце концов он поручил им готовить зелье от ожогов. Гарри усмехнулся про себя, вспоминая случай в спальне: "Малфою оно точно пригодится". Руки Гарри немного тряслись, когда он тщательно отмерял компоненты: сушёная крапива, зубы змеи, иглы дикобраза… Ближе к концу урока Гарри в десятый раз сверился с рецептом на доске, чтобы убедиться, что зелье выглядит и пахнет именно так, как должно. В этот самый момент котёл Невилла издал странный звук, похожий на хлопок в ладоши, и стремительно расплавился. То, что в нём было, расплескалось по столу и начало капать на пол, подбираясь к остальным. Во мгновение ока студенты Слизерина и Гриффиндора проявили невиданное ранее единодушие и, подбирая полы мантий, с ногами забрались на собственные стулья. Снейп выплеснул на Невилла всё, что думал о тупицах, неспособных запомнить элементарные вещи, вроде порядка добавления компонентов зелья, в то время как оный порядок был указан на доске крупными буквами. — Быть может, вам заказать себе очки, как у Поттера, Лонгботтом? — и, убрав остатки зелья, Снейп снял с Гриффиндора ещё пять баллов за порчу имущества. "Точно неравнодушен", — заключил Гарри. Под конец занятия Снейп прошелся между рядами с уцелевшими котлами, проверяя правильность сваренной мази от ожогов и раздавая язвительные комментарии (только в адрес гриффиндорцев, разумеется). Он безжалостно взмахивал палочкой и очищал содержимое котла, если сваренное зелье ему не нравилось. Когда Снейп проходил мимо котла Гарри, тот подумал, что тоже удостоится какого-нибудь язвительного комментария в своей адрес, но нет: — Что ж, мистер Поттер. Похоже, вы не так уж и безнадежны. Этим зельем действительно можно пользоваться. Десять очков Слизерину. — Он взмахнул палочкой, но в этот раз зелье не исчезло, как у остальных, а взмыло вверх бесформенной зеленоватой жижей, зависло в воздухе на мгновение и затем устремилось в одну из пустых баночек, что стояли на столе Снейпа. — Думаю, мадам Помфри будет несказанно рада пополнению в своей аптечке. Все свободны! Выходя из кабинета зелий, Гарри услышал, как Рон негодовал и распространялся по поводу "сальноволосых змей" и "гадюк из подземелий", которые незаслуженно отнимают баллы у тех, кто им не нравится. — Даже к Гарри придрался, хотя тот тоже слизеринец, — Уизли всё не успокаивался. — Ну нельзя так! Фред с Джорджем правду говорили: Снейпу место среди его любимых ингредиентов! Они — его самая подходящая компания! Гарри улыбнулся, вспомнив их первую встречу в поезде. Невозможно было забыть счастливые задорные улыбки близнецов. С ними Гарри, пожалуй, впервые в жизни чувствовал себя беззаботно. Ему только оставалось надеяться, что те не забыли о нём после его поступления на Слизерин. Гарри отогнал непрошеные мысли только после того, как понял, что стоит посреди коридора и не откликается на призывы Блейза вернуться на землю, смотря в одну точку куда-то перед собой. Гарри словно отмер и, бросив Блейзу что-то невпопад, последовал за ним на травологию.***
В субботу, сидя за столом в Большом зале, Гарри старался запихнуть в рот хотя бы ложку овсянки — есть совершенно не хотелось. Его не покидало какое-то тревожное чувство. Необъяснимо почему, Гарри думал, что что-то должно случится: больно косо смотрел на него Малфой, думая, что Гарри этого не видит. На самом же деле Гарри каждый раз чувствовал взгляд Малфоя на себе, он жег спину и затылок, несмотря на то, что, когда Гарри поворачивался посмотреть, в чем дело, то натыкался на абсолютно равнодушное лицо Малфоя, сидевшего как ни в чем не бывало. "Это уже какая-то паранойя. Нужно успокоиться и не шарахаться от каждой тени". Блейз был встревожен поведением друга и пытался его развеселить всевозможными способами. Однажды он даже начал корчить рожи прямо в ванной комнате, прилегающей к их спальне, после того, как Гарри поднял голову и посмотрел в зеркало, висевшее над умывальником. В тот момент Гарри на мгновение перепугался, увидев страшную гримасу, но через секунду его разобрал хохот, который сотрясал его ещё несколько минут после. Вилка Гарри уперлась вместо каши во что-то жесткое. Хмм, овсянка даже недельной давности не должна быть такой. — Эй, Гарри, смотри, — Блейз толкнув Гарри локтем, возвращая того на землю. Только сейчас Гарри понял, что сова Блейза бросила на стол газету Daily Prophet, только вот сова слегка промахнулась, и газета угодила прямо в его тарелку, а он, пребывая в прострации, даже этого не заметил. Гарри перевел взгляд на газету, заглавная полоса которой гласила:ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ "ГРИНГОТТС"
Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк "Гринготтс", имевшего место в августе этого года. Согласно мнению общественности, это происшествие — дело рук тёмных волшебников. Сегодня сотрудники банка заявили, что по закону "О защите коммерческой тайны" не имеют права раскрыть, что именно было украдено. “Мы ведем расследование совместно с Министерством Магии, но пока что безрезультатно. Мы уверяем наших вкладчиков, что меры безопасности были многократно усилены. Подобное больше не повторится”, — заявил этим утром пресс-секретарь банка Крюкохват. Напоминаем, что это первое успешное ограбление "Гринготтс" за последних два столетия. Гарри задумался. В тот день он был в банке с Хагридом, и в сейфе ничего не оказалось. Он так и не смог узнать, что именно было украдено, но по реакции Хагрида понял — это было что-то очень важное, раз они пришли туда по поручению директора. Вот только что? Одни вопросы и никаких ответов. Гаррин опыт с Меткой на предплечье показал, что не нужно гоняться за ответами — так их точно не найдешь — они сами рано или поздно выплывут на поверхность, и, скорее всего, никому не понравятся. Время есть река, стремительный поток. Лишь появится что-нибудь, как уже проносится мимо, но проносится и другое, и вновь на виду первое. Скорее всего, что-то очень гадостное. За ними закрылся проход в подземелья — наконец-то настал столь долгожданный конец недели, когда можно было просто отдохнуть. Хотя в случае Гарри и Блейза это было практически то же самое, что сидеть на бочке с порохом, задумчиво куря сигаретку. Они вошли в общую гостиную факультета и обнаружили, что практически все его члены в полном составе расположились по кожаным креслам и диванам, а в центре всего этого действа находился Малфой, что-то увлеченно рассказывая. Кто-то слушал его с интересом — в основном однокурсники самого Гарри — кто с легким любопытством, граничащим со снисходительностью. Блейз и Гарри решили не мешать и как можно тише пройти мимо, не привлекая внимания, но не тут-то было: — Эй, Потти, не хочешь нам рассказать какую-нибудь историю? Например, о жизни среди маглов. Ты же их так любишь, я знаю, — в его голосе звучала ирония. Гарри тут же понял — что-то тут нечисто — и эти намеки о познаниях его жизни до школы насторожили его. — Да нет, Малфи, — Гарри улыбнулся, — что-то не хочется. Настроения нет. Да и зачем? Ты же можешь затмить любого рассказчика. Фантазии, в отличие от тебя, у меня не настолько много, чтобы придумывать несуществующее, не так ли? — а вот это уже был намек на происшествие первого дня в школе. — Конечно, Поттер. Куда тебе до меня? — глаза Малфоя сузились — он всё правильно понял. — Какая может быть фантазия у человека, просидевшего всю жизнь в чулане? Слизеринцы дружно засмеялись. "Откуда он знает? Я никому об этом не говорил. Даже Блейзу". — Ну да, у тебя больная фантазия, прямо не занимать. Куда мне? — Гарри попытался бросить колкость, но что-то не очень получилось. — Что есть, то есть. Если что, обращайся, всегда готов продемонстрировать тебе всю болезненность моей фантазии, — Малфой злорадно, почти угрожающее, ухмылялся. Гарри решил, что не хочет оставаться в этом помещении ни на минуту и, маневрируя между креслами у стены, направился в спальню. Малфой осмеливался задирать в присутствии всех только Гарри. Блейз, к счастью, был неприкосновенен в этом вопросе, так как Малфой не рисковал пошутить или отпустить колкость в адрес того, чей старший брат сидел на соседнем диване. Мэрион был первым сыном в семье Забини. Будучи братьями, они вовсе не походили друг на друга. Если Блейз имел черные как смоль вьющееся волосы, то Мэрион был приземистым блондином с кожей земляного цвета. У младшего Забини были спокойные, иногда светящиеся задором карие глаза, в то время как у старшего они были блекло-голубыми, слегка нездорового оттенка. Мэрион всегда ходил насупившись — казалось, он постоянно был чем-то недоволен. Блейз же почти всегда пребывал в хорошем расположении духа, умудряясь при этом сохранять внешнее равнодушие. — Как же меня задолбал Малфой, — устало сказал Гарри, снимая школьные туфли и ставя их у кровати после того, как они вошли в пустую спальню. — Знаю, — донеслось со стороны кровати Блейза. Он развязал зелено-серый галстук и аккуратно повесил его на прикроватный стул. — Ведет себя как пятилетний ребенок. — Очень опасный пятилетний ребенок, — уточнил Гарри, — которому всё можно. — Ему ничего за это не будет, — сказал Блейз, — вот он и выпендривается. Он же наследник могущественного рода Малфой, сам знаешь. Его отец в Попечительском Совете школы... — Наследник… — прошептал задумчиво Гарри. Конечно! — Как думаешь, Малфой может быть наследником Слизерина? — Что якобы открыл Тайную комнату? Не знаю даже, — с сомнением покачал головой Блейз. — А что? Он направо и налево кичится своим происхождением, ненавидит грязнокровок. Всё сходится. — Если ты не заметил, он не один такой на нашем факультете. Да и к тому же это просто могла быть такая своеобразная шутка в исполнении Малфоя. Зная его садистские наклонности, не удивлюсь, если это он подвесил за хвост Миссис Норрис, — заметил Блейз. Но Гарри его не слушал: — Как можно узнать его родословную? — Нужно взглянуть на его родовое древо, — пожал плечами Блейз. — Каждое чистокровное семейство имеет такое у себя дома. Я вот свое наизусть знаю. Гарри поник — пробираться к Малфою домой не представлялось возможным. Разве что Малфой резко потеплеет к нему и пригласит к себе на рождественские каникулы хлебнуть чайку. Гарри передернуло от такой перспективы. — По-другому никак? — с надеждой спросил он, бросая на постель школьную форму. Хотелось принять горячий душ и после быстро запрыгнуть под теплое одеяло. — Хм, — Блейз задумался. Следуя примеру друга, он снял с себя форму и аккуратно, в отличие от Гарри, повесил её в шкаф. — Возможно что-то есть в Запретной секции библиотеки. Мэрион говорил, что всю информацию о родословной Слизерина спрятали еще много лет назад, чтобы не травмировать неокрепшие души студентов. А то мало ли кому стукнет в голову мания величия, когда узнает, что он наследник самого Салазара. — Тогда нам нужно в эту секцию! — с воодушевлением произнес Гарри. — Если выяснится, что Малфой наследник и что это именно он заколдовал кошку Филча, то его за это по головке не погладят уж точно. Будь его отец хоть Папой римским. В голове Гарри заиграли образы того, как Малфой стоит у ворот школы с чемоданами на выход, а директор во главе всего преподавательского состава, с фениксом на плече, отчитывает отпрыска не такого уже уважаемого семейства, указывая пальцем на перрон: "Мистер Малфой, мы крайне разочарованы вашим поведением. Живодерам не место в стенах нашей школы. Хорошего вам пути!" Ох, Гарри был бы просто счастлив от такого исхода событий и смог бы наконец-то расслабиться. Не полностью, конечно, но все же. — Это будет не так-то просто, — сказал Блейз, — но можно попытаться. Шлепая босыми ногами по полу, они направились в ванную комнату.