Два драббла о...

— Ник, я дома! — кричит Шон, снимая плащ, и большая, светлая, пустая квартира теплеет. Шон слышит, как Ник возится в гостиной, шуршит бумага, что-то падает, наверное, чашка. — Как дела? — спрашивает он, проходя в спальню и развязывая по пути . — На работе сегодня бедлам. Кажется, в Портленде объявился маньяк. Охотится за девушками в красных… нет, не шапочках, не угадал. В красных толстовках. Хэнк с напарником работают, но пока безрезультатно. Он скрывается в ванной, шум воды временами заглушает голос, пересказывающий подробности дела. — А что ты будешь на ужин? — спрашивает он, возвращаясь в гостиную в халате, с мокрыми волосами. — Я собираюсь заказать что-нибудь из индийской кухни, но для тебя там слишком много специй. Нет, пицца была вчера, и для тебя это тоже неполезно. Он насыпает в миску зерновую смесь, открывает ноут и начинает работать. Часа через два, опомнившись, трет глаза и сворачивает окна. — Для еды, пожалуй, поздновато, что думаешь, Ник? Ты прав, ограничимся кофе. Поставив на стол чашку с горячим напитком, он открывает дверцу и выпускает Ника погулять. Тот носится по дивану, по халату, взбирается Шону на плечо, смотрит круглыми, навыкате, глазенками. — Хэнк обмолвился, что твой тезка купил кольцо. Собирается сделать Джульетте предложение. Пожелаем им счастья, да, Ник? Хомячок смотрит внимательно, будто понимает, о чем речь. Он молодой, любопытный, энергичный, темные глаза блестят, вибриссы в постоянном движении. «Беги, разузнай и разведай». Шон подставляет ладонь, и Ник доверчиво перебегает на нее. Шон опускает его на дно клетки. — Доброй ночи, Ник! Ник прячется в домике, а Шон гасит верхний свет, подходит к окну и смотрит на темный город. В нескольких милях от него, в чаще леса, Ник раскрывает свое первое преступление в качестве Гримма и заводит тайну, которая пропастью ляжет между ним и Джульеттой. Шон не знает об этом — иначе клетки с надписью «Ники», может, и вовсе не появилось бы.