День изменивший всё

      Находясь у стойки регистратуры, Фукуда оформлял свой больничный лист и попутно ловил на себе чужие взгляды различного характера. Несколько удивленный и боязливый от пацана, который чуть не умер от его рук, подозрительный и сомневающийся от нахохлившегося брюнета и одобрительный от малолетней девчонки, которая что-то им рассказывала. Все трое были уже поправившимися и тоже выписывающимися учениками человека, что сейчас что-то рассказывал ему на ухо про его новое место жительство.       Как уже можно было понять, выписывали Юу из больницы одновременно со всеми остальными участниками, с которыми он туда и загремел. Это произошло после того, как проснулись последние двое учеников закадычного друга его лечащего врача. О том, что тут есть у всех связи, кроме него самого, Фукуда узнал, когда захотел покинуть больницу в первый раз. Этот хмырь в повязке заявился в кабинет его врача и сходу влился в бурную дискуссию по поводу свободы, здоровья и прав человека в целом. Его позицию, что он все-таки человек и права у него соответственно тоже есть, никто не оспаривал, но спор он все равно проиграл под тяжестью таких фактов, как чужое не равнодушие и обеспокоенность им самим.       Да, таких бесстыдных людей Фукуда еще не встречал.       В порыве ярости Юу бросился на человека, который ворвался в его жизнь и творил с ней что хотел. Ему очень хотелось сорвать с него маску и посмотреть в его бесстыжие глаза и возможно выдавить их в знак протеста.       Когда Фукуда накинулся на Сатору, последний не оказал ни капли сопротивления, что удивило самого нападающего и забытой всеми Иэйри Секо. Импульс, с которым был совершен рывок, оказался достаточно сильным и двое мужчин полетели на пол. Во время падения, Годжо очень осторожно, но крепко схватил Юу за талию и прижал его к себе. В этот момент он напрочь забыл и о своей способности к перемещению в пространстве, и о том, что здесь их до сих пор трое, и про то, что это он сам вызвал всю эту ситуацию. В его голове была лишь одна мысль, что человека, который так неосторожно оказался в его руках, надо прижать поближе, что так спокойнее и безопаснее.       Оказавшись на полу, Фукуда так растерялся, что не обратил никакого внимания на чужие руки в неположенном для них месте. Он не ожидал настолько пассивной реакции от другого мужчины. Он мог предположить какое угодно развитие событий вплоть до безобразной драки, но не это.       Растеряв весь боевой пыл, Юу просто стянул с лица маску с ни капельки не сопротивляющегося человека и замер.       В тихой комнате два человека лежали на полу и смотрели друг другу в глаза. Юу никогда в своей жизни не видел настолько удивительно прекрасных глаз. Они завораживали не только своей красотой, но и теми необъяснимыми эмоциями, которые они демонстрировали.       Сколько времени они бы так еще провели не известно, поэтому Иэйри взяла инициативу на себя и привела этих двоих в чувства тактичным напоминанием, что они здесь все еще не одни, а пол не место для утех.       Испытывая огромное смущение, Фукуда слез с Сатору и покинул кабинет врача.       Годжо, поднявшись, ушел следом за парнем, попутно недовольно высказавшись на тему, что как его лучшая подруга, Сёко, должна была выйти и не мешать им развивать свои чувства. Догнал он Юу уже в коридоре. Шестиглазый решил, что сейчас не та ситуация, когда ему надо было дать другому побыть в одиночестве и придти в себя. Проведя некоторое время вместе, Сильнейший Маг мог точно гарантировать, что если сейчас он бы его оставил одного и они не поговорили бы, то ни к чему хорошему это бы не привело. К плохому конечно тоже, но смотря для кого, ведь Годжо еще предстояло убедить неуступчивого парня переехать к ним в магический техникум.       Пока Сатору думал с чего начать разговор, Юу косясь на своего собеседника первый пробубнил свой вопрос: - Почему ты даже не сопротивлялся?       Подавив удивление, вспыхнувшее в так и не прикрытых обратно глазах, Годжо решил немного подразнить другого парня, так как отвечать честно на заданный вопрос пока не хотелось, да и было еще рано.       Изобразив соблазнительную улыбку на лице, Сатору повернулся к Юу и произнес: - Что ты сказал? Я плохо тебя расслышал. Ты сказал, что я красивый?       Пренебрежительно закатив глаза, Фукуда заглушил появившийся ранее зачаток вины и с чувством полного пренебрежения ответил: - Единственное, что в тебе красивого - это глаза, остальное так - на троечку. - Этого не может быть! Ты наверное просто плохо все рассмотрел. Надо это исправить, - с этими словами Годжо схватил Фукуду за руку и прижал к стене.       Наклонившись к прижатому им самим парню, Шестиглазый внимательно вглядываясь в лицо произнес: - Пока ты хорошенько меня рассматриваешь, мы за одно можем спокойно кое-что обсудить.       Как только Юу хотел возмутиться, Сатору следом припечатал его к стене, но уже фразой: - Это касается твоей жизни.       То, с какой серьезностью говорил этот, казалось, несерьезный человек, немного напугало Юу. Он решил спокойно подождать и послушать, что скажет другой мужчина дальше. Все таки они были двумя взрослыми людьми, а не импульсивными подростками. Стоило сперва его выслушать, а потом можно было и повторно лезть в драку. - А как это касается? Надеюсь хотя бы нежно? - Да нет, нежничать с тобой, если ты не согласишься, никто не будет, - сказал как отрезал Сатору.       Нахмурив брови и опасно прищурив глаза, Юу медленно, с легким недоверием в голосе произнес: - Ты мне угрожаешь или так предупреждаешь? - Констатирую. Так как ты никогда не жил среди магов, то соответственно и не знаешь всех дурацких правил, которые присущи магическому сообществу, - с неприязнью и отвращением на лице говорил Годжо, - если кратко, то у нас как и в проституции - "индивидуалок" не любят и пытаются затравить. И это будут делать до тех пор, пока маг-одиночка либо не присоединится к чей-нибудь ассоциации, либо пока его не сживут со свету, либо он отстоит собственную независимость своей силой. Но и тогда за ним будут стараться наблюдать настолько пристально, что всем, кому надо, будет известно какого цвета трусы ты носишь каждый день. Очаровательно, не правда ли? - Это чушь какая-то! Я же жил как-то все это время. С чего бы начинаться этому безумию? - с подозрением спросил Юу.       Годжо и самому все это не нравилось и казалось полнейшим бредом, но правила устанавливал не он и не ему их ломать. Сам Шестиглазый мог отстоять у всего мира только свою автономность, но желая жить в спокойствии - присоединился к токийской ассоциации магов, а в последствии и к токийскому магическому техникуму в качестве учителя.       Он не является добрым самаритянином.       Горестно вздохнув, Сильнейший маг столетия продолжил свои объяснения: -Ты жил до этого в блаженном неведении лишь потому, что весь магический мир жил точно так же относительно тебя. Короче говоря, про тебя просто никто не знал и никому ты был не нужен, пока не случилась тюремная резня. Мы пытались скрыть твое присутствие в случившемся, но наличие там так же проклятия особого уровня и Сукуны, известного как Король Проклятий, не дали нам быстро замять это дело. Маги, знаешь ли не пальцем деланные.       Чем больше Сатору продолжал говорить, тем мрачнее становилось лицо Фукуды. Ни в какие ассоциации он вступать не хотел, но и жить под прицелом всего магического сообщества тоже.       Отлепившись от стены и отодвинув собеседника в сторону, Юу, находясь в задумчивом состоянии, медленно пошел к своей палате. Годжо в таком же темпе двинулся чуть позади парня. Так в тишине они вдвоем двигались по коридору пока не подошли к нужной двери.       Юу, открыв дверь, остановился и внимательно посмотрел на человека, с которым предположительно в будущем ему придется встречаться чаще, чем с собственным отражением в зеркале и произнес: - Дай мне подумать над этим. - Ты можешь размышлять над этим, пока не очнутся мои ученики, - быстро установил временные рамки Сатору.       Услышав ответ другой стороны, Фукуда шагнул внутрь палаты и захлопнул дверь, не дав другому и шанса зайти.       Годжо, оставшийся снаружи, пару минут изучающе смотрел на захлопнувшуюся перед ним дверь и анализировал все произошедшее за это время. Особенно ярко в его голове отпечатались крохотные моменты их близости, которые делали его невероятно счастливым, когда он просто вспоминал о них.       С силой сжав кулаки, Сатору опустил голову и тихонько рассмеялся: - Ахах, я видимо просто дурак, который влюбился в него с первой встречи.       Вот это он встрял. ***       Это была первая ночь с тех пор, как все вернулись из больницы.       Сатору зашел в свои апартаменты и тяжело свалился на кровать. Этот период был одним из трудных в жизни Сильнейшего и, к счастью, он подошел к концу. Осталось лишь наладить ночную жизнь.       С недавних пор ему по ночам стало сниться его уже давно забытое прошлое. В какой момент это началось сказать точно невозможно, но если взять какое-либо событие, произошедшее не так давно в его жизни и начать отталкиваться от него, то это несомненно будет первая встреча с Юджи. Ну, скорее всего.       Когда то давно, когда ему было не более 6 лет, он случайно чуть не убил или все-таки убил другого ребенка. Он плохо помнит то время. Его мозг, чтобы уберечь его детскую психику, настолько тщательно запрятал эти воспоминания в самые дальние уголки его сознания, что Сатору бы принял все эти сны за шутку, если бы не острое чувство потери.       Эти сны снились не регулярно, по частям и как-то разрозненно что-ли. Однажды кусочек этой мозаики приснился даже днем, когда он уснул в маленькой мастерской Фукуды. Чаще они стали являться после того, как он буквально, из-за своих пострадавших учеников, поселился в больнице. Хоть в медицине Годжо и не разбирается, но даже он понял, что кто-то или что-то является катализатором. Подозревал Шестиглазый в этом больше всего Итадори. Ну, а как иначе? Малец, не смотря на то, что является обычным человеком, имеет недюжинную силу и спокойно может подавлять Двуликого. Единственное, что заставляет Сатору сомневаться, так это его возраст. Слишком Юджи маловат. Хоть Годжо и плохо помнит, но по примерным очертаниям, тот несчастный ребенок должен быть младше его года на 1-2.       Да и не веет от него чем-то таким... Родным что-ли?       Ведь как оно было-то тогда...       Будучи маленьким и непоседливым ребенком, Сатору любил находить приключения на свою задницу в прямом, ох, как ему по ней попадало от перепуганных родителей, и переносном смысле.       И тот летний день не стал исключением.       Заметив на крыше соседнего дома страшное и мерзкое создание, юному Годжо стало не до каши, стоявшей перед ним на столе. Быстренько, пока мама его не видела, он вылил кашу обратно в кастрюлю, выкрикнул о том, что все съел и телепортировался из дома. Эту способность он изучил совсем недавно и был в полном восторге от нее, в отличие от матери. С ней ему было еще удобнее играть с этими странными зверушками, которые родители называли проклятиями.       Почему-то, играть с этими отвратительными созданиями было гораздо интереснее, чем с другими детьми.       Оказавшись на крыше, Годжо сразу же потянулся своими детскими ручками к голове страшной твари весело хохоча. За последние несколько месяцев это единственное проклятие, появившееся рядом с их домом, так как всех обитавших поблизости монстров, младший член семьи Сатору уже успел разогнать.       Не успел Годжо дотянуться до него, как тварь, злобно ухмыльнувшись, сама бросилась на ребенка.       Образовавшийся клубок из человека и проклятия весело покатился вниз по крыше. Тварь повизгивая, пыталась вырваться из, на удивление, крепкой хватки ребенка, но у нее это не выходило.       Так и упали вместе в низ два переплетенных тела. В момент их приближения к земле, Годжо, не отпуская проклятие из своих объятий, телепортировался вместе с ним.       Маленький Сатору Годжо несомненно является гением, но молодость и неопытность это не пустой звук. Он сам только недавно научился перемещаться, так что о том, чтобы делать это в паре и речи не было. Во время телепортирования малыш Годжо допустил незначительную ошибку, которая привела к катастрофическим последствиям.       Вместе с проклятием они переместились и влетели во что-то.       Этим что-то оказался другой ребенок. Он тихо лежал на земле и не шевелился. Испугавшись, Годжо выпустил проклятие из рук, поднялся и подбежал к нему. Он, трясясь от ужаса, сперва легонько пытался растолкать другого, но заметив чужую кровь, Годжо запаниковал и стал звать на помощь. Захлебываясь слезами и подзывая кого-нибудь, он держал ребенка за руку обеими руками и неосознанно полагаясь на свою проклятую силу, вливал ее в него. Сила сопротивлялась и не желала оставаться в чужом теле, но Годжо, подстрекаемый собственным страхом и истерикой, с еще большим усердием пытался интегрировать в другого мальчика еще больше своей проклятой энергией. Ему казалось, что если у него все получиться, то таким образом он сможет помочь пострадавшему. Он делал это до тех пор, пока на его крики не прибежали двое взрослых и не оторвали его от ребенка.       Отпуская чужую маленькую ручку, Годжо напоследок отправил еще немного проклятой энергии.       Последний рывок маленького гения оказался успешным, но узнать это он уже не мог.       Под звуки сирен скорой помощи, Годжо упал в обморок...       Эти воспоминания были для Сатору неприятными и даже болезненными. Быть виноватым в возможной смерти другого ребенка не самое потрясающее ощущение.       Кроме Юджи, в подозрения Шестиглазого попадал еще один человек, но Годжо пытался отрицать это. Было у него стойкое ощущение, что в тот день, своими действиями он этому человеку сломал всю жизнь.       Этого Сатору допустить не мог.       Жалобно простонав, Годжо поднялся, оделся и вышел на улицу. Сегодня он точно больше не уснет. ***       Итадори молча сидел и смотрел в потолок своей комнаты, пытаясь отыскать подходящие слова. Их кружок по интересам заседал уже на протяжении двух часов, из которых самыми продуктивными были первые тридцать минут. В этот отрезок времени ему удалось установить, что ребята ничего не понимали в большой груди и поэтому своими презрительными взглядами грязно оскверняли его драгоценный плакат. Не вытерпев такого непотребства, сосуд двуликого аккуратно снял со стены постер и поклялся глубоко в душе больше никого не пускать в свою обитель во всех смыслах этого слова. Последние оставшиеся полтора часа Юджи безуспешно пытался донести свои мысли до ребят, из-за которых, в общем-то, все и собрались.       Хотя, по-честному, хотелось всех просто выгнать и подумать в тишине.       Прикрыв на секунду глаза, Итадори подвел итоги своих размышлений и решил поделится ими со своими горе-одногруппниками. -Вообщем, вам не кажется, что он какой-то... Хитровыебанный что-ли... - устало произнес Итадори.       Как только прозвучали последние слова столь неоднозначного предложения, лица двух вторженцев постепенно приобрели нездоровый белый цвет. -Ребята, что это с вами? -Юджи... Ты.. Это.. Как-бы.. - Кугисаки изо всех сил пыталась предупредить неосторожно паренька, но ей запретили.       Поджав губы, Нобару просто отвела взгляд, в то время, как Фушигуро просто закрыл лицо руками.       Ситуацию было уже ничем не исправить, но уменьшить чувство собственного присутствия было можно.       Итадори неловко оглядывал двоих своих друзей не в силах понять, что же он сказал не так. Пытаясь скрыть собственную нервозность, Юджи поднял руку намереваясь растрепать собственный затылок, как-то перехватил его руку в воздухе и мягко пожал ее.       Неверящим взглядом сосуд Двуликого по новому оценил внешний вид двоих подлых предателей и понял, что все они крупно встряли, а он особенно. Подтвердил его теорию и голос незваного гостя. -Кто и кем? - хрипло, будто только проснулся, произнес поздний визитер в ответ на самый первый вопрос Юджи.       Сглотнув накопившуюся от страха слюну Итадори медленно повернулся к окну. -У-учитель, вы все не так поняли... - пытался оправдаться сосуд Двуликого, тихонько отползая подальше от Годжо-сенсея. -Да? Тогда это было обо мне? - с наигранным удивлением в голосе ответил Сатору.       По лицу троих неудавшихся сплетников тек холодный пот. После рассказа Кугисаки о романтических забегах их учителя по больнице, оба, не так давно проснувшихся, первокурсника примерно поняли, что происходит и сразу же приняли присутствие в академии странного парня. Да и выбора как такового у них не было. Хоть их будущая "мама" еще пока не о чем не подозревала, но их "папа" уже во всю готовился к совместному с "ней" будущему.       И что-то им подсказывало, что у этого человека выбора тоже не будет, ведь на него положил глаз сам Годжо Сатору. -Нет, нет, Годжо-сан! Это было не про вас и не про...не про... -Не про вашего любовника, - решительно закончил за Итадори Фушигуро.       Терять им все равно было нечего.       Подперев рукой подбородок, Сатору окинул ленивым взглядом из под темных очков троих своих учеников и мило улыбнулся. Из-за приснившегося сна Годжо четко понимал, что этой ночью он точно больше не упадет в объятия Морфея, и поэтому ему нужно было чем-то себя занять, а чем он не знал. Сам Шестиглазый, конечно же, хотел бы навестить Юу, но сам Фукуда бы его ночной визит не оценил. Казалось, что ему, Сильнейшему магу этого столетия, уже не оставалось ничего, кроме как идти и крутить хвосты собакам, как на его пути попались три маленьких не обученных щенка. -Тогда давайте все вместе обсудим, кто же это такой нехороший, что осмелился кинуть психологическую тень на трех моих учеников, - свесив ноги с подоконника, Сатору продемонстрировал сладкую улыбку и произнес в своей дразнящей манере на распев, растягивая гласные.       В этот же момент Фушигуро яростно вскочил, бормоча что-то себе под нос о том, что у него есть дела, и попытался уйти с места преступления.       Радостно покивав самому себе головой, Сатору щелкнул пальцами и закрыл дверь перед самым носом Мегуми. Этот парень использовал одни и те же приемы с детства, которые все так же не работали. -К всеобщему сожалению, Мегуми, мы еще не закончили. Как говорится - звонок для учителя. Ах, я никогда не думал, что буду козырять своими полномочиями перед собственными же учениками, - с этими словами Сатору спрыгнул с подоконника и оказался полностью в чужой комнате, что ясно показало всем присутствующим, что сегодня спать они не разойдутся пока не познают, что значит уважать избранника своего учителя, даже если сам избранник еще не в курсе.       К их счастью, подобному опыту суждено быть первым и единственным в их жизни, ведь в не далёком будущем, их беспутный учитель больше не будет мучить их по ночам, так как коротать их он будет уже не с ними.       Словно дикий кот, которого приручили.       Хотя спорный вопрос кто кого приручил.