День изменивший всё

      Все на свете имеет свой определенный срок годности и чего-то вечного не существует.       Это константа.       Продукты портятся, дома разрушаются, люди умирают. Так было, так есть и так будет всегда.       Потому что это правильно. Потому что жизнь циклична. И один цикл будет сменяться другим до тех пор, пока не закончится срок годности у самого мира. Исключений быть не может. Все, что не подчиняется этому правилу, определенно несет в себе потенциальную опасность.       Проще говоря - мертвое должно оставаться мертвым, как бы сильно не хотелось обратного.       Справедливо это или нет, но такова система.       Черт её дери. ***       Уже некоторое время Фукуда, как его представил Годжо, сидел как изваяние и не подавал никаких признаков жизни. Если бы не наличие дыхания и пульса, которые Сёко проверила первым делом, то молодого человека можно было бы принять за большую, человекоподобную тряпичную куклу. Весьма потрепанную кстати. Сам по себе этот юноша, в глазах Иэйри, выглядел как черно-белая фотография - такой же бесцветный и безжизненный.       Пока она стягивала с него окровавленное пальто, чтобы поставить ему капельницу, он даже не шелохнулся. Хорошо, что в детстве она, как и большинство девочек, часто играла в куклы, поэтому раздевать и одевать другого человека не вызывало у нее трудностей. Даже тех, кто ни в какую не собирался с ней сотрудничать, как данный пациент. В том, что он ее "клиент", Секо не сомневалась. Его Сатору принес вместе со своими пострадавшими учениками. Иэйри еще верила, что у ее бывшего одноклассника осталась хоть капля здравомыслия, чтобы не притаскивать к ней кого попало. Хотя стоило признать, что несмотря на всю скудность красок молодого человека, он был недурен собой. За что и любила Иэйри Секо свою работу, так это за то, что у нее имеется вполне легальная возможность пощупать различных красавчиков за все места, на какие глаз упадет. Она врач. Ей полагается. -Как они?       От разглядывания нового для нее лица ее отвлек вопрос, который за сегодня она уже слышала в третий раз.       Отойдя от странного парня, Иэйри молча провела обход трех других ее пациентов.       В очередной раз. -Они все стабильны. Угрозы жизни нет, но им потребуется некоторое время чтобы прийти в себя. -А что насчет... -Твоего найденыша? Ну как тебе сказать... - задумавшись на пару секунд произнесла Секо и расплылась в ехидной улыбке, - поцелуешь, может очухается. -А если без шуток?       Еле заметное дрожание, присутствовавшее в голосе друга, давало пищу для невеселых рассуждений.       Убрав хмурое выражение со своего лица, дабы лишний раз не нервировать этого невротика, Иэйри некоторое время помявшись на месте подошла к мужчине. -А без шуток, Сатору, не получится, - пытаясь скрыть собственное выражение глаз, она опустила голову и нерешительно продолжила, - это конечно не мое дело, но с каких это пор тебя, эгоиста, беспокоит кто-то посторонний?       На некоторое время в палате повисла тишина. Не дождавшись ответа от бывшего одноклассника, Иэйри несмело подняла голову и внимательно посмотрела на друга. Кто-бы что ни говорил про глаза, а она, как врач, знала, что зеркалом души человека являются далеко не они. Но не будет же она вскрывать Годжо, чтобы посмотреть на его внутренние органы. Пока достаточно лица.       Изучив легкий румянец, окрасивший кожу мага, и несколько скованную фигуру, Секо пришла к мысли, что ее друг каким был таким и остался, дело тут в другом... -Тц, - цокнув языком, женщина решительно поднялась и подобрала чужое пальто, а после кинула в руки не ожидавшего подобного выпада мага, - а если без шуток, то у него сильное эмоциональное потрясение и шок. Я поставила ему капельницу с успокоительным, но ты можешь и поцеловать. Как говорится, клин клином... -Секо! - вскочив с места, Годжо лихорадочно начал оглядываться по сторонам, сжимая прилетевшее в руки пальто до побеления костяшек пальцев.       Иэйри сперва подумала, что это ей привиделось из-за переутомления. Таким Сатору она не видела уже очень давно. Наблюдать за тем, как ее друг все больше и больше своим поведением напоминает ей того, еще нескладного, не умеющего скрывать свои эмоции подростка, было занимательно и даже как-то волнительно.       И неловко. -Кхм, - атмосфера, повисшая в помещении была неоднозначной и смущала обоих, - как только закончится капельница, можешь его забрать. Его верхняя одежда уже у тебя. Рекомендую пропить курс успокоительных и не оставлять его одного. Неизвестно, что в таком состоянии он может натворить.       Быстро написав на листочке рецепт на необходимые лекарства, Секо проставила печати и вручила магу. -Еще, как врач, советую тебе самому отдохнуть. Столько перемещений в один день - огромная нагрузка на твой организм. Повезло, что большинство расстояний были короткими, поэтому свое ограничение ты не превысил, - строго произнесла Иэйри, но тут же смягчившись продолжила, - а как друг прошу тебя продолжить оставаться таким же эгоистичным засранцем и побольше беречь себя. -Спасибо, Секо, - несколько расслабившись ответил Годжо и наконец-то сел обратно на стул, вытянув ноги, - давай он пока у тебя по наблюдается, а?       Отведя взгляд от мага, Иэйри посмотрела в окно и устало вздохнула. Видимо в скором времени ей придется привыкать к новому члену их маленькой семьи.       Снова посмотрев на сидящего неподалеку мага, держащего в руках чужое пальто и на самого хозяина вещицы, Секо весело улыбнулась.       А может и не скоро. ***       Кугисаки сидела на медицинской кровати и пыталась читать книгу. Прочитав одну и ту же страницу в пятый раз, она поняла что этот роман не очень-то ей и нравится, но за неимением ничего другого под рукой, выбирать не приходилось. Посмотрев на обложку произведения, где красовалась непонятная абстракция, Нобару решила попробовать в шестой раз.       С момента ее пробуждения прошло пять дней. Среди всех пострадавших ее травмы были самыми незначительными и по прошествии некоторого времени не требовали специального ухода и наблюдения.       Но несмотря на это, больницу она не покидала.       Рядом со спящими мальчишками ей было намного спокойнее. -Какая чушь!       В раздражении Кугисаки с хлопком закрыла книгу и откинула ее подальше на покрывало. О том, что своими действиями она может разбудить одноклассников, Нобару не переживала. По словам учителя, им, в отличии от нее, понадобится больше времени, чтобы прийти в себя. -Какой возмутительный роман! - укоризненно посматривая на лежащую рядом книгу, произнесла Кугисаки, - и как это нравилось Саори?       Замерев на месте от собственных слов, девушка казалось даже задержала дыхание. Ненужные, давно забытые воспоминания, словно черви-паразиты, зашевелились в ее голове, беспрерывно атакуя мозг и душу.       Утерев руками непрошенные слезы, Нобару тихонько сползла с кровати и вышла в коридор.       На физическое здоровье она не жаловалась.       Подводило ее психическое. ***       Еще в первый день, когда она полностью очнулась, Нобару заметила странного мужчину, изредка заходившего в их палату, чтобы поглазеть на Итадори и просто шатающегося по больнице как привидение. И все бы ничего, ну подумаешь псих, что бубнить-то, если бы рядом с ним время от времени не мелькал Годжо-сенсей. Это-то ее и заинтересовало. Странные знакомства учителя здорово отвлекали от насущных проблем и давали ненадолго забыться.       Как только ей разрешили вставать, девушка поспешила реализовать давний, так и не свершившийся, план слежки.       Призрак, как обозвала его для себя девушка, избегал людных мест, любил дымить как паровоз на крылечке эвакуационного выхода, изредка разговаривал сам с собой и бродил ночами по коридорам больницы с видом образцового сумасшедшего.       Шизофреник - постановила "детектив" Кугисаки.       Постепенно, пока парень превращался в местную страшилку, Железная Леди решила закрепить успех своих дедуктивных способностей и продолжить расследование взаимоотношений между страхом-всех-медсестер и ее учителем-покорителем-всех-медсестер.       Когда Годжо-сенсей появлялся на горизонте, а заглядывал он к ним частенько, их больничное привидение при взаимодействии с ним живенько превращалось в полтергейста. Он в одночасье мог выйти из себя, выхватить у проходившего мимо санитара биксы, или не дай боже утку, и швырял их в сторону учителя. Он мог ругать его до хрипоты в горле, а после сердито бухтеть под нос, пока Сатору-сан под локоток тащил его в больничный буфет и радосто щебетал по пути о том, что такого больше не повторится.       Конечно же все повторялось.       Абсолютный рекорд, который пришлось слушать всем обитателям больницы, оказавшимся в опасной близости от этой взрывоопасной парочки, составил целый час. Местный сумасшедший сердито шипел и размахивал руками, нервно вышагивая из стороны в сторону, глаза его яростно блестели, а щеки, уши и шею окрашивал злой румянец. В такие моменты Кугисаки было совсем не жаль Годжо-сенсея. Своими дурацкими выходками он заслужил подобное обращение. Но иногда она ему даже завидовала. Когда странный парень выходил из себя он становился таким живым и красивым, что мог бы даже посоревноваться за звание ее будущего принца. Эти яростные серые глаза, в гневе обращенные только на своего оппонента, напоминали жидкую ртуть, которая, казалось, еще чуть-чуть и вытечет из глазных яблок и поглотит тебя. Учитель, во время таких выговоров, залипал на него и кивал как болванчик. Нобару, как истинная ученица своего учителя, тоже залипала на мужчину, когда он в попытках успокоится старался смотреть куда угодно, но не на Годжо-сенсея и его взгляд падал на нее.       Всем нравятся красивые вещи.       Даже если от них исходит скрытое чувство опасности.       Негласное правило о том, что чем краше является создание, тем оно ядовитее - известно всем.       Латентный мазохист - отметила в своем воображаемом блокнотике Кугисаки в строке об учителе.       Правило известно всем же, да? ***       Оказавшись в коридоре Нобару огляделась и пошла в сторону эвакуационного выхода.       Тот тип наверняка сейчас там.       Постепенно это вошло в привычку. Каждый раз, когда ей было плохо, она искала его. Сперва из чувства опасения - он так спокойно заходил в их палату, потом было любопытство - он явно имел какой-то вес в глазах Годжо-сана, а затем... А затем Кугисаки поняла, что таким способом она научилась неплохо убегать от своих собственных демонов, так уютно гнездившихся у нее в душе.       Вот и сейчас, подрагивающими руками открывая дверь наружу, она невольно затаила дыхание, чтобы максимально скрыть свое присутствие.       Раздавшийся в тишине скрежет так резанул по ушам, что девушка невольно выпустила ручку двери из рук и поспешно закрыла ладонями свои уши с немым криком наблюдая, как дверь закрывается обратно с громким хлопком.       Это был тотальный провал.       Самое время взять ноги в руки и дать деру куда подальше, но Нобару просто стояла на месте. В последний момент, перед тем как захлопнулась дверь, Железная Леди мельком увидела чужую спину. Мужчина стоял прямо как шомпол и даже не дернулся ни на одно из действий Нобару.       Почему-то ей показалось, что что-то не так.       Не как обычно.       Медленно отняв руки от головы, Кугисаки как завороженная снова подошла к двери и потянула за ручку. Не обращая внимания на мерзкий скрежет, девушка распахнула ее и сделала шаг вперед.       Дверь закрылась, будто отрезая две души от всего остального мира.       Нобару казалось, что сейчас произойдет самая страшная битва в ее жизни.       Битва, где ей предстоит победить саму себя. ***       Юу стоял на крылечке и тихонько курил.       Курить по ночам уже вошло в привычку.       Днем это мешали делать бдительные медсестры. Их ворчание о том, что он прокурил всю больницу уже неимоверно раздражало. По вечерам заваливался чудик-маг якобы проверить своих выздоравливающих учеников. По дороге к ним он успевал попутно присесть ему на уши насчет его дурных пристрастий. Прокуренный голос, видите ли, считают сексуальным только те, кто не целовался с курящими людьми. Какая была связь между самим магом и его будущими поцелуями, Фукуда не понял, но для сохранения ментального здоровья при Сатору больше не курил.       А по ночам...       А по ночам его мучили кошмары.       В своих снах он снова оказывался в той злополучной тюрьме. Повсюду были трупы и кровь. И он, как безголовая курица, мечущаяся от одного покойника к другому со страхом и надеждой. В каждом сновидении он до бесконечности переворачивает мертвые тела и вглядывается в их перекошенные, окровавленные лица. Некоторые были до того обезображены, будто их задрали дикие звери. Тогда, он, подрагивающими руками, перекладывал лоскутки чужой кожи до тех пор, пока не начинало тошнить от омерзения. И он, безумно радуясь тому, что среди усопших нету родных черт, собирал этот кроваво-мясницкий пазл снова, и снова, и снова...       Пока среди очередной груды погибших не находил голову брата.       Что было дальше Юу не знал, но догадывался.       Еще ему снилось, как он убивает одержимого подростка. Щелчок костей при сворачивании шеи мальчика все еще гулом стоит в ушах.       После такого не то что покурить, выпить не грех было.       Что на самом деле тогда произошло он помнит смутно. Всего в его памяти отложилось только пять фактов - холодное тело брата, паникующее лицо Сатору, темнота, изможденное лицо Сатору, больница.       Несмотря на скудность имеющейся информации, о событиях того дня Юу узнавать не торопился. Так было проще принять реальность.       Будем считать это облегченным курсом.       Медленным выгоранием.       Перед тем, как вернуться в свою палату, Юу, потакая своим желаниям, решил выкурить еще одну сигарету.       Завтра снова придет придурошный маг, по пятам будет ходить его не менее придурошная ученица. В довесок ко всему будет прилагаться похабно улыбающийся в их сторону собственный лечащий врач и ворчащие медсестры, строящие глазки, вообще-то его посетителю.       Чтобы для всего этого набраться сил и терпения нужно было поспать хотя бы пару часиков.       Раньше, чтобы прийти в себя он использовал наркотики.       Сейчас же ему даже курить воспрещалось.       Кажется в одной из палат он видел снотворное.       Спящие пациенты самые отзывчивые.       Они поделятся. ***       Уже на протяжении одной минуты они сверлили друг друга взглядами и ни один из них не хотел сдаваться на милость врагу.       Это глупое противостояние не имело никакого значения. Он, как взрослый человек, мог просто сделать шаг в сторону, обойти смешно выпучившую от натуги глаза рыжеволосую девчушку, и уйти хлопнув дверью.       Но он этого не сделал.       Этой девчонке что-то явно было от него нужно. Как и ее учителю. И он не горел желанием выяснять, что именно эти двое от него хотели.       Но он продолжал оставаться на месте.       Так они и стояли пялясь друг на дружку, пока сигарета, зажатая во рту, не догорела до фильтра, чем обожгла губы своему хозяину. На чистых инстинктах уходя от боли, Фукуда приоткрыл рот и окурок, больше ничем не удерживаемый, полетел на пол.       Момент ее соприкосновения с грязным полом стал спусковым крючоком для них обоих. -М-можно попробовать? - трясущимися губами попросила девочка кивая в сторону тлеющего окурка.       Фукуда молча вынул из кармана пачку сигарет и протянул ей.       Трясущимися руками она достала одну сигарету и жестом попросила ее зажечь.       Как только все нехитрые манипуляции были выполнены, девчонка второпях, как будто он мог ее у нее отобрать, затянулась сигаретой и сразу же закашлялась.       Понаблюдав немного за мучениями девушки, Юу решил протянуть руку помощи, начинающей.       Вспомнив свой собственный опыт и первую затяжку, Фукуда приблизился к согнувшейся пополам девушке. -Для начала медленно вдохни через нос, - сказал Юу и положил ей руку на спину.       Тихонько поглаживая неудачливую курильщицу между лопаток, парень пытался успокоить девушку и уменьшить ее истеричные подергивания. В большинстве случаев, новичку избавиться от кашля мешает их страх, что они начинают задыхаться, в результате чего делают себе только хуже и травмируют горло. -А теперь так же медленно выдохни.       Чтобы девушке было понятнее, он дышал как надо вместе с ней. Такт в такт.       Спустя какое-то время ей все же удалось прокашляться и Фукуда отпустил девушку из своих рук. Он уже хотел отойти от нее, как она судорожно вдохнув воздух, кинулась к нему, схватила за футболку и разрыдалась у него на груди.       К такому он был не готов.       Да и что-то подсказывало ему, что слезы льет она не из-за неудачной затяжки.       Поднимая и опуская руки, Юу не знал что ему предпринять. Он так нервничал, что его прошиб холодный пот.       Когда ему казалось, что еще чуть-чуть и он сам уже заплачет, девушка неожиданно подала голос. -С-Саори, она... она же... она ведь умерла... Я знала это, я с-самого начала знала это, но вс-се равно... все равно... Я в-видела...       Услышав ее, Фукуда застыл на месте. Глубоко вздохнув, Юу закрыл глаза, скрывая отразившиеся в них эмоции и деревянными руками попытался обнять ревущее в его футболку существо.       Он решил не отталкивать ее, несмотря на чувство дискомфорта, настойчиво зудящее где-то под лопаткой.       Когда тебе не с кем поделиться одинокими мыслями, мысли начинают делить тебя между собой.* -Расскажи, - сопротивляясь самому себе, шепотом произнес Юу.       Он не горел особым желанием слушать о чужих скелетах в шкафу, но знание о том, что это ученица его личного нарушителя спокойствия, не давало проигнорировать и послать ее ко всем чертям, хотя ему самому хватало трагедии в жизни.       После этого, такого равнодушного слова, девушку прорвало. Она говорила и говорила, делясь самым личным, тяжелым и болезненным.       Вытаскивала своего демона наружу. -Она никуда не уехала и никогда не уезжала. Никогда. Она умерла там, в деревенской больнице. Придавленная многочисленными проклятиями. Они истощали и пожирали ее. А я... я видела, но ничего не говорила. Саори лежала там, бледная и измученная, смотрела на меня, пока я наблюдала как по ней, словно стая муравьев, ползали твари. Они отвратительно поскуливали, будто смеялись и, когда я приходила, всегда поворачивались в мою сторону, будто знали, что вижу. Мне было омерзительно, жутко и страшно, но я продолжала ее навещать ничего не предпринимая. А когда она умерла, я испытала невообразимое облегчение. С ее уходом пропали и эти чудовищные твари. Никто больше не смотрел на меня. Никто... Но стоит закрыть глаза.. - крепко зажмурившись и сильно сжав в кулачках его футболку, она замолчала и Фукуде уже показалось, что девчонка уже больше ничего не скажет, но потом она продолжила, - Не смогла.. Не спасла... Порой мне кажется, что это я ее убила. Я даже пыталась внушить себе, что она просто уехала! И до последнего момента у меня хорошо получалось убегать, пока...пока я не увидела ребят на больничных койках. Я больше не хочу на это смотреть.. Не хочу...       Под конец монолога голос девушки становился все тише и тише, пока совсем не смолк. Она больше не плакала, только судорожно вздыхала.       Кое-как успокоившись, она сама выбралась из его деревянных объятий, заправила за ухо прядь волос и устремила потухший взгляд в даль.       Ее охрипший голос снова прорезал образовавшуюся тишину. -Хах, а я ведь даже ни разу не сходила на ее могилу, - горько посмеявшись над собой, она продолжила, - скажи, что мне надо было тогда делать?       Бросив мимолетный взгляд в ее сторону, Фукуда неторопливо произнес всего три слова: -Бездействие тоже действие.       Сорвавшаяся с его губ фраза, как дамоклов меч повисла в воздухе и обрушилась на них обоих. Юу сам не ожидал, что собственные слова вызовут в его душе такой резонанс.       Услышав его ответ, девушка засмеялась. Ее тихий смех с каждой секундой становился все громче и громче пока не перерос в всхлипы.       Утерев рукавом рубашки снова набежавшие слезы, девушка улыбнулась и повернулась в его сторону. -Эй, сумасшедший, меня зовут Кугисаки Нобару.       Глядя в чужие заплаканные глаза, Юу собрался из последних сил и представился в ответ. -Раз уж мы теперь знакомы, может ты можешь посоветовать отличного психотерапевта? - все еще улыбаясь, спросила Кугисаки.       Усмехнувшись, Фукуда развернулся и направился к двери обронив всего два слова: -Годжо Сатору.       Как бы удивительно это не было, но даже он признал уже тот факт, что кое-как смириться со смертью брата помогало именно его присутствие.       Последний раз взглянув на оброненный окурок, Юу медленно поплелся в свою палату.       Сегодня он очень морально устал.       Да и к тому же, оказывается, он сумасшедший.