И в мыслях не было

Огромное количество людей — знакомых, незнакомых, соболезнования, странные вопросы и слова поддержки… Слишком много всего, и оно сейчас явно не вовремя. Не то, что нужно. Ван Ибо 17 лет, он обычный подросток, который всегда выделяется благодаря своей внешности, хоть и до дрожи не любит этого лишнего внимания. И конечно же огромное спасибо за дополнительные взгляды он может сказать родителям. Родную маму Ибо даже не помнит. Она умерла, когда тот был еще совсем маленьким, и все, что осталось в воспоминаниях, это нежные руки и тихий голос, который напевал колыбельную, чтобы не так страшно было засыпать в темноте. Спустя несколько лет, когда Ван Ибо было 13, в их доме появилась Ло Юна́, которая вскоре стала мачехой. Отец Ибо, Ван Лифэн, довольно популярный 45-летний актер, который отыграл немало разнообразных ролей и полюбился многим за потрясающую мимику. Фанаты пытались бесконечное количество раз повторять какие-то кадры из дорам, которыми восхищались, или просто из рандомно записанных видео, где ловили специально неповторимые эмоции, но лишь единицы смогли отыграть приблизительно похоже. Это добрый и светлый человек, который практически всегда дарил свою улыбку людям и излучал тепло. Рядом с ним Ибо чувствовал себя под защитой, а папа, в свою очередь, постоянно старался найти время в своем графике, для того, чтобы провести время с сыном, и такие моменты отложились лучшими воспоминаниями. Мачеху Ван Ибо Лифэн встретил на съёмочной площадке, когда они снимались в общей дораме. Это актриса 35 лет, которая мыслями еще в 25-летнем возрасте. При знакомстве сына со своей новой спутницей мужчина очень переживал, потому что знал, как Ибо был привязан к нему, и боялся какой-то ревности, зная его характер. Но как раз именно потому, что был очень привязан к отцу, парень не посмел сказать что-то против, видя каким счастливым ходил его папа. Несмотря на некую все-таки неприязнь внутри, он старался вести себя дружелюбно насколько мог, и хоть это было не совсем в его силах, Ибо старался. И вот сейчас Ван Ибо потерял самого близкого своего человека. Болезнь, про которую отец не решился сразу рассказать сыну, быстро прогрессировала, лейкемия забрала последнее счастье парня. — Папа, почему?! — почти кричит Ибо, а в глазах блестят слезы. — Почему ты не сказал раньше? — А-Бо, успокойся, пожалуйста, — говорит Ван Лифэн так тихо, что на парня это действует моментально, и он, испугавшись, что папе плохо, подлетает к нему. Лифэн сжимает в объятиях сына и успокаивающе гладит по блондинистым волосам. — Мой малыш, — шепчет отец в макушку Ибо, слыша тихие всхлипы, — что бы изменилось, если бы я тебе сказал? Ты только нервничал бы больше, а исправить всё равно уже никак нельзя. Ибо холодный по своей натуре человек, которому сложно сближаться с людьми (да и не сильно-то он хочет). Он предпочитает провести день, выплёскивая эмоции в танцах, чем пойти куда-то с друзьями. Максимум — выйти покататься на скейтах с Сынёном. Только с близкими людьми он может показать больше эмоций, особенно позитивных, и, возможно, даже открыться, но на это уйдет немало времени. Хотя в каких-то ситуациях может хватить одного разговора, чтобы понять, что ему комфортно с человеком, но пока так завоевать его расположение смог только Чо Сынен. Так и сейчас, несмотря на то, что Ибо переполняли эмоции от утраты, он закрыл их в себе и пытается не сорваться на всех людей, которые непонятно почему сюда пришли. Почему нельзя было провести все в тихом кругу семьи? Без лишних глаз? Ну конечно. Ван Лифэн известный человек, это было ожидаемо. Но разве от этого легче? Ибо сложно было представить, что будет дальше. Он не мог похвастаться своими отношениями с Ло Юной как «мама-сын». В принципе, даже на «мачеха-сын» не очень-то тянуло. Они просто не мешали друг другу существовать. Оба ради Лифэна адекватно общались, но это далеко не значило, что все нормально в их отношениях. Когда отец уезжал на съёмки, оставляя Ибо с мачехой, было три варианта исхода ситуации: или дом был в полной тишине, и они и дальше не мешали друг другу существовать, или же наоборот — кто-то зацепился за какую-то мелочь и начинались крики, ссоры, кто что должен делать, кто что не должен, кто старше и кто умнее, и как третий вариант — один из них просто-напросто уходил из дому и все было относительно спокойно. Несколько раз они даже смогли наладить общение, посмотрели вместе фильм, но одна неаккуратно сказанная фраза грозила перерасти в серьёзные конфликты, если не сдержать в себе бурю эмоций. Ибо еще нет 18, но в детдом его забрать не должны. Всё-таки Ло Юна считается его матерью. И несмотря на то, что подросток до сих пор не видит в ней ничего, что могло бы притягивать, и так и не может ей открыться, как отцу, он понимает, что она далеко не самый худший вариант и так можно будет жить. А там и до совершеннолетия рукой подать. Ибо сидел отстранённо от других, абсолютно игнорируя все, что происходит вокруг, опустив взгляд. С каждой стороны о чем-то шептались, кто-то пытался заговорить с ним, но, не услышав никакой реакции, уходил с раздражающим «бедный мальчик». Ибо сегодня был терпеливее, чем когда-либо, но, с другой стороны, парень просто полностью ушел в себя. Он довольно взрослый, чтобы понять, что отца больше нет и как раньше не будет. Все его мысли крутились вокруг ближайшего будущего. — Примите мои соболезнования, — слышит Ибо приятный тембр и, не поднимая глаз, кивает очередному коллеге отца, который, положив руку на плечо подростку, тихо добавляет: — Держись. Ван Ибо, повинуясь какому-то странному желанию узнать обладателя нежного голоса, всё-таки отрывает взгляд от своих рук, которые рассматривал, будто впервые видел, переводя его на говорившего, но узнать или точно запомнить этого человека уже не успел. В памяти остались только острые черты лица, высокий рост, худощавое телосложение и походка. Почувствовав на себе взгляд Ло Юны, Ибо снова сосредоточил взгляд на руках. «Просто очередной друг-актер, забудь».