И в мыслях не было

Дома ждала гнетущая тишина, которая как будто давила со всех сторон. Не слушая ничего и никого, Ибо молча поднялся на второй этаж и закрылся в своей комнате. Он был зол на весь мир и даже больше. Вместо того, чтобы спокойно попрощаться с отцом, ему пришлось сидеть среди незнакомых людей и терпеть все происходящее вокруг. Наконец-то, оказавшись наедине с собой, Ибо отпустил свои эмоции. И если еще несколько часов назад он с легкостью мог бы ударить кого-то, ослабив контроль над чувствами, то сейчас просто упал на кровать с беззвучными рыданиями. Было ощущение опустошения вперемешку с чувством, что его бросили. Он понимал, что раз уж болезнь существовала и прогрессировала, то исход очевидный и ничто не смогло предотвратить этот результат, но внутренние эмоции сейчас были бесконтрольными. Отец правда не сдавался. Несмотря на то, что обнаружили болезнь уже поздно, у него были, хоть и небольшие, но надежды. Тогда-то он уже успел пожалеть, что из-за своей работы, постоянно откладывал поход к врачу, когда все чаще замечал сильную усталость, слабость, потерю веса, кровотечения из носа. Мысли сводились к все той же работе (с таким-то графиком), и Лифэн считал, что ему будет достаточно отдыха и все вернется в прежнее русло. Но когда всё-таки прошел обследование, узнал неутешительную правду. Тогда ему дали около двух лет. Он проходил курсы химиотерапии, лучевой терапии под прикрытием съёмок. Конечно же многие заметили перемены в прическе, но что мешает 45-летнему человеку поэкспериментировать с внешностью и в результате перевести все в юмористический лад «выпали от париков»? Спустя некоторое время врачу снова пришлось сообщать малоприятную новость. Дальнейшее лечение — просто пустая трата денег и сделать с этим, к сожалению, ничего не получится. 1 год. Ван Лифэн продолжал улыбаться и радовать весь мир, утаивая ото всех, каково ему на самом деле. Он хороший актер всё-таки, поэтому мало кто подозревал что-то. И только когда Лифэн начал понимать, что уже совсем-совсем не в силах, поделился с семьей. Отец всегда говорил Ибо быть сильным. Несмотря на любые трудности, повторял, что всегда поддержит и попытается дать совет. И даже после того, как стало известно о болезни, не забывал про свои слова и продолжал напоминать о них. Дойдя до этих воспоминаний, Ибо постепенно успокоился, говоря самому себе, что он со всем справится. Так и не меняя положение, с мыслями вразнобой парень уснул, оставляя этот день позади. *** Утро началось с не столько настойчивого, как назойливого стука в дверь. «Какого хрена, Юна, ты можешь отстать от меня хоть в такое время?!» — мысленно выругался подросток, который все еще не вылез из постели и по-прежнему лежал погружен в свои мысли. — Ибо, я уезжаю на съёмки, — не прекращая стучать, сообщила Юна. «О господи, я рад и что? Ты не поверишь, как мне плевать» — простонал юноша, накрываясь с головой одеялом и оставляя мачеху без ответа. — Ибо, если ты услышал, ответь хоть что-то, мне нужно знать, что ты в курсе и, если ты спишь, я тебя бужу только для этого, потом дальше будешь спать себе, слышишь? — чуть с раздражением быстро протараторили за дверью. Она явно уже опаздывает. — Мгм, — только и ответил Ибо, высовываясь из своего кокона, но кажется женщине было этого достаточно, и послышались отдаляющие стуки каблуков. «Прекрасно, — подумал парень, снова ныряя под одеяло, — так быстро отошла от потери, да ты что?! Прям удивительно» — не без сарказма размышлял Ибо, несмотря на то, что конечно он понимал, что это работа и выбор у Юны не особо огромный. Весь день Ван Ибо так и не вставал с постели, и не выходил из комнаты. Он то валялся, смотря в одну точку, в который раз углубляясь в свои мысли, то листал ленту вэйбо, то смотрел какие-то видео, но делать не хотелось ничего. Ибо чувствует, как эмоции будто отдаляются, все, что обычно вызывало интерес, не дает никаких эмоциональных реакций, нет никакого желания к чему-либо. И так проходит день за днем. Хорошо школа закончилась, а на каникулах ничего стоящего он не пропустит, разве что танцы, но там ему за это в принципе ничего не будет. Он практически не выходит из своей комнаты и просто существует. Несколько раз к нему приходит Ло Юна с просьбой пойти поесть, но он успешно игнорирует все речи и продолжает заниматься своим ничем. Очередным, прямо говоря никаким, днем Ибо слышит какой-то непривычный для их дома шум, несмотря на то, что сидит в наушниках. Он вынимает их, кладя провод на шею и слегка прислушивается. Его слух улавливает мужской голос и приближающиеся неспешные шаги явно не одного человека. Ван Ибо захлебывается негодованием, потому что опять же «Какого хрена, Юна?!». Не успевает он толком возмутиться, как слышит стук в дверь. — Ибо, ты можешь открыть дверь и выйти, я хочу познакомить тебя кое с кем, — начинает разговор Ло Юна. «Ого, вау. То есть вот так просто? Ни привет, ни пока, выходи знакомиться, серьёзно?» — ошарашено подумал Ибо, но вслух только огрызнулся: — Отстань от меня, не хочу я ничего. — выкрикивает парень, садясь на кровати, которая стала его любимым местом пребывания за это время. — Пожалуйста, можешь вести себя поприличнее, Бо, — мягко, но с явным раздражением просит женщина, добавляя: — и не ставить меня в неловкое положение. Я лишь прошу тебя познакомиться, вы должны неплохо поладить. — Поладить? Ты уже значит нашла себе кого-то и теперь хочешь, чтобы я с ним ужился, да? — уже практически взрывается подросток, чувствуя, как эмоции, покинувшие его, казалось с концами, снова начинают бурлить с новой силой, он подрывается к самой двери, но еще не открывает ее, кидая: — и не называй меня так. Пожалуйста. — добавляет Ибо, вкладывая в это слово максимум сарказма и передразнивания. — Да как ты смеешь, Ван Ибо?! — шипит Юна, все еще пытаясь контролировать себя. — Я пытаюсь тебе же помочь. — Ха! Это я как смею? — уже полностью выпуская собравшуюся энергию наружу, кричит Ибо в дверь. — Да еще и недели не прошло как папа умер, а ты уже приводишь в дом какого-то мужика и чем же интересно это должно мне помочь? Он будет меня развлекать? — Ты… — Что боишься, что я оскорблю твоего ухажера? Ой, или я его уже задел? — с наигранным беспокойством выдает фразы юноша, ухмыляясь. За дверью тихо, но Ибо буквально слышит, как громко сейчас материт его Юна внутрь себя. «Бедняжка, поставил в неловкое положение, как жаль» — парень закатил глаза, мысленно гордясь собой, и оперся плечом на дверь. — Ибо, жизнь продолжается, и ты не должен сидеть в 4 стенах, тем более, что сейчас лето, каникулы, время для отдыха… — говорит какой-то знакомый мужской голос, и подросток весь подбирается и зажигается злостью. Злостью не к тому человеку, а к мачехе, которая так быстро «продолжила свою жизнь». Ибо резко открывает дверь, прерывая мужчину на полуслове. Смотрит на него и понимает, что он даже не мужчина, скорее парень, может даже одного возраста с ним. Окинув быстрым взглядом человека напротив, Ибо останавливается на лице и прищуривается, всматриваясь, когда он вспоминает. — Ааааа, ты же тоже был там, на похоронах, — тянет Ибо, не прекращая сверлить его взглядом, при этом не удостоив ни одним Юну, — так значит вы уже тогда были вместе, да? Надо же. Кто бы мог подумать. — Мы… — пытается сказать Ло Юна, но ей не дают вставить и слово, продолжая возмущаться. Парень под пристальным наблюдением Ибо явно чувствует себя неловко, то и дело отводя глаза и не зная, куда деть руки и что делать. — Ну конечно. Актри-иса. На молоденьких потянуло, да? Ну неплохой у тебя вкус, очень даже хороший, — не делая пауз, тараторит парень, практически пуская искры из глаз, и наконец переводит взгляд на женщину, — мне абсолютно все равно с кем ты встречаешься или встречалась, можешь просто меня в это не втягивать, а? Ибо быстро спускается вниз по лестнице, которая буквально рядом со входом в его комнату, слыша крики Юны, но пропускает их мимо ушей. — Прости, пожалуйста, я тебе хоть и говорила про его характер… — ловит Ибо извинения Юны перед парнем, стоя уже у выхода, и хватает скейт. — Ага, хорошенько проси прощения, и на будущее тоже, — агрессивно бросает подросток и выскакивает за дверь. Ибо втыкает наушники, которые болтаются на его шее, не обращая внимания на песни, которые как на зло грустные, и на секунду отмечает облегчение, что тогда сидел в них и успешно забрал с собой. Выбежал он в широкой футболке и спортивных штанах, в которых был в комнате, но не обратил даже на это внимания. Он часто (почти всегда) надевал огромные вещи, так что никто и не заметит, что на самом деле на нем домашняя одежда. Главное чистая, а по сути, кто вообще будет тут на него смотреть. Нога быстро отталкивается от земли, выдавая невыносимое желание поскорее оказаться как можно дальше от дома. Он заворачивает на уже знакомую тропинку — тут одно из его любимых мест, где можно не только очень хорошо потренироваться с трюками, а и, как уже привык Ибо, выбросить свои эмоции. И никто ему тут не помешает. Это и есть то самое любимое преимущество этого скейтпарка. Местные называют его «одиночкой», потому что как-то так завелось, что обычно сюда приходят без компаний, когда нужно подумать о чем-то, наматывая круги, или просто побыть наедине. Даже если в парке будет несколько людей, они просто-напросто не обратят внимания друг на друга, никто никого не тронет, каждый будет сам по себе и всем будет комфортно. Конечно же те, кому присутствие других мешает, элементарно не станут сюда приходить искать одиночества, но многие чувствуют себя вполне удовлетворенно, чтобы не замечать никого вокруг. Въезжая в парк, Ибо без остановки просто начинает ездить по трамплинам и делать привычные ему трюки. Мысли его в полном беспорядке, а злость и непонимание так и рвутся наружу, поэтому не один раз парень не находит опору, просто сваливаясь со скейта, разбивая колени и ставя себе массу новых ссадин. Но как ни в чем не бывало он поднимается и упорно продолжает прыгать и крутиться. «Вот что с Юной не так? Ну нашла. Хорошо прекрасно. Я при чем тут?» — Ибо раздражал даже не тот факт, что женщина так быстро заменила отца, а что она вот так без зазрения совести спокойненько так просто привела его знакомить с Ибо. «Ладно, так, Ибо, тебе пора успокоиться. Тебя это нахрен не касается. Кажется, надо прекращать злиться на все подряд, а то моих нервов на всех не хватит» — подумать легко, а вот сделать это еще нужно постараться, при чем очень хорошо. Как только начало темнеть Ибо как ни в чем не бывало выехал из скейтпарка, но повернул далеко не домой. Сейчас он категорически не хотел туда возвращаться. «Мало ли, прерву «извинения» Юны» — мысленно ухмыльнулся и поехал в сторону своего друга. Сынен живет не очень далеко от «одиночки», но достаточно от дома Ибо. И кто бы еще его принял сейчас как не единственный друг, который как минимум знает про их не особо спокойные отношения с Юной. Сынен старше Ван Ибо на год и сейчас учится в университете, поэтому живёт один, снимая квартиру недалеко от учебного заведения. Познакомились парни, как ни странно, катаясь на скейтах. Нет, не в «одиночке». Скорее не совсем. Там никто бы не решился нарушать личное пространство человека и идти знакомиться. Но Ибо в тот раз направлялся как раз туда, пока благополучно не въехал в парня, свалив и его, и себя. Ну, а что, по тропинке люди тоже катаются, а Ибо после очередной ссоры с Ло Юной, пока папа был в другом городе, ехал как обычно выпускать эмоции, ничего не замечая вокруг. Тогда он поднялся, быстро извинившись, исчез. А через некоторое время, для красивого числа сбив Сынена три раза, его «заставили» заглаживать свою вину и угостить пострадавшего булочками. Так они собственно и разговорились, найдя множество общих интересов. Ибо был рад новому знакомству, так как наконец-то ему было кому рассказать о гонках, танцах, лего и его не просто выслушивали, а еще и добавляли, перебивая, свое мнение и эмоции. И им обоим было хорошо и весело друг с другом. — Прости, что не предупредил, — Ибо переминается с ноги на ногу, все-таки чувствуя себя слегка неловко и виновато — приехал вот так просто, ничего не сказав, да еще и на ночь, — у меня телефон сел, я не смог ни написать, ни позвонить. — Да что же мне с тобой делать, диди, — без капли упрека говорит Сынен, улыбаясь, — проходи давай, не стой там, я так понимаю, ты с ночевкой? — Если не выгонишь конечно, — хмыкает Ибо, оставляя доску у двери. — Конечно выгоню, ровно в полночь, как Золушку, пинком под зад, — говорит владелец квартиры, падая на диван перед телевизором, который явно смотрел, пока его не потревожили. — Сбежал? Думаешь Юна не переживает? — Я тебя умоляю, ей есть чем заняться, — фыркает Ибо, плюхаясь рядом, — она себе нашла развлечение. — Ага, любовника притащила. Иди, пожалуй, спать, на тебе лица нет. — Вот шутки шутками, а она то реально притащила и не просто, а знакомить меня с ним, — дуется Ван Ибо, скрещивая руки на груди. — А ты, конечно же толком ничего не послушав, просто исчез, мо-ло-дец, — не отрываясь от телевизора, уверено говорит Сынен, как будто сам там присутствовал. — Можешь идти в мою комнату спать, я тут перекантуюсь. — Да иди ты, мне и тут нормально, — отвечает Ибо и залезает на диван с ногами, подтягивая их к себе и разворачиваясь лицом к спинке, шепчет: — спасибо. Он вырубается довольно быстро, вымотанный сегодняшним днем. Сынен только вздыхает и уходит искать одеяло. Укрыв вредного блондина, он достает свой телефон и печатает одно смс: Вы звонили спрашивали про Ибо, он пришел ко мне, все в порядке