Равноценный обмен

— Что видел ты, когда нырнул с страну грёз, чародей? — Яго сделал аккуратный глоток чая из пиалы и посмотрел на Джафара. — Гм, — Джафар перевёл взгляд на крохотную курильницу в виде лампы, возможно похожей на ту самую волшебную, за которой он охотился всё это время. Полюбовался извивами ароматного дымка. Он всегда успокаивался от этого. Как вообще они перешли к подобному? Проснулись вместе, в одной постели. Яго ещё хмыкнул: — Рад видеть, что эта ночь подарила тебе нужный отдых и заставила глаза сиять от радости нового дня. Но стоны перед пробуждением были явно не от наслаждения. Теперь вот завтракали в личных покоях Джафара, спокойно и ничего из себя не изображая, как престарелые супруги, что живут вместе не одно десятилетие. Яго был в том самом своём мерзком образе, котором Джафар впервые увидел его и… ничего. Визирь спокойно смотрел на него через стол и не испытывал не малейшего омерзения. Привык? Магия перестала действовать? На него одного или на остальных тоже? Это выяснится позже, когда Яго снова отправится развлекать султана, а сейчас… — И хочу спросить, кроме этого дивного чая, так ничего больше и не будешь? — закончив с курицей и рисом, Яго притянул к себе тарелку с фаршированными финиками. — Посмотри сколько здесь всего замечательного. Доля первого министра нелегка. Весь день думать о благе султаната и его жителей, голова должна быть светлой, а тело полным сил. Джафар поднялся из-за стола. Непонятно, что тронуло его больше, сама фраза или искренняя забота и волнение в голосе. Визирь подошёл к любимому месту в покоях — узенькому окошку, и привычно остановился около него, с высоты глядя на просыпающийся город, окрашенный в золотистые и охристые тона недавно вставшим солнцем. — Я видел… очень яркий сон. О моём… нашем будущем. Как я добыл лампу. До сих пор не забыл то дивное чувство триумфа, когда держал её в руках. Крохотный кусочек всемогущества. Сначала я пожелал стать султаном. А потом — джином. — Неразумно, — чародей слышал, как Яго споласкивает руки в чаше с водой и вытирает их. — Что хорошего в доле джина? От самого себя сила запечатана, тоскуешь века запертый в лампе, а в редкие моменты освобождения исполняешь чужие прихоти… И позволь спросить, был ли я в твоём видении? — Был, — Джафар стиснул руки, лежащие на пояснице, в замок. — Ты уничтожил мою лампу и… меня. Я до сир пор чувствую эту всеохватывающую, разрывающую всё тело боль. Помню как понимал, что это всё, конец, я умираю в жуткой агонии, и это никак не отменить и не прекратить. — Гхм… — Джафар услышал шаги. Понял, что уродец доковылял до него и остановился. Голова султановского шута теперь приходилась вровень с поясом первого советника. — Но как простой человек сумел уничтожить столь могущественную вещь как лампу джина? Такое только во сне быть и может. Джафар, наконец, обернулся и посмотрел на Яго. Тот спокойно смотрел в ответ. И в руках держал блюдо с финиками. — Ты был в облике попугая. И столкнул её в текущую лаву. — Обманул меня, значит, — Яго хмыкнул и протянул Джафару тарелку. — Забрал все три желания себе. Меня это разозлило? — Нет. Не думаю, — чародей вздохнул и взял один финик. Сунул в рот. — Всё истаивает и очень быстро забывается… Но я не думаю, что это просто сон, который нужно забыть. Это… предупреждение. — Пророчество, — понимающе кивнул недавний попугай. — Предсказание будущего. Как в моих печеньках. — Да. И не нравится мне такое будущее… вот совсем не нравится. — Да. Я тоже не могу сказать, что слушаю о подобном с радостью, — Яго смотрел, как Джафар жуёт уже третий финик и незаметно подсунул ему пару крохотных пирожков с мясной начинкой. — И скажи, чародей, не во сне, а в жизни, зачем ты ищешь эту лампу? Хочешь стать султаном? Джафар с некоторым удивлением смотрел на Яго. Кому бы ещё пришло в голову спрашивать, зачем нужна волшебная вещь, способная исполнить три любых желания? — Что хорошего в султанстве? — Яго приподнял бровь. — Только неучи могут полагать, что это только власть, когда тебя все слушаются и падают ниц. Но ты, живущий во дворце, в твоём-то положении, сам видишь, что это ещё и множество обязанностей. Постоянное разрешение всевозможных проблем и споров. Ты становишься одинок, не знаешь, кто тебе друг, а кто враг. Сам знаешь, сиятельный, что как ты не старайся решать дела по справедливости, всё равно кто-то будет обижен. Будет на тебя зол. И решит отомстить, забрав у тебя всё, включая самую твою жизнь… — Яго замолчал и опустил голову. — Яго… ты… говоришь так, будто прошёл через это. Уродец глубоко вздохнул. — Разве не хорошо тебе сейчас? С тем, что уже дано тебе по твоим заслугам и стараниям? Эта башня, власть, да, не абсолютная, но достаточная. И султан, который хоть и мало что смыслит в управлении страной, но всё же как-то справляется с этим, давая тебе время пить чай и выслушивать рассуждения шута. Джафар смотрел на Яго в полном шоке. — Ты предлагаешь… оставить поиски, на которые я положил последний десяток лет своей жизни?! — Я предлагаю прислушаться к тому, что буквально кричит тебе твоя интуиция, светлейший, — Яго поклонился так глубоко, как только позволяла его искривлённая спина. — А я вынужден оставить тебя сейчас. Твой султан ждёт моих новых шуток и кривляний. Яго сделал движение в сторону двери, собираясь уйти. — Ладно я, — тихо остановил его Джафар, — но как же ты? И твоя мечта вернуть свой облик? — Если ты будешь любить меня и таким, — Яго обернулся и Джафар увидел его глаза. — То так ли уж важен мой облик?

***

Джафар весь день просидел в своей башне, не находя сил выйти. Ходил из угла в угол и вспоминал слова Яго. «Если ты будешь любить меня и таким, то так ли уж важен мой облик?» А ведь он не признавался этой жертве неизвестного проклятья в любви! Не думал даже! Но заколдованный попугай прав. Джафар привык видеть только то, чего у него нет, полностью игнорируя то, что есть. А есть немало. И всё же… если он откажется от поисков джина, остановится на том, что есть, найдя успокоение в дружбе с тем же Яго, и не только в дружбе… не будет ли его потом грызть боль упущенных возможностей? А если его поиски этой треклятой лампы всё же приведут именно к тому концу, что он увидел во сне? И умирая в жутких мучениях и боли, будет проклинать себя, что не внял предупреждению? Что же делать? Что выбрать? Никогда прежде Джафара не разрывало мучение выбора. Он всегда знал что хочет, и искал способы, теперь же… — Тебя зовёт султан, чародей, — голос Яго прозвучал действительно как гром. Первый советник вздрогнул и поднялся во весь свой немаленький рост, возвышаясь над Яго, как скала над озерцом. Пёстрый наряд шута был в песке и крошках, а сам Яго дышал тяжело и со свистом. — Нелёгкая доля, султана развлекать? — тихо спросил Джафар. Яго только рукой махнул, и на миг прислонился к стене, прикрыв глаза. Нет. Так это всё оставлять нельзя. Султан умотает его до смерти, если всё пустить на самотёк. — Что же нужно от меня нашему господину? Яго пожал плечами не открывая глаз. — Что-то насчёт его дочери. — Неужели отказала очередному жениху? — хмыкнул Джафар. — Я не слышал, чтобы кто-то сегодня нас посетил. Ладно, я схожу, а ты отдыхай. Уверен, на кухне найдётся немного прохладного щербета. Яго кивнул, всё также не открывая глаз, а Джафар поспешил к султану. Тот обнаружился в тронном зале, озабочено слоняющийся около трона. — Что угодно светочу востока от его смиренного слуги? — Джафар поклонился, отметив про себя, что султан удалил из зала всех слуг. — Это насчёт Жасмин, — пухлая фигурка, наконец, остановилась. — Ты знаешь, что этой ночью моя дочь сбежала из дворца? Джафар резко выпрямился от этой новости. — Стража отыскала её и привела назад, но не одну. Дочь султана умудрилась погулять по базару, совершить кражу, и лишилась бы руки, если бы её не спас один бродяга. Аладдин, кажется. — Хм… — Джафар не решил пока, как стоит реагировать. — Удивительно… чего же не хватало юной девушке, у которой было всё? Что вынудило её бежать из дивных садов с фонтанами на пыльные площади города? — А! Кто их разберёт молодых и глупых! — султан чуть рукой махнул. И тут же подпёр ею подбородок. — Её спаситель сейчас в темнице, а я в замешательстве. С одной стороны, его нужно казнить немедленно, во избежание разного рода проблем. Но с другой, Жасмин никогда не простит мне этого. Я прошу тебя взглянуть на юношу и дать мне совет, как поступить. Мне крайне необходима твоя мудрость! Джафару очень не хотелось отвлекаться от своих дум на другие дела, но ситуация и вправду была необычная. Всё же не каждый день дочери султанов убегают из дома и путаются с бродягами. — Служу тебе всей жизнью! — привычно ответил Джафар, снова склоняясь перед повелителем. — Расул! — тут же воскликнул султан. Глава дворцовой стражи в момент показался на пороге. — Проводи Джафара в темницу и покажи этого… пойманного сегодня воришку. Собираясь ждать возвращения Джафара, султан был настроен подремать, но не успел даже закемарить, так быстро вернулся советник. — О, светоч жизней наших! — крикнул Джафар так, что султан едва не свалился с трона. — Кхм… да? Ты так быстро? Только многолетняя выучка скрывать свои истинные чувства помогла сейчас Джафару не воспарить к потолку. Что это, как не перст судьбы? Пойманный парень, оказался тем самым, кого Джафару показали пески времени! Тем самым единственным, достойным войти в пещеру чудес и достать лампу! Нужно быть совершеннейшим кретином, чтобы отказаться от всего теперь! Какие колебания, сомнения! Джафар пылал как факел от нетерпения отравиться туда немедленно. — О, султан! — Джафар жестом отослал Расула из тронного зала и закрыл за ним дверь. — О, султан, — повторял он идя к трону, продумывая свою речь. — Да? — султан поправил сползшую на глаза чалму. — Султан, — уже спокойнее повторил Джафар. — Верно ли я понял, что этот юноша спас Жасмин от ужасной участи, хотя и не знал, что она не простая девушка, а ваша дочь? — Истинно так. Она оделась как нищенка. Её даже Расул не узнал, пока она не назвала себя. — Хм… Так не кажется ли вам, сиятельный, что это показывает юношу, как очень благородного и храброго? Мало кто рискнёт своей головой, спасая незнакомца. Или незнакомку. — Истину говоришь, — вздохнул султан. — Потому я не велел его казнить сразу. — И ваша дочь, что отказала всем достойным женихам из всех Семи пустынь… — Похоже, она влюбилась в этого босяка, — снова вздохнул султан. — Но не могу же я, позволить ей… и ему… Он ведь тогда станет султаном, когда придёт срок! Ох, Джафар! Посадить на трон безродного, отказав сыновьям множества влиятельных соседей? — О, этот вопрос мы решим! — Джафар почти пал ниц перед султаном, чего не делал никогда прежде, опасаясь, что лицо всё же выдаст его. — Позвольте мне поговорить с этим юношей. Заглянуть в его душу. Если он окажется столь же хорош, добр и честен, как показал себя, так ли уж важна его родословная? Благородство — редчайший алмаз, и не беда, если мы подберём его неогранённым! — Я не надеялся, что ты сам предложишь это, — Джафар услышал радость в голосе султана. — Собирался тебя об этом просить. — Вы даёте мне полную свободу действий, сиятельный правитель? Боюсь, если я явлюсь к нему снова как ваш советник, юноша не откроет мне своё сердце. А вот если… хитростью. Под личиной такого же пленника как и он… — Я полностью тебе доверяю, Джафар. — Мы устроим мнимый побег. Я повожу его пустыне под личиной беспомощного старца, посмотрю как он проявит себя. Свойственно ли ему благородство постоянно, или же это был случайный порыв души. Не беспокойтесь султан, сбежать я ему не позволю! — Делай всё, что считаешь нужным, Джафар. И бери в помощь любого, кто понадобиться. Джафар развернулся к двери, не разгибая спины. — О, я справлюсь сам, сиятельный. Разве что, пусть Расул поможет мне переодеться пленником и проводит в подземелье. Джафар буквально вылетел за дверь. Этот мальчишка, невесть какими силами избранный, здесь, в его руках. Ни искать его, ни что-то придумывать не нужно! Всё уже сложилось! Ведь не дурак же он, отказаться от похода в Пещеру чудес за сокровищами, что помогут ему получить благосклонность султана? А там… там… Джафар уже видел в своих руках заветную лампу. Уже чувствовал пальцами её прохладный металл. Бесконечная, безграничная, космическая мощь! Не ошибиться бы только с желаниями.