Ореол слов

      Два суетных дня, когда Джонг перед отъездом и после эфира договаривался, обсуждал и, выполняя свою часть обещания, улыбался очередной девчонке. Две ночи в попытках спать, как люди, у которых спокойно на душе. Джонхен понимал, что проиграл эту битву еще на съемках клипа, но сейчас волнение было приятным, а не тянуще-противным, и иногда он, смотря в потолок, рассеянно улыбался. Оказаться наедине с Тэмином не по случайности, не урывками, а именно потому, что ему хочется — и очень — побыть с донсэном вместе… Он понимал, что между ними слишком многое изменилось, но страха не было. Было любопытство: каким будет лицо Тэ, когда они придут на место? Когда он забывался сном, в темных видениях чувствовал только прикосновения к ладони или плечу и слышал вдали птичий щебет. По утрам Джонхен подгонял вторник, сверля глазами календарь в телефоне. И даже не удивлялся нетерпению. Только позволял себе чуть чаще трепать младшего по макушке на интервью или в танцзале. Тэмин довольно улыбался, а в понедельник ночью телефон Джонга высветил в чате короткое слово: «Завтра».       В одном Джонхен соврал: во вторник он был дома в три, потому что нужно было подготовиться. Заранее собранная сумка стояла у двери, еще вчера он сбегал на место и ножным насосом надул матрас. Но оставался еще кофе… Когда, наконец, все было готово, Джонг закрутил термос и услышал звук домофона. Он взглянул на часы — без двадцати четыре, — прошагал в прихожую и нажал кнопку. Через пару минут Тэмин в черной толстовке появился перед раскрытой дверью, Джонг, не говоря ни слова, вышел из квартиры, подхватив сумку. Младший приоткрыл рот:       — А? Хен, я думал, у тебя посидим…       — Почти, — загадочно улыбнулся Джонхен. — Пойдем, хочу кое-что показать.       Они зашли в лифт, Тэмин потянулся к цифре первого этажа, но Джонхен перехватил его руку:       — Не туда, — и ткнул верхний этаж. — Там пешком пару пролетов придется, потом через люк, — улыбнулся он.       Тэмин поднял брови:       — Разве у вас кого угодно на крышу пускают?       Джонхен гордо взглянул на него:       — Ну, пришлось побегать кое-за-кем пару дней, — Тэмин продолжал вопросительно смотреть. — Гхм, в общем, дочка консьержа — моя фанатка. Пообещал альбом с автографом, сделал совместное сэлфи, ее отец подсуетился, еще кого-то упросил, и вот…       — Ловелас, — чуть нахмурился Тэмин. Звучал он ворчливо и скомкано.       Джонхен не сдержал ухмылки, шагнул к младшему. Пальцами пощекотал ладонь и низким голосом проговорил:       — Вообще-то, меня интересует сейчас совсем не эта девчонка… — Тэ потупился и довольно улыбнулся.       Когда они вышли на крышу, уже светало. Легкий порыв майского ветра заставил Тэмина поежиться. Джонхен предусмотрительно надел теплый свитер, но, заметив, как Тэ обхватил себя руками, скинул сумку и достал оттуда плед. Протянув его Тэмину, он указал младшему на стену надстройки, откуда они вышли. Там ждал холодный надувной матрас. Джонхен застелил его вторым пледом. Когда они уселись, Тэ оперся спиной о стену и посмотрел вверх:       — Звезд-то нет уже.       — Есть, не видно просто. Света много, — ответил Джонхен, доставая из сумки термос. — Возьми кружку там, на дне.       Он разлил кофе и молча наблюдал, как Тэмин вдыхает запах. Младший нахохлился, как воробей, но выглядел довольным. Сладковатый вкус бодрил и приятно прогревал гортань. Говорить ничего не хотелось, Джонхен продолжал цедить кофе мелкими глотками. Тэмин взглянул на него уставшим, но полным любопытства взглядом:       — Что мы тут делаем, хен?       Джонхен улыбнулся:       — Потерпи немного, еще минут десять.       — Я эфир слушал сегодня, — сказал Тэмин.       — И как тебе? Как мой голос?..       За обсуждением последнего эфира и нового альбома время пролетело. Тэмин перескакивал с темы на тему: рассуждал о музыке, о ее переменчивом настроении и оттенках; жаловался на новую хореографию, говорил, что однообразная; хвалил сырые демо-записи Джонга, которые тот скинул накануне. Джонхен слушал и в какой-то момент понял, что радуется, как мальчишка. Птица стояла, распахнув крылья и смотря черным глазом в сторону Тэмина. Джонг не помнил, когда в последний раз они просто сидели и болтали, без необходимости куда-то бежать, кого-то слушать, успевать по расписанию, следить за часами… Время! Джонхен встрепенулся, посмотрел на часы, облегченно улыбнулся. Встав, он протянул Тэмину руку:       — Пошли, — младший поднялся, оставив плед на полу. Джонхен подобрал его и повел Тэмина к краю крыши. Затем обнял младшего со спины, накрыв пледом. Он прошептал на ухо, чувствуя, как ветер ерошит волосы, и они щекочут щеку:       — Смотри внимательно на наш перекресток, а потом на дорогу вправо. На свет.       Тэмин чуть кивнул и, кажется, даже дыхание затаил. Джонхен снова взглянул на часы:       — Да, сейчас, — и положил подбородок на плечо донсэна.       Тэмин шумно втянул воздух: фонари гасли, отрезок за отрезком, оставляя город в предрассветной серости. Джонхен заговорил:       — Кажется, если не отвлекаться и не моргать, можно даже проследить, как ток идет по проводам, — и провел кончиком носа за ухом.       — Будто тише стало, — прошептал младший.       — Для меня новый день с них начинается, а не с полночи. Представляешь, раньше люди ходили гасили фонари вручную, каждый по очереди. Потом газовый свет… Сейчас все так быстро, но все равно можно заметить последовательность, особенно если знать, когда смотреть. Нет общего рубильника, а если и есть, то фонари за ним не успевают.       Тэмин молчал. Джонхен поцеловал затылок и закрыл глаза. Казалось, запах миндаля проникает прямо под кожу. Младший вынул руку из-под пледа и накрыл его ладонь. Вдоль позвоночника словно металлическую струну ослабили, Джонг почувствовал себя теплым и податливым. Бывало ли так хорошо и спокойно? Хоть с кем-то? Джонхен втянул воздух и с усилием выговорил:       — Еще кофе хочешь? — голос доносился будто не из его горла, мягкий и тягучий.       Тэ кивнул. Джонхен вернулся на матрас. Он разлил остатки, Тэмин сел, накрыв ноги пледом, и прижался к нему плечом, как делал в общежитии, только на этот раз в руках не было телефона. Кружка Джонхена стукнула донцем о бетонный пол, он откинул затылок назад и прислонился к стене. Взглянув в небо и глубоко вздохнув, он повернулся к Тэмину. Тот рассматривал фотографию Эйфелевой башни на кружке.       — Теперь вниз? — спросил он, заметив взгляд хена.       Джонхен усмехнулся:       — Посмотрел первый акт — и уходишь со спектакля? — Тэ удивленно поднял брови. Джонхен только кивнул головой влево. — Восток там.       Он замолчал и обнял Тэмина за талию. Рассветные лучи уже окрасили небо в красно-желтые оттенки, из-за домов показался алый край диска. Редкие облака подсвечивались розовым снизу, а сверху были по-прежнему синевато-серыми. Тэмин смотрел на небо задумчивым и расслабленным взглядом, уголки губ только обозначали зачатки улыбки. Джонхен рассматривал уставшее лицо и поглаживал бок, ощущая чуть прохладную ткань толстовки. Желтая птица сильно клюнула в кости. Какие-то слова начинали формироваться в голове, но Джонхен не смог их уловить. Он на миг прижался губами к виску. Тэмин поставил кружку и взглянул на него. Радужка отливала бронзой.       — И это — все свидание? Так просто? — голос звучал безмятежно.       Джонхен кивнул:       — А должно быть сложно? Играть в шпионские игры, чтобы потом торчать в каморке без окон в DVD-баре? Ну, диванчики там мягкие, конечно, но… Или вести тебя в ресторан, рискуя попасть в объектив? Да и ты что-то говорил о ненужной мишуре… — Тэмин глубоко, с облегчением, вздохнул и улыбнулся. — Не важно, чем заниматься, главное — в чьей компании. Я подумал, что будет здорово встретить рассвет именно с тобой, побыть вместе, вот и все, — Джонг пожал плечами.       Глаза Тэмина расширились, в них промелькнула тень, губы дрогнули, быстро прошептали:       — Отвернись, пожалуйста.       — Тэ?       Руки Тэмина с силой развернули от себя за плечи, Джонг машинально сел поудобнее, совершенно не понимая, что происходит. В шею сзади уткнулся лоб, Тэмин крепко обнял со спины, пальцы вцепились в свитер. Младшего колотило. Джонхен не на шутку разволновался:       — Тэмин? Тэ?       Он захотел обернуться, но ему не дали, руки удержали с нажимом. Тэмин неровно вздохнул и громко всхлипнул. Джонхен попытался отцепить от себя пальцы:       — Да что такое-то?       — Я люблю тебя, люблю, Джонг… — из легких вышел весь воздух, руки Джонхена разжались и беспомощно упали на колени. — Мало, как мало, все слова такие маленькие! Блин, ты ради меня старался, а я расклеился, прости, прости за это… — Джонхен раскрыл рот, но голосовые связки не слушались. Голову окутал туман. — Мне было так страшно, Джонг, боже… Там, в том доме на съемках, я боялся, что ты оттолкнешь, а ты, ты… А на утро я другого испугался, вдруг ты решишь, что я на тебя ответственность вешаю… Ну, почему, почему ты такой? Я думал, просто побуду рядом, пока разрешаешь, я так боюсь тебя потерять, не могу, не хочу без тебя…– кровь в венах на шее Джонхена отбивала нервный ритм. А птица застыла изваянием. — У меня сердце каждый раз из груди выскакивает, когда ты со мной, а ты еще и говоришь всякое… И я теперь не могу просто рядом, хочу тебя всего, пожалуйста, останься со мной… Я такой эгоист, прости… Джонг, боже, как же теперь… Люблю, люблю…       Джонхен еле дышал, слушая, как поток сбивчивых слов растворяется в судорожном дыхании, и не мог пошевелиться. В горле застрял колючий ком, и нужно были усилия, чтобы вытолкнуть его, но Джонг молча терпел. Никто не относился к нему так. Он не заслуживал такого, но говорить это Тэмину сейчас было бы большой глупостью. Спине становилось жарко, младший прислонился к ней щекой, продолжая изредка всхлипывать. Птица сквозь ребра тянула к нему крылья, но дотронуться не могла. Тэмин чуть дернулся, обхватил грудь Джонхена крепче и едва слышно пробормотал:       — Не уходи… — иглы из комка в горле рассыпались по всему телу, Джонг зажмурился. Он ясно вспомнил свое сонное «останься», сказанное Тэмину неделю назад. Чувство было таким знакомым, понятным. Ему не хотелось отпускать младшего, и пусть он не мог разобраться, почему, сейчас причина была не важна. Тэмин попросил быть с ним… В солнечном сплетении разливалось тепло. Сердце не знало, продолжать ли биться, а Джонхен бы засмеялся, если бы мог: ему сейчас даже раздумывать не нужно было. Короткое «останься» помогло прочистить горло, хотя бы чуть-чуть пошевелиться, повести плечами.       Но так сразу слова подобрать было сложно, и Джонг только растерянно пробормотал:       — Вот, носовых платков-то я не прихватил… — Тэмин истерически рассмеялся и обнял его так, что грудь чуть сдавило. Джонг мягко положил ладони на руки младшего и осторожно сказал:       — Тэминни, можно, я спрошу кое-что? — донсэн угукнул. — Как… давно, Тэ?       Младший всхлипнул и судорожно выдохнул. Руки чуть расслабились.       — Не надо, Джонг…       Сказать получилось только шепотом:       — Я хочу знать, малыш, — обращение легко слетело с языка и запульсировало в висках. Тэ на секунду прижался горячими губами к шее, а потом отпустил старшего. Джонхен быстро обернулся: красные глаза смотрели в сторону, щеки блестели. Он развернул лицо Тэмина к себе, взял край пледа и аккуратно стал вытирать, стараясь не сильно надавливать жесткой тканью на кожу. Глаза все еще избегали прямого взгляда. Джонг протянул плед и скомандовал:       — Высморкайся.       Тэмин покраснел, казалось, до кончиков ушей:       — Х-хен…       — Быстро. На плед мне плевать, — Джонг демонстративно посмотрел на горизонт и терпеливо слушал звуки, пока Тэмин не успокоился. Птица повернулась и колотила клювом теперь вовсе не в кости, а в корку на сердце. Джонхен снова взглянул на младшего, вырвал ткань из рук, отбросил в сторону и прижал Тэмина к себе. Тот высоко и жалобно замычал, снова обняв его. Нос уткнулся в ключицы.       — А теперь ответь мне… — слово из висков скакнуло на кончик языка. — Малыш, прошу…       Тэмин вздохнул:       — Хорошо… — он прочистил горло. — Шесть лет.       Корку с сердца сорвали, и оно осталось беззащитно пульсировать, крыльев птицы не хватало, чтобы его накрыть. Как же больно… Шесть лет… Значит, еще до того, как Тэмин перестал ложиться к нему в кровать… Это же еще когда была Сеген! Джонг охнул одними губами. Откуда все это взялось? Мысли закружились в водовороте, но одна вырисовывалась остро: он не просто слепой а, похоже, вообще контуженный. Тут птица помахала черным кончиком крыла у него перед носом — Джонг вспомнил слова Минхо и тихо спросил:       — А те твои… Гхм, другие?       — Т-ты точно хочешь знать? — Джонг прижался губами к макушке и глухо угукнул. — Сначала отвлечься. Ну, да, клубы, а потом… Был кое-кто, я даже думал, что смогу с ним, он был… Добрый, в общем. Но…       Джонхен погладил волосы:       — А разошлись почему?       — Я… Видно же по мне, что не любил. Он устал, уволился с SBS, сейчас в Пусане где-то, вроде… — Джонхен смотрел на залитое солнцем небо невидящими глазами. Грустная история была до странного знакомой. Устал… Может, Сеген от него так же устала… Он спросил:       — SBS? Оператор?       — Редактор. Он очень хороший, многому меня научил. И руки теплые всегда, но он — не ты… А потом я уже уходил из дома просто потому, что тебя там нет. Возвращаться в клубы после… всего… не тянет, я ведь знаю теперь, в чем разница между тупым перепихоном и… Но ребята думают, я постоянно кого-то снимаю, — в голосе послышалась усмешка. — Их послушать, я пол-Сеула перетрахал. А это Хесон в Кваннаке держит караоке просто…       — Пак Хесон с твоей школы? — Тэмин угукнул. — Не говори мне, что ты там вокал отрабатываешь, — Джонхен положил ладонь на голову.       — Тогда буду молчать, — младший замер на его груди.       — Перфекционист, — пробормотал Джонхен.       — На себя посмотри, — недовольно откликнулся Тэмин. Проведя носом по его шее, младший выпутался из объятий. Он смотрел с ожиданием и робкой надеждой.       Джонхен коснулся ладонью щеки. Нужные слова, наконец, появились, и сердце накрыло шальной, но болезненной радостью. Вдохнув полной грудью, он повалил Тэмина на матрас и, приподнявшись, перехватил удивленный взгляд все еще обрамленных краснотой глаз:       — Тэ, скажи мне это еще раз, — откуда взялся в голосе бархат, он бы не смог ответить. Тэмин зажмурился и замотал головой. Джонхен остановил его пальцами за подбородок. — Малыш, скажи…       Глаза раскрылись, Тэмин робко прошелестел:       — Люблю… — Джонхен прижался к пухлым губам и шумно выдохнул. Тэмин не успел ответить, Джонг быстро отстранился и пристально посмотрел в темно-карие глаза:       — Ты не думал, почему я неделю мучился с банальным свиданием? — Тэ помотал головой. — Я не в игрушки тут играю, знаешь ли. Я и сам… Хочу остаться рядом. Даже если у нас не получится, все равно останусь. Как хен, как друг, как кто угодно, — голос чуть дрогнул. — Пока сам не оттолкнешь, я ясно выражаюсь?       Глаза Тэмина расширились, он с громким жалобным стоном прижал Джонхена к себе и умоляюще проговорил:       — Ну, нельзя так, Джонг, ты опять такое говоришь… — Джонхена захлестнул запах кожи и волос, голову почти повело. Быть с Тэмином означало, что этот красивый, ласковый, чуткий и соблазнительный парень больше никому не позволит к себе прикоснуться. Джонхен подумал, каково будет сделать его своим, — живот рефлекторно поджался, член привстал.       — Не уйду, понял? — рыкнул он и легонько прикусил тонкую кожу на шее. Пальцы Тэмина запутались в его волосах, а голос пробубнил беспомощно:       — Д-джонг, да что же это… У тебя своя жизнь, а тут я…       Джонхен отвлекся от шеи и приподнялся на руках, взглянув в растерянные глаза:       — Ты видел мою жизнь? Работа и случайный секс. Тэ… — он запнулся, не зная, как показать свое ободранное от корки сердце. — Мне давно… не было так хорошо ни с кем. Не знаю, значит ли это что-то для тебя, но для меня… — он громко выдохнул. — Черт, да ты хоть понимаешь, что мне никогда такого не говорили, а?       — Тебе каждый это говорит, включая парней, — губы Тэмина чуть скривились в горькой усмешке.       Джонхен помотал головой и с нажимом ответил:       — Не так.       Взгляд Тэмина был робким и недоверчивым. Он быстро пробормотал:       — А Сеген?       Джонг подумал, что ни за что не позволит сейчас призракам бывших встать между ним и Тэмином, к которому так измученно тянулась желтая птица. Голос дрогнул и выдал хрипло:       — Т-только ты…       Зрачки Тэмина заметно расширились, и он коротко прошептал:       — Пойдем вниз.