Второй шанс

Гермиона в задумчивости сидела в кресле перед камином, держа в руке недопитый стакан виски. Сегодня ей почему-то не хотелось напиваться, как говорит Гарри «до поросячьего визга». Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть и посмотреть на часы. Половина первого ночи. Похоже, у ночного гостя совершенно отсутствует чувство приличия. А раз так, она имеет полное право проигнорировать. Тишина. Наверное решили, что никого нет дома или крепко спят и ушли. Гермиона откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Тихо. Только треск полена в камине, стакан выпивки и отсутствие навязчивых мыслей в голове. Но в дверь снова постучали. Что ж, придется пойти открыть и сказать тому кто за дверью все, что она думает. Благо, в ее крови сейчас достаточно виски, чтобы не подбирать слова и быть вежливой. Выдохнув, Гермиона резко встала и, не выпуская стакана из руки, пошла к двери. То, как она сейчас выглядит ее мало волновало. Она у себя дома и никого не приглашала. Каково же было ее удивление увидеть на пороге Северуса Снейпа. Все так же в черном, застегнут на все свои бесчисленные пуговицы. От неожиданности она застыла с открытым ртом, так и не сказав ни слова. Как всегда его лицо не выражало никаких эмоций. Он просто смотрел на неё. Его взгляд быстро пробежался по темно-изумрудному халату, закрывающему большую часть ее тела, выбившимся из заплетенной косы прядям волос, затем перевел его на стакан в руке и вернулся к лицу. Придя в себя, Гермиона, не найдя в голове хотя бы пары заготовленных фраз, поджав губы, молча отошла в сторону. Северус так же молча зашёл внутрь, пройдя мимо Гермионы, по-хозяйски направился вглубь квартиры, оставляя за собой тонкий аромат древесного парфюма или трав из очередного зелья. Когда Гермиона закрыла дверь и вернулась в комнату, он уже стоял возле бара и наливал себе виски. — Конечно, будь как дома. Она попыталась сказать это с максимальной издевкой в голосе, но ответа не последовало. Гермиона села в своё кресло, даже не собираясь наблюдать за манипуляциями Северуса за своей спиной, сделала глоток обжигающей жидкости и снова закрыла глаза. Ну а что там смотреть? И так по звукам понятно, что он ищет лёд. Даже сам нашёл встроенный холодильник. Как никак двойной агент, двойной шпион. Гермиона горько улыбнулась своим мыслям. В наступившей тишине только шелест снимаемой мантии и мелькнувшая рядом тень дали понять, что Северус занял соседнее кресло у камина. Открыв глаза, Гермиона продолжила наблюдать за танцем огня, периодически делая небольшие глотки, при этом так и не повернулась к ночному гостю. Северус делал точно так же и только треск дров нарушал тишину. Так они просидели, наверное, минут десять. Каждый в своих мыслях. — Зачем ты меня тогда спасла? Гермиона отвлеклась от созерцания причудливо извивающихся языков пламени и посмотрела на Северуса. Тот продолжал сидеть неподвижно, только блики огня танцевали в отражении его темных глаз. Вот что ему ответить? Правду? А нужна ли ему правда? — Гриффиндорское благородство? Спасение всех сирых и убогих? Выбирай что ближе. Северус, наконец, повернул к ней голову и слегка приподнял бровь. Весь его вид говорил, что нифига он ей не верит. Хотя, конечно, да, но это явно не все. Гермиона опустила взгляд на свой стакан, слегка наклоняя его в разные стороны и обдумывая, что же ему ответить. С другой стороны, он и так уже увидел в воспоминаниях больше, чем надо и явно сложил два плюс два. Одним признанием больше, одним меньше. Хочет, чтобы она сказала это вслух? Хорошо. Она скажет. Она не жалеет о своем поступке. И будь у нее возможность повторить — она поступила бы точно так же. — Потому что хотела дать второй шанс прожить свою жизнь как сам хочешь. Без хитрых планов разномастных манипуляторов. Потому что есть люди, которым ты был дорог. Северус хмыкнул и сделал глоток. — Ну я и не говорю, что их много. Но они есть…или могли бы появиться. Конечно, ты та ещё редкая сволочь, но есть в этом мире мазохисты. Северус снова отвернулся к огню. О чем он сейчас думал невозможно было понять или предугадать. И опять тишина. Прошла минута, две, пять… Теперь она начала давить своей неопределенностью. — Зачем ты пришёл? Гермиона выжидательно смотрела на Северуса, но тот продолжал молчать и даже не соизволил к ней повернуться. Замечательно, ее игнорируют в собственном доме. Кто здесь вообще хозяин? Гермиона нахмурилась и перевела взгляд на свой пустой стакан, по которому уже нервно постукивали ее пальцы. Отлично! Молчишь? Ну и молчи дальше. Чего тогда вообще приперся. Нашёл бесплатный бар «у Грейнджер». Захотелось встать, подойти и разбить эту застывшую статую как старую копилку и посмотреть, что же там внутри спрятано. Вытащить хоть что-то, чтобы разбавить окружающую тишину. Желание смелое, но вряд ли осуществимое. Тем более волшебная палочка лежит на тумбочке в спальне. Да и учитывая уровень его магии, ее собьют при подлёте и даже не пошевелятся. Надо успокоиться и просто свалить отсюда, пока не решилась на самоубийство. Закончив свой внутренний монолог, Гермиона поставила стакан на пол, сняла с волос окончательно съехавшую резинку, нервно расплела и так уже распавшуюся во все стороны косу, сделала высокий хвост, поправила полу шелкового халата и решительно встала. Бросив взгляд на неподвижного Северуса, Гермиона гордо подняла подбородок и успела сделать пару шагов, перед тем как его рука резко поднялась и схватила ее за запястье. От неожиданности она дернулась назад, и так как часть рукава была зажата вместе с ее рукой, верх халата съехал, обнажив ключицу и плечо, тем самым открывая края старых шрамов. — За вторым шансом. – Ч-то? Гермиона перевела удивленный взгляд с удерживающей ее руки на лицо Северуса. Теперь он смотрел прямо ей в глаза. Сейчас они казались настолько темными, что не было видно, где заканчивается радужка, а где начинается зрачок. Кажется, она даже не поняла, что он сказал, настолько ее выбил из колеи его жест, но удерживающая рука давала ощущение защищенности, от места соприкосновения, как ток по проводам, по телу стали расходиться волны тепла и, достигнув сердца, заставили его биться быстрее. Не отпуская ее руки Северус поднялся и теперь нависал над ней, а кончики его волос почти касались ее лица. — За своей жизнью… С мазохисткой. Гермиона вглядывалась в его лицо, которое теперь было так близко, что если она немного привстает на цыпочки, то сможет коснуться его губами. Ее взгляд прошёлся по морщине, которая с годами все-таки стала глубже, слегка прищуренным глазам и остановился на губах. И она увидела! Она увидела, как один краешек слегка изогнулся в намеке на улыбку. Конечно, может, это виски устроило игры разума, но ей очень хотелось верить, что она видит то, что видит, а не галлюцинацию. Ее вопросительный взгляд снова переметнулся к глазам. Очень медленно, как в замедленной съемке, Северус наклонился к ее ключице и Гермиона почувствовала, как он нежно, еле касаясь, но все же ощутимо, коснулся губами выступающего рубца шрама.