Второй шанс

В ночной тишине спальни раздался звук мелодии. Сквозь сон Гермиона не сразу поняла, что это. На будильник было не похоже. Звук доносился где-то из ящика тумбочки. Телефон! Что-то случилось. Гермиона зажгла лампу и щурясь открыла ящик. На дисплее светилась фотография Гарри и время 3:10. В принципе, они не пользовались этим чудом техники, вполне хватало других средств связи. Разве что если надо было где-то появился как обычный магл, что случалось крайне редко в последнее время. В магическом мире он был без надобности, поэтому телефон в основном только периодически заряжался и оставался лежать в тумбочке. Гермиона быстро нажала кнопку приема звонка. — Гарри? Что случилось? — Я не смог связаться с тобой через камин, вы наверное не слышали, были заняты. Я в больнице. Джинни рожает. — Гарри, мы не кролики. В этот раз точно? — Да, врач сказал, что сегодня мы, наконец, на финишной прямой. — Сейчас буду. Странно, что он не додумался послать Патронус или ту же сову. Наверное, Гарри действительно в панике и не может соображать трезво. Гермиона положила телефон и обернулась на шорох позади себя. Северус уже откинул с себя одеяло и сел, опустив ноги на пол. — Со мной? — Да. Надо отдать Северусу должное, он каждый раз собирался и шел с ней. Или уже присоединялся к ней в больнице, если новость заставала его на работе. Без комментариев. Когда они выходили из камина больницы Святого Мунго им уже навстречу шли смущенные Поттеры, иногда с ними были мистер и миссис Уизли. Северус молча разворачивался и исчезал в пламени камина. Гермиона уверяла Джинни, что ничего страшного, все в порядке, прощалась со всеми и тоже возвращалась домой. Гермиона быстро надела нижнее белье, натянула темно-синие джинсы и черную водолазку с высоким воротником. Волосы завязала в высокий хвост. Если бы проводился конкурс на время, то она однозначно была бы уже победителем. После Северуса. Когда она с кроссовками и курткой в руках спустилась по лестнице, Северус уже стоял возле камина полностью одетым. Туфли, брюки, черный кашемировый свитер с высоким воротом, закрывающим шею, черное полупальто. Когда в этот раз они вышли из камина приемного отделения больницы, навстречу им никто не возвращался. — Хороший знак. Значит точно сегодня. Пока они дошли до стойки администратора, чтобы узнать, в какой палате рожает Джинни, из-за угла вышел Драко. — Крестный, Гермиона, вы наверное к Поттерам? Пойдёмте, я вас провожу. Я все равно сегодня дежурю. Народу там… хоть разбавите рыжий цвет. — Сомневаюсь, что мы в достаточном количестве для этого. — Интересно, Поттер, додумался навесить на себя защитные амулеты? А то сейчас нахватается всякого-разного, а мы потом лечи его. — Драко! — А что Драко? Гермиона, типа ты Джинни не знаешь, а сегодня она вообще в ударе. Кстати, крестный, заведующий моего отделения просил тебе передать “спасибо” за те зелья, что ты нам сварил. Они очень помогли тому пациенту. Мы, если честно, думали, что он уже не жилец. Поднявшись на нужный этаж, у них в глазах и правда зарыжело от такого количества Уизли на один квадратный метр коридора. Гарри было не видно. Скорее всего он был сейчас в палате, из которой доносились душераздирающие вопли вперемешку с нецензурной лексикой. — Чтоб я когда-нибудь еще раз! Сам себе рожать будешь! — Ничего не хорошо! — Ты мне совсем не помогаешь! — Да не дыши ты как подыхающий пёс! Нас не так учили! — Гарри, мать твою! Как же больно! Мандрагору тебе в ...пу-уууууу... Наверное, Драко был прав, амулет Гарри не помешал бы. Кивнув в знак приветствия всем сразу, Северус с Драко отошли к самому дальнему свободному окну, о чем-то переговорили, и Драко ушёл по своим делам. Все-таки он на работе, а это не его отделение. Северус облокотился на подоконник, скрестив впереди руки, и стал наблюдать, как Гермиона перемещается от одного Уизли к другому. Артур, Перси, Билл, Рон, Джордж. Даже Чарли из какой-то драконьей жопы мира прибыл. Объятия, улыбки, вопросы о самочувствии и состоянию дел. Дочь Флер и Билла, улыбаясь, потянула к ней свои маленькие ручки, чтобы Гермиона взяла ее. Отдав девочке ее порцию поцелуев, Гермиона попала в объятия Молли и та что-то прошептала ей на ушко, что заставило смутиться и покраснеть. Чуть позже Гермиона подошла к нему и обняла, скрестив руки за его спиной, а после того, как Северус обнял ее в ответ, прижала голову к его груди, закрыла глаза и слушала как бьется его сердце. — Миссис Уизли давала советы, как оказаться в такой же палате и не затягивать с этим делом? — Что-то типа того. — У нее богатый опыт в этом вопросе. Гермиона улыбнулась, не открывая глаз. — Спасибо, что составил мне компанию. Ответом послужил легкий поцелуй в макушку. В этот момент двери палаты открылись и в проеме показался счастливый Гарри с маленьким свертком в руках. Родственники одновременно столпились вокруг, полностью закрыв обзор для Гермионы и Северуса, которые остались стоять на своем месте. Гермиона не торопилась, потому что решила, что она пойдет «вторым заходом» после близких родственников, тем более все равно там сейчас не пробиться, а Северус «официально» и вовсе не горел особым желанием. Хотя если вдуматься, что он приходил на каждые ложные роды, значит он тоже беспокоился, но никогда открыто это не признает. Вот в толпе пошли какие-то движения, Уизли расступились, и Гарри пошел к ним в сопровождении всех родственников. — Знакомьтесь. Джеймс Сириус Поттер. Гермиона удивленно подняла бровь. Гарри всегда говорил, что они хотели назвать сына Альбусом Северусом, что каждый раз выводило Северуса из себя. Пронесло. Ну может и хорошо, теперь он успокоится и будет спать спокойно. Гермиона посмотрела на Северуса, но тот продолжал стоять с невозмутимым выражением лица и сверлить Гарри взглядом. — И окажите ли вы мне честь, стать его крестным? Сэр. Не пронесло. Гермиона посмотрела на Гарри, который был одновременно радостный от рождения сына и важный в силу текущего момента, а потом перевела взгляд снова на Северуса, который все так же изучающе смотрел на молодого отца. Большое семейство Уизли тоже замерло в ожидании ответа. Они, конечно, были удивлены тем, что Северус Снейп может стать частью их семьи еще ближе, но если так будет — так тому и быть. Северус перевел взгляд на крошечное личико мальчика, который сейчас мирно дремал, иногда дергая сжатыми кулачками, а затем снова посмотрел на Гарри. — Почту за честь. Гарри с Гермионой облегченно выдохнули, и он осторожно положил сына в протянутые руки Северуса. Ребенок почувствовал, что в этом большом для него мире, что-то происходит и открыл глазки. Надо же разобраться куда делись папины объятия, и если что — выразить протест громким плачем. Но не захотелось. В новых объятиях было так же безопасно и спокойно. Все увидели, как Джеймс Поттер, практически несколько минут от роду, улыбнулся беззубой улыбкой Северусу Снейпу и снова погрузился в дремоту, сладко причмокнув. Но это же невозможно! Все знают, что младенцы до одного-двух месяцев не улыбаются, да и вообще слабо реагируют на окружающих их людей, а тут прямо улыбнулся... В любом случае, картина была настолько милой и трогательной, что даже Гермиона смахнула слезу радости, не говоря уже про Молли Уизли. Гермиона наблюдала, как смягчились черты лица Северуса, когда он рассматривал теперь уже своего крестника. Остальным это было не очень хорошо видно, так как длинные волосы закрывали склоненное к ребенку лицо. Но она то стояла совсем рядом и давно в совершенстве изучила любые изменения его мимики, даже еле заметные. И сейчас он улыбался глядя на ребёнка. — Гарри, ты же все время нам с Северусом говорил, что планируешь назвать сына Альбусом Северусом. — Планирую. У нас с Джинни было два комплекта имен. В итоге мы решили, что первый сын будет Джеймс Сириус, и вы будете его крестным, сэр, а второго мы назовём Альбусом Северусом. Просто я вам тоже не все рассказывал. Похоже, Гарри решил таким образом отыграться за все годы тайн, недосказанности и… несправедливые отработки. Северус резко поднял голову и, прищурившись, посмотрел на Гарри. Намека на улыбку давно уже не было, ее место заняли недовольно поджатые губы. И в тот момент, когда Северус открыл рот, чтобы в очередной раз сказать все, что он об этом думает, на весь коридор из палаты, куда дверь оставалась открытой, раздался громкий протест Джинни. — Которого ты сам себе родишь, Поттер! Коридор наполнился дружным смехом.