***
Стоило Гермионе зайти в комнаты профессора, как он, не поднимая взгляда от пергаментов, разложенных на столе, спросил: – Как вам спалось? Девушка было смутилась, не ожидая подобного вопроса, тем более вот так с порога, но, быстро взяв себя в руки, ответила: – Благодарю, прекрасно. А вам? – Гораздо лучше, чем обычно, – сказал Снейп, и Гермионе показалось, будто он слегка улыбнулся. На этом тема прошлой ночи была завершена, и девушка не стала больше поднимать ее сама, предоставляя это право профессору: когда он будет готов – они обсудят их отношения, а пока пусть все идет так, как идет. Он обратился к ней на «вы», а значит, хочет продолжать соблюдать дистанцию, хотя и не стал делать вид, будто между ними ничего не произошло. А значит, ему просто нужно время. Профессор отложил в сторону перо и, поднявшись с кресла, подошел к двери в лабораторию. Но, уже повернув ручку, обернулся: – Вы готовы сегодня к экспериментам? Гермиона поняла, что он беспокоился о ее состоянии, и это было приятно. – Да, готова, – уверенно кивнула она. Через несколько часов экспериментов стало понятно: лишь одно зелье из двух обладает нужными свойствами, но эффект его длится всего лишь пятнадцать минут, что было бы крайне мало для авроров, а повторное использование срабатывало лишь спустя три часа после первого приема. – А что если нам попробовать изменить пропорции? – предложила Гермиона, хватаясь за последнюю соломинку. Снейп хмыкнул, глядя в зачарованное окно: – Вы же понимаете, что если это и поможет, то незначительно. Максимум, чего мы добьемся – увеличим время действия на треть, но не больше. – Да, вы правы… – сокрушенно выдохнула девушка. Конечно, она это понимала. Но как бы ей хотелось заблуждаться… Приходилось признать, что они в тупике и куда двигаться дальше – пока неизвестно. Но ведь Скроуберджу как-то удалось создать зелье! Гермиона была почти уверена, что они шли тем же путем, что и он. Но казалось странным, что найденные соединители не увеличивали шансы объединения компонентов зелья, а наоборот – уменьшали. Такое могло свидетельствовать либо об использовании некорректного ключевого ингредиента в зелье-основе, либо о неправильном соединителе. Однако Гермиона, как и профессор, сомневалась, что проблема в мраморнице, да и расчеты были перепроверены не один раз. А значит, они явно что-то упустили из виду, подбирая соединитель. – Что же нам делать?.. – задумчиво пробормотала Гермиона. И тут Снейп отвернулся от окна и, посмотрев на нее долгим взглядом, сказал: – Дождаться полнолуния. Гермиона несколько секунд молчала, а потом вскинула на него потрясенный взгляд. – А ведь вы правы! – воскликнула она, озаренная той же догадкой, которая несколько мгновений назад посетила и Снейпа. – Наш сон… Ведь он должен быть связан с зельем Скроуберджа, иначе было бы совершенно непонятно, при чем там «души невинных», которых я якобы должна спасти. Профессор, вы – гений! Гермиона чуть было не бросилась ему на шею, но вовремя остановилась, вспомнив, что пообещала себе быть сдержаннее и терпеливее, хотя чувства, которые так долго были заточены внутри нее, теперь все время стремились вырваться на свободу, превращая ее из взрослой самодостаточной женщины в эмоциональную девчонку. В итоге она позволила себе лишь улыбнуться, даже не подозревая, что профессор заметил, как она все же сделала непроизвольное движение ему навстречу, и приложил немало усилий, чтобы ничем не выдать нахлынувшего на него в этот момент волнения. Он слишком привык контролировать свои эмоции, чтобы, словно подросток, постоянно поддаваться сиюминутным порывам. Хотя события вчерашнего дня, да и предыдущих недель, показывали, что чувствовать при этом Северус не разучился. Дни, оставшиеся до полнолуния, волшебники наконец посвятили первым расчетам по анти-империо и выполнению заказов от Отдела Тайн. На следующий же вечер после их близости, когда Гермиона ушла, профессор так четко осознал свое одиночество, что ему тут же захотелось послать все к черту и отправиться следом за ней. Но сначала он должен был хорошо подумать и решить, нужно ли ему все это. Однажды он уже позволил себе влюбиться, но к чему это привело? Готов ли он снова подпустить к себе кого-то настолько близко?.. Хотя, кажется, это уже произошло. Только теперь Северус точно знал, что его чувства не останутся без ответа. Но сможет ли он дать Гермионе то, чего она достойна?.. Сможет ли сделать ее счастливой?.. Эти сомнения не позволяли ему сделать следующий шаг, хотя он прекрасно понимал, что Гермиона ждет этого, и с каждым днем ему становилось все сложнее держаться от нее на расстоянии. Он противоречил сам себе: то будто бы случайно касался ее, испытывая при этом какое-то болезненное удовольствие, то тут же отпускал язвительные комментарии, вызывая не менее едкие ответы девушки. Гермиона же старалась вести себя как обычно, но каждый вечер, покидая комнаты профессора, она втайне надеялась, что он остановит ее. А Снейп лишь смотрел ей вслед и не решался ни пойти за ней, ни предложить ей остаться. Он колебался. Гермиона видела его метания, и иногда у нее возникало желание просто подойти к нему, схватить за ворот идеально выглаженного сюртука и впиться губами в его рот, нагло и бескомпромиссно. Чтобы напомнить о той ночи, когда он с такой страстью покрывал ее тело поцелуями и глухо стонал от ее ласк. Но Гермиона каждый раз одергивала себя, потому что считала, что Снейп должен принять взвешенное решение, без какого-либо давления со стороны. Она ждала.***
Как только часы пробили десять вечера, Гермиона и Северус вышли из комнат профессора и отправились к Башне Полнолуния. Всю дорогу до башни девушка теребила рукав мантии – несмотря на то, что в ее жизни было достаточно приключений и разного рода рискованных мероприятий, все равно она ощущала волнение, как перед очередным экзаменом. Снейп же казался совершенно спокойным. Он шел стремительно и уверенно. Лицо его было бесстрастным, и лишь плотно сомкнутые губы выдавали некоторое напряжение. По спине Гермионы пробежали холодные мурашки, когда они остановились у массивной резной двери. – Вы готовы? – спросил Снейп. Девушка лишь кивнула и, как только он заклинанием открыл вход в башню, глубоко вздохнула и двинулась вперед. Профессор отправился следом. Стены башни освещали факелы, но стоило Гермионе пройти мимо, они гасли, словно ей вновь снился тот самый сон. От этого становилось не по себе, и девушка постоянно оглядывалась на своего спутника, словно хотела убедиться, что он рядом. Присутствие Северуса несколько успокаивало ее, но не избавляло от гнетущего чувства, будто они здесь не одни. Ей все время мерещилось, что кто-то следует за ними по пятам. В звенящей тишине эхом раздавались звуки их шагов и иногда казалось, что они перемежаются с каким-то посторонним шуршанием. Вдруг Гермиона резко остановилась, почувствовав острый приступ страха, который с невероятной скоростью заполнял всю ее сущность. Хотелось закричать, но девушка не могла издать ни звука. Хотелось броситься назад, к выходу из башни, но ноги не слушались ее молчаливых приказов. Она будто приросла к каменным ступеням... И тут волшебница поняла, что пути назад просто нет. Магия, наполняющая это место, не позволяла ей даже развернуться. Все, что ей нужно сейчас делать, – бежать наверх! От этого невыносимого ужаса, леденящего ее душу. От таящихся в темноте незримых монстров, от причудливых неровных теней, пляшущих в отблесках огня на холодных стенах… Просто бежать! Гермиона судорожно вдохнула, будто сбрасывая с себя невидимые оковы, и вмиг сорвалась с места. Она больше не оборачивалась, преодолевая один за другим лестничные витки. Она чувствовала, что Северус следует за ней, и это придавало ей сил. Гермиона неслась, подгоняемая собственной уверенностью в том, что все делает правильно. Так и должно быть. Теперь она это отчетливо понимала. И бежала из последних сил к заветному выходу, на вершину башни. Радостный вскрик, который должен был сорваться с уст Гермионы, когда она увидела кусочек звездного неба, толкнув тяжелую дубовую дверь, не смог разорвать искусственную тишину. Девушка выскочила на смотровую площадку и замерла, пытаясь перевести дыхание. Свежий ночной воздух проник в горящие огнем легкие, успокаивая сбившееся дыхание. Он будто наполнял ее уверенностью и силой. Волшебница взглянула на небо и увидела полную луну, окруженную яркими, подмигивающими звездами. Через несколько секунд Гермиона почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и повернула голову. Рядом с ней стоял Северус. В следующий момент он вытащил из мантии волшебную палочку и взмахнул ею в попытке снять чары. Но ничего не произошло. Все та же мертвая тишина окутывала их плотной пеленой. Мужчина нахмурился и вновь проделал то же самое – безрезультатно. Тогда девушка осторожно тронула его за руку, и он посмотрел на нее. Гермиона прочертила своей палочкой замысловатый узор, и прямо в воздухе появились огненные буквы – «Вместе». Северус кивнул, поняв ее замысел. Они встали друг напротив друга, сосредотачиваясь на заклинании. А затем, следуя единому порыву, синхронно сотворили невербальное «Фините инкантатем». Мир вокруг них тут же наполнился звуками: ветер начал выводить свистящую мелодию, путаясь в волосах стоящих на башне людей, деревья зашелестели листьями, послышался треск факелов, которые зажглись у выхода на смотровую площадку. Все вернулось на круги своя. Снейп достал из мантии небольшой вельветовый мешочек со святым порошком и при помощи волшебной палочки начал выводить тонкую полосу из белых песчинок, создавая защитный барьер вокруг девушки. Гермиона внимательно следила за ним, прекрасно понимая, что внутри круга должна стоять лишь она – они много раз это проговорили, но в ней все равно начало нарастать беспокойство, вытесняя ту безмятежность, которую она ощутила, достигнув вершины башни. Профессор, словно почувствовав это, посмотрел на нее. В его взгляде читались спокойствие и уверенность. – Все будет хорошо, Гермиона, – сказал он, легко сжав ее плечо, и тут же отступил чуть дальше, за границу круга. Затем, взмахнув палочкой, Снейп активировал действие порошка, от которого стало исходить слабое голубое свечение. – Я уверен, мы все делаем правильно. Тут они услышали негромкое потрескивание и, повернувшись на звук, увидели, как на расстоянии нескольких футов от Гермионы вдруг начало сгущаться искристое облако, постепенно приобретающее очертания женской фигуры. Вскоре перед ними стояла та самая женщина, которую они видели во сне. Черные волосы волнами спускались до самых бедер, темно-синие глаза светились спокойствием и добротой. Она кивнула им в знак приветствия и словно нараспев заговорила: – Я вас ждала и знаю, что вам нужно. Израненные души ищут счастья. Умы пытливые хотят раскрыть секреты. И справедливость чтоб торжествовала. Гермиона обреченно оглянулась на Снейпа, и тот ответил ей хмурым взглядом. Губы его были плотно сжаты, между бровей залегла глубокая складка. Признаться, они оба надеялись, что наяву незнакомка будет говорить чуть более приземленными фразами. По всей видимости, женщина поняла настроение своих гостей: – Прошу, простите за таинственные речи, – как будто бы несколько смущенно произнесла она. – То не сама я, чары заставляют. Но постараюсь говорить понятней, хоть не на все смогу ответить прямо. – Кто вы? – спросила Гермиона и тут же добавила: – На это вы ответить можете? Та мягко улыбнулась и кивнула: – Я – Кэтрин Фейтвист, дочь мнеморианца, последнего из ордена святого. Во снах являюсь тем, чей зов услышу, но лишь тогда, когда увижу цель благую. И помогаю тем, кто связан нитью, то обрести, что спрятано в забвеньи. Она посмотрела на девушку своими пронзительно синими глазами. Явный намек на сознательные попытки запрятать подальше в глубины памяти чувства к Снейпу, которые, как Гермиона теперь знала, еще и подпитывались связью, заставил волшебницу слегка покраснеть. А призрачная женщина тем временем продолжала: – Я знаю, ваша цель – создать два зелья. На самом деле же одно лишь – путь к свободе. Гермиона и Снейп переглянулись. – Его создал когда-то мастер зелий, по чьим следам идете неустанно. Владел тот маг шкатулкою волшебной, ему она досталась по наследству. Но он ее сокрыл в тот миг, как понял, что роковую совершил ошибку. – Что в той шкатулке? – взволнованно спросила Гермиона. Кэтрин вновь улыбнулась: – Запас материи, века назад добытой. У вас она вертастиум зовется. – Вертастиум, – пораженно повторила Гермиона, вспоминая, что это то самое вещество, которое когда-то считалось уникальным соединителем и использовалось в составе высших зелий. – Где нам найти эту шкатулку? – услышала она вопрос Снейпа. Некоторое время призрачная женщина молчала, внимательно рассматривая профессора, словно пыталась что-то прочитать в его глазах, а затем ответила: – Там звуки человеческого голоса не смогут разорвать оков молчания. То место Усыпальницею Дьявола мнеморианцы звали века вечные. То мир иной, но столь же связанный с поверхностью, сколь связан и с подземным миром – поровну. Гермиона усмехнулась: загадок им все же избежать не удалось, но теперь у них хотя бы есть подсказки, чтобы понять, что делать дальше. Кэтрин Фейтвист же пристально посмотрела на Снейпа и сказала: – Ты, вижу я, сомнением терзаем, но сердцу позволяешь сделать выбор, – Снейп посмотрел на Гермиону, но та стояла не шелохнувшись, как будто время для них остановилось. – Ты прав, она не может нас услышать, ведь это предназначено тебе лишь, – ответила на его мысли призрачная женщина. – Хочу совет тебе я дать, о мастер зелий. Будь мудр, не губи тех чувств, что зародились. Награду щедрую получишь ты за это. Запомни, в этом сложном мире судеб ты – не один. Гермиона встрепенулась, словно бы пробудившись, а таинственная женщина грустно улыбнулась и вновь заговорила, обращаясь теперь к ним обоим: – Пора мне с вами попрощаться, маги, но прежде я должна предостеречь вас: недремлющие демоны чоара(4) прорвутся, стоит мне исчезнуть. Сказав последние слова, женщина словно бы начала растворяться в воздухе, становясь все более прозрачной. Когда от нее не осталось и следа, Гермиона недоуменно посмотрела на Северуса и уже было собралась выйти из защитного круга, как он резко крикнул: – Стой! Гермиона непонимающе уставилась на профессора, но уже через секунду поняла, почему он ее остановил. Со всех сторон на нее вдруг налетели черные плотные тени, которые разбивались о защитные края барьера и с хриплым ревом превращались в пыль, опадая вниз и образуя маленькие темные горки пепла. Девушка даже не могла увидеть Снейпа из-за огромного количества атакующих ее защитный барьер неизвестных существ и жутко боялась, что с ним может что-то случиться. Но, кажется, круг отбирал ее силы, чтобы отбивать атаки зловещих тварей, потому что в какой-то момент она поняла, что реальность настойчиво ускользает от нее. Гермиона изо всех сил старалась удержать свое сознание, но это было так сложно… Силы стремительно покидали ее. Она вдруг ощутила невероятную легкость, будто превратилась в пушинку, подхваченную ветром, и тут же провалилась в дурманящую темноту… Северус же отчаянно сражался с темными тенями, которые напоминали огромных воронов с зияющими дырами вместо глаз. Но хрипы, издаваемые ими, нельзя было сравнить даже с самым мерзким карканьем. Они камнями налетали на мужчину, пытаясь сбить его с ног и вцепиться в горло. Но профессор раз за разом выпускал из палочки пламя «Инсендио», сжигая хищных тварей. Сколько времени это продолжалось – он не знал. Мышцы уже невыносимо ныли от резких движений, и с каждым выпущенным заклинанием его силы таяли, а взмахи палочкой становились все более размытыми. Стоило ему лишь на секунду отвлечься на одно из сумеречных созданий, как другое полоснуло его острыми когтями по плечу. Боль пронзила всю правую руку, и стало просто невозможно держать в ней палочку. Перехватив ее другой рукой, Северус вновь ринулся в бой, стараясь не обращать внимания на кровоточащий порез. По крайней мере, боль не давала разуму затуманиться. Когда, наконец, последняя тварь была уничтожена, он одним движением наложил на свою рану лечебные чары и взглянул на то место, где не так давно стояла Гермиона. Северус обнаружил ее лежащей на каменном полу, прямо в центре созданного им защитного круга. Ее глаза были закрыты, а руки раскинуты в стороны. Мужчина в последний раз резко взмахнул палочкой – и барьер, созданный им вокруг девушки, рассеялся, позволяя профессору подойти ближе. Не медля ни секунды, Снейп подскочил к ней и попытался поднять на руки. Но, кажется, он потратил практически все свои силы на битву с уродливыми существами. Благо, у него всегда были с собой флакончики с полезными зельями. Поэтому он просто достал из мантии небольшой пузырек и одним глотком осушил его, сразу почувствовав прилив энергии. Опасаясь пока применять магию, Северус просто подхватил девушку на руки и, возблагодарив небеса за ее легкий вес, покинул смотровую площадку. ________________________ (4) Чоара (рум. cioară) – ворон.