Опьяненный

— Вы меня заебали. Это фраза вертелась на языке уже достаточно долго и я, честно, не понимал, почему не озвучивал ее раньше. Наверное, с появлением Эрена в моей жизни я научился быть немного терпеливее. — Никто тебя не ебал, — лаконичный ответ Смита не заставил себя ждать. Хотелось поспорить. Очень сильно хотелось поспорить. — Четвертый раз, Эрвин. Гребаный четвертый раз за этот месяц ты пытаешься нажраться вхламину из-за ссоры с Армином, выбирая в качестве места распития бухла мою гостиную! Стоило ли говорить, что при всем при том на календаре было только 15 число ноября месяца? А вот теперь представьте, с какой периодичностью Смит вваливался в мою квартиру и начинал тут квасить. — Когда у тебя проблемы с Эреном, я тебя выслушиваю. — Когда у меня проблемы, я через рот излагаю причину их возникновения и желаемый исход ситуации. Банальный минимум! Эрвин был умным мужиком, но только не когда напивался или когда доходило до его дел сердечных. Здесь у Смита обычно случался полный провал в связи с его природной бараньей упертостью. — Армину пришел конверт. Ахуенно содержательное начало! Я прям сразу понял, в чем крылась суть проблемы. — И? — Его ум не остался незамеченным и ему предложили принять участие в конференции за границей. — Так пусть едет. В чем проблема? — Помимо конференции, спонсор предоставляет бесплатный годовой курс в МАП, — где блять? — Один из ведущих ВУЗов мира, специализирующийся исключительно на подготовке правовиков. Если ты помнишь, я проходил этот курс. И сам знаю, что нельзя упускать такой шанс. — В чем проблема, Эрвин? Ты что, не перебьешься год без своей блондиночки? — Армин отказывается ехать. Говорит, что не может оставить меня и компанию. — Ну так пусть не едет, если такая причина «важная». — Но он же хочет… Я замолчал, не желая высказывать Смиту, что его подружка ведет себя как девчонка. Хочет, но не хочет; может, но не будет. Откуда столько плясок на ровном месте? — Не думал поехать с ним? В качестве поддержки. Смит поднял на меня тяжелый взгляд, вздохнул и, отставив пустой стакан, приложился к бутылке. Многозначительно. — Думал. Мы с ним сегодня утром говорили об этом. Армин правильно заметил, что в таком случае уже я не могу оставить компанию без присмотра. А доверенных лиц не так уж и много. И все они… — Не говори так, словно они сдохли. Губы Эрвина тронула легкая улыбка. С каждой секундой эта ситуация выглядела все тупее и тупее. Какого хуя, скажите мне на милость, два умнейших человека (а это правда, которую я вынужден признать) из моего окружения, ведут себя как два малолетних долбоеба, подравшиеся за лопаточку в песочнице? — Если проблема в компании, попроси Ханджи помочь. Ты же только ей сможешь доверить свой пост. И удаленную работу никто не отменял. — Ханджи занята. У тебя как раз расширение бизнеса, рабочих рук не хватает. Забирать их — настоящее свинство. Настоящее свинство! Какие высококультурные словечки. А нельзя излагать нормальным простолюдинским языком? — Настоящее свинство — трепать мне нервы и ебать мне мозг всякой хуйней. А забрать Ханджи по делу — спасение. Я без нее прекрасно справлюсь. Раскидаю ее обязанности другим. Петра уже два года ждет повышения. Считай, дождалась. — Даже если так. Как я тебя одного оставлю? — Тебе напомнить, что ты не моя мамочка, Смит? Вари башкой, пока я добрый. Эрвин заткнулся, уплывая куда-то в свои мысли. Я ему ни как советчик, ни как собутыльник сегодня уже не был нужен. Из моего дома он, конечно, не свалит до утра, но все же. Телефон на журнальном столике зашелся звуком уведомления. Сообщение от Эрена: «Не спишь?» Оставив Смита одного со своими тараканами, я вышел на балкон, прикрывая за собой дверь. Морозный ноябрьский воздух ударил в лицо и тонкими иголками впился в кожу. Неприятно, но вполне терпимо. Набрал номер Эрена. В трубке послышались гудки. Долгих несколько секунд и с той стороны провода раздалось звонкое приветствие. — Три часа ночи, сопляк. Чего хотел? — Ты же сам мне позвонил! — Только потому, что ты мне написал. Изученный за годы жизни в этом доме пейзаж не вызывал никакого интереса. Чтобы занять чем-то свой взгляд, я решил изучить трещинки в балконной плите. Благо, их имелось тут достаточно. Балкон — единственное место в моей квартире, находившееся в аварийном состоянии. Ремонту он не подлежал, только сносу, поэтому я и не пытался. — Так почему не спишь? — Эрвин захватил мою квартиру. — Вот как… Тогда, может, приедешь ко мне? Я один дома. Могли бы заняться чем-то интересным, — Эрен в привычном ему стиле подхватил разговор, оставляя меня молча его слушать. — Но это же не вариант, да? Ты никогда не уйдешь из своей квартиры, оставив там постороннего человека. Или мистер Смит не посторонний? Меня же ты оставлял. Это правда. Большую часть месяца, за исключением приходов Эрвина и ночных смен Эрена, Эрен оставался ночевать (жить) в моей квартире. Казалось, он уже успешно считал ее почти своей и очень хорошо обжился. А с учетом того, что пары у Эрена начинались на час позже, чем моя работа, он оставался один дома. Слишком легко я впустил сопляка в свою жизнь. Стоило сделать ему первый шаг на встречу, и понеслось… — А давай сходим на свидание? Прямо сейчас, — я буквально почувствовал, как у Эрена загорелись глаза. — Не выходя из дома? — Да, по телефону. Я в фильме одном видел. Это очень романтично! — А секс у нас тоже после свидания будет по телефону? Это четвертое, Эрен, — совсем не претензия, простая подъебка. Эрен затих на пару секунд, что-то обдумывая, а я заприметил, что один из плоских камней лежал неровно. Поправлять камни на разваливающемся балконе? Почему бы и нет. — Я никогда не пробовал, но звучит интересно, — Эрен нашел ответ. — Откажусь. Натирать шишку на балконе мне не прельщает. — Ты что на балконе делаешь? Я думал, ты туда не выходишь. Я присел на корточки и ковырнул камень пальцем. Он, на удивление, легко поддался и, труханув пылью, приподнялся. Камень оказался не простым — это был тайник. — Да вот, решил проветриться. Эрен, ты куришь? В тайнике лежала пачка сигарет и зажигалка. Новые пачка сигарет и зажигалка. Явно не мои. — Не-ет, — слышал по голосу, что пиздит. — А почему ты спрашиваешь? — Да так, нашел тут… Не обращай внимания, просто выкину. — Не надо! — как быстро раскололся. — Я не того… Только перед сессией и во время, потому что нервы шалят. Всего пару раз, честно. Я тихо хмыкнул, невольно улыбнувшись. Он так мило оправдывался, хотя я не просил этих оправданий. Но оставить заначку в чужом доме — это сильно, даже для Эрена. — Я стрельну у тебя сигаретку, — скорее просто сообщил, чем спросил. — И храни их в квартире. Тебе повезло, что погода не дождливая. — А? Да, конечно, — Эрен был немного растерян, но быстро взял себя в руки. — Так что насчет свидания? — Валяй, я тебя с радостью послушаю. — Отлично. Можно я тогда сам выберу место? О, и оно может быть несуществующим? Ханджи мне как-то рассказывала про одну игру, и там была очень крутая локация. Очкастая? Неожиданно она всплыла в истории. — Конечно. Щелкнув зажигалкой и поймав взглядом тлеющий кончик сигареты, я сунул остальную пачку в карман. Краем глаза заметил передвижения Эрвина по квартире, но не обратил на них совершенно никакого внимания. Облокотившись о ржавые перила балкона, сделал первую затяжку. Горький дым ворвался в легкие, оказываясь почти обжигающим. Как же давно я не курил. — Представь, что человечество вымирает. — У нас свидание или антиутопия? — выпустил дым я с тихим смешком. — Это создание атмосферы. Ничего ты не понимаешь! — Эрен обиженно сопнул в трубку, но сразу же продолжил. — Так вот. Представь, что человечество вымирает. Оно находится на грани, проигрывая гигантским тварям, которые зовутся титанами. Последняя надежда на выживание и победу в неравной борьбе — Разведкопус. Специальное подразделение армии, которое занимается вылазками на земли, кишащие титанами. И мы с тобой военные, принадлежащие именно к этому корпусу. Эрен говорил красиво и очень складно. Нес что-то невероятно бредовое, но я не хотел его останавливать. Стоять вот так вот, невольно дрожа от холода, слушая любимого человека и выкуривая первую за последние пару лет сигарету, было невероятно приятно. — Очередная вылазка на территорию врагов. Небольшой отряд во главе с тобой входит в лес гигантских деревьев — они метров 80 в высоту, может больше. Разбиваемся на пары, чтоб проверить территорию и разбить небольшой лагерь. Я иду с тобой… Я прикрыл глаза, пропуская рассказ Эрена через себя. — Капитан, этот участок чист. Здесь нет ни одного титана, — я приземляюсь на широкую ветку и поправляю чуть было не слетевший во время полета плащ. — Остальные? — Еще не вернулись. Они взяли на себя окраины, так что будут минут через двадцать, если повезет. В твоих стальных глазах мелькает искра азарта. Она будет полностью незаметной для кого-нибудь другого, но не для меня. За месяцы, проведенные с тобой бок о бок, я научился ловить каждый твой взгляд, понимать его за долю секунды и вырывать из потаенной серой дымки любые эмоции. От твоего взгляда дрожь по всему телу. Ты ровным шагом подходишь ко мне и сдергиваешь с меня плащ. Встряхиваешь и уже аккуратно накидываешь на мои плечи, застегивая его и расправляя складки. — Нам урезали финансирование, Джагер. Никто не будет покупать тебе плащи после каждой вылазки. Будь добр перестать вести себя как идиот и начать заботиться хоть о чем-то, кроме своих фанатичных мыслей про геноцид. Я хрипло рассмеялся, затушив сигарету о перила балкона и самым мудацким образом выкинув ее прямо на улицу. На субботники выхожу регулярно (можно сказать, что вообще единственный на них хожу), поэтому могу себе позволить. — У тебя крайне херово получается пародировать мою речь. И какой еще геноцид? — Не знаю, — Эрен смеется в ответ. — Это твоя реплика, не моя. — Но ты же ее сказал. — Твоими губами. — Чертов сопляк. — Я могу начать заботиться о Вас, — совсем не обижаюсь на сказанные слова, ведь ты часто на меня ругаешься. Твое смущенное лицо стоит того, чтобы получить пару раз за него тумаки. Я вижу, как твои глаза немного распахиваются, брови приподнимаются вверх, а губы слегка дрожат. Ты не краснеешь, не запинаешься, просто смотришь на меня так, что я не могу не улыбаться. Я знаю, что ты такой только рядом со мной, и мне это чертовски нравится. — Начни заботу обо мне со своей одежды. Я не смогу написать в отчете Эрвину, что один сопляк слишком увлекся и проебал свои шмотки. — Не выражайся, — я перебил его, поворачиваясь к городу спиной и вглядываясь в темноту своей квартиры. До этого разговора я даже не представлял, каким меня видел Эрен. Сердце в груди приятно ухало. — Я думал, мы прошли этот этап, — Эрен на том конце жалобно простонал, но я услышал явственную улыбку в его голосе. — Петух тоже думал, но в суп попал. Сквозь свое отражение я видел, как Эрвин «одолжил» мой ноутбук и с кем-то пиздел по нему. Наглости Смиту было не занимать, но ему повезло, что у меня сейчас хорошее настроение. — Разве из петухов варят суп? — Без понятия. Это сейчас важно? — Нет, — Эрен запнулся, а затем понизил голос до полушепота: — Можно я тебя поцелую? Я очень хочу тебя поцеловать. Я шумно втянул носом воздух. Такая простая просьба, озвученное открытое желание, а меня захлестнуло изнутри. Эрен был невероятен. Я до него сам не знал, что могу так на что-либо реагировать. — Да. Руки почти не слушались, когда я доставал вторую сигарету и закуривал. Крупная дрожь сотрясала все тело, но я оставался прикованным к этому месту, не имея ни сил, ни желания уходить. Курение сейчас было жизненно необходимым, оно заглушало ноющую боль жгучего холода и возбуждение. Пусть ты ругаешься на меня, я все равно не могу сдерживать широченную улыбку. Я знаю, что она тебя раздражает до дрожи, но я также знаю, что она сводит тебя с ума. Сводит с ума не меньше, чем меня твои глаза. — Да, сэр. Вас понял, — отдаю честь, а дальше уже не могу себя сдерживать. — Простите, но, как я и говорил, у нас уже меньше двадцати минут. Я не спрашиваю разрешения, я просто делаю шаг вперед и целую тебя. Начало поцелуя выходит смазанным, почти целомудренным и очень неловким: я стукаюсь носом, едва не спотыкаясь о собственные ноги. Ты ловишь меня и прижимаешь к себе. Не спешишь целовать, исследуешь пальцами мою поясницу, пробираясь под ремни, лаская натертую онемевшую кожу через тонкую ткань рубашки. Будь ты проклят, Леви, но в этот момент я и правда хочу считать, что весь мир в один момент сузился только до тебя. Кроме нас больше никого нет, а если и есть, то это настолько не важно. Цепляясь руками за твои передние ремни, я срываюсь на умоляющий шепот в самые губы. Пусть ты сейчас близко, но я как верный щенок жду твоего одобрения, твоего внимания. И ты мне даешь его сполна. Я люблю твои поцелуи до мурашек по коже и слабости в ногах. Ты целуешься всегда жадно, словно боишься, что это последний поцелуй в твоей жизни. Ты рвешь момент и берешь все, что я могу тебе дать. Твой язык проникает в мой рот, вылизывая его с таким остервенением и желанием, что я готов кончить только от этого. Эрен запнулся и я услышал тихий сдавленный стон. — Ты дрочишь? — Мх, — ответом мне послужил рваный выдох и хриплый от возбуждения голос. — Ты против? — Нет, — даже дым уже не казался мне горячим; в сравнении с Эреном я ничего уже не мог считать горячим. — Я продолжу. Я никогда не описывал поцелуи словами, и я совершенно не был уверен в том, что у меня это могло получиться так же, как у Эрена. Вжимаю горячее тело в себя, желая твоей близости как никогда раньше. Я уверен, что адреналин играет в моей крови, иначе не могу объяснить полное отсутствие страха перед титанами и чужими взглядами. Тяну носом уже ставший родным запах календулы, улавливаю в нем нотки полуденного солнца и южного ветра. Ты пахнешь такой желанной для меня свободой. Ты пьянишь меня и даже не извиняешься за это. Твои мягкие губы едва соленые от пота, и я не могу им противостоять. Я правда целую их так, словно это мой последний поцелуй. И таким будет каждый. Как же отчаянно я хочу тебя полностью, от губ и до пяток. Но на этой войне я могу позволить себе лишь малую часть. Твои зубы острые, и я очень хорошо это чувствую, когда ты прикусываешь мой язык. Отстраняюсь от тебя, тихо ругаясь. — Ты сам лишаешь себя большего. Твой разочарованный стон бьет по ушам. Думаешь, что я оставлю тебя так? Глупый мальчишка. Целоваться можно не только с языком, кто сказал тебе такую глупость? Губы тебе даны не для красоты, хотя и с этим они прекрасно справляются. Целую их по очереди, сначала верхнюю, потом нижнюю, слегка посасываю каждую. Не один ты можешь кусаться. И ты опять стонешь, когда я прикусываю твою губу и слегка оттягиваю ее. Упоительно закатываешь глаза и сжимаешь пальцами мои плечи. Не зубы, так ногти? Тебе нравится моя маленькая месть, не так ли? Эрен громко промычал в телефон и затих. Я же совершенно не чувствовал свое тело. Как полный дурак стоял и смотрел на бесполезно тлеющую сигарету, не в силах что-либо сделать с собой. — Ты кончил? — Да, — Эрен уже мурчал довольным котом. — Спасибо. Это было круто. — Пожалуйста? Мы оба зависли. Он летал в своей Нирване, а я честно пытался ухватить нотку пользы от сигареты. Бесполезно, тело не слушалось. — Куришь? — Эрвин открыл дверь и высунул голову на улицу. — Стрельнешь сигаретку? — Иди нахуй. — С радостью, — это Эрен из телефона. Мне потребовались силы, чтоб оттолкнуться от перил и буквально впихнуть Эрвину между губ недокурок. Он в ответ на это криво улыбнулся. Я зашел в тепло квартиры. — Я слышу стук твои зубов. Ты что, все это время торчал на балконе? — Да. — Ты можешь заболеть, там же дубарь. — Значит будешь лечить. Ты же у нас врач. Мы с Эреном перебросились еще парой фраз, прежде чем я отключился. Тепла катастрофически не хватало и я только сейчас подумал о том, что сопляк мог оказаться прав — долгое пребывание на балконе чревато, минимум, простудой. Болеть было нельзя. Отлаженная схема: горячий душ (и плевать на все предостережения, что так делать нельзя), теплый чай и холодное одеяло. Я устроился в спальне, когда Эрвин вернулся. Раскрасневшийся то ли с мороза, то ли от выпитого алкоголя, он нарисовался на пороге моей комнаты. — Чего надо? — не вечность же быть моему хорошему настроению. — Хотел сказать тебе кое-что. — Валяй. — Спасибо. Я все решил. — Рад за тебя. Серьезно, рад. Это был добрый знак к тому, что ебля мозга в скором времени закончится.