Дыхание Невы

Солнце пробивается через тонкую шторку, которая едва прикрывает балкон. Облокотившись на перила Женя курит и мечтает: «Вот бы уже выпасть с этого балкона нахуй» В Питере солнце заглядывает редко, поэтому в какой-то степени Калинкин наслаждается моментом, но «господи лучше бы я умер» И каждый уголок собственной квартиры напоминает парню о нем. Пятно на скатерти, которое месяц назад они случайно поставили и так и не смогли отстирать. Два пледа, еще не убранные, под которыми они любят смотреть телевизор. Женя взял плед в руки: «Васей пахнет…» Шакулин — причина всех Жениных страданий. Тот самый вечно пьяный и молодой, человеку уже за тридцать, а он тащит друзей в надувной замок на день рождения и травит глупые шутки, а Женя все равно смеётся и идет куда угодно, лишь бы Вася был рядом. И вроде бы все как обычно, но солнце чаще выглядывает из-за туч и ярче светит, уборка не кажется такой неприятной и бухать веселее, а все потому, что Вася рядом. Женя любит делать людей счастливыми, опять отпускает забавное замечание, Шакулин смеётся, его смех не слишком красивый, но такой родной и Женя зависает, как заводная игрушка, которой забыли подвернуть ключик. Он чешет руку, на ней множество шрамов, а за спиной попытка суицида. Почему же Женя всё ещё травит свой организм никотином в пять утра? Вася. И никто больше. Я живу ради Василия Шакулина С его зелеными, как трава в знойный день глазами, в которых пляшут огоньки и затягивают в эту бесконечность. Глаза отражение души? У Васьки — определенно, Женя мог определить его эмоции по мимолетному взгляду и дорожил этой способностью как маленький ребенок своей любимой плюшевой игрушкой. Женя любил эти волосы и каждую секунду хотел запустить в них тонкие пальцы, но сдерживался и отводил взгляд. Ему нравилось видеть Шакулина, такого домашнего и родного. Странно, да? А Женя докуривает сигарету, накидывает на плечи ветровку и выходит из дома. Еще тихо, он идет по улочкам до которых солнце едва достало своими лучами. Ждет автобуса на остановке, прохладный ветер дует в лицо, а в наушниках советские песни, которые они с Васей любили набухавшись петь в три ночи. Доехал до парка, где они часто зависали и пошел на их любимое место — ива у пруда. Тут прохладно даже в самые знойные дни. Каждый уголок этого города напоминает о его невзаимной любви, а он как мазохист упивается этим, каждой улыбкой, адресованной не ему, каждым случайным касанием, которое наверное так незначимо для Васи, но обжигает тело Калинкина и заставляет его нервно сглотнуть. Наверное сейчас Шакулин опять подкатывает по пьяни к очередной женщине в клубе и даже не понимает, что причиняет Жене безумную боль. Когда нибудь он признаётся, но не сегодня…не сейчас. А пока Калинкин будет наслаждаться этой дружбой и как наркоман нуждающийся в дозе ловить каждое движение Васи, пялиться на его пшеничные волосы припорошеные снегом и наслаждаться смехом, таким глупым, но родным. я готов вечность говорить, как сильно я Тебя люблю. я буду падать тебе в ноги и идти за тобой пока силы окончательно не покинут меня. только позови меня, одного слова будет достаточно, только одно слово и я твой покорный слуга А помнишь, мы в квартире моей всей командой пили и залипали в мультики, а потом по пьяни уснули в обнимку? А как ездили по ночному питеру на самокатах, падали и разбивали коленки как в детстве? А как ходили по замерзшей полосе Невы от моста к мосту? А как радовались приходу весны? Ты перегибался через мостовые перила и кричал мне «Лед тронулся! Весна пришла Женя!» Я храню эти воспоминания как свою реликвию. И она посвящена тебе. Я обязательно признаюсь и тогда мы будем вместе курить на узком балконе и неловко друг друга касаясь говорить обо всем на свете только бы Ты любил меня