За жизнью смерть, за смертью Жизнь

Вертолетные лопасти над головой шумели как сотня разъяренных гиппопотамов, но это не мешало мне сосредоточиться на собственных мыслях. Точнее, на воспоминаниях. Я вспоминал все: Отлет родителей в Японию, в первый в их жизни отпуск, страшный, как гром средь ясного неба звонок, и последовавшие после этого события. *** Я сидел перед ноутбуком, клацая мышкой по ссылкам, переходя из одного спортивного сайта на другой. Обычный летний вечер, как и тысячи других в моей жизни. Я жил как и миллионы других людей, жизнью отшельника в большом городе. Правда, город в моем случае не был особенно большим, а скорее наоборот, довольно таки маленьким, но это сути дела не меняет. Закончил медицинское училище, выучившись на массажиста. Хотя всю подростковую жизнь мечтал поступить на психолога, но в конце концов прагматизм, и желание иметь деньги на пропитание, выиграл в моем мозгу противостояние у подростковой горячности. Принимал клиентов у себя дома, и зарабатывал хоть и не слишком много, но достаточно чтобы жить более или менее нормальной жизнью. А больше мне и не надо было. Общался только с интернет друзьями. Не с теми, о которых не знаешь имени, возраста и даже пола, и лишь видишь их ник в какой-нибудь социальной сети, а с реальными людьми. Разговаривал по видео связи, обсуждал насущные проблемы и общие интересы. С реальным общением, само собой, не сравнить, но, опять же, лучше чем ничего. Еще имел старые контакты с друзьями, с которыми вырос в одном дворе. Тоже в большинстве случаев говорил с ними только по телефону, но иногда встречался лично, чтобы вспомнить старые деньки за кружкой холодного пива. Не самая лучшая жизнь, если учитывать, что мне было двадцать два года, но ,если подумать, и не самая худшая. Впрочем, с последним можно поспорить. Тремя днями ранее мои родители улетели в первое в их жизни путешествие, в страну восходящего солнца. Говоря нормальным языком – в Японию. Я мог за них только порадоваться, ведь это был первый в их жизни нормальный отпуск, и первый выезд за границу. Был уже поздний вечер, когда телефон завибрировал и зазвонил. Я поднял его машинально, даже не взглянув на входящий номер. Когда звонивший представился работником посольства моей страны в Японии, я подумал, что звонит какой-нибудь телефонный тролль. Но голос был серьезным. Мужчина, с твердым, уверенным баритоном. Нет, не похоже на настырных троллей. Он уточнил мое имя. Я ответил утвердительно, и мужчина задал следующий вопрос. Назвал имена моих родителей, спросил, знаю ли я этих людей. Я вновь ответил утверждающе. Далее последовал долгий, длинною в жизнь, как показалось мне, рассказ о том, что папа с мамой заразились Covid, что они в тяжелом состоянии. Я не поверил, подумал, что это очередной развод, по типу ваш сын сбил человека, и единственный шанс спасти его от тюрьмы это прямо сейчас, прямо в эту секунду, перечислить двадцать пять тысяч рублей, долларов, евро – неважно, на карту какого-то левого героя спасителя. Об этом я и заявил человеку на другом конце провода. Тот назвал мне больницу, в которую положили моих родителей, и посоветовал найти их сайт в интернете. Сайт то я нашел, вот только он был на Японском. Гугл переводчик еще никогда так не напрягался, как в тот вечер. В конце концов, я смог узнать о последних поступивших в больницу. Сердце ушло в пятки, когда среди них обнаружились имена моих родителей и собственную фамилию. Но мозг по прежнему отказывался верить в происходящее. Еще немного намучив переводчик, я смог найти номер больницы и позвонил к ним. Не лучшая идея звонить в японскую клинику, когда ты знаешь только русский, да и то посредственно. Кое-как, используя свои скудные знания Английского, я смог объяснить бедной девушке на другом конце провода, кто я такой и что мне от них нужно. К счастью, у них работал русскоговорящий и трубку передали ему. Он и рассказал мне о состоянии моих родителей, и о том, что без вакцины им не помочь. — Сколько стоит вакцина? — Спросил я, буквально затаив дыхание от, страха, что ли? Пожалуй, все же от напряжения. Когда я услышал сумму, вслед за сердцем, в пятки ушла еще и душа. Четыре с половинной тысячи евро один шприц, а нужно, как минимум, два. Естественно, таких денег у меня не было, да и быть не могло. Нужно занимать у друзей, кто сколько сможет, кто чем поможет. Но я сильно сомневался, что это принесет какие-либо плоды. Мои друзья – такой же средний класс, как и я. Ну, может, более целеустремленные. Ко всему прочему, не ясно, сколько у меня есть времени. Когда легкие моих родителей перестанут функционировать? День? Два? Неделю? В любом случае, сроки были слишком сжаты. Часы показывали полдвенадцатого вечера, поэтому я не решился обзванивать друзей, а просто вышел на улицу, подышать ночным летним воздухом. Я бродил по ночному городу, словно чертов призрак, пока не наткнулся на ночной клуб. «Морфей», гордо гласила вывеска над входом в здание. Не знаю почему, но я зашел внутрь. Свет и людская компания манили меня, зазывали к себе. Подойдя к стойке бара, я заказал выпивку. Видок, видимо, у меня был тот еще, потому что бармен спросил: — У тебя что-то стряслось? Я рассказал ему все. Да уж, не лучшая идея делиться с первым встречным своими проблемами, но Бармен, это на двадцать пять процентов психолог, разве не так? Закончив свой рассказ, и выслушав бесполезные утешения, я забрал выпивку, и уселся за ближайший столик. Тут же ко мне подсел парень от которого прямо-таки веяло неприятностями. Именно такие втягивают тебя в финансовую пирамиду. На вид ему было лет двадцать семь – тридцать. Короткие русые волосы, хитрые прищуренные глаза, блуждающая ухмылка. — Слушай, я знаю где ты можешь достать деньги, — улыбаясь своей скользкой улыбочкой, сказал он. Наверное, предложит мне кого-нибудь завалить, подумал я. Или провести через границу ящик с кокаином. Впрочем, я никогда не отличался особыми моральными ценностями, по этому ответил: — Валяй. И он вальнул. Да так, что у меня челюсть отвисла, когда я понял о чем идет речь. Я всегда считал миллионеров олигархов обычными людьми. Ну то есть, не такими обычными, которые рассуждают покупать ли им дорогую колбасу или лучше отложить что-нибудь на черный день. Обычными в том плане, что у них есть такие же желания и потребности как и у смертных. Такие же эмоции, проблемы, взлеты и падения ну и все в таком роде. Но в тот вечер мои рассуждения разбили в пух и прах. Парень предложил мне по участвовать в кровавой забаве, организованной большими шишками. Суть заключалась в том, что десяток людей забросят в какую-нибудь, скажем, долину, спрячут на ее территории лекарства, еду и оружие и будут следить в прямом эфире, как эти самые люди постараются выжить, попутно перерезав своих противников. На мой вопрос, как они собираются наблюдать за всем этим в прямом эфире, парень без мятежно заявил, что технологии нынче творят чудеса. Меня аж передернуло от этой реплики. Я был зол, раздражен и напуган. И я согласился. Согласился, потому что аванс был пятьдесят тысяч, потому что выдавался он не медленно, потому что у меня не было другого выхода. Призовой фонт составлял пятьсот тысяч, но это меня мало волновало, я знал что не выиграю его… Уже наследующий день на мою карту перевели пятьдесят тысяч, девять из которых я тут же передал на счет больницы. Началась сумасшедшая неделя. Ко мне приставили инструктора, который пытался обучить меня хоть каким-нибудь умениям боя. Проще говоря, хотел сделать из бревна Буратино. Инструктором, а точнее инструкторшей – оказалась девушка по имени Юля. Я проводил с ней ежедневно по двенадцать часов в день, возвращаясь домой поздно вечером в полуживом состоянии, звонил в поликлинику чтобы узнать о состоянии папы с мамой, и заваливался спать. Потом просыпался, и все повторялось. Юля являлась ветераном боев. А в следствии – серийным убийцей. Но встреть я ее в супермаркете, в жизни не подумал бы, что она способна убить хотя бы муху. «Если ты хоть раз попадаешь в бои, то твоя жизнь уже навсегда будет с ними связана», - говорила девушка. Я с умным видом кивал. Юля питалась впихнуть в мой мозг тонны информации: Она рассказывала про тактику ведения боя, про технику схватки, про оружие. Но рожденный ходить, летать не сможет. Я не мог усвоить всю эту информацию. Точнее, мог, но как ее использовать? Теория это одно, а практика совсем другое. И я прекрасно отдавал себе отчет, что при виде вооруженного человека, все мои знания улетучатся, и останется лишь стойкое желание драпать. Юля рассказала что есть два метода ведения боя, активный и пассивный. Если говорить простым языком, то активный ходит и всех режет, а пассивный от всех убегает, в надежде что его противники сами друг друга перебьют. Сама девушка вела как раз таки пассивную тактику боя. Скрывалась в лесах, питалась ягодками, грибочками – и потом только добивала уставших и истощенных врагов. Многие, судя по словам все той же Юли, участвуют в боях не столько ради денег, сколько ради адреналина, или утоления жажды убийства. Ну а что? И любимым делом займешься, и денег на этом заработаешь. Мечта, а не работа. За два дня до начала схватки, парень из бара принес мне список с участниками боя. Под каждым именем, за исключением двоих, виднелось небольшое описание и фотография. Для меня этот список не значил ровным счетом ничего, несмотря на то, что выучил я его практически наизусть. Но вот Юля, когда прочитала имена заметно помрачнела. *** И сейчас, в кабине вертолета, я сидел и вспоминал прошедшую неделю. Каковы мои шансы? Есть ли они вообще? Вряд ли. Юля сказала, что лучше мне попытаться не ввязываться в открытый бой, и раздобыв еду, залечь где-нибудь на дно. Причем, желательно не в прямом смысле этого слова. Но несмотря на все ее старания, я и рядом не стоял со всеми этими профессиональными бойцами, положившими дюжину народу. Мои мысли прервал пилот вертолета: — Все, можешь пить снотворное. Снотворное. Еще одно гениальное изобретение от организаторов боев. Каждый участник должен выпить таблетку перед тем, как вертолет начнет подлетать к месту схватки. Участник вырубается, и его выносят куда-нибудь, где он может спокойно отоспаться. Где-то в глубине души я надеялся, что меня прикончат до того, как я успею очнуться. Я достал таблетку и поднес ее к губам. Ну что, добро пожаловать в ад? *** Лес шумел и жил своей жизнью. Пели птицы, шуршали листы на деревьях – ему было плевать на человека. На жалкого, никчемного человечка, который, возможно, не доживет до конца недели, а если будет не осторожен то и до конца сегодняшнего дня. Бой начался, и это значило, что к концу боя до живет лишь один человек, один из тринадцати. Нужно было остаться именно этим человеком. Как это сделать, когда против тебя сражаются двенадцать профессиональных бойцов? Славя, очаровательная блондинка, с большими голубыми глазами и красивой косой, цвета свежескошенного сена. Мало кто мог подумать, что эта очаровашка идеально владеет двумя небольшими, сантиметров по двадцать топориками с помощью которых вышла из двенадцати кровавых боев победительницей. Бонусом является то, что девушка умеет долгое время не вступать в открытый бой за еду, потому что отлично разбирается в съедобных растениях. Алиса, убивает быстро, но мучительно. Излюбленное оружие плеть, которую она обвивает вокруг шеи жертвы и спустя двадцать секунд несчастная превращается в бесполезный кусок мяса. Выиграла семнадцать боев, в десяти из которых убивала не меньше семидесяти процентов врагов. Ненавидит затяжные бои, предпочитает решать все быстро. Как и первая девушка обладает эффектной внешностью, имеет красивые карие глаза и рыжие волосы с двумя хвостиками. Лена, маньячка. Красивая, на первый взгляд милая, но маньячка. В боях участвует не ради денег, а просто так, чтобы утолить жажду убийства. Фиолетовые волосы заплетены в два коротких хвостика, излюбленное оружие тесак. Как и Алиса, не любит затяжных боев и предпочитает решать все как можно быстрее. Провела девятнадцать боев убила более восьмидесяти людей. Мику, любимица публики, из-за своей яркой внешности, и артистизма. Имеет Длинные аквамариновые волосы, красивое азиатское лицо очень миниатюрная. Убивает быстро и безболезненно, любит поговорить с жертвой перед убийством. Выиграла десять боев. Излюбленное оружие – японская катана. Алексей Шершнев, или как он сам себя называет физрук. Высокий, накачанный. Очень и очень мускулист, убивает жертв голыми руками, избивая до смерти. Провел двенадцать боев, убил больше тридцати человек. Александр Шершнев, родной брат физрука. Полная противоположность брата: Мал, щупл, носит очки. Яро ненавидит своего родственника, и, в целом, всю свою родню. Сам себя называет просто Шурик, но в широких кругах носит другую кличку – техник. Никогда не вступает в бой сам: Нападает лишь на уже раненого человека. Очень умен и пользуется этим сполна. Делает хитро-мудреные ловушки, приспособления, в которые попадает его жертва и либо умирает на месте, либо технику приходиться добивать ее самому. Провел пятнадцать боев. Сергей Сыроешкин. Копия техника, с небольшими исключениями. Сыроежкин, либо же электроник как еще его называют, не такой способный как техник, но более искусен в ближнем бою. Свои знания использует лишь как бонус, а не как основное оружие. Провел девять боев. Виола, еще одна красивая девушка и, по совместительству, умелая убийца. Как и Мику, имеет отличительную черту – участвует в боях в белом медицинском халате. Иногда берет жертв в плен, и использует пытки. В качестве оружия, предпочитает медицинский скальпель. Выиграла в двадцати двух схватках. Ольга, она же Ольга Дмитриевна, она же вожатая. Снова девушка, снова опытный боец. Получила свое прозвище из-за пионерской формы, в которой участвует в боях. Чаще всего убивает тяжелым тупым оружием: Молотком, арматурой и т.д. Провела шестнадцать боев. Евгения, снова девушка, но на этот раз не самая опытная или чем-то отличающаяся. Имеет упертый нрав, что может стать как и плюсом, так и минусом. Не слишком умела в боях. Носит очки, и это может быть еще одним слабым местом. Излюбленного оружия не имеет, может грохнуть всем, что попадет под руку. Провела четыре боя. Семён Персунов. Новобранец. Либо идиот, который не понимает на что подписался, либо имеет столь большую жажду наживы, что готов с играть в лотерею где на одной чаше весов будет пятьсот тысяч долларов, а на другой его жизнь и с вероятностью девяносто девять и девять процентов проиграть. Либо такой же заложник судьбы, которому нечего делать, кроме как подставлять свою шкуру под кинжал. Двенадцатый, сам я. Виталий Песков, готовый пожертвовать собственной жизнью, ради спасения своих родных и близких. Как романтично звучит, правда? Жаль, что об этом никто не узнает, даже черви, которые сожрут мою бренную тушку. И последний – тринадцатый, тот самый, который никто. Неизвестный человек, а худшее что может пугать, это неизвестность. Особенно, когда это касается твоей жизни. Изюминка боя, джокер подготовленный организаторами. *** Я осторожно ступал по сухим, опавшим листам. Меня легонько потряхивало от осознания что все началось. Все началось уже тогда, в ночном клубе "Морфей", когда я согласился на предложение скользкого парня обсудить с ним одну работу. Уже тогда пути назад не было, но тогда моей жизни ничего не угрожало. И рядом не бродили двенадцать убийц, жаждущих поскорее расправиться с тобой, чтобы перейти к более важным делам. Я от бросил депрессивные мысли подальше, и пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно найти жизненно необходимые вещи: Еда, вода, оружие. По правде говоря, более всего мне нужна была вода и еда, чтобы действовать по своей гениальной тактике, не бейте меня пожалуйста, я просто рядом похожу. Но и оружие выбрасывать не зачем, коль оно найдется. Я прислушался на наличие посторонних звуков, но ничего не услышал, кроме пения птиц и шуршания веток. Что же, это радовало. Помниться, инструктор говорила, что картой битвы будет старый пионерский лагерь? Какого хрена тогда меня забросили в какой-то лес? Впрочем, логично, наверное, что возле лагеря находиться лес. Где тогда сам лагерь? Неизвестно. Можно попробовать осмотреть окрестности с вершины какого-нибудь дерева. Альпинист из меня тот еще, но попробовать все же стоит. Окинув глазами ближайшие деревья, я нашел подходящую березу, которая была не слишком крутой, но достаточно высокой. Ухватившись руками за более или менее толстую ветку, я уперся носками кроссовок о дерево, и принялся карабкаться. Первая ветка держала меня уверенно, вторая поскрипывала, третья шаталась, четвертая рисковала в любую секунду полететь вниз. Впрочем, достигнутого хватило, чтобы увидеть на севере парочку каких-то строений. Судя по всему, это и был лагерь. Оказавшись на земле, я немного призадумался. идти в лагерь нужно. Там есть вода, еда, медикаменты и прочее – необходимое, чтобы не откинуть копыта в ближайшее время. Но в тоже время там есть не слишком дружелюбные люди, которые как и я, хотят дожить до завтрашнего утра. Вот только шансов у них куда больше чем у меня. Шастать по лагерю в открытую, это самоубийство, со сто процентным шансом срабатывания. Нужно сначала оценить обстановку в лагере, немного за ним понаблюдать. Обдумав все, я медленно двинулся в путь. *** Лагерь оказался куда ближе, чем мне показалось изначально. Спустя каких-то пять минут, я уже разглядывал строения, которые видел, сидя верхом на березе. Ими оказались небольшие летние домишки, с наружи напоминающие хоть и ухоженный, но все же сарай. Подойдя к окну одного из домиков, я заглянул внутрь. Вполне нормальная, даже уютная обстановка: Две кровати, две тумбочки, небольшой шкафчик для одежды. Жить можно, короче. Я тихо подошел к дверце домика, осторожно открыл ее. Осторожность не сработала. Дверь заскрипела так, что внутри меня все похолодело. Ко всему прочему, замок в домике отсутствовал, и я не мог запереться. Нужно было поскорее об искать эти хоромы, и убираться отсюда подальше. Я открыл первую тумбочку. Внутри, не считая слоя пыли и фантиков от конфет, было пусто. Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Зато во второй тумбе лежал лист бумаги, тщательно свернутый в четверо. Закрыв тумбочку, я распрямился, готовясь развернуть листок и осмотреть свой приз. Однако, мои планы жестоко нарушили. В окне мелькнул силуэт в спортивной форме. Я тут же упал на пол, словно подкошенный, и аккуратно закатился под одну из кроватей. Господи! Пускай он, или она, не заметит меня! Клянусь, если я отсюда выберусь, буду посещать церковь каждое воскресенье! Ну, может, через воскресенье… Время будто остановилось. Секунды текли невероятно медленно. Казалось, я успею состариться, лежа под этой кроватью, по соседству с пауками, упираясь лицом в годами не мытый пол. Спустя бесконечно долгий отрезок времени, дверь в домик открылась и перспектива состариться вместе с пауками под кроватью, стала мне не столь уж отвратительной. Неужели силуэт меня заметил первым? И теперь он пришел снять скальп? Силуэт, кстати, все же оказался девушкой. Точка обзора у меня была не самая лучшая, но даже отсюда я мог увидеть что ноги у моего потенциального убийцы женские, к тому же довольно-таки красивые и изящные. Не самая лучшая ситуация для оценки женских ног, не правда ли? Но я, такой я. Девушка прикрыла за собой дверь, и та снова, невероятно громко, как показалось мне, заскрипела. Моя потенциальная убийца чертыхнулась, тем самым окончательно подтвердив свою принадлежность к прекрасному полу. Ноги, обутые в дамские кроссовки протопали к тумбочке и девушка, наклонившись, принялась обшаривать уже об исканные мною тумбочки. Я же, вывернув шею, смог увидеть аквамариновые волосы, определив тем самым что это Мику. Она была очень и очень близко… Стоило ей мимоходом кинуть взгляд правее и она наверняка увидела бы меня, прятавшегося под кроватью, словно ребенок от бабайки. Но, слава всем святым, девушка этого не сделала. Ничего не найдя в тумбочках, Мику разогнулась, и проследовала в сторону шкафчика с одеждой. Послышался звук открывающейся дверцы шкафа, пятисекундное копошение в его недрах, после чего девушка явно что-то нашла. Фраза "это, конечно, не катана, но тоже сойдет", явно об этом свидетельствовала. Я осторожно выглянул из под кровати, и увидел в ее руках фомку. Мику закрыла шкаф, после чего вышла из домика, прикрыв за собой, в очередной раз скрипнувшую дверь. Я еще какое-то время продолжал лежать под кроватью, не решаясь высунуть даже носа. Исследовать лагерь дальше что-то расхотелось. Что, если я встречу кого-нибудь, кто хоть изредка оглядывается по сторонам? От таких целым можно и не уйти. Выждав еще некоторое время, я, наконец, вылез из под кровати. Мику наверняка находилась где-то рядом, скорее всего, исследовала соседние домики. Мне совсем не хотелось попадаться ей на глаза, тем более, что теперь она вооружена. Лучше выждать некоторое время. Я решил сделать своеобразный замок. Снял с одной из кроватей простынь, после чего завязал один конец на ручке двери, а второй на спинке кровати. Вряд ли это меня спасет от внешнего вмешательства, но, по крайней мере, даст некоторое время, чтобы свалить как можно дальше. После этого я открыл одно из окон. Во первых, для того, чтобы при возможном бегстве потребовалось меньше времени, а во вторых, через открытое окно лучше слышно отзвуки внешнего мира. Закончив проводить манипуляции по укреплению своего временного пристанища, я, внимательно прислушиваясь к шуму, проникающему в домик через открытое окно, уселся в уголке и развернул листок, который нашел в тумбочке. Благо, в мою паникующую голову пришла гениальная мысль забрать его с собой под кровать, а то бы остался и без фомки и без… А без чего, собственно? Я глянул на развернутый лист. Моим трофеем оказалась карта лагеря. Не слишком подробная, но все же карта. Она представляла из себя обычный лист бумаги, размером а4 распечатанном на каком-то принтере. На листе были нарисованы дорожки лагеря, домики отдыхавших, здания побольше. Над последними дописали ручкой подсказки по типу столовая, медпункт и тому подобное. Все дорожки начинались из центра лагеря, где, по видимому, находилось что-то вроде площади. Это ,конечно, все хорошо, подумал я. Но даже с картой непонятно где именно я нахожусь, и как мне допилить к тому или иному зданию. Нужно найти одно из от меченых строений и уже от него как-нибудь отталкиваться. Я хотел еще раз взглянуть на под писаные здания, но с наружи послышались шаги. Я напрягся. Шаги явно приближались, к тому же были слишком тяжелыми для Мику. Я медленно свернул карту и засунул ее в один из карманов. Поднялся на ноги, напряженный словно пружина. Шаги были быстрыми, уверенными, и принадлежали явно мужчине, судя по их весу. Девушки ходят более тихо, более аккуратно. Человек приближался, уверенно ступая по дорожке. Он был прямо за дверью. Может пройдет, пронеслась мысль у меня в голове, но, как говориться, хрен там плавал. Незваный гость попытался открыть дверь. Простынь распрямилась, натянулась, но выдержала без особых усилий. Тогда он дернул дверью сильнее. Настолько сильнее, что даже кровать дернулась. Я встал на подоконник, готовясь прыгать. Дверь снова дернулась, послышался треск рвущейся ткани, я выпрыгнул, мягко приземлившись на растущую под окном лесную траву. Из домика донесся еще один звук рвущейся ткани, а потом скрип резко открывшейся двери. Я рванул с места с такой силой, что вполне мог ослепить противника сверканием своих пяток. Не знаю, кто это был, но судя по разорванной простыне – физрук. Впрочем, это не столь важно, главное, что я с мог унести ноги. Или еще не смог? Я на секунду остановился, кинул взгляд себе за спину. Погони, вроде бы, не наблюдалось. Но я лишь хмыкнул, и побежал еще быстрее. Лучше перестраховаться. Мозг отдал команду остановиться, лишь когда дыхание совсем сбилось, а перед глазами поплыли звездочки. Опершись о дерево, я тяжело дышал, пытаясь успокоить разгоряченные легкие. Мой небольшой поход в лагерь дал мне понять, что отсидеться в сторонке, засунув голову в песок, не получиться. Убивать придется, причем не раз, и не два. Кроме этого понимания, мой поход не принес ровным счетом ничего… Не считая ,конечно, карты. *** Первый день близился к концу. Часов у меня, само собой, не было, но я это понял по начинавшей потихоньку сдавать позиции жаре. Это не могло не радовать. Последние часы я только то и делал, что истекал потом, да пытался хоть как-то охладиться. Не спасали даже густые кроны деревьев. Естественно, меня начала мучить жажда. А я по прежнему не знал, где можно раздобыть воду. Вернее знать, то я, конечно, знал, но вот идти по нее мне не хотелось от слова абсолютно. Но время шло, жажда усиливалась, и мое нет начало превращаться в неохотное ну ладно. По этому дождавшись вечера, я взял себя в руки, и вновь направился в лагерь. Но на этот раз не по прямой, снова к домикам, а обходя по широкой дуге с права. Густой лес шумел и это слегка напрягало… То и дело я шарахался от какого-нибудь мелкого зверька, либо неожиданно вспорхнувшей птицы. Двигаясь по дуге, я неожиданно вышел на тропинку. Не какую-нибудь лесную тропу, про топтаную животными, а самую что не на есть настоящую тропинку, по которой вполне могли и наверное даже ходили люди. Скорее всего, нею пользовались местные отдыхающие, которые ходили с лагеря… А вот куда они ходили? Этот вопрос предстоит выяснить. Тропа вполне могла быть проложена к чему-нибудь жизненно необходимому. Но выясню я это, как-нибудь попозже. Сейчас первостепенной целью является вода и еда, которые, наверняка, находятся в лагере. Я решил пойти дальше не по дуге, как планировал ранее, а параллельно тропе, по лесу. Тропинка может вывести меня к какому-нибудь важному зданию лагеря, или к примеру, на площадь. Так и произошло. Пройдя не больше двухсот метров, я оказался прямо возле центральной площади лагеря. Оставалось лишь со ориентироваться куда идти дальше. Шмыгнув в ближайшие кусты, чтобы не быть как на ладони, я открыл карту. Ага, площадь, я на ней, отлично. Куда дальше? Туда, где может быть вода. А где может быть вода? Явно не в музыкальном клубе, да и в медпункте ей делать нечего. А вот столовая, это уже ближе. Куда мне в таком случае? На лево. Как говориться, на лево пойдешь коня потеряешь... Или это на право? А на лево всего лишь голову? Свернув карту, и засунув ее обратно в карман, я еще раз осмотрелся во круг и прислушался. Никого рядом я не видел и не слышал, можно, похоже, идти. Однако, как только я собрался вылезти из кустов и направиться в сторону столовой, меня окутало неприятное чувство. Никогда особенно сильно не верил своим инстинктам, но только не сейчас. Я не двинулся с места, а продолжил сидеть в кустах, ожидая непонятно чего. Но что-то определенно должно было произойти. Я это чувствовал неимоверно отчетливо. Все мое нутро орало об этом. И вскоре это произошло. С права, с той стороны, где судя по карте находился домик вожатой, послышались крики, рассекшие тишину лагеря, словно нож подтаявшее масло. В эту секунду мне захотелось стать кустиком, но даже приложив все свои телепатические способности, коих у меня не было, я в него не превратился. Тем временем, крики не умолкали и становились все ближе и ближе. Кричала девушка, с мощным и явно приученным к этому ремеслу голосом. По мере приближения ко мне кричавшего, я узнавал и новые подробности происходящего… Девушка явно за кем-то гналась, и судя потому где мы находимся, не для того, чтобы накормить его вкусным печеньем. Убегавший молчал, поэтому я не мог определить кем именно является потенциальный труп. Вскоре погоня приблизилась настолько, что я мог слышать даже топот ног по лагерной плитке. Спустя секунду, я не только слышал топот, а и видел, кто его издает. Убегавшим был техник. Он бежал, но бежал как-то слишком уверенно: В его глазах не было паники, он не крутил головой в поисках возможного укрытия, либо неожиданно свалившейся надежды на спасение от гибели. Он бежал, но бежал как охотник, а не как жертва. Его преследователя, а точнее, преследовательницу, я смог увидеть только через секунд десять. Ею была Алиса. Она бежала, яростно размахивая неизвестно откуда добытой арматуринной и явно хотела проломить ею голову техника. Алиса то и дело, почти что вплотную приближалась к Шурику, уже замахиваясь для удара, но тот все время добавлял в последний момент сохраняя свой череп в целости, и сохранности. Причем, техник не выглядел измотанным. Он бежал уверенно, довольно-таки ровно сохраняя дыхание, в то время как Алиса была раскрасневшейся, ели-ели дышала и казалось что вот-вот была готова упасть прямиком на дорожку. Что там говорила инструктор? Не говорить во время бега? Собьется дыхание? Ну, сейчас я наблюдал живой пример. Алиса без умолку грозилась Шурику, не закрывая рот, ни на секунду, в то время как техник молчал, и не перегружал свои легкие. Когда перед бежавшими показалась площадь, техник резко додал, оставляя Алису позади. Рыжая, собрав всю волю в кулак, сделала последний рывок… Взмах арматуры: огромная железяка прошла в мили метрах от головы техника. Алиса, не выдержав замаха чуть не валиться на площадь, но в последний момент удерживает равновесие. Техник, не оборачиваясь, показывает ей средний палец, и еще более ускоряется. Рыжая, от такой наглости, почти что сходит сума. Поставь бы мне сейчас на выбор, с кем я хочу провести час, с разъяренной Алисой, или в запертой клетке со стаей голодных волков, я бы выбрал второе, не задумываясь. Она буквально рычит от злости, готовая сметать все на своем пути, лишь бы достигнуть своей цели, разорвать техника в клочья. Резкий рывок от рыжей, и девушка уже возле Шурика, но тот снова отпрыгивает и пускается убегать. Алиса летит за ним, напоминая в эту секунду паровоз. Разъяренный, жаждущий убивать паровоз. Техник оббегает памятник не известного мне деятеля с правой стороны, Алиса не отстает ни на шаг. На долю секунды, из виду исчезают сначала техник, потом Алиса, оказываясь закрытыми от меня каменным постаментом. Но вот показывается Шурик… Он резко сворачивает, и начинает оббегать памятник с другой стороны. Алиса снова не ожидала такого поворота, и техник от нее отрывается. Вдруг парень делает непонятное движение, на секунду останавливается, а потом резко прыгает вперед. Меня это смутило, но только не Алису. Она летит вперед на всех парах. Шаг, еще шаг… Рыжеволосая вдруг падает, делая руками непонятные движения в воздухе, словно пытаясь взлететь. Удар… Хоть я и сидел на достаточном расстоянии от места событий, но даже до меня донесся звук приложившегося с невероятной силой лба о площадь. Под ее головой появляется красное пятно, Алиса явно потеряла сознание. Еще бы… У нее наверняка сотрясение, причем, не легкое. Но вряд ли девушка умрет от сотрясения. Это я понял по мерзкой улыбочке техника. Он подошел к каменному постаменту, после чего вернулся с чем-то, ярко блестящим на солнце. Сначала я подумал, что это нож, но прищурившись, смог разглядеть шприц. Техник склонился над Алисой и начал вводить той содержимое шприца. Яд, подумал я. Или снотворное. Закончив, Шурик откинул пустой шприц в сторону, после чего закинул девушку себе на плечо и по нес в неизвестном направлении. Я осторожно, почти что ползком, выбрался из кустов на площадь, и пошел за техником, все время скрываясь за каким-нибудь домиком, либо деревом. Зачем я это делал? Возможно, мне было любопытно, что он с нею сделает, а возможно, потому что я хотел проникнуть прямиком в логово этого ублюдка, и прямиком там, его грохнуть. Шурик двигался уверенно, держа Алису у себя на плече. Я же шел как можно осторожнее, скрываясь за деревьями и держа дистанцию тридцать сорок метров. Еще из далека мне в глаза бросилось непохожее на остальные здешние домики строение. Огромное, по меркам лагеря, кирпичное здание. Наверняка одно из ключевых строений лагеря, пронеслась мысль у меня в голове, и я тут же решил ее проверить. Спрятавшись за деревом, я достал из кармана карту, и разгладив ее у себя на колене, принялся мысленно чертить маршрут из пункта а в пункт неизвестный, по которому только что прошел Шурик. Кирпичным зданием оказались клубы. Электрика, радио конструирование. Где бы еще мог обосноваться техник? Я сложил карту и снова засунул ее в карман. Пока я выяснял свою ГЕО локацию, Шурик успел скрыться внутри здания. Я направился по направлению к клубам, продвигаясь очень медленно и проявляя невиданную для себя осторожность. Подходы к логову техника просто обязаны быть усеяны ловушками, думал я, но на деле же оказалось, что все мои опасения были напрасны. Ловушек не было, по этому я добрался к зданию без приключений, хоть и потратил на это в пять раз больше времени. Оказавшись возле клубов, я заглянул внутрь через довольно-таки широкое окно. от увиденного меня передернуло. А увидел я типичную киношную комнату какого-нибудь слегка поехавшего ученого, с разбросанными по всюду деталями, инструментами и прочим. Двери были предусмотрительно подперты тумбочкой, к тому же даже отсюда я видел, что в отличие от домиков, здесь установили такую гениальную штуку, как замок. Посередине комнатки стоял стол, а на нем лежала все еще не пришедшая в себя Алиса, с задранной до груди юбкой и широко разведенными ногами. Шурик стоял ко мне в пол оборота, и судорожно пытался снять штаны. Мое лицо перекосилось от отвращения, и я отвернулся. Да уж, я ожидал увидеть все что угодно, вплоть до расчленения, но такое... Хотя, а почему нет? Алиса попала в руки техника, и он может делать с ней все, что только придет в его больную голову. Хоть это и не отменяет всей мерзости ситуации. Я решил оглядеть здание клубов со всех сторон, мало ли, вдруг есть какой-нибудь черный вход, который техник забыл запечатать. Впрочем, вероятность такого очень мала. Черного входа я не нашел, зато обнаружил еще одно окно, за которым виднелась другая комната. Комнатка была по типу кладовой, в которой, если пошарить, можно найти древнеегипетскую мумию и одну лыжу. Посреди комнаты стоял диван, еще советских времен, а напротив него виднелся телевизор, который, наверняка, годился мне в отцы. Прямо напротив окна расположилась дверь, ведущая в главную комнату клубов. В голове родилась шальная мысль, а не залезть ли мне через окно в здание? Но я сразу же отмел ее. Окно наверняка придется бить, а на шум сбежится пол лагеря, и тогда уж мне придется не сладко. К тому же, техник будет не техником, если подокном не будет какой-нибудь подставы, вроде гвоздей, вбитых в пол шляпкой вниз. Или ведра с водой, с брошенным внутрь электрическим проводом, находящимся под напряжением. Я вздохнул, и подумал, что обязательно прижучу техника… Может не сейчас, а когда-нибудь… Когда у меня будет оружие покруче чем резинка от трусов. Обойдя здание еще раз, я снова заглянул в окно главной комнаты клубов. Шурик все же справился со штанами, и уже приступил к делу. Прости, рыжая, но сейчас я тебе ничем не помогу, подумал я. Быть может, через несколько дней… Если к тому времени, ты еще будешь жива... Я направился в лес, по дальше от лагеря. На пол пути мне в голову пришла мысль, что не плохо бы подобрать арматурину, оставленную Алисой на площади, но я был слишком измотан и физически, и морально, чтобы снова переться в самый центр лагеря. Ко всему прочему, меня вновь начала мучить жажда. Из-за всего увиденного в лагере, она ушла на второй план, уступая место адреналину, любопытству и страхам, но теперь снова возвращалась, накатывая с новой силой. ***