За жизнью смерть, за смертью Жизнь

Сказать, что ночь прошла ужасно, ничего не сказать. Ночлег я организовал не хитрый, улегся прямо под одним из деревьев, уложив голову на корни этого самого дерева, предварительно покрыв их пухлым шаром сухого листья. Сначала я планировал спать, уложив голову на свою сложенную олимпийку, и оставаясь в майке и штанах, но у такого варианта быстро обнаружились два существенных минуса: Первый, это сухое листья, мелкие веточки, земля – все это нещадно кололо оголенные участки тела, а при развороте на другой бог еще и забывались под одежду. А другой минус – чертовы насекомые. Жучки, муравьи – их было столько, что сначала я подумал что улегся прямо на муравейник. Оба этих минуса ощущались, конечно, и когда я спал в олимпийке, но не столь явственно. Когда я наконец-таки заснул, то возникла новая проблема, снова связанная с насекомыми, только на сей раз с летающими. Я и до этого не особо жаловал комаров, но после этой ночи возненавидел их всей душой. Мало того что они присасывались к любому оголенному участку тела, так им же еще нужно обязательно усесться прямиком тебе на лицо, и пожужжать под ухом. Вскоре, ко всему прочему, добавилась новая проблема. Не знаю, были ли это мои галлюцинации, начавшиеся из-за бессонницы и жажды, либо это было реально, но я услышал в нескольких метрах от себя шипение. Самый большой мой страх это змеи. Не какая-нибудь клаустрофобия или аэрофобия, совершенно бесполезные в данной ситуации, а чертовы змеи. Я тут же вскочил на ноги - и стал до рези в глазах всматриваться туда, откуда донесся этот звук. Но темнота была такая, что хоть глаз выколи. Хоть и шипение больше не повторялось, я все же залез на то самое дерево, под которым только что валялся. Залезть, то я залез, а вот что дальше делать? Еще некоторое время я сидел на дереве, мучаемый жаждой и сном, пялясь в темноту. Через некоторое время я решил сделать своеобразную страховку. Вытянул руки из рукавов кофты, завязал эти самые рукава вокруг ветки, на которой сидел. Держалось на соплях, да и в случае моего падения, скорее всего, не выдержало бы, но мне было плевать. Тем более, что вылез я не слишком высоко, так что убиться в случае падения недолжен. Так, парочку ребер сломаю и все. Скрутившись на ветке, словно обезьяна, я смог заснуть. Впрочем, вряд ли это можно было назвать полноценным сном. Я просыпался каждых десять минут, то от жужжания чертовых комаров, то из-за ужасной боли в суставах, то от жажды. Просыпаясь, я каждый раз пытался как-то извернуться, лечь по удобнее, но едва я делал какое-нибудь резкое движение, ветка скрипела и опасно тряслась, быстро отбивая у меня желание устроиться по удобнее. Нормально заснуть мне удалось лишь под утро, когда уже начало светать. Комары к тому времени успокоились, а я настолько устал, что вырубился даже несмотря на неудобное положение. *** Проснулся я поздним утром, когда вокруг уже во всю бурлила жизнь: Щебетали птицы, прямо возле моего лица, по ветке, ползла гусеница, вдалеке стучал дятел. Я же выбивался из общего тонуса, и в отличие от лесной живности, никак не мог проснуться. Ветка тряслась и скрипела, пока я, скрипя еще громче нее, пытался усесться и оглянуться. Солнце отчаянно светило в глаза, в голове стоял такой звон, что не было слышно собственных мыслей. Я протер большими пальцами опухшие глаза, облизал сухим, как наждак языком, пересохшие губы. Негнущимися пальцами развязал узел, которым был привязан к ветке, спрыгнул на землю. В ноге что-то хрустнуло при приземлении, я пошатнулся, и грохнулся на задницу. Мне было хреново, очень хреново. Я больше суток не держал во рту и капли воды. Не столь критично на первый взгляд, но если взять в учет то, что весь вчерашний день я проходил на жаре в плюс тридцать - сорок градусов… И самое худшее в этой ситуации то, что сегодня жара совсем не собиралась успокаиваться. Несмотря на утро, солнце пекло так, что мозги в черепной коробке, буквально начинали плавиться. Будет невероятно глупо и обидно умереть не от какого-нибудь профессионального убийцы, а тупо из-за жажды. Немного размяв мышцы, до состояния хреново, но не настолько как было, я решил пройтись по лесу, в поисках какого-нибудь ручейка. Тут же должны быть ручейки, ведь правда? Направление выбрать было несложно. На западе дорога, на севере лагерь, значит оставалось два варианта восток и юг. На востоке была тропа, по которой я вчера вышел к лагерю, идя по ней на север, а за тропой только нескончаемый лес. Значит, надо идти на юг, ведь это единственное место где я еще не был. Туда я и двинулся. По логике, конечно, нужно было снова залезть на дерево, осмотреться и выбрать направление, но я был слишком изможден, чтобы исполнять такие сложные телодвижения. По мере моего продвижения на юг, лес становился все плотней и плотней, и я все больше сворачивал на лево, пытаясь обойти разросшиеся кустарники. Было видно, что люди здешнее место не слишком часто жаловали своим присутствием. Солнце продолжало печь, а я, в свою очередь, продолжал продираться в глубь непроходимой чащи, выдыхая раскаленный воздух, и морщась от звона в голове. Когда меня, ко всему прочему, еще и стало пошатывать, я обессилено присел возле первого попавшегося дерева, смотря в одну точку. Борьба с чащей отнимала последние силы, а ведь я даже не знал толком куда иду! Каковы шансы, что там будет вода? Думаю, намного меньше чем шансы что воды там не будет. Но, с другой стороны, что еще остается? В лагерь мне, в таком состоянии, даже соваться не стоит. К тому же я не был уверен, что дойду к нему, и не упаду на полпути. Оставалось идти только в выбранном направлении. Идти, и надеяться, что бог, дьявол, или черт знает кто еще, пошлет на меня свое снисхождение, и стаканчик воды. Сполна прочувствовав всю патовость ситуации, я собрал волю в ноги, и поднялся со своего места. *** Неизвестно, сколько я прорывался сквозь кусты, но по моим ощущениям целую вечность. Несколько раз мои ноги увязали в какой-нибудь мелкой ямке, ударялись о корни деревьев, я шатался, падал, но поднимался и шел дальше. Возможно, за все это время я прошел метров сто, но для меня они казались тысячами километров. Шуму я издавал, словно слон, запертый в магазине посуды, но мне было плевать. Главное – вода. И вода. И еще вода. Вот, я увидел вдалеке просвет. В буквальном смысле этого слова. Деревья расступались, словно ворота, перед человеком, прошедшим семь кругов ада. По крайней мере, так мне казалось в ту секунду. С треском, невероятными усилиями и кряхтением, прорвавшись сквозь оставшиеся растения, я вывалился… На пляж! В десяти метрах от меня была такая желанная, такая чудесная вода. Мое спасение. Я застыл, не веря своим глазам, думая, что от жары мои мозги окончательно расплавились, и это все лишь мираж, лишь плот моего воображения. Я осторожно двинулся вперед, словно боясь, что чудесное видение вот-вот рассеется, и я окажусь посреди леса, с отчаянным звоном в ушах и дикой жаждой. Но к моему дикому восторгу, озеро было реальным. Черт, как я раньше не додумался! Возле летнего лагеря просто обязано быть озеро. Ну почему я вчера не пошел по тропинке в противоположную сторону? Мог бы даже не страдать от чертовой жажды. Я присел возле спасительного озера и посмотрел на свое отражение. Под глазами мешки, лицо уставшее, но в целом, не так плохо. По крайней мере, я ожидал худшего. По хорошему, воду нужно прокипятить, чтобы обезопасить себя от тысяч бактерий, десятков болезней, которые я могу подцепить, но не в моем положении выбирать. Я зачерпнул пригоршней воду и отправил ее в рот. Чувствовался песок, мелкие камешки, да и вкус был не самым лучшим, но сейчас она казалась божественным нектаром. Где то я читал, что ,мол, после долгой жажды, нельзя резко напиваться водой, потому что организм не выдержит нагрузки и тебя стошнит, или еще что-то в этом роде… Но сейчас я слал эти правила далеко и надолго. Слишком уж сильно мне хотелось пить, чтобы вот так вот просто остановиться. С каждым глотком мое состояние улучшалось. Звон в ушах прошел, голова перестала кружиться, мышцы болели, но уже не так сильно, жизнь заиграла новыми красками. Правда, играли эти краски недолго. Едва я поднялся на ноги, сразу же ощутил возле своей шеи холодное металлическое лезвие. Скосив глаза в низ, я увидел лезвие топора, приставленное к собственной шее. Ну все, приплыли... — Одно движение, и ты умрешь, — услышал я спокойный женский голос прямо у себя под ухом. — Э-э ,леди, вы только не нервничайте, давайте лучше останемся друзьями? — Нервно ухмыльнувшись, ответил я. — А ты веселый. Ладно, уговорил, буду аккуратнее проламывать тебе череп. Что ж, тоже неплохо. Прогресс диалога очевиден. — Очень мило с вашей стороны, но я думал мы обойдемся без тяжелых увечий, — не переставая ухмыляться, словно полнейший кретин, ответил я. — Разумеется, без тяжких увечий, так, пару раз приложу к твоей голове топорик. Будь так добр, заведи руки за спину. Черт, она сейчас меня свяжет! Панически подумал я. Со связанными руками мне прямой путь в могилу, на обеденный стол к червям. Нужно что-то делать, что-то решать. — Хм, — медленно протянул я, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. — Может, как-нибудь без этого? — Не раздражай меня! — Крикнула девушка мне прямиком в ухо. — Руки за спину, или пойдешь на дно, рыб кормить! Свои слова она подтвердила нажатием топора мне на шею. По груди потекла тонкая струйка крови, лезвие было очень острым. — Ххоррошо, толлько убери, — с трудом выговаривая слова, ответил я, медленно заводя руки за спину. — Так бы сразу, — раздраженно сказала девушка, отводя топор от моей шеи. Она не сможет связать мне руки, не отложив топоры, думал я, не сможет... Она наверняка их отложит и я должен этим воспользоваться. Обязан… За моей спиной послышалось секундное шевеление, после чего ловкие пальцы стали связывать мне запястья. Как только я ощутил прикосновение обеих рук девушки, понял что нужно действовать. Я резко, неожиданно даже для себя, завалился назад, на спину, прямиком на девушку. Это было рискованно со всех сторон: Во первых – я не знал, где именно она стоит, во вторых – не знал, где ее топоры. Стоило девушке стоять непрямо за моей спиной, а немного в стороне, либо держать свое оружие под рукой – и мне крышка. Девушка ругнулась, и ловко извернулась из под падающего меня. Заваливаясь на спину, я увидел, как Славя, а это была именно она, достает из-за пояса два топорика. В последний момент я успел ухватить ее за руку, и дернуть в низ. Вскрикнув, девушка полетела за мной. Несмотря на то, что мы падали на мягкий песок, я умудрился упасть на ,возможно, единственный на всем пляже камень, который врезался мне прямо промеж лопаток. По всему телу прошла волна боли. Славя, в отличии от меня, успела сгруппироваться: Выставила перед собой топорики, которые врезались в песок, и послужили для девушки хорошей опорой. Чертыхнувшись еще раз, золотоволосая поднялась на колени и занесла оба топора для удара. Выкинув руку вперед я смог перехватить кисть девушки, и спасти себя от первого топора, но Славя тут же ударила вторым. Я попытался откинуть левую ногу, в которую и шел удар, в сторону, но это у меня получилось лишь отчасти. Если бы удар попал туда, куда был нацелен изначально, то я наверняка остался бы без ноги. А значит, и без головы. Но то, что я отставил ногу спасло меня от гибели. Лезвие не перерубило кость, однако я все равно почувствовал яркую вспышку боли. Заорав нечеловеческим голосом, я дернул Славю за руку, да так, что та от неожиданности снова повалилась на землю, вспахав песок своим лицом. Адреналин забурлил в крови и я тут же забыл про усталость и боль. Выкрутив кисть девушки, я вытащил топорик из руки Слави, и отбросил его в сторону. Золотоволосая в долгу не осталась: Смогла вытянуть руку из моей хватки, после чего, извернувшись, прописала подошвой кроссовка мне прямиком по лицу. Во рту почувствовался металлический вкус крови. Скинув девушку из себя, я поднялся на колени, и попытался ухватить ее длинную косу, но она перекатившись, ушла от моей руки. Вскочив на ноги, Славя с яростью посмотрела на меня. В ее голубых глазах плескалась ненависть и безграничная злоба. Но мне было плевать, в моих глазах сейчас ,я уверен, было ничуть не меньше ярости и злобы. — Я тебя убью, — словно змея, прошипела она. — Ну же, рискни! — Рявкнул я в ответ, с несвойственной для себя злобой в голосе. Славя, оттолкнувшись от песка как кошка, полетела на меня. Я был к этому готов, но все равно не удержался, и повалился на спину. Девушка прописала мне коленом в челюсть, звякнули зубы, вкус металла во рту усилился. Напрягши все мышцы, я резким рывком скинул золотоволосую с себя. От неожиданности она не успела перегруппироваться и приложилась головой о песок. Я решил развить успех, попытался прижать девушку к песку, но та вновь извернулась и прописала мне носком кроссовка в щиколотку. Нога мгновенно онемела, и я от неожиданности, повалился на землю, упав на живот. Славя, словно пантера, запрыгнула сверху, прижала меня к земле, ухватила мои волосы и стала лупить моей головой о береговой песок. Было скорее неприятно, чем больно. Мелкие песчинки набивались в глаза, рот и нос, лицо зудело, будто его несколько минут старательно натирали наждаком, к тому же я наверняка потерял парочку волос. Опираясь на локти, и напрягая всевозможные мышцы, я принялся подниматься на ноги, прямо со Славей на спине. Девушка не спешила слазить с меня, по этому мне пришлось ей помочь. Поднявшись, я ухватил золотоволосую за ноги, и одним движением перекинул ее через себя. Вскрикнув, и проделав в воздухе внушительное сальто, она упала на спину в нескольких метрах от меня. Я, не мешкая, подскочил к Славе, и прижал ее коленом к песку. Она попыталась вырваться, но тщетно, колено на груди не оставляло девушке шансов. Обездвижив золотоволосую, я налег на нее всем телом, сжал пальцами ее горло. Она захрипела. Ярость в глазах Слави сменилась страхом, даже паникой… А я все давил и давил, медленно лишая девушку жизни, с каждой секундой лишь усиливая хватку. Однако Славя, похоже, сегодня умирать не собиралась. Согнув ногу, она ударила коленном прямо мне в пах. В один миг весь кислород покинул легкие, глаза повылазили из орбит, хватка на шее золотоволосой разжалась, и я повалился на песок, не в силах пошевелиться. — Я, тебя, у-у-бью, — пытаясь восстановить дыхание, сказала Славя. — Я тебя убью! — Рявкнула девушка уже увереннее и лихорадочно вскочила на ноги. Окинув взглядом пляж, она увидела один из топоров, отброшенных вначале драки. Подскочив к нему, золотоволосая подняла оружие. Я, превозмогая боль, тоже поднялся на ноги. С тихим рыком Славя ринулась в атаку. Она попыталась нанести удар топором мне по черепушке, но я качнулся, перехватил ее руку, и выкрутил девушке кисть. Она вскрикнула, и выронила оружие. Не мешкая, я отшвырнул его в сторону носком кроссовка. Славя тут же ответила. Другой, свободной рукой, она нанесла мне мощнейший апперкот. Голова мотнулась, как воздушный шарик, но я устоял. Правда, ненадолго. Девушка снова ударила проверенным оружием: Коленом, по многострадальному месту. Перед глазами поплыли звездочки, а девушка развила успех, и снова прописала апперкот. Я упал на песок – нокаут. Золотоволосая подобрала отброшенный топор, и занесла для последнего удара. Я попытался вскочить, но девушка в лупила меня ногой по животу, после чего способность двигаться у меня окончательно пропала. Никакая жизнь у меня перед глазами не проносилась. Жизнь от меня уходила, а перед глазами я видел только занесенный для удара топор, и разъяренное лицо Слави. — Ну-ка, девочка, брось топор! — Резкий голос, прозвучал совсем неожиданно в окружающей тишине. Славя медленно повернула голову в сторону леса. — Уходи, или я твои мозги оставлю на ближайшем дереве, — медленно и четко проговорила золотоволосая. — Слишком большая самооценка, девочка. — Голос стал ближе, и Славя перевела свое внимание на говорившего, но я даже не мог воспользоваться ее невнимательностью, не хватало сил. — Решила добить поверженного? Ты, падальщица, — медленно сближаясь с говорившей, шипела Славя. — Ну ты совсем слов не подбираешь. Я давала тебе шанс уйти, но ты им не воспользовалась. Придется тебя наказать. — Голос стал жестче и в нем появилась нескрываемая угроза. Я, наконец, смог приподняться на локте и посмотреть на новую соперницу Слави. Ею была Виола. Она выглядела спокойной, на ее лице не отражались эмоции, ни один мускул не дрожал. Стоя в своем фирменном белом халате, медсестра пристально следила за движениями Славяны. В ее руках не было оружия, поза расслабленная. Перехватив мой взгляд Виола подмигнула. Издав звук, похожий на рык дикого животного, золотоволосая бросилась в атаку. Она занесла топор, готовясь нанести удар по горизонтали, под правое ребро. Виола плавно, словно танцуя, сделала шаг назад, и оружие рассекло воздух, в сантиметрах от тела медсестры. Не рассчитав силы удара, Славя чуть было по инерции не завалилась на песок, но смогла удержать равновесие. Однако, потеряла драгоценные секунды, и подставила сопернику тыл. Медсестра тут же этим воспользовалась. Она поймала косу Слави и намотала себе на руку. Золотоволосая попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Держа Славю, словно собачонку на привязи, Виола потащила ее в сторону леса. Я внимательно следил за всем происходящим. По хорошему, мне бы стоило уносить ноги, но что-то меня не отпускало, и я продолжал следить за развитием событий. Подведя девушку к ближайшему дереву, Виола, размахнувшись головой Слави, ударила той о ствол огромного дуба. В стороны разлетелись брызги крови, моя челюсть отвисла. Виола повторила это еще раз… И еще… Пошатываясь, я поднялся на ноги. Тело болело, но мне было не до этого. Нужно бежать. Бежать, не оглядываясь, если мне хочется сохранить свою жизнь. А мне хочется. В последний раз взглянув на жестокую сцену, я рванул в сторону леса, несясь без оглядки. — Стой! Подожди! — Услышал я окрик Виолы за спиной. Однако, ничего ждать не собирался, а лишь побежал еще быстрее. К счастью, догонять меня никто не собирался. Если бы медсестра все же решила добить свою жертву, то справилась бы с этой задачей без особенных усилий. Мой организм был слишком истощен для бега на долгие дистанции. И это я еще молчу про кровоточащую рану на бедре! Мой марафон продлился не слишком долго. Спустя метров сто пятьдесят, я присел возле первого попавшегося дерева, и попытался восстановить сбившееся дыхание. Штанина на левой ноге промокла от крови, раненное бедро пульсировало яркой болью. Вывернув ногу, я посмотрел на свое ранение. штанина была разрезана, и сквозь нее просвечивался вид на рану. В целом, не столь серьезно. Лезвие разрубило кожу и оставило глубокое кровоточащее ранение. Жизни она не грозила, вот только действовала на нервы, и мешала нормально передвигаться. Кроме этого, нужно было срочно перевязать ее… Вот только чем? Я снял олимпийку, и оторвал один из рукавов, после чего туго затянул его немного ниже раны. Вряд ли это меня спасет от заражения, но хотя бы не умру от потери крови. По крайней мере, не так быстро. Пожалуй, это все, что я мог сделать с моими ресурсами. У меня не было чистой ткани, чтобы наложить нормальную, стерильную повязку, не было спирта, чтобы обеззаразить рану... Но все это мне жизненно необходимо… С какой стороны не посмотри, а нужно идти в медицинский пункт. Слава богу, теперь я знаю, где находиться дорога к площади, а от туда добраться к медпункту раз плюнуть. Я поднялся на ноги. Надо было отправляться в путь. Возможно, последний. *** Дорога к лагерю и площадь были безлюдны, что вселяло определенные надежды. Я двигался осторожно, не по дорожках, а вдоль них, не желая лишний раз подставляться. Встречи с кем бы то ни было, мне не пережить. Слишком уж вымотан мой организм. Похоже добрался, облегченно подумал я, приближаясь к медпункту. Теперь бы по скорее отсюда умотать. Опасливо озираясь, я отворил дверь и вошел в медпункт. Обычный медицинский пункт, в совершенно не обычном детском лагере. Прямо напротив входа находилось окно, а под ним расположился столик, за которым, судя по всему, должен был принимать пациентов местный фельдшер. Сейчас, естественно, место пустовало. С левой стороны от входа находилась кушетка, и проход в глубь здания, с права же, на стене, висели шкафчики. К ним, собственно, я и направился. Где еще, если не там должны находиться лекарства? И верно. Шкафчики до отказа были набиты упаковками с медикаментами, баночками с неизвестной жидкостью и прочими – жизненно-необходимыми вещами. Мне не пришлось особо напрягаться, чтобы найти то, зачем приходил: Йод, бинт, обезболивающее. Еще бы какой-нибудь жидкости чтобы промыть рану, и дело в шляпе. Я осторожно разложил находки на столике, потянулся за упаковкой очередных таблеток, и уловил краем глаза движение за спиной. Белый халат. Медсестра... Я замер, не в силах пошевелиться, не зная, что делать. Еще пара шагов и она будет прямо у меня за спиной… Что делать? Голова лихорадочно соображала, генерировала миллионы идей, но ничего толкового так и не выдала. В итоге я просто обернулся, столкнувшись нос к носу с медсестрой. Секунд двадцать мы просто молча смотрели друг на друга, не решаясь начать разговор. Первым не выдержал я. — Ну, чего смотришь? — Ты ранен? — Вопросом на вопрос ответила медсестра. — С чего ты взяла? — Я сделал удивленные глаза. — Мне всего на всего едва не оттяпали ногу. — Я могу помочь, с твоим ранением, — пропустив мой сарказм мимо ушей, произнесла Виола. — Да я уж видел, как ты можешь помочь, — с язвил я. У медсестры блеснули глаза: — Я спасла тебя! Не окажись меня на пляже, ты бы давно превратился в корм для рыб! — Спасла? Чтобы добить самой? — Если бы я хотела твоей смерти, то давно устроила ее, — спокойно ответила медсестра. И то верно. — Тогда что? Ты убила Славю по доброте душевной? — Ехидно поинтересовался я. — Ну, во первых, - Славю я не убивала, а лишь преподала ей хороший урок за ее дерзость. Во вторых, нет. Не по доброте душевной, тут ты прав. — Тогда для чего? — Я хочу предложить тебе союз. — Союз? Мне? — На этот раз удивленные глаза получились сами, без моих усилий. — Да, союз, да, тебе. — Какой союз? Она вздохнула, словно человек, уставший от вопросов ребенка. — Ты что-нибудь знаешь о неизвестном? Последнем участнике боев? — О неизвестном? — Переспросил я. *** — Это все ясно, а что насчет неизвестного? — разглядывая список участников, спросил я. — А что с ним? — Пожала плечами Юля. — Что можешь о нем сказать? — Ничего. Он же неизвестный. — Вообще ничего? — Я пристально посмотрел на Юлю. Ничего, да? А почему ты побледнела? — Сказала же ничего! Хватит об этом! — Резко ответила девушка. Я лишь продолжал молча прожигать ее взглядом. Она вздохнула. — Слушай, я и правда ничего о нем не знаю. Ни то откуда он взялся, ни его историю, могу лишь сказать, чтобы ты его остерегался. исчерпывающая информация. *** — О неизвестном? — Вновь повторил я. — Да ничего, во общем то, знаю лишь, что его нужно остерегаться. — Ты новобранец? — Неожиданно спросила медсестра. Я нахмурился: — да, а что, так заметно? — Заметно. Остерегаться неизвестного, это мягко сказано. — Почему? — Я знаю кто такой неизвестный. Виола это произнесла так, будто в конце партии покера она всем заявила, что у нее стрит флешь. Я же невозмутимо спросил: — Ну и кто же он? Она нахмурилась, словно вспомнила что-то неприятное. — Неизвестный, это Лена в мужской особи, с навыками боя Мику, яростью Алисы и хладнокровием техника. Коль ты его встретишь, то тебе крупно повезет если он тебя убьет на месте, а не возьмет в плен. А если он возьмет тебя в плен, то будет сдирать кожу лоскутами. В лучшем случае. — Виола вновь поморщилась, но тут же взяла себя в руки и продолжила: — Организаторы называют его пионер, а участники маньяк. Его отстранили от участия в боях за жестокость. понимаешь, за жестокость! Из схваток, где из пятнадцати человек живым уходит только один! — Виола резко умолкла. Я вглядывался ей в лицо, пытаясь понять ту гамму чувств, что отобразилась на нем. Ужас? Страх? Или, быть может, гнев? — Откуда ты все это знаешь? — Спросил я, продолжая пристально следить за эмоциями на лице Виолы. — Я участвовала в том бою, после которого его отстранили, — глухо ответила она. Я молча разглядывал Виолу, ожидая продолжения истории. Вскоре оно последовало. — Это было полтора года назад, — начала она, без эмоционально пялясь в окно. — Командный бой семь на семь, в сельской местности. Одним из моих союзников и был пионер. За три дня, казалось, все было кончено. Мы оставались семь в два, пионер убил четырех. Наша команда уже праздновала победу, мы обсуждали кто куда потратит свой выигрыш. Всего призовой фонт был триста пятьдесят тысяч, каждый из нас получил бы по пятьдесят тысяч. Но пионер потребовал себе сто пятьдесят. — Она посмотрела на меня. — Невиданная наглость. Мы рассмеялись ему в лицо. — Виола неожиданно замолчала. — И он спятил? — Нетерпеливо спросил я. Медсестра утвердительно кивнула. — Ухватив нож, он на месте убил трех своих союзников. Еще трое, в том числе я смогли убежать. После, один попал в плен. — Она снова пристально посмотрела на меня. — Я тебе клянусь, его крики были самым ужасным, что я когда-нибудь слышала… А его труп... О, господи! Он был похож на отбивную средней прожарки с кровью. Я поморщился, что за сравнения? Если я переживу все это то больше ни когда не попробую отбивных. Медсестра тем временем продолжала: — Когда пионер покончил с беднягой, то принялся отлавливать убежавших. Он отлавливал, пытал и убивал. Организаторы вместе с отрядом охраны прибили только через день, и клянусь, этот день был самым ужасным в моей жизни. Выжили только я и еще один парень. Повисла тишина, прерываемая лишь тихим тыканьем часов. Я кинул на них взгляд: Полтретьего. — Хорошо, — начал я, тщательно подбирая слова. — Я понял, что от этого рогатого черта нужно держаться подальше, но у меня осталось два вопроса… — Задавай, — сказала Виола, поудобнее усаживаясь на стуле. — Ты говоришь, что пионер был отстранен от участия в боях, но при этом утверждаешь, что неизвестный и есть пионером. Каким образом? Она пожала плечами. — Мой наставник говорил мне, что его отстранили. Возможно, он соврал. А возможно, его вернули как джокера, не знаю. Но я его точно вчера видела около восьми вечера, у столовой. — Ты уверена, что это был он? — Спросил я. Виола посмотрела на меня как на идиота: — Я узнаю его из тысячи. — Хорошо, — вздохнул я. — Понятно, что пионер страшный человек. Понятно, что от него нужно держаться подальше. Но причем тут я? — Ты должен помочь мне убить его, — невозмутимо заявила Виола. — Да ну? Я? Ты меня, случаем, ни с кем не путаешь? — Я уставился на медсестру. — Послушай, это выгодно нам обоим, — твердо ответила она. — Если мы убьем пионера, то шансы на победу возрастут в несколько раз, что у меня, что у тебя. — Допустим. Но почему я? Почему не физрук, вожатая или та же Славя, в конце концов? Я не лучший боец. Точнее, я вообще не боец. К тому же, скоро я могу стать еще и инвалидом. Она снова посмотрела на меня, как на идиота: — Договариваться хоть с кем-нибудь из них, это тоже, что повести за собой огонь с помощью бензина. И поверь мне, это я еще приуменьшаю… Ты не лучший боец, но, по крайней мере, я не боюсь что ты меня зарежешь при первой же возможности. А вот я боюсь, саркастически подумал я. Виола, между тем, продолжала: — Я не предлагаю тебе прямо сейчас пойти и прикончить пионера. Мы сделаем это позже, когда ты восстановишься, а я узнаю, где он скрывается. — Послушай, — после небольшой паузы произнес я. — Ты говоришь здраво и убедительно, но я слишком рискую… Ты можешь прикончить меня в любой момент. — Могу, — согласилась она. — Но ведь ты еще жив… — На ее лице появилась ухмылка. Я нахмурился, не звучит слишком убедительно. Прочитав на моем лице нерешительность, Виола произнесла: — Я говорю чистейшую правду. И предлагаю союз не для того, чтобы потом убить тебя в спину. Как только мы разберемся с пионером, разойдемся в разные стороны. Но до этого я могу помочь тебе с водой, едой и подлатаю твою рану. Меня не просто так называют медсестрой, я все таки разбираюсь в медицине. Я задумался. Виола была права, безусловно. Мне нужна еда, вода и врач, а иначе я долго не протяну. Да и если пионер действительно настолько страшен, то на него нужно идти вдвоем. Но с другой стороны… Всю информацию про него, я знаю только со слов Виолы, насколько они правдивы? Неизвестно. Но плюсов, как не крути, в сотрудничестве явно больше чем минусов, поэтому… Поэтому рискнуть стоит. — Я согласен. *** На дворе была темная ночь. Виола мирно спала на кушетке, а я пялился в окно, обдумывая сегодняшний день. Пока что сотрудничество с медсестрой приносило лишь пользу. Меня накормили, обработали и перевязали рану, да к тому же немного рассказали про лагерь. Оказывается, что в восьмидесятые он действительно использовался как детский летний лагерь. Позже, после распада СССР, его забросили и он медленно, но верно превращался в руины, пока на это место не обратили свой взгляд организаторы боев. Местность идеально подходила под их цели. Лагерь привели в порядок, и он стал частым зрителем кровавых боев. Виола рассказала, что сама она не раз участвовала в боях именно в лагере, и знает его как свои пять пальцев. Короче, пока знакомство с медсестрой оказалось полезным и познавательным. Тем не менее, меня не покидало чувство беспокойства, которое, словно червь, грызло изнутри. Ну что-то она не договаривала! Я кинул взгляд на мирно сопящую девушку. Сейчас и не скажешь, что она профессиональная убийца. Просто обычная женщина лет двадцати семи. Виола, словно почувствовав что я на нее уставился, недовольно забурчала во сне, и перевернулась на другой бок. Я отвел взгляд в сторону. А что если мне ее прикончить? На столе лежал кухонный нож. Я мысленно приготовился почувствовать холодную рукоять в ладони, потянулся к оружию… Но вовремя отдернул себя. Что на меня нашло? Здравый смысл, шептал тихий голосок в голове. Усилием воли, мне удалось заткнуть его. Черт, похоже, я схожу с ума. Нужно взять себя в руки, пока маразм не окреп. Скрипнув стулом, я поднялся на ноги и принялся расхаживать по медицинскому пункту, сцепив руки в замок. Обстановка накалялась, воздух становился все гуще, и начинал душить, хотя ничего сверхъестественного не происходило. Да, собственно, ничего вообще не происходило! Мирное посапывание медсестры и тихое тыканье, издаваемое часами. Я кинул на них взгляд: 15:43. Что-о!? Да сейчас не меньше часа ночи! Я оцепенел, и с ужасом стал осознавать, что тихие звуки, издаваемые часами, издавались вовсе не часами. Нужно разбудить медсестру, пришла мне в голову гениальная мысль. Я потряс Виолу за плечо, и едва успел, в последний момент, уклониться от удара локтем в челюсть. Медсестра подняла на меня затуманенный взгляд… — Прошу прощения, конечно, что прерываю ваш драгоценный сон, — язвительно сказал я. — Но у нас проблемы. Закончив фразу, я предусмотрительно отошел подальше от медсестры. Мало ли, вдруг удар локтем в челюсть, это только начало перед длинной серией приемов из кунг-фу? — Какие? — Виола тут же проснулась, затуманенный взгляд в секунду превратился в цепкий и проницательный. — Прислушайся, — сказал я. Виола прислушалась, через пару секунд ответила, пожав плечами: — Ты меня разбудил, чтобы послушать часы? — Да, — не моргнув глазом, ответил я. — Только часы стоят. — Что? — Виола встала с кушетки и недоверчиво уставилась на часы. Увидев, что стрелки не двигаются, она воскликнула:\ — Твою мать! Нужно искать! Выпалив это, медсестра тут же включила свет, неожиданная вспышка которого едва не превратила меня в слепого. — Что искать? — Растерянно спросил я, пытаясь проморгаться. — Сюрприз от техника, блин! — Рявкнула в ответ Виола. — А? — Тут же отреагировал я. Виола на секунду остановилась: — - Бомбу ищи! Техник нам ее подкинул! — Так бы сразу и сказала, — буркнул я. Однако, носиться, словно умалишенный не стал, лишь прислушался, пытаясь уловить, откуда доноситься звук. Поначалу показалось, что злосчастный тик так исходит из под кушетки, но там, кроме паутины и пауков, недобро глядящих на меня ничего не было. Потом я сообразил что источник звука находиться под столиком медсестры. На этот раз попадание оказалось точным: За дальней ножкой стола стояло непонятное нечто. Какой-то шарик, утыканный проводками и проволокой, перевязанный изолентой, а поверх этого великолепия часы, которые и издавали тыкающий звук. Проще говоря, бомба походила на кучу хрени, и с боку бантик. Не было похоже что это чудо науки реально может причинить кому-нибудь вред, но чем черт не шутит… Я разглядывал часы, пытаясь понять, сколько осталось до взрыва, но Виола выхватила чудо современной техники у меня из рук. — Чего разглядываешь? Нужно избавиться от нее. — Пытаюсь понять, сколько до взрыва. Может мы еще успеем вернуть посылку отправителю, — пожав плечами, ответил я. В глазах Виолы заиграли, и тут же погасли озорные чертики: — Да черт с ним. Главное прикончить пионера, а с техником потом разберемся. Я в ответ лишь пожал плечами. Виола отперла вход в медпункт, и выйдя на улицу, зашвырнула подарок техника подальше в лес. — И когда он успел оставить этот сюрприз? - задумчиво спросил я, скорее у самого себя, чем у медсестры. — Да когда угодно, — Виола пожала плечами. — Мог еще вчера оставить. Ну, то есть, уже позавчера. Я не стал ничего отвечать, лишь молча уселся на кушетку. Сначала Алиса, теперь медсестра… Техник не теряет времени зря. — Ложись спать, моя очередь дежурить, — сказала Виола, усаживаясь на стул. — Да я теперь черт засну, после такого… — Покачал я головой. — Так ничего не случилось, — хмыкнула медсестра. — Мы же нашли бомбу. Я устроился на кушетке и прикрыл глаза. Как неудивительно, но сон пришел мгновенно. ***