Мы здесь не одни

      Шум аркадных автоматов приглушает множество разнообразных голосов, которые поглощали меня по дороге к этим электронным махинам. По ушам раз за разом бил триумфальный звон, обозначающий окончание очередного раунда. Я уже несколько раз уговариваю себя бросить столь бесполезное занятие и перестать тратить собственное время, но каждый раз застываю в нерешительности. Во всём было виновато внезапно возникшее беспокойство перед встречей с дедушкой. Оно преследует меня на протяжении нескольких часов. Бывает подобные чувства просто необъяснимо возникают и приходится ломать голову, выискивая таинственный источник этого волнения. Поэтому, если бы я сказал, что задерживался далеко не из-за внутренней ребяческой натуры, то откровенно солгал бы. Только, по видимому, сама игра начала выгонять меня из своего мира, своеобразно вытаскивает за шкирку своими кричащими во весь экран буквами «Конец». Я не обращаю внимание и несомненно рад, что моё маленькое путешествие закончилось в игровом зале так и не успев начаться. Сейчас на экране большими буквами горит «PERFECT», а каратист избивает очередного бандита на фоне жаркой пустыни. Подарив автомату последнюю мелочь, осознаю, что пора идти. Оттягиванием неизбежного я ничего не добьюсь.       Дети вокруг дергают за руки своих отцов, умоляя сыграть ещё немного, лишь несколько человек подобных мне отличаются от общей массы, чем я неописуемо доволен. Группа подростков шумит, стреляя из бластеров в экран. Погружённые в игры, они не спешат уходить, но чувство мысленной связи однозначно радует. Подняв с пола сумку, полную вещей, не пройдя и пяти шагов, я замечаю бегущего ко мне мальчика. Он останавливается напротив, его синяя панама едва не сваливается с головы. — Я играю лучше тебя, хочешь, покажу? Можем поспорить, — с вызовом бросает он, показывая пальцем на место, где я простоял не менее получаса. — В другой раз, сейчас, правда, не могу, — произношу я, потрепав его по волосам, и двигаюсь к выходу из зала. В спину врезаются весёлые детские возгласы. Они, как окно в прошлое, которое я, в большей степени, ощущаю в виде холодка, пробегающего по спине, и покидаю эпицентр развлечений. Не хотелось бы, чтобы суетливые будни забрали у меня такие приятные моменты. Однако не поселиться же мне в этом месте! Уверен, что тот мальчишка тоже так считает, но время, к сожалению, могущественнее нас, а здесь, так и вовсе пролетает незаметно. Пока я пребываю в задумчивости, доезжаю на маршрутке до автовокзала. Расплачиваюсь картой, и непонятное везение помогает мне без очереди взять билет на нужный автобус. Какой-то старик быстро занимает место около кассы, задевая меня локтём. Неужели спешка — причина срываться с цепи?             Пробегающие мимо люди представляют один из множества примеров. В то же время другие, более уравновешенные пассажиры неторопливо бродят вокруг, посматривая на часы, или сидят в обнимку, в основном – влюблённые пары, чьё свидание вот-вот закончится. Прохладный ветер ерошит волосы, заявляя о своей неуязвимости, ясное небо благополучно с ним сотрудничает. Вместе они создают атмосферу свободы. Той самой, существующей только летом, когда сам вечер не спешит приходить, а цветы прорастают в каменной кладке. У сегодняшней погоды свободный график, как и у всего остального. День обещает быть жарким. Сев на лавку, я достаю бутылку воды. Отпиваю немного, тем самым смачивая пересохшие губы, и морщусь от яркого солнца. Тормошение воротника футболки может показаться одним из способов занять руки, но не в моём случае. Хотелось пропустить внутрь хотя бы часть утренней прохлады — сейчас она в особенности необходима. Я пялюсь на стоянку автобусов, между тем представляю, сколько лет им исполнится в следующем году. По старости, бренчащие махины могли состязаться с автовокзалом, но, тем не менее, они ещё на ходу. Бывает, происходят поломки и рейсы отменяют, именно поэтому я отправляюсь обратно, менять свой проклятый билет.       В громкоговорителе девушка только что закончила свою привычную речь, но её голос продолжает звучать в ушах: « …Пожалуйста, пройдите к кассе и смените свой посадочный билет, спасибо за внимание». Неужели вот оно — необъяснимый потусторонний знак, который обычно не игнорируют, так и придают ему особое значение. Накручивать себя нет времени, сзади начинает выстраиваться приличная очередь. Я продолжаю шарить по всем карманам в поисках чека от карты, коей расплатился. Билет уже покоится на столе, но другая часть до сих пор отсутствует. Терпению тучной женщины приходит конец, и, утробно вздохнув, она загрубелой ладонью сгребает старый билет. — Можно без него, молодой человек. Деньги вернут позже, в общем, ждите, — произносит она с нескрываемым раздражением, начав стучать по клавишам. Спустя минуту новый билет оказывается на столе, как и чек от карты, который я постараюсь беречь соизмеримо зенице ока, пока не увижу в окне старого автобуса - улицы, сменяющие друг друга. О чём ещё может подумать эта утомлённая жизнью женщина, с вплетённой в косу чёрной лентой, как не о подобной покорности. А зная себя, мне снова придётся с тупой упёртостью утверждать: «… он где-то был. Я же не выкидывал его, точно! Припоминаю…». Улыбка появляется на губах на встречу этой мысли. Но похожая на огромный зефир кассирша не смягчила бы тон, будь я хоть самым знаменитым человеком в мире или самим президентом. В ней кроется невероятная способность испортить настроение любому за пару секунд. Её вовремя успевают оценить все стоящие в очереди, неприятно цокая языком от негодования после того, как она объявляет перерыв. Я беру билет, не обращая внимания на закрытое ширмой окно и понимающе киваю в ответ на враждебные взгляды. Автобус отправится уже через пару минут, а народу всё прибывает, к выходу почти невозможно пробраться. Кое-как протискиваюсь и оказываюсь на улице. Ожидание перед закрытыми дверьми автобуса рядом с остальными пассажирами оказывается таким же скучным, как весь предыдущий путь. Мы терпеливо ждём ковыляющую кондукторшу, но она не очень-то спешит. Подходит только после проверки людей, стоящих перед нами, тоже мечтающих, чтобы её клонировали. Тогда бы никому не пришлось томиться в ожидании. Усмехаясь своим мыслям, мне становится не по себе, возможно недосып даёт о себе знать. Во время посадки, я задвигаю сумку под сиденье и плюхаюсь на своё место, рядом подсаживается нерасторопная девушка, болтающая по телефону. Белые пышные кудри она, с аккуратностью, откидывает назад и о чем-то разгорячённо спорит, жестикулируя свободной рукой. Я медленно прикрываю глаза, чувствуя наступающую злость. После проведённой бессонной ночи хочется расслабиться и не волноваться, что мне прилетит в глаз, пока мой разум будет в отлучке. Теперь же рассчитывать на сон казалось невозможным. Это затянется надолго. Оглядываясь назад и пробегая глазами по салону, я не замечаю ни одного свободного места. Не иначе, как злой рок привёл меня сюда. Хотя я и не верил в подобные штучки. Многое из того, что произошло — в мои планы не входило, встреча с мальчуганом в том числе. Интересно, успел бы я вовремя уехать, если бы пробыл в игровом зале ещё немного, стараясь обыграть его? Скорее всего, мне и не пришлось бы терпеть заносчивую кассиршу в её пряничной кабинке. Вдруг внимание привлекает обивка сиденья впереди, она довольно сильно износилась, храня на себе тучу пыли, будто старые шторы в заброшенном доме. Мелкие пылинки крутятся в воздухе, я инстинктивно отряхиваю штаны. Внезапно вспомнив про музыку, достаю телефон и наушники. Отворачиваюсь к окну под приятные звуки, изливающиеся как целебный настой. Беспроигрышный вариант уйти от истеричных дам с рыдающими детьми, громко говорящих людей, и других раздражающих звуков вперемешку с утробным гулом мотора. Смотреть, как автобус с кряхтением выруливает на проезжую часть долго не приходится. Закрываю глаза и пытаюсь заснуть, но меня прерывают. Рукав рубашки, накинутой поверх футболки оттягивается, будто девушке рядом понадобилось моё участие в её личном разговоре. Но она оказывается совсем не причём. Её внимание переключается на сумку, поиск в ней чего-то важного. Благо телефон тонет там же. Когда я стягиваю с ушей наушники и поворачиваюсь, маленькая тонкая ручонка отпускает ткань. Мальчик широко улыбается мне, напоминая про мой должок. Они с отцом сидят сзади. Мужчина крепко держит его, чтобы тот не свалился, дружелюбно протягивая мне ручонку. — Эй, дядя! В следующий раз ты не отвертишься, слышишь? — произносит он с угрозой и для пущей убедительности трясёт кулаком.       Никак не пойму, что его во мне заинтересовало. Ещё и состарил на десяток лет. Я, кажется, понимаю, что стоит слишком добросердечно отнестись к кому-то, так сразу получите, да распишитесь. Будьте уверены, за вами начнут ходить хвостиком. Неужели я невольно вписался в сомнительную авантюру? Проводить время с детьми также в мои планы не входит. Я не против завести себе друзей, правда, не такого раннего возраста. Машинки и роботов как-никак перерос, хотя у меня было не так много игрушек. В основном соседские ребята изволили делиться, а как-то раз, один из них купил на пять тысяч рублей много сладостей и пирожных ещё и начал угощать всех подряд. Если бы кто-нибудь из посторонних увидел его разъярённую мать, которая метала искры из глаз, кидаясь обвинениями в разные стороны, то сразу бы попытался закрыть ей рот, неважно как грубо всё выглядело бы. С её темпераментом, невыносимая ругань долетала до пятого этажа моей комнаты. Но мамы рядом с этим мальчиком нет, и я решаюсь заговорить. — Слушай сюда, мелочь. В следующий раз я тебя обыграю, да хоть сто раз… — слегка улыбаясь, затейливо протягиваю я. — Ты надолго запомнишь горькое поражение, будь уверен. Для пререканий с ребёнком никогда не поздно. Хочется немного позабавиться, поднять поникшее настроение. — Ты дерьмово играешь, и все это видели. — Артур! — мужчина в рабочей кепке грозно зыркает на него. — Чтобы я такого больше не слышал! — Ну-у-у, пап… — Извините, он сегодня слишком разыгрался, — произносит отец, натягивая панаму сыну на голову и тот немного успокаивается. Обмякает в кресле, скрещивая на груди руки. — Всё хорошо, я сам виноват. Снисходительная улыбка сзади сводит весь дальнейший разговор на «нет». Судя по уставшему лицу и тоске в голосе, он неплохо справляется. Глядя на него, можно подумать, что после ночной смены ему пришлось идти развлекать сына. Представляю, как к их приезду на столе будет накрыт поздний завтрак с красиво выстланной скатертью, а мальчик побежит к своей маме. Радостно и возбуждённо полетят рассказы об игровом зале, новом опыте и незнакомом дяде, которому он задолжал хорошую взбучку. А утомившийся мужчина, обняв жену и немного перекусив, пойдёт сразу в постель, просматривать блаженные сны. Наконец напялив наушники обратно, вытираю капельки пота возникшие на лбу. Два открытых люка наверху запускают внутрь спасительные порывы ветра. Копна светлых волос блондинки разлетается в разные стороны, локоны прилипают к лицу, попадая в рот. Резкими движениями она убирает их за уши, только подобные махинации никак не облегчают её положение. Музыка начинает усыплять меня и былое внимание к окружению исчезает, а тупые жестикуляции в начале поездки кажутся очень далёкими. « — Пашенька, он будет выглядеть безобидно, но будь осторожнее. Я прожила с ним не мало лет, мне хватило с лихвой. Не хочу, чтобы ты в нём разочаровался, поэтому не обращай внимания на его ворчливость. Он тебя сразу узнает, я присылала ему все наши удачные снимки. Даже тот, где ты впервые освоил горшок. Мой сын… твой отец… — пожилая женщина, берёт меня за руку и заглядывает прямо в глаза. — Думаем, он изменился ещё больше с нашей последней встречи, мне жаль его. Мы долгое время задавались вопросом, а жив ли он вообще. Тебе необязательно обременять себя ухаживанием за ним, он старый, но не слабоумный». Толчок, ещё один, и ещё. Разлепляя подслеповатые от лучей солнца глаза, я поворачиваюсь к новому источнику раздражения и нахмуриваюсь. Проблемная девушка стряхивает с себя крошки, разверзнув локти по всему периметру. Моё недовольство грозит вылиться на неё с клокочущей внутри местью. Возникает желание достать бутылку воды и с триумфом вылить содержимое ей на голову, но что-то внутри не даёт поступить так, как я задумываю. И далеко не чувство справедливости из-за намерения работать в органах внутренних дел. Спустя пару секунд до меня доходит. Автобус уже едет по улицам Синска. Не сомневаюсь, что проснувшись в любом другом пригороде, я бы ни за что не поверил в новую проблему, свалившуюся на голову подобно банке краски со стремянки. Не помешает немного подождать и осмотреться. Паутина сна недостаточно распуталась, перед глазами всплывают воспоминания от сна, трескучий старческий голос. Мне приснился наш разговор накануне, но даже по прошествии времени причина, по которой бабушка развелась и уехала, остаётся загадкой. Ощущаю себя тем самым избранным, способным её разгадать, как в фильмах, сюжет которых крутится вокруг одного поиска разгадки. Повинуясь какому-то странному импульсу, поспешно разблокирываю телефон, едва его не уронив. Местоположение определяется без проблем, с радостью убедившись в своей правоте, я облегчённо вздыхаю. Буквально скидываю с себя якорь неудобств. Уже скоро я окажусь на свободе, буду вдыхать более-менее свежий воздух. От запаха дешёвого лосьона, приторных духов — подташнивает. Делаю пару вдохов и выдохов. Один наушник в процессе предательски слетает с уха, он болтается на уровне живота как лихой маятник. Я не замечаю такую мелочь из-за показавшейся впереди автобусной остановки. Рядом в ожидании прохаживаются люди. Взяв сумку, поддаюсь вперёд, готовясь подняться. Девушка сразу понимает моё намерение и демонстративно закатывая глаза, поднимается. Держась за поручень, пытаюсь сохранить самообладание, но злоба сама проступает на лице, минуя все мои усилия.