Красное ущелье

- Ты едешь со мной. Чжулю вскидывается, приподнимается на локте, услышав негромкий голос, щурится, пытаясь рассмотреть хоть что-то в предрассветном сумраке комнаты, где в ногах кровати застыла темная фигура. Страх успевает затопить разум и так же быстро схлынуть, когда он узнает знакомые, чуть раскатистые нотки и привычное ощущение странного покоя, которое всегда сопровождает появление этого человека рядом с ним. - Глава Вэнь? Что-то случилось? - несмотря на всё тепло отношений, Чжулю всегда вежлив и обращается именно так, только в шутку, под настроение и наедине позволяя себе тихое "отец". Глава Вэнь за это смотрит странно, никогда не осуждает и не приказывает замолчать, но взгляд темных глаз неясен и скрывает мысли. Чжулю бы очень хотел узнать что-то еще, получить или разрешение называть так постоянно, или приказ никогда не называть, но он знает, что сам ни за что не рискнет спросить и уточнить, хоть и трясется что-то внутри оборванной струной каждый раз на негромком выдохе простого слова. Юноша быстро скидывает сонную одурь и поднимается с кровати, оглядываясь в поисках одежды. В слабовидимой комнате с ее тенями по углам и багрянцем рассвета за неприкрытым шторами окном кажется, что глава Вэнь расстроен.. Чжулю торопится и кажется, что все внезапно против него: падает пояс, путаясь и не желая завязываться в неловких пальцах, возмущенно гремит взятый с подставки тяжелый меч. Что-то случилось, а молчание главы Чжулю совсем не нравится, заставляя перебирать в голове разные поступки, события, вспоминать давно забытых людей в поисках ответа на свои вопросы. Он быстрым жестом собирает волосы, туго завязывая простую темную ленту вокруг хвоста длинных волос, и спешит к дверям следом за поднявшимся мужчиной, не спуская глаз с застывшего лица, крепко сжатых в кулаки пальцев и непривычного неприметного ханьфу, сидящего так, будто глава так же одевался в спешке. Темные плиты коридоров Знойного дворца, особенно тихого в этот час, отдаются эхом на торопливые шаги двоих. Шелестят подолы ханьфу, оплетая ноги, будто стремясь что-то рассказать...или задержать. Чжулю хмурится, когда глава выводит его во двор, в нос ударяет свежий запах ночи, мелкого прошедшего дождика, утоптанной земли, примятой травы. Во дворе шумно, кажется, все обитатели Дворца здесь, негромкий шепот витает в воздухе, смешиваясь с неповторимым, сразу чувствующимся ароматом беспокойства и четким предчувствием беды. Что-то случилось. С появлением главы все затихают, Чжулю поводит плечами, пока шагает сквозь десяток адептов следом за мужчиной, кажется, что все взгляды обращены на него. - Едем скорее, - негромко приказывает глава Вэнь, седлая подведенного ему черного красавца с длинной гривой. Тихое ржание, изящное слитное движение - и мужчина чуть раздвигает губы в улыбке, глядя сверху вниз, передавая взглядом уверенность. В тусклом свете просыпающегося где-то за горизонтом, но уже уверенно окрасившим дальний край неба широкими мазками цвета старого золота, солнца знакомое с детства лицо кажется неживым, неестественным, незнакомым. Чжулю подавляет дрожь, чуть кивая в ответ, ставит ногу в стремя и тоже взмывает в воздух, оглядывая всех уже с высоты. Тихо скрипит кожа седла, привычно режут пальцы грубо выделанные поводья, оттягивает руку тяжесть меча и дует в лицо, желая остановить, холодный, пробирающий ветер, когда верный скакун срывается на бег следом за конем главы. Чжулю выпрямляется в седле, подстраиваясь под равномерный ритм движений животного, вслушивается в свист в ушах, в стук копыт по земле и временно отбрасывает в сторону все мысли, оставляя себе только ощущение тревоги и желание поскорее добраться до нужного места. К месту назначения они подъехали ближе к вечеру, когда синева небес начала отступать под натиском сизо-черного с примесью багрового, словно день убегал в ужасе, уступая место ночи и ее темноте, умоляя помочь скрыть все следы, и Чжулю вскоре испытал желание кинуться следом. Холод и тьму, отныне поселившихся в поместье небольшого - всего пять строений - клана, юноша почувствовал еще на подъездах. Кони замедляли шаг, словно чуя беду, ржали, высоко вскидывая головы и тряся гривами. Тихо стояла стена густого леса, словно скорбно наблюдая за событиями, развернувшимися совсем близко. Не стрекотали в высокой траве кузнечики, не было слышно ни уханья ранней совы, готовящейся к охоте на неосторожного грызуна, ни приветственных скрипящих криков козодоя, ни шелеста листвы на ветерке. Мертвая тишина. Страшная. Кони отказались приближаться к невысокой стене ближе, чем на пятьдесят шагов, и их оставили у ближайшей коновязи, стараясь не вздрагивать от нервного ржания. Двигались медленно, ноги заплетались сами собой, а воздух словно застыл, Чжулю казалось, что даже дышать трудно, а уж произнести слово, нарушая атмосферу, - вообще казалось невозможным. Хотелось бежать прочь, вслед за почти севшим солнцем, оказаться как можно дальше, там, где можно будет вдохнуть не морозные осколки, а воздух, ощутить дуновение ветра на лице, услышать хоть какой-то звук... Чжулю крепче перехватил рукоять меча, печально хрустнули сжатые до белизны пальцев ножны, и только тогда он осознал, что меч обнажен, и тускло, как-то мертво блестит сталь узкого длинного клинка. Юноша перевел взгляд на главу Вэнь. Мужчина так же сильно сжимал рукоять своего оружия, плечи будто дрожали, а взгляд темных, в слабом свете звезд и луны казавшимися провалами на лице глаз неотрывно смотрел на что-то впереди, на невысокой стене, окружавшей поместье. Чжулю, преодолевая себя, в один шаг оказался за его плечом и проследил направление взгляда. Ворот не было. Одна крепкая, тяжелая даже на вид, деревянная створка висела на одном креплении воротного столба и еле слышно, печально скрипела. Вторую неведомая сила внесла вовнутрь, соломинкой швырнула на утоптанную землю площадки между строениями. Глава Вэнь распоряжался жестами, видимо, даже ему было некомфортно нарушать зловещую тишину этого места. Чжулю старался не показывать страха, липкой рукой сжавшего сердце и, кажется, плотно свернувшегося тяжелым шевелящимся комком где-то внутри. Он двигался следом, стараясь не отставать от широкого плеча названного отца, дарящего хоть какое-то ощущение стабильности и безопасности. Когда пятеро миновали границу бывших ворот, Чжулю вновь захотелось удрать, скрыться, спрятаться, только бы не видеть той картины, что навсегда останется в его памяти. Ноги будто примерзли к месту, кровь застыла в жилах, а сердце, и без того стучавшее боевым барабаном, сорвалось в совсем немыслимый ритм. Юноша втянул носом воздух, остро ощущая терпкий, еще не рассеявшийся запах железа. Запах крови, залившей все вокруг. На узком пространстве площади, зажатой с трех сторон жилыми зданиями, совсем недавно развернулся ад. Чжулю замутило от вида того, что некогда было людьми, а теперь безжизненными, изломанными куклами лежало перед ним, словно злой кукловод жестокой рукой выбросил прочь старые игрушки. Чжулю схватился за плечо главы Вэнь, ища хоть какой-то поддержки, оплота в развернувшимся перед ним царстве ужаса и боли, буквально витавшей в воздухе. Мужчина с шумом втянул в легкие воздух и развернулся, спиной перекрывая жуткое зрелище. Чеканивший слова голос был тихим и сиплым, он словно заставлял себя говорить: - Мы должны найти...это. Возражений не нашлось ни у кого.