Осколки

Командор Витольд небрежно стряхивает пепел на ковёр. В прошлой жизни он не курил. И не носил халатов из шёлка, но лишь латы и белый плащ с символом Джарлата - солнцем о девяти лучах в зените. Теперь у него сто тысяч солнц. Командор Витольд сам как солнце – его лицо прекрасно, золотые кудри свободно лежат на плечах, строгий мундир почти как латы, а взгляд излучает неколебимое спокойствие и мудрость. В его распоряжении сто тысяч кораблей. Сто тысяч кораблей с начертанным на них девятилучевым солнцем. Сто тысяч способов найти отступника. Ибо господь Джарлат дозволял своим грешным детям всё, кроме предательства. Командор Витольд не знает, почему господь позволил ему помнить события минувшего столетия спустя. И позволил ли тому, другому. Который говорил, что Витольд – как солнце в зените. А на каждое солнце найдётся своё затмение. Командор Витольд курит. И ждёт. Сто тысяч кораблей закрывают всё видимое пространство от края до края. Сто тысяч кораблей с начертанным на них девятилучевым солнцем. Его персональная тьма, его тяжкий грех, его соль в еде охотятся за ним. Анастас вглядывается в бездонную тьму космоса – и видит там лишь его. Своё солнце. Свою гибель. Свою самый тяжкий грех. В прошлой жизни он не носил колец. Ни колец, ни шёлка, ибо мужчине не подобают ни украшения, ни шёлк, ни предательство. Командор Витольд сидит в кресле и листает Книгу, написанную учениками Джарлата – теми самыми, что предали его. Тьма космоса смотрит на него глазами Анастаса. Предателя Анастаса. Командор Витольд поворачивает кольцо на пальце – серебряную змею, кусающую собственный хвост. В этом мире всё циклично. Однажды они встретятся. Даже в бескрайнем космосе никому не дано укрыться от своей судьбы. Разве можно видеть тебя – и не желать? Разве можно видеть тебя – и не упиться тобой? Разве можно видеть тебя – и не предать? Я любил тебя. Я любил тебя более всех в этом мире, и в мире следующем. И потому предал, Господи. Они смотрят друг на друга – будто не было веков разлуки. Тонкий серый шёлк халата приоткрывает одно плечо, пояс завязан небрежно, на указательном пальце сверкает кольцо. Его командор прекраснее, чем сто тысяч солнц в зените. Его командор молчит и смотрит. И Анастас смотрит тоже. - Здравствуй. - Здравствуй. Господь Джарлат оставил им их лица, их голоса, их память. На улицах Клузии нет людей и холодный ветер гонит опавшие листья. Солнечный диск закрывает тень, тьма пытается побороть свет… И они оба чувствуют сырой воздух подвала, привкус крови, отчаяния, ярости и желания. - Говори. И Анастас говорит: - Я всё сказал тебе тогда. Командор Витольд ещё помнит это: боль от ран, недоумение от предательства, ужас от прикосновений Анастаса. Собственную смерть. И его слова. - Как соль в еде? – спрашивает он. – Как солнце и воздух? Он развязывает пояс и халат соскальзывает на ковёр. Анастас смотрит на него – того, кто прекрасен как милостивый бог Джарлат, как сто тысяч солнц в зените. - Как солнце и как соль в еде. Как воздух и воду, - тихо говорит он. Он помнит тот день до сотой доли секунды, он помнит это тело и губы, которыми он владел, эти волосы и глаза. И свои слова. - Я грешен пред тобой, я виноват… Он встаёт на колени, он протягивает руки и склоняет голову. Змея кусает себя за хвост. Всё в этом мире циклично. Командор Витольд смотрит на своего – врага? рыцаря? друга? убийцу? – и не знает, что сказать и что сделать. Сто тысяч его кораблей, сто тысяч птиц с начертанным на них знаком Джарлата искали предателя по всей галактике… И вот он здесь, перед ним. - Скажи, был ли ты счастлив? И Анастас отвечает: - Ни минуты, ни секунды без тебя. Солнце светит всем, солнце всегда побеждает тьму. Так он шепчет ему – целуя в губы, беря и отдавая, умирая и возрождаясь. И Анастас шепчет в ответ – стихи из Книги, слова о соли, воздухе, солнце и воде. Сотни слов и касаний, шёпот и стоны, космос и звёзды… - Я любил тебя, Господи, и потому предал. - Я любил тебя и потому простил.