Обувной магазин (Брендон или Бренда)

Аннотация: Все женщины меняют своих мужчин. У всех это по-разному получается, у некоторых вообще не получается, а есть такие женщины у которых мужчина становиться почти не узнаваем. Эта история на тему легкой принудительной феминизации и переодеваний. Глава 1. Жутко болели ребра и спина, от стиснувшего меня корсета, и казалось, что мои легкие уже подступают к горлу. Ещё в начале дня, мне казалось, что он стянут, как раз в меру. Мне были приятны его немного плотные, мягкие, атласно-кружевные объятия, но сейчас корсет, был просто невыносим. Он словно стальным обручем сдавил все мое тело. Его упругие, пластиковые косточки, несмотря на плотную ткань, из которой был сделан корсет, врезались в мою грудь. Ноги, в туфельках на высоком каблуке, уже полностью утратили чувство полета, такое знакомое и волнующее, в первые же часы, как только обуешь высокий каблук. Они уже не просто болели, а жутко ныли, казались, словно колоды или ходули. Теперь я очень хорошо понимаю выражение: «женщина бывает два раза счастливой каждый день, — один раз, когда надевает высокий каблук, а второй когда его снимает». Но как говорит банальная поговорка: «красота требует жертв», а значит и страданий. День близился к своему логическому завершению, я шел по торговому залу и чувствовал на себе чужие взгляды. Но я привык к тому, что рано или поздно, кто-то из посетителей обращал на меня внимание. Их взгляды, на миг останавливались на моем необычном наряде, на лице с ярким, идеально кукольным макияжем, которое обрамляли, ярко белые локоны, пышных, длинных, густых волос. Не оставались без внимания мои ухоженные руки, с длинными ногтями и причудливым маникюром, а также туфли на высоком каблуке из самой последней коллекции. Глаза женщин наполнялись, сначала удивлением, а затем восхищением, иногда даже и завистью. В душе каждая женщина на всю жизнь остается маленькой девочкой, которая всегда мечтает стать принцессой и надеть сказочное платье. Именно сейчас я был воплощением этих детских сказочных грез, диснеевской принцессой в ярком пышном платье из какого-то фильма или мультика, где есть любовь и счастливый конец. Для них я был экстравагантно одетой женщиной, этакой повзрослевшей принцессой, не более того. Но это было до тех пор, пока моя жена не начинала, на меня обращать внимание, и начинала излишне громко подзывать меня к себе, а затем нарочито строго отдавать приказания: «Брендон, пойди, разберись с грузчиками, их перекур, затянулся слишком долго! Мы им платим деньги за работу, а не за курение. Да милый, чуть не забыла… поменяй выставочные образцы, свадебных туфелек, на витрине №34, на более новые, возьми их из коллекции, которая пришла к нам вчера. Дорогой, скажи мне, где такси для миссис Говард, она не может долго ждать! Милый, какой же ты неуклюжий и нерасторопный, быстро помоги нашей уважаемой гостье снять пальто, проведи ее за столик и распорядись, что бы ей подали кофе и ее любимые шоколадные пирожные! Что? О, черт, я совсем забыла, позвони, пожалуйста, и отмени заказ №34156! Уже отменил?! Молодец, ты у меня умница!» И тогда по залу, после короткого затишья, быстро распространялась волна шепотков, затем все посетители расплывались в улыбках, а кое-кто откровенно посмеивался. Они понимали, что сейчас приобщились к какой-то тайне. Тайне, которую знают все, но о которой не принято говорить вслух. Для постоянных посетителей нашего магазина, мой вид, был вполне обычным и это у них, уже не вызывало особого удивления. Для них я был бесплатным зрелищем, которое полагается здесь, при выборе и покупке туфелек, как коробка для обуви или бесплатный полиэтиленовый пакет. Я был местной достопримечательностью этого магазина, живой декорацией, дополнением к вычурному убранству магазина, а очень часто, мне еще приходилось служить живым манекеном и демонстрировать выставочные образцы обуви. Я был визитной карточкой магазина, одной из трех кукол, изображенных на логотипе нашего торгового заведения, но живой, в телесном воплощении. Да именно куклой … Те, две другие куклы, имели такие же, под старину, пышные платья, как у меня, на кринолине, с нижними юбками, но они были безмолвны и совершенно неподвижны, стояли в витрине магазина, возле центрального входа. Девушки не были из плоти и крови, они были выполнены из твердого, тускло поблескивающего, розового пластика. Одна из них имела ярко рыжие волосы и зеленые глаза. На ней было пышное платье из блестящего зеленого атласа. На другой кукле, было блестящее розовое платье. У нее были черные волосы и глаза. Пластиковые красавицы, стоя по краям большой витрины, держали в согнутых и вытянутых руках, открытые коробки, в которых были видны изящные, модные туфельки. Одно место по центру витрины было свободно. Это было мое место. Моя жена, в любой момент, могла, заставить меня, занять его. Мне делали соответствующий макияж, в розовых, тускло поблескивающих тонах, наносили такой же тон на руки и плечи, и я на несколько часов, превращался в живого манекена. И если бы не мои изредка подрагивающие ресницы, я бы внешне, ничем не отличался от своих пластиковых подружек. Я старался свою хозяйку лишний раз не огорчать и покорно в точности выполнять все ее приказания, даже если они мне совсем не нравились. Мне не раз приходилось убеждаться, что моя супруга всегда сумеет доказать, что имеет полное право распоряжаться мною по своему усмотрению. Когда же моя, капризная, мужская половина сущности восставала, я в очередной раз делал попытки подвергнуть сомнению власть моей госпожи. Она всегда находила способ сломить мое сопротивление и вернуть меня на прежнее место. Делала она это изящно, ярко, быстро и публично. Мой бунт, в очередной раз, приносил мне лишь чувство вины. Я не раз убеждался, как не просто отстаивать свое достоинство мужчине, туго затянутому в корсет и втиснутому в кринолин. Мужчине, упакованному в многочисленные, пышные, кружевные, нижние юбки, с множеством оборок. Мужчине, одетому в голубое, блестящее, атласное платье из-под подола которого, мерцают кружева, длинных, до самых щиколоток, шелковых панталончиков. Очень трудно проявлять «характер мужчины», когда на твоем лице яркий макияж, и ты обут в женские туфли на высоком каблуке. Но не это главное…. Главное, что я без всего этого уже не мог, без тех милых вещей, что по праву принадлежит, исключительно миру женщин. Пытаться доказать, свою мужскую правоту, женщине, которая имеет неограниченную власть, над тобой, заранее обречено на провал. Тем, что еще осталось у меня от мужчины, моя женщина распорядилась исключительно по-своему усмотрению. Она поместила мой пенис в специальный чехол, который был снаружи покрыт атласной голубой тканью, такой же, из которой сшито мое платье. Это предмет стал жирной чертой, перечеркнувший все мое прошлое, последним штрихом в моем образе, вещицей, которая стала символом безграничной власти женщины надо мной. Я получил то, что заслужил, проявив слабость, дал возможность выйти наружу всему тому женскому, что было во мне. Таким образом, моя супруга полностью завладела мною и сделала меня рабом своих желаний и страстей. Моя жена приложила старания, чтобы все именно так и случилось. Это было частью ее хитроумного плана. Как результат, я теперь изменен и уже совершенно не хочу быть прежним. Мне сейчас около тридцати и я хочу поведать вам свою историю с самого начала… Несколько лет назад мои родители погибли в авиакатастрофе. Я унаследовал большой трехэтажный дом, первый этаж которого, занимал небольшой обувной магазин. Торговля женской обувью и была нашим семейным бизнесом, забота о котором, теперь легла полностью на мои плечи. Нельзя сказать, что я совсем не был готов к этому. С детства большую часть свободного времени я проводил в магазине, и не только очень хорошо разбирался в женской обуви, но тонко чувствовал, всю ту высокую, волнующую поэзию преобразования женской ножки, входящей в высокий тугой сапожок, превращение плоской ступни в блестящем нейлоне, в таинственную арку на высоком каблуке. Все это занимало куда больше мое воображение, чем игры со сверстниками. Вместо того чтобы гонять по улицам, делать всякие пакости, мучить домашних животных, я был в магазине, мог видеть женские ножки и магию их превращение в прекрасное. Устойчивый, характерный аромат кожи, пропитавший стены магазина, стал для меня навсегда, запахом моего родного дома. Я с удовольствием листал модные журналы и ждал выхода каждого нового номера с тем же нетерпением, с каким любитель детектива считает дни до публикации продолжения очередного опуса. Несмотря на свой относительно юный возраст, я мог по праву считаться знатоком своего дела, потому что обладал удивительной способностью точно предсказывать повороты капризной моды. За что и сыскал большое уважение своих родителей. Беда было только в том, что одного этого, оказалось слишком мало для ведения семейного дела. Небольшие магазины активно вытеснялись с рынка громадными супермаркетами и большими домами одежды, в которых, разумеется, имелись большие отделы обуви. А еще у нас в городе появились китайские небольшие базарчики, на которых продавалось, то, что трудно вообще назвать обувью. Но эти поделки китайского производства стоили очень дешево. Покупателей совсем не смущал тот факт, что их обувь, совсем не из кожи, а из какого-то непонятного дерьмища. От которого жутко потеют, воняют и болят ноги, даже от непродолжительного их ношения. Тут на первом месте была очень низкая цена обуви. Но самое главное не в этом. Я был очень плохим знатоком бухгалтерии, а налоговое законодательство, с его постоянными поправками, директивами, изменениями и обновлениями, меня это вообще повергало в тихий ужас. Что бы найти в нем какие-то лазейки или уловки, которые позволяют бывалым дельцам держаться на плаву при любых условиях, я даже и не помышлял. К тому же, будучи человеком добрым и даже застенчивым, я никак не мог должным образом наладить работу персонала магазина. Продавщицы, почувствовав мою слабость, грубили покупателям, проявляли невнимание, делали грубые ошибки и больше занимались склоками и разборками между собой, чем обслуживанием клиентов. Бывало, что парочку, самых нахальных девушек я увольнял, но потом они возвращались снова, после того как, чуть ли не на коленях, слёзно умоляли меня, взять их обратно. Я не мог терпеть женских слез и мое сердце оттаивало. Девушки несколько дней были послушны и вели себя очень тихо. Потом все повторялось снова. Магазин терял репутацию и сводил еле концы с концами. Вырученных денег лишь хватало, чтобы заплатить налоги и на зарплату продавщицами. Иногда мне хотелось все к черту бросить и закрыть магазин. Но как я потом посмотрю людям в глаза? Как я им объясню, что мое предприятие не рентабельное? Как мне сказать, что я в их услугах больше не нуждаюсь? Как я смогу просто выбросить на улицу тех девушек, которые работали здесь, когда мои родители были еще живы. Этими вопросами я задавался все чаще и чаще. Так шел день за днем, и я радовался, когда мне удавалось, заработать чуть больше, чем обычно для этих смутных дней. Тогда я мог девушкам дать, хотя бы маленькую премию. Но, как говорил один, таки очень мудрый человек: «НЕ ВСЕГДА ТАК БУДЕТ!» Настал день, и в мой магазин вошла ОНА, моя будущая госпожа, моя Эмма. Как потом оказалось, она уже сюда заходила и выбрала две пары изящных туфелек из лакированной кожи высоком каблуке, а также две пары очень высоких, осенних сапожек, из мягкой кожи, на таких же высоких каблуках. А теперь она пришла, примерить их еще раз, и купить. Когда она вошла, ее никто из десяти продавщиц, так и не поспешил обслужить. Они решили себе сделать внеочередной перерыв и все десять сидели за длинным столом, в подсобке и пили чай с пирожными, которые я им купил, чтобы хоть как-то порадовать их, в этот ненастный день. Они громко обсуждали, какой-то сериал, который сейчас шел по телевизору. Я на них не накричал, и даже не сделал замечание. Очень обрадовавшись миловидной покупательнице, сам поспешил ее обслужить. Стройная, почто моего роста девушка, одарила меня томным взглядом, карих глаз из-под длинных, густых ресниц. Ее неимоверно белая кожа казалась бледной на фоне, густых черных волос, которые крупными локонами спадали ей на плечи. Когда она сняла длинный в пол, кожаный плащ, я увидел, что она одета в коротенькую кожаную черную юбочку, которая едва прикрывала ее ягодицы. Белая блузка из блестящего атласа с маленькими изящными рукавами фонарик, была украшена небольшими изящными воланами из той же ткани. Самое большее, что меня восхитило, так это ее очень длинные и стройные ножки, затянутые в блестящие черные колготки. Мне в тот момент очень хотелось их ласкать и целовать, от верха до низа, ее красивые коленки, лодыжки и каждый пальчик на ноге. Желание было настолько сильное, что у меня закружилась голова. Я тогда еще не догадывался, что передо мною стоит моя госпожа, которая будет позволять мне это делать, когда будет в хорошем расположении духа и когда ей очень хочется пошалить. Девушка была не из стеснительных дам. Она попросила меня помочь, обуть очень длинные сапоги со шнуровкой спереди, которые она выбрала и которые были настолько длинные, что достали до ее промежности. Ее совсем не смущал тот факт, что мне пришлось заглянуть ей под юбку, когда я помогал их натягивать и шнуровать. Она была очень довольная своим приобретением и сетовала, что обходила почти весь город и ничего подобного не нашла. Я помню тогда, что девушке сделал очень большую скидку, отдал выбранную обувь по цене закупки. Несмотря на мою застенчивость, и то, что я постоянно краснел и смущался, мы быстро с ней нашли общий язык. Эмма, так звали девушку, была смелой и решительной, поэтому решила со мною познакомиться первой. Как оказалось, она была старше за меня на пять лет, но по ней этого не скажешь. Девушка очень любит, красивую и эксклюзивную обувь. Ее страстью были очень высокие сапоги, от середины бедра и выше. Эмма сюда зашла, чтобы снять стресс из-за потери работы. От нее я узнал, что она была менеджером в одном из больших домов одежды и заведовала в нем обувным отделом, который занимал целый этаж и по площади был, как четыре моих магазина. Мы проболтали с ней почти до самого закрытия магазина, поскольку покупателей у меня больше не было. Я вызвал Эмме такси, и отпустил продавщиц домой. На дворе разгулялась непогода, послышались раскаты грома, и дождь снова полил, как из ведра.