Обувной магазин (Брендон или Бренда)

Глава 6 Следующее утро для меня началось с настоящей пытки. Мне приходилось ранее пользоваться утюгом, но одно дело — гладить брюки или мужскую сорочку, и совсем другое справиться с пышно украшенным рюшами, лентами и кружевами фартуком. Жена осталась недовольна моим внешним видом и при всех объявила, что для приобретения полезной практики, мне теперь предстоит гладить все белье и всю одежду в доме. Девушки, готовившие торговый зал к новому дню, прыснули от смеха. Я был поражен быстрым переменам в характере жены. Еще вчера вечером она была ласковой и милой, утром ее словно подменили. Женщина стала стервозной до одурения. Теперь после окончания работы в магазине я стирал и гладил белье. Как-то само собой получилось, что, наведя порядок на складе, я поднимался в жилые комнаты над салоном и под пристальным взглядом жены занимался уборкой там. Когда наступало время генеральной уборки, мы делали ее вместе. Готовила еду только Эмма, к кухне она меня даже и близко не подпускала. Разве что сделать там уборку. Теперь мы стали, питаться лучше. Я забыл, что такое фаст-фуд и бутерброды. Эмма могла, есть все, что пожелает и не поправлялась. Я не мог понять, в чем причина, может потому, что она носила регулярно очень тугой корсет. Я же набрал пару лишних килограмм и за это себя ненавидел. Днем в магазине моя жена была деспотичной, властной женщиной, не терпящей возражений, а вечером словно совершенно, другой человек, ласковой, нежной и доброй, жалела меня. Я готов был терпеть все ради прекрасных вечеров и ночей с Эммой. Она действительно позаботилась об моей одежде. Она приобрела мне «более современные» брюки. Все они были в обтяжку, снабжались «подходящими» поясками и вообще были «более симпатичного цвета». Радовало только то, что они были из мягких, приятных для тела материалов, что не скажешь про мои старые брюки. Их дополняли несколько купленных пиджаков таких же «более современных». Они были тоже в обтяжку и слишком приталенными и фривольными. И как мне показалось, под эти пиджаки, кроме моих «более современных» брюк идеально подойдут и юбки. Мои привычные рубашки и футболки начали исчезать из шкафа и заменяться тем, что она называла «блузка» или «топик». Одна из них, например, имела небольшую кружевную отделку на вырезе, а другая внизу была украшена кокетливым бантиком. Все они были из мягких, нежных, шелковистых тканей. Мне все это решительно не нравилось, и когда она делала очередное изменение в моем имидже, я говорил: — Я же мужчина… Мужчина не должен это носить. На что она непременно отвечала: — Я твоя жена и только я могу решать, что ты должен, а что не должен носить. Я современная женщина, следящая за модой и «мой мужчина» должен полностью соответствовать выбранному мною стилю. Слова «мой мужчина» она подчеркивала так, словно речь идет не о человеке, а о каком-то предмете или части ее наряда, с которым она вправе делать что пожелает. Когда я говорил, что это я не буду носить, поскольку это мне не нравится, жена меня начинала убеждать и я покорялся. Для начала она убеждала, что вещь очень удобная и красивая. С этим, в большинстве случаев, я не мог не согласиться, поскольку она действительно была права. Если это не помогало, она вытаскивала свой самый главный козырь, Эмма легко доказывала мне, что с тех пор, как мы «сделали ряд важных шагов по усовершенствованию моего внешнего вида, который более соответствует новому имиджу заведения» количество покупателей увеличилось в два раза, и соответственно удвоилась выручка. С этим тут не поспоришь, это было хорошо видно по движению товара на складе. Я хорошо знал, чем на самом деле вызван такой ажиотаж. От продавщиц я узнал, что моя жена стала местной звездой, а я местной достопримечательностью. Все окрестные домохозяйки-сплетницы неустанно трещали, как сороки, о том, как новая хозяйка магазина ловко укротила своего мужа. Про меня складывали сплетни, обрывки которых доносились и до меня через продавщиц. Они, обрастая «новыми подробностями» разносились по всей округе, словно лесной пожар. Ну, как же тут не заглянуть лишний раз в заведение! На меня ходили смотреть, как на экзотическое существо. Когда я говорил это супруге, жена отвергала все мои упреки и говорила, что приток клиенток вызван «созданием настоящего центра для местного женского сообщества и по-настоящему женственной атмосферой в магазине». Когда, я все же продолжал возражать: « я не буду это одевать или делать», она вроде бы как сдавалась и переводила разговор на другую тему. Мне ничего не оставалось, как возвращаться к своим обязанностям. А если я, не дай бог, с ними «плохо справлялся» она сразу публично меня отчитывала. Вечером Эмма становилась нежной и ласковой и после бурного секса, я готов был сделать для нее все. Как только она меня об этом просила, я с радостью это делал — «шаг к усовершенствованию своего внешнего вида, который более соответствует к новому имиджу заведения». Вот и сегодня она, погладив мои длинные волосы до плеч, стянутые резинкой в хвост, молвила: — Брендон у тебя прекрасные густые волосы. Я должна с ними что-то сделать, для начала, они должны стать вьющимися, как у меня. Этот конский хвост смотрится убого и не соответствует стилю нашего заведения. Я тут же начал возражать и просить жену оставить их в покое. Жена пока вроде согласилась, но это было только пока. Вечером она была снова мила и ласковая. И после того, как я ласкал ее писечку и мы снова слились в бурном оргазме, я был снова готов сделать все, что она пожелает. Жена встала и накинув на себя, длинную, атласную, оформленную обильно кружевными оборками, ночную рубашку, куда-то вышла. Другую ночную рубашку, она бросила мне лежащему на кровати. Я облачился в нее и повернулся к стене, чтобы уснуть. Но сон не шел. Я не мог уснуть, не ощущая рядом супруги, встал с кровати и вышел. Она сидела за туалетным столиком, а ее голова стала большой, покрывшись толстыми кругляшками бигуди. Женщина встала с кресла и просияв милой улыбкой, молвила: — Любимый, как хорошо, что ты пришел, садись сейчас я займусь твоими волосиками. Я хотел было что-то возразить, но не смог. В горле, словно ком застрял, словно под гипнозом, я покорно сел в кресло. Эмма откуда-то из ящика стола извлекла запечатанную, новую упаковку ярко-розовых бигуди и новую бутылку средства для укладки волос. Женщина распустила мне длинные волосы и принялась их старательно расчесывать, стараясь выдержать ровный пробор посередине. Время от времени она смазывала прядку волос средством для укладки и старательно закручивала на толстый ролик бигуди, а затем фиксировала специальной резинкой. Делала она это с упоением. Я видел ее счастливое лицо и не мог проронить ни слова, но тут отозвалась она: -Ах, милый, твои волосы выглядели просто ужасно и давно требовали укладки. Я завороженно наблюдал за своим отражением, как моя голова превращается, в такой же огромный шар, как у моей жены, состоящий из круглых штучек с намотанными на них волосами. Волосы она натягивала, как мне показалось слишком сильно, потому как я начал чувствовать, что моя голова начала мне жечь. Вскоре я весь покрылся кругляшками бигуди. Моя голова теперь представляла, такой же круглый большой предмет, состоящий из сплошных, тесно гнездящихся друг к другу роликов. Эмма погладила меня по голове и придирчиво ее осмотрев, молвила с удовлетворением: «Идеально. Получилось просто великолепно. Даже лучше, чем я ожидала». Женщина достала большой, щедро отделанный кружевами атласный, блестящий чепчик, под цвет моей ночной рубашки и натянула мне на голову, поверх массы роликов. Другой чепчик женщина натянула себе на голову. Радуясь, она взяла меня за руку и повела в спальню. Чувствовал я себя очень необычно, но я радовался за супругу вдвойне, за то, что смог доставить ей удовольствие, таким необычным способом, позволив ей сделать с собою это непотребство. Мне поначалу никак не удавалось пристроить голову на подушке из-за впивающихся в них бигуди. Эмма взбила подушку и заботливо подоткнула мне под голову. Вскоре мы уснули. Утром я сквозь сон чувствовал, что с моей головой что-то не так. Когда я проснулся, моя голова была, словно в огне даже глаза, начали слезиться. Эмма быстро отвела меня к туалетному столику, затем с нескрываемым любопытством удалила с моей головы ночной чепчик, а затем аккуратно сняла бигуди. Волосы мои развалились на груду крупных завитков и локонов. Жена принялась их расчесывать и укладывать, формируя прическу, используя булавки и заколки. Когда она закончила, у меня было на голове точно же такое сооружение, как у нее, только выше и немного больше. Ее творение из завитков и локонов ощущалось, как одно целое с моей головой. Сама же голова казалась просто огромной, ее словно превратили в огромный воздушный шар и накачали. Ощущения были необычные и немного пугающими. Эмма, не обращая никакого внимания, взяла большой флакон лака и принялась обрызгивать мою голову. Затем она пристально меня осмотрела и полюбовавшись своей работой, всплеснув руками, воскликнула: « Просто прелестно, просто великолепно! Брендон у тебя прекрасные волосы», а затем с неподдельной завистью добавила: « Ну почему бог мужчинам дает такие прекрасные волосы, а женщинам нет». Женщина радовалась, а я за нее вдвойне. Но как только я надел свой халат и белый фартук, на меня нашло прозрение, и меня накрыл тихий ужас, ведь я с «этим» на голове должен выйти в торговый зал. Его ведь не снимешь, как шляпу…. Я представил, как надо мною будут издеваться и у меня засосало от страха под ложечкой. Я на ватных ногах начал спускаться вниз. Девушки уже готовили торговый зал к открытию. Когда я вошел, и меня все увидели, сразу настала тишина. Я думал, что зал сейчас взорвется от хохота. Но прошла минута, потом другая, но никто не смеялся. Я покраснел от стыда, и мне захотелось поскорее убежать отсюда. Девушки стояли и с неподдельным интересом меня рассматривали. Бетти подбежала ко мне и потянула меня за волосы, в ее глазах отразилось удивление. Потом Лили молча подбежала и тоже подергала меня за волосы а, затем, не переставая бросать удивленный взгляд, отошла. Я не мог понять, что все это значит. Эмили, коснувшись моих волос и подергав их, воскликнула: -Девочки они у него настоящие, это не парик! У всех женщин на глазах отражалось удивление и зависть. -Брендон, прекрасная прическа, тебе, между прочим, она идет — сказала Китти. — Спасибо Китти — робко поблагодарил я, продолжая жутко смущаться. — Да Брендон, она тебе идеально подходит. Ты теперь точь в точь похож на ту миленькую голландку из сериала. Жаль, что ты не девушка — сказала Джейн. — Какие прекрасные густые волосы. Ну почему бог не дал мне таких густых волос, как у него — сказала с завистью Кейт. Элис подошла и грубо дернула меня за волосы. От нее разило никотином. Она молвила: — У нашей «шлюшки» действительно настоящие волосы, которым позавидует любая женщина. Почему мужчинам создатель дает такие шикарные волосы, а таким как я нет. — Потому что ты злая и слишком много куришь! И вообще тебе пора завязывать с выпивкой — нашлась Лили. — А какое это имеет значение, сучка? Я же ничего не говорю, что ты нимфоманка и меняешь мужиков как перчатки, каждую неделю — огрызнулась Элис и подскочив к девушке, зло пронзив ее взглядом, уже приготовилась ее ударить. — Самое прямое. У нас коллектив не курящий и Брендон, кстати, тоже не курит! — припечатала Лили. В зал вошла Эмма и строго посмотрела на всех. Девушки разбежались по своим местам. Она подошла к Элис и ледяным тоном молвила: — Элис последнее предупреждение! Следующего раза не будет! Еще одна попытка устроить склоку… и тебя уже здесь нет! Ты меня поняла?! — Да госпожа — тихо сказала девушка, опустив взгляд. — Ты свободна. Иди работать — сказала строго Эмма. Элис сделала реверанс и поспешно удалилась. — Брендон, сегодня ты целый день на складе. Тебя никто не смеет отрывать. Нужно подготовить склад к приемке товара нового сезона. Миссис Хартли я уже поставила в известность. Будешь выполнять только ее распоряжения. Она остается за главную, я в банк, а потом в налоговую инспекцию-сообщила мне жена. День прошел спокойно без приключений. Несколько раз звали, из-за переставшего работать кассового аппарата и несколько раз забегали девушки за товаром. Большие коробки, по требованию, я выносил сам.