***
— Очнись, пожалуйста! П-п-пожалуйста, Рик!!! Перед глазами все расплывалось. Кто-то безжалостно тряс его, на щеку что-то капнуло, и, прищурившись, он еле смог рассмотреть перед собой ревущего навзрыд… Морти? Да быть не может. Я же сдох! Если только они не очутились в чистилище и через пять минут задницу Рика не сбросят прямиком в адское пекло — но пока все, что он испытывал, было далеко от возвышенности. Завывания пиздюка били по ушам, и у него по-прежнему болели раны… — Угомонись, пацан. Сдайся властям мирно, и мы гарантируем тебе жизнь, а этого… А этого перебежчика пора бы и добить! Пуля свистнула совсем близко от головы Санчеза, оставив лунку в почве, а следующие, застыв в воздухе, с тихим звяканьем осыпались на землю — поспешно вытерший слезы Морти нажал кнопку на часах деда, создав ионный щит. — Стрелять в р-раненого? — хвост мальчика угрожающе задергался, и он, вздыбив головной гребень, тихо зарычал. — Н-не очень благородно с вашей стороны, р-ребята… И так Рик остался без часов. Сняв их с его запястья и надев на себя, Морти принялся жать на все кнопки, и огромная стена, отделившая их от солдат, стала только началом. Самая первая жертва истошно завопила, проткнутая насквозь голографической пикой, кому-то выдавило мозги огромными плитами, сжавшими голову… Будучи раненым, старый ящер никак не мог остановить ограбление самого себя. Помимо часов, пиздюк еще и снял с него весь боезапас, выдернул чеку у гранаты и, профессионально перекинув ее через оборонительную стену, сократил число наступающих на треть минимум — мой малыш! Ему было стыдно за то, что это Морти спасает его жопу, хотя должно быть наоборот, но оторвать взгляд от побоища не получалось. Будто в тумане, периодически отключаясь от потери крови, Рик наблюдал за битвой со смесью ужаса и восхищения. В ушах у него звенело, и он ничего не слышал. Видел только искаженные в предсмертных воплях лица, оторванные конечности и вываливающиеся кишки, и в центре всего этого — один маленький ящер, успешно выкашивающий целую орду врагов. Будто рожденный с автоматом в лапах. Не ведающий ни жалости, ни страха. Это был его пиздюк… — Подкрепление, нам срочно требуется подкрепление! Все, кто близко подходил к стене, сгорали на месте от электрических разрядов. У этих ребят не было ни единого шанса, но они, будучи тупым стадом, все перли и перли, только еще сильнее раздражая Морти, пока у того, наконец, не лопнуло терпение. — Ряяяя!.. — завопил парень, взлетая по стволу обугленного дерева и, держась только при помощи двух лап, разрядил очередную обойму на головы незадачливых революционеров. — С-с-сдохните, уёбки!!! Сдохните все!.. Подкрепление что-то не спешило, а наступающих осталось совсем мало. В оставшихся из них как раз летела граната, когда Рик отрубился в очередной раз — а когда очнулся, его снова тормошили. — П-пожалуйста, — взмолился исцарапанный, покрытый копотью и пахнущий порохом Морти, доставая из его халата портальную пушку. — П-пожалуйста, д-давай просто пойдем домой…***
Они вывалились из червоточины в лабораторию, как два мешка с картошкой. И тут только до Морти дошло, в какой жопе он оказался — если на поле боя он действовал бездумно, превратившись от отчаяния в очень-очень злую ящерицу, то здесь от него требовались мозги, каких он отродясь не имел! — Н-ну, давай же… Их в школе обучали основам правильного перемещения пьяных и/или потерявших сознание Риков, но в реальности этот вес, конечно же, тащить было куда сложнее, чем в задачах. Кое-как закинув ученого на смотровой стол, Морти растерянно оглядел его раны и почувствовал, что хочет разреветься от чувства собственной беспомощности. Это он во всем виноват! Если бы он только настоял на том, чтобы пойти с Риком, тогда… Отставить — ударив самого себя по голове кулаком, мальчик забегал по лаборатории в поисках аптечки. Время уходило, и он не мог позволить себе раскиснуть! Одежду Рика пришлось разрезать ножницами, в некоторых местах — подмочить, чтобы легче отодрать присохшую к ранам ткань. Пульс на запястье прощупывался, но слабо. Вогнав старику несколько уколов, включая обезболивающие, Морти тщательно вымыл лапы до локтей и, включив верхний свет, принялся обрабатывать раны от грязи, осколков и… Когда захваченные пинцетом края пули показались из дырки в животе, Рик вздрогнул и открыл глаза. — Т-тебе больно? — А? К-какое, блядь, больно, — откинув назад голову, ящер хрипло рассмеялся. — Мне прооосто заебись… Глядя в его затуманенные, полные легкой дебильцы глаза, юноша подумал, что немного переборщил с обезболивающими, и не ошибся. — Т-ты… ты просто охуенен, М-морти, ты знаешь об этом? Ой, сорок пятый калибр, ха… Рик среагировал на пули, вынимаемые из его тела, как на что-то крайне забавное, и принялся хохотать, сильно затрудняя работу. — П-прекрати, мне еще тебя шить, между прочим!.. — Ой, не будь таким букой, п-пес… К-как… как ты их всех выкосил, это было что-то, т-ты… ты с-самый лучший М-морти в мире, н-недаром… недаром я так давно тебя хотел… — Ч-что? Изогнув бровь, больной посмотрел на доктора так, что тот невольно покраснел. — Т-ты бы знал, как я на т-тебя наяривал, пока ты не начал мне давать, — с видом суперзлодея из фильма, излагающего свой коварный план, он ущипнул Морти чуть пониже спины, заставив его взвизгнуть. — У-уходил в туалет и представлял, как играю с твоей м-маленькой… — Х-хватит!!! Это был урок для Морти на всю жизнь — никогда больше не перебарщивать с морфием и другими веществами. Под лекарствами Рик вел себя непривычно развязно, ржал и горланил песни, попутно намекая, что был бы не прочь увидеть его в костюме медсестрички, и лишь угроза срочного наркоза заставила его угомониться — а у них еще по плану было переливание крови, ведь у старика в организме ее явно не хватало. Но это не было для них проблемой — стоило лишь прикатить вторую кушетку и поставить ее рядом. И, сжав зубы, загнать себе иглу капельницы под вену…***
— Д-добрый вечер… Обмотанный бинтами Рик лишь бросил на него взгляд из-под экрана телефона. — Я с-сварил овощной суп со сверчками, — Морти поставил дымящуюся тарелку на тумбочку. — Т-тебе нужно поесть… — Нахуя? От этих капризов он невольно нахмурился: — Ч-чтобы восстановить силы, само собой! — Сил у меня, блядь, предостаточно, — прищурился Рик. — И не хочу я твой сраный суп! Я тебя хочу… И он дернул Морти за лапу, утаскивая к себе в кровать, будто в омут. — Р-рик, п-подожди! Д-да стой же!.. Кажется, лекарства все еще били ученому в мозг. Он оказался прижат к матрасу и облапан прежде, чем успел даже пикнуть, а Рик навис над ним, как хищник над добычей, тяжело дыша и возбужденно дергая хвостом… — У-у тебя же раны!.. — О каких ранах ты говоришь, д-детка, — прошептали горячечно ему на ухо. — Я всерьез думал, что ты разлетелся на атомы, а потом… п-потом ты поливал меня слезами и расстреливал всех, как последний псих, прекрасный в своей ярости, и т-ты… и ты всерьез думаешь, что после всей этой ебанины я не захочу тебя трахнуть так, будто завтра не настанет? Что меня остановят какие-то там ебаные швы? Как же ты наивен, М-морти… А разве я не испытываю примерно то же самое? Тогда он действительно поверил, что им не сносить голов. Или еще хуже — что он останется один, бесполезный человеческий щит, не сгодившийся для еще одного Рика, и все удивительное время, проведенное с ним вместе, закончится так ужасно… но этого не случилось. Наверное, судьба все-таки сжалилась над ним. Дала шанс стать хорошим Морти для одного старого ворчливого ящера… — Д-да, пожалуйста, — взмолился он, обвивая шею Рика лапами. — П-пожалуйста, т-трахни меня так, как будто завтра не настанет… Просить во второй раз не пришлось. Морти готов был на все, лишиться целомудрия, стыда, совести — всего на свете, лишь бы почувствовать эту близость. Отдаться Рику целиком, позволить разрывающей боли внутри себя постепенно перейти в наслаждение — вместе. Главное, что вместе! — Т-ты… ты б-больше никогда не сдохнешь, М-морти… Это замечательное обещание Рик дал, держа его ноги у себя на плечах и с силой загоняя член внутрь. Порыкивая и играя желваками, когда стенки входа сильно сжимались… — Я ус-установлю в тебя такую систему безопасности, что и чешуинка с г-головы не спадет… П-потому что ты мой М-морти. С-самый… л-лучший… н-на свете… с-самый охуительный… с-с-самый… Морти раньше и мечтать не смел когда-нибудь услышать подобные слова от любого Рика, но благодарность выразить не получалось — сейчас он мог только стонать. Они вышли из опасной ситуации относительно целыми (не считая ран и взорванной тарелки), но завтрашнего дня для них действительно не было. Только сто лет, веки вечные и еще миллион лет после…