Непонятные эмоции

      Самая обычная перемена, солнце светит в окно, ярко-ярко, как утром, когда Нейл шёл с Аяной по мосту, пока они обсуждали «Жаворонка», пока она с увлечением болтала про слог Дюма и песни Ланы Дель Рей, а сейчас он стоит здесь и глядит прямо в угольно-чёрные глаза Киры, и чувствует себя счастливейшим человеком на свете. Он улыбается, берёт её руку в свою, жмёт, смотрит на то, как она тоже улыбается, и её улыбка такая яркая, весёлая. Кира смеётся, а Нейл не может выдавить из себя ничего, кроме:       — Кира! Кира, ты здесь! И Герт тоже! Кира, я очень скучал!       — Правда? Ах, это же прекрасно! Герт, разве это не круто, а? Нейл, я тоже скучала, знаешь! Мы с Гертом такое придумали… Я тебе потом покажу, после уроков. Что это, книга? А какая? О, «Жаворонок»… Я не читала, но я удивлена, что ты интересуешься птицами!       — Это немного про другое. Это про Жанну д’Арк.       — Ах, не важно. Но всё равно! Ну-с, что ты тут без нас делал? Небось читал все перемены?       Теперь участниками этого разговора стали все — и Джош, и Тед, и даже обычный замкнутый ботаник Алгер.       — У него подозрительно ухудшились оценки, ха-ха! Кира, ты, видимо, ему сильно с уроками помогала! Нейл, ты же списывал с неё, так?       — Он всё время списывает! Да брось, Нейл, ты крут, что так можешь! А правда, что ты даже у химика списывать умудрялся?       — Да, он такой!       — Круто, круто, Нейл, молодчина, так держать!       Нейл, у батареи, с книжкой в руках, смотрел на то, как они с увлечением обсуждают его успехи, и краснел, сам не зная почему. Да, это то, о чём он всегда мечтал — репутация «крутого парня», мнимое уважение, дружеские подтрунивания и похлопывания по плечу. Да только теперь это казалось… фальшью? Что? Нет, ну правда. Вон, вон все его друзья общаются с Кирой и Гертом, болтают о нём, а он сам сидит в уголке рядом с какой-то мелкой девчонкой-первоклассницей и сам не понимает, почему так сложно подойти к ним и поговорить обо всём, обсудить прошедшую неделю, поговорить про Жанну д’Арк, про то, про что ему было не так противно слушать.       — Чтоб их чёрт побрал! Ненавижу, я не понимаю, почему теперь это кажется таким омерзительным, только пару недель назад я мог только мечтать об этом! А теперь…       — Что случилось, Нейл?       Аяна. Опять она оказалась рядом.       Нейл понял, что находится в кафе, в том самом, где он проводил всё своё время, пока Кира болела. Где так тихо и спокойно. Где можно попить кофе или поговорить с тихой и неприметной девочкой, которая говорит приглушённо, чей голос, кажется, и не нарушает тишины. «Вот есть люди, с которыми приятно поговорить. А с ней приятно молчать. Просто сидеть и наслаждаться жизнью».       И тут Нейл понял, что фактически признал, что с ней он провёл лучшие моменты своей жизни.       Это так не должно быть.       Надо поставить на этом крест.       — Что-то плохое?       Господи, этот голос. Когда он уже его забудет?       — Да.       Аяна посмотрела на него внимательно, участливо, спокойно смотрела своими голубыми глазами. Не давила, не сжигала взглядом. А просто заглянула в глаза, и ему всё стало понятно.       — Они… Они, никто не подходит мне! Они просто обсуждают меня за спиной, пока я сижу в углу, и не дают и слова вставить! Я абсолютно один, понимаешь! Абсолютно один! У меня не было никогда друзей, а одноклассники хорошо ко мне относились только ради Киры!       Он не понимал, как может говорить такие слова. Как-то само вырвалось. Почему-то именно в момент истерики в голову приходят самые страшные и безумные теории. Он сидел, как будто убедив себя в том, что всё, что он сказал, правда. На глаза навернулись слёзы, в горле застрял комок. «Почему я так уверен в этом? Они всего лишь… забили на меня? Что?»       Он посмотрел на Аяну. Она сидела с каменным лицом, но даже это не могло скрыть шока, в котором она находилась. Она дрожащей рукой поднесла чашку ко рту и слегка наклонила, сделав вид, что отпила. Но по ней было видно, что пить она не могла.       — Мне… мне очень жаль. Я понимаю, что это тяжело.       «Так, стоп. Она приняла всё это на веру?»       Как же легко давить людям на жалость. Нейл был уверен, что за этим стоит злая насмешка, сарказм.       «Я сомневаюсь, я не понимаю, что мне нужно и что хорошо на меня повлияет, а что плохо. Я запутался».       — Если что, знай, что у тебя всегда есть друзья. Ты можешь позвонить мне или написать. Может, сходим куда-нибудь на каникулах? Я знаю один парк, там очень красиво. Я там жгла костры летом, но в принципе сейчас тоже можно. Ты как?       Он посмотрел ей в глаза. Они были голубые, да, он знал это и говорил об этом уже сто раз, но теперь он пытался прочитать в них реальные мысли, ему всегда говорили, что так можно. Но, как он ни вглядывался, он ничего в них не видел.       — Ты никому не доверяешь. Я тебя прекрасно понимаю.       А как она это поняла?       — Хорошо, я пойду с тобой. Потом я тебе позвоню, и мы договоримся.