Непонятные эмоции

      Это был самый конец октября.       Самый обычный день, когда Нейл стоял под огромным дубом в парке, глядя в серое небо. «Сейчас пойдёт дождь. Интересно, а что Аяна делала, когда шёл дождь? Не жечь же костры!» Да не важно. Здесь так тихо, так красиво и спокойно. Влажная от росы трава, сосны, осины, дубы и вон тот огромный клён, которому уже лет сто. А там стоит небольшой киоск, где продают кофе, чай, глинтвейн, а летом ещё и мороженое.       — Прошу прощения! Не могли бы вы дать мне двойной капучино, пожалуйста? И ещё две пышки.       Продавщица неодобрительно взглянула на пятнадцатилетнего парня в чёрной куртке, с рюкзаком за спиной, в шапке, из-под которой выбивались непослушные каштановые волосы. Он протянул ей зелёную купюру и коротко прибавил:       — Пожалуйста.       — Другое дело, — пробурчала продавщица и скрылась в окне киоска. Нейл снова оглядел этот парк — совсем как в деревне, то же простое блаженство. Как это, наверное, хорошо, ведь всю четверть он то и делал, что бегал, общался, доказывал всем, что он вот такой, что он убийственно очарователен, он пытался сделать так, чтобы все одиннадцатилетки млели от одной улыбки обаятельного девятиклассника, но только сейчас он начинал понимать, чего ему так не хватало. «В самом деле, зачем я это делал? Зачем я так жил? Кому я что доказывал?»       Он никому ничего не обязан. Только понял это только сейчас.       — Я хочу изменить всё. Но я не знаю, как. Меня всё задолбало, мне нужно что-то новое, новые чувства, новые, непонятные эмоции. Те, которых раньше не было. Новый опыт. Мне. Нужно. Новое. Новое!!!       Через окно киоска он видел, как продавщица разинула рот и как горячий кофе уже почти вылился наружу. «Стоп. Я сказал это так громко?»       — Извините, сейчас кофе прольётся!       — Спасибо, молодой человек. Сколько вы просили пышек, одну? А, точно, две. Держите.       — Эм… — «Что обычно говорят в таких случаях?» — Спасибо.       — Пожалуйста.       Нейл прислонился спиной к дереву. Ветер дул ему в лицо, немного охлаждая горячий стакан. Руки закоченели, но ему было всё равно. «Да. Я никому ничего не должен. Я буду делать то, что захочу, я буду собой. И точка».       — Нейл! Нейл! Ты здесь? Прости, что опоздала, родители заставили сделать химию до того, как я пойду, но потом они ушли, и вот…       — Ничего страшного. Только с кострами не получится.       — Да ладно! Придумаем, чем заняться! Ну, чего так? Есть идеи?       — Давай просто погуляем здесь, мне нравится молчать и наслаждаться покоем. Я делал что-то весь месяц, я хочу отдохнуть в обществе человека, который знает, каково это.       — Хорошо. Я тоже хочу вспомнить, как тогда ходила здесь и слушала музыку. Спокойное было время… Я только куплю чаю. Прошу прощения! Зелёный чай, пожалуйста. Двести миллилитров. Нет. Триста. Спасибо огромное.       Она ступила ногой по луже, почти полностью увязнув в сырой земле, и с безумной улыбкой оглянулась на него. В глазах горел недобрый огонь.       — Вот. Давай побегаем?       Нейл с опаской оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет.       — Здесь мокро. Упадём.       — Не бойся. Не надо бояться. Ничего не надо бояться. Потому что это опыт, история. Твоя история. Твоя и ничья больше. Ты уникален, ты один такой во всём мире, не позволяй всего лишь страху падения двигать тобой. Тем более ты всегда сможешь подняться, рано или поздно, но всё же. Давай, ты же хотел жечь костры, я даже принесла свои старые письма, да и ты, наверное, припас что-то, что хотел сжечь.       — Тетрадь за седьмой класс по математике.       — Ну, а раз сжечь не получится, то с огнём мы поиграем в другой раз! Я знаю здесь небольшой прудик, может, утопим? Ты чего, боишься? Не надо бояться, это всего лишь вода, тем более там есть некое ветхое подобие причала. Оно, кстати, довольно крепкое, хотя этого и не видно. Я весной стояла там и писала стихи.       — Я не боюсь, это просто…       — Бежим! Скажи-ка, какое сейчас время года?       — Ну… Если каникулы осенние, значит, осень?       — Неверно. Смотри. Зима — оковы, весна — свобода, лето — огонь, осень — слёзы. И у нас сейчас весна. И ты этого не изменишь.       — Тише. Все подумают, что ты сумасшедшая.       — И будут правы!       И это уже была новая грань Аяны, та, которую он не видел. В мгновение ока маленькая девочка с тихим голосом, зажатая, напряжённая, дрожащая, застенчивая, превратилась в другого человека. Она была сумасшедшей. «Будь я в той компании, мы бы все показывали на неё пальцами, унижали, смеялись… А в чём, собственно, смысл? Я бы сделал то же, что и они, да ну, я и сейчас хочу над ней смеяться!»       Но почему-то он не стал этого делать.       Он снова прислонился к дереву спиной, скрипнув зубами.       Он смотрел, как она бежала по скользкой траве, как её шарф развязался и теперь развевался по ветру, как ветка случайно сорвала шапку с её головы. Он нервно постукивал ногой по земле. Он думал. Действительно ли это того стоит? Он же, как-никак, просто обычный человек… Нет, это не так, каждый уникален, так почему он должен делать только то, что, как ему говорили, находится в пределах рассудка, что не выходит за общепринятые нормы, только то, что одобрила бы Кира!       — Сейчас весна, не так ли?       Да, всё именно так, как и говорила Аяна.       «Но это сумасшествие!»       «Позволь себе хоть раз освободиться и действовать не так, как от тебя ожидают!»       Он побежал. Он побежал вслед за Аяной, он быстро догнал её, потому что она не отличалась спортивным сложением. Он смотрел на то, как она с блаженством глядит в небо, как капли дождя капают ей на лицо. Он раскинул руки.       — Аяна, что дальше? Что ты будешь делать потом?       — Не будем об этом думать. Потом будет потом.       Да. Потом будет потом.       Он придёт домой, выпьет чаю, прочитает ещё парочку страниц, а перед сном будет вспоминать Киру и всё, что с ней связано. И в то же время нет. Он не знал, он не был уверен, и всё же…       «Наслаждайся моментом. Это и есть то новое, о чём ты мечтал. Новые грани. Интересно, сколько их ещё будет?»