***
— Что-то они долго, — прокомментировала Шиммёмару. Солнце постепенно начинало показываться из-за горизонта, и последние звёзды исчезли из вида. В Генсокё наступал день. — Если цукумогами не поторопятся, они опоздают на урок. Мариса кивнула. Она сидела на крыше, скрестив ноги, заплетала свой хвостик и любовалась пейзажем внизу. Шиммёмару каждое утро занималась тем, что обучала цукумогами основам жизни. На этой неделе было фехтование, и Мариса проводила большую часть утра наблюдая за тем, как рекруты махают своими (разряженными) винтовками, имитируя ближний бой. Но теперь они с Шиммёмару были одни. — Ты думаешь, им надоело это? — Взволнованно спросила Шиммёмару. — Я не привыкла обучать кого-то. — Не, они слушают каждое твоё слово, — уверила её Мариса. Они обожали Шиммёмару. — Может быть Сейджа использует их для чего-нибудь. Марисе нравилось наблюдать за уроками. Они помогали ей проснуться и мотивировали её на целый день вперёд. Их энтузиазм был заразен. Даже самой хотелось схватить ружьё и присоединиться. Шесть недел прошло с тех пор, как Мариса присоединилась к революции, и дел становилось всё больше. Марисе нравилось это. Она любила работать. Некоторые обязанности были противные, другие скучные, третьи требовали часовых препирательств с Сейджей, но Мариса не боялась тяжёлого труда. Она ложилась спать обессилившей и всё равно поднималась до рассвета, чтобы выгадать лишнюю пару часов для своих исследований. В замке было на удивление много книг, связанных с магией и цукумогами, и Мариса делала заметки и испытывала теории на её мини-Хаккеро. Она даже изготовила несколько новых спелл-карт. Она вновь чувствовала прогресс. Мариса скучала по удовлетворению, которое всегда приносило ей изучение магии. Не было дня, когда она жалела, что присоединилась к Сейдже, Шиммёмару и их сумасшедшей авантюре. Шиммёмару нахмурилась, услышав имя Сейджи. — Она редко говорит с ними. Я удивлюсь, если это она. Она не сказала после этого ничего, так что Мариса вернулась к наблюдению за пейзажем. Горы были покрыты густым зеленым лесом насколько хватало глаз, и тяжелый белый туман таился в долинах. Шиммёмару повернулась лицом к Марисе. — Кстати, Мариса, — она заёрзала, — можно спросить у тебя кое-что? О Сейдже? — Конечно, что? — Мариса не знала точно в каких отношениях были эти двое, но было очевидно, что Шиммёмару питала романтические чувства к аманодзяку. По непонятным причинам. Мариса скорее встречалась бы с деревом, если пришлось бы выбирать. — Я думаю… я думаю, я сделала Сейдже очень плохо прошлой ночью, — Шиммёмару скривилась, — я сильно разозлилась на неё из-за… кое-чего, и я проснулась с головной болью, так что я думаю, что была пьяна. Утром её не было на футоне, и там были обрезки ногтей вокруг её кровати. — Она всегда поднимается рано. Не думаю, что это что-то значит. — Но я никогда не видела, чтобы она стригла ногти! Она всегда сгрызала их. Я волнуюсь, это может значить, что она рассержена на меня. Мариса с трудом не засмеялась. — Ты придаёшь этому слишком большое значение, — она улыбнулась. — Сейджа аманодзяку. Она не будет стесняться, если рассердится на что-то. Просто спроси её позже, злится она или нет. Хотя она не была уверена, что Сейджа ответит правду. — Вы поругались или что? Шиммёмару покраснела. — М-может быть. — Ладно, тогда просто извинись, когда увидишь её. Она будет выглядеть раздраженной, разумеется, и все такое, но если это действительно ее беспокоит, то она будет рада, что ты извинилась. Или она может накричать на тебя, но ты можешь потерпеть. Это не так сложно, не волнуйся. — Спасибо, Мариса, — Шиммёмару улыбнулась, — ты всегда такая разумная! Мариса была польщена. — Естественно. Я самая разумная женщина в Генсокё. Не знаю, почему меня не сделали Главой Деревни на совершеннолетие. — Они должны были! Из тебя бы вышел отличный лидер. — О, ты слишком добрая, — Мариса протянула руку и похлопала Шиммёмару по шлему. Шиммёмару захихикала. — Я рада, что ты присоединилась, Мариса, — но её голос прозвучал неожиданно тихо, и она выглядела неуверенно. Мариса не стала обращать на это внимание. — Спасибо. Знаешь что? Я вернусь на кухню, глотну чего-нибудь и посмотрю, куда сбежали твои ученики. Может, они всё ещё спят. Одним подобным утром Мариса спустилась в пещеру, где жил отряд, схватила одну из винтовок и разбудила их пальбой в потолок. Так она узнала, что настоящие пули могут рикошетить от стен. — Окей, — помахала ей Шиммёмару, — увидимся. Мариса помахала в ответ, села на метлу и перелетела на первый этаж. Бригада цукумогами была её идеей, поэтому она чувствовала себя ответственной за них, в каком-то смысле. Через несколько дней, после того как Мариса начала новую жизнь в замке, они с Сейджей заметили магический шторм за горой, новые цукумогами рождались в нём. Было разумно организовать их в личную армию и использовать для охраны замка. Несколько были оставлены в зоне шторма, чтобы приводить новых рекрутов. Замок был недостаточно велик, чтобы содержать их всех, и Шиммёмару волновалась, что они будут слишком шуметь, так что они нашли пещеру в лесу под ними и сделали из неё базу. Мариса даже завербовала несколько цукумогами в Генсокё, чтобы обучать новых. Мысль о том, что Рейму придётся пробивать себе путь через целую армию — с парой знакомых лиц в ней — вызывала у Марисы широкую ухмылку. Она достигла первого этажа и вошла внутрь. Теперь Мариса ожидала визита Рейму со дня на день, так что она не теряла времени. От рассвета до заката она работала не покладая рук, чтобы сделать работу Рейму как можно труднее. Вконце концов, ради этого она и была здесь: чтобы смотреть, как Рейму потеет и злится, и жалеет, что игнорировала Марису весь этот год. Она бросила метлу на пол и села за стол. Чайник на столе всё еще был теплым, так что Мариса налила себе. Затем она вытащила мини-Хаккеро и посмотрела на него. Она начинала наслаждаться, держа его в руках. Его прикосновение на ладони успокаивало её каждый раз, когда она была чем-то встревожена. Но Мариса не могла держать его подолгу, иначе она начинала испытывать странные порывы. Ей хотелось бегать и сжигать всё вокруг. Ей хотелось вскипятить кастрюлю с водой и чувствовать жар от пара на щеке. Ей хотелось поднести кусок бумаги к пламени и смотреть, как он скручивается и превращается в пепел. И чем дольше она чувствовала порывы, тем сложнее становилось сопротивляться им. Книги о цукумогами, которые она прочитала давали примерно один ответ: иногда предмет, недостаточно сильный, чтобы стать полноценным цукумогами, начинал воздействовать на своего владельца. Это могло быть опасно, но Марису не пугала связь со своим артефактом, она хотела породниться с ним, чтобы использовать весь его потенциал. Мариса была из тех, кто охотно шёл на риск, и позволить мини-Хаккеро забраться в её подсознание было просто ещё одной ставкой. Она хотела, чтобы его пламя было больше и ярче. Она хотела, чтобы оно испепелило всё на своём пути. Её мини-Хаккеро должен быть абсолютным оружием — силой, с которой никто, кроме неё, не мог бы совладать. Она хотела возвышаться над Генсокё, глядя, как её враги трепещут от ужаса. Особенно Рейму. Она хотела, чтобы Рейму посмотрела на неё и побледнела от страха. Чтобы признала в Марисе угрозу, которую она не может победить. Она хотела, чтобы Рейму плакала. Мариса отпустила мини-Хаккеро. Нет, это не так. Она не была здесь, чтобы становиться правителем Генсокё. Она здесь, чтобы выбраться из опостылевшей рутины и чтобы напугать дуру-Рейму. Если бы она хотела могущества, она бы послушала бесконечные уговоры Сейджи о колотушке и силе чудес и отбросила бы человечность. Она с самого начала знала, что великая сила требует великих жертв, и была черта, через которую она не собиралась преступать. Рейму никогда не проиграет их революции. Мариса не питала никаких иллюзий на этот счёт. И всё же ей было так весело. Каждый раз, когда она смотрела, как Шиммёмару и цукумогами тренируются вместе, со светящимися от энтузиазма лицами, ей хотелось, чтобы это время продлилось немного подольше. Даже ухмылки Сейджи, когда дела шли по плану, приятно задевали её. Что, если у них получится? Что, если они сумеют создать Генсокё, где все будут счастливы? Мариса улыбнулась про себя. Она поправила шляпу и отпила глоток чая. Сзади раздался мягкий стук. Должно быть, Сейджа вернулась с объяснением, куда делись цукумогами. — Эй, чего так долго? — Мариса не потрудилась повернуться. — Где ты была? — Это я тебя хотела спросить, — ответила Рейму Хакурей. — Я повсюду ищу тебя, Мариса. Стол упал на пол. Мариса поднялась слишком быстро и перевернула его. Чайник раскололся на две половины, и коричневая вода потекла между балок. Мариса зажала мини-Хаккеро в левой руке. Её первым инстинктом было бежать, но ноги застыли на месте. Она не могла двигаться. Мариса повернулась и посмотрела на Рейму. Впервые за шесть недель. Она выглядела ужасно. Её лицо было бледным, волосы растрёпаны, липкий слой пота покрывал её лоб, и её руки дрожали, сжимая гохэй. Одежда была на удивление чистой, но правая рука была забинтована пониже рукава. Инь-янь сфер при ней не было, что Мариса расценила как оскорбление. Рейму не брала их на простые задания. — А, это ты, — Мариса старалась звучать непринуждённо, — давно не виделись. Развлекаешься там, в Генсокё? — Развлекаюсь? — Голос Рейму дрогнул. Он был чуть громче шёпота, и от него холодок пробежал у Марисы по спине. Рейму была в ярости, — если для тебя это развлечение, то ты зашла дальше, чем я думала. Что здесь происходит? Мариса не знала, что Рейму имела ввиду под развлечением, и не была в настроении спрашивать. — Это моя новая хата. Старая, в лесу, была слишком тесной, так что я решила переехать. — Я не в настроении шутить шутки, — Рейму поморщилась и схватилась за повязку, — Боже… не сейчас. — Как ты вошла сюда? — Было редкостью, чтобы Рейму серьёзно поранилась. Мариса хотела посмотреть поближе на её запястье. — У нас полно стражи снаружи. — Я никого не видела. — Что, вообще никого?! — Если подумать, Мариса тоже не видела стражу, когда поднималась на крышу. — Куда они подевались? Потом ей нужно будет наведаться прямо в пещеру к цукумогами для серьёзного разговора, решила она. Но тут же вспомнила, что не будет никакого «потом». Рейму была здесь. Всё закончилось. Их революции пришёл конец. — У нас тут целая армия цукумогами для охраны. — Зачем тебе нужна целая армия? — Удивилась Рейму. — Расскажи, что происходит, Мариса. Или мне придётся драться с тобой? Ну, драться они будут в любом случае, это и так ясно. Мариса чувствовала, как мини-Хаккеро разогревается в предвкушении. Иллюстрация: https://i.imgur.com/lzLdkYu.png — Конечно, я расскажу об этом, — Мариса прочистила горло и картинно взмахнула плащом. — Я решила захватить мир. Я буду новой хозяйкой Генсокё, а ты будешь моим личным секретарём. Будешь заниматься бумагами и командовать миньонами, пока я буду лежать, пить сакэ и орать на всех. Звучит неплохо? Тебе придётся делать мне массаж раз в день, так что начинай практиковаться. — Скажи мне правду, Мариса, чем ты занимаешься? — О, ты мне не веришь? — Ты не можешь захватить Генсокё одна. Ты не настолько глупая, чтобы пытаться. — …Глупая? — Мариса остановилась. Смысл слова дошёл до неё. — Пожалуй, это и правда глупо, да? — Любой, кто пытается, обречён на провал. Ты отлично знаешь это. Прекрати сейчас, и мне не придётся драться с тобой. — Может быть, мы обречены на поражение, — конечно, Рейму считала так. Мариса не ожидала ничего другого, — а может быть, предыдущие недостаточно старались. Рейму выглядела сбитой с толку. — … Ты Мариса, верно? — Конечно, я Мариса. Мариса Кирисамэ, обычная волшебница и третья по старшинству во главе революции, — она засмеялась. — Хочешь присоединиться? Можешь быть четвёртой, если согласишься сейчас. -… Вот как, — Рейму не отреагировала. Мариса надеялась, что она будет шокирована или хотя бы немного расстроена, но нет, — тогда я разберусь с тобой как обычно. Пять карт. — Хорошо. Ты пожалеешь об этом. — Знак мечты: Круг, запечатывающий зло! — Световой удар: Прострели Луну! Она не победит, но Мариса хотела немного повеселиться перед окончанием. Один, последний рывок против неизбежного. Данмаку-дуэли были формой самовыражения, и она собиралась выразить свою злость и разочарование как можно ярче. Помещение ограничивало пространство для уклона, и они обе выбрали карты, которые вынуждали противников следовать по заданному пути. Мариса двигалась яростно, делая резкие повороты. Круг, запечатывающий зло был способен вызвать клаустрофобию у кого угодно, но на Марису это не действовало. Она сражалась против этой карты сотни раз и захватывала её в пятнадцати процентах случаев. Но Мариса не могла позволить себе уворачиваться на автопилоте. Рейму знала её карты так же хорошо и избегала пуль так же легко, как она. Рейму подплыла к краю комнаты, подходя вплотную к лазерам, вылетающим из пола. Мариса хотела швырнуть в неё чем-то посерьёзнее. Ей невероятно хотелось, чтобы идеальная, безупречная Рейму хоть раз оступилась. — Эй, Рейму, не знаю насчёт тебя, но я была довольно занята последние пару недель, — прокричала Мариса, — я занималась довольно интересными вещами. Хочешь посмотреть? Вот она, реакция. Рейму посмотрела на неё с беспокойством. Наконец-то, Рейму что-то волновало! Но Мариса сама засмотрелась на Рейму на секунду, слишком долго. Амулет ударил в её плечо с силой кирпича, и она вскрикнула: её карта разбилась. Не было времени злиться на себя. Она потянулась за следующей картой. — Смотри сюда! Зачарованное оружие: Тёмный Спарк! — Что, — Рейму вернулась в центр комнаты, избегая углов. Старые пули Марисы разбились в пыль, — зачарованное? Мариса направила мини-Хаккеро на неё. Рейму поняла, что произойдёт дальше, и бросилась в сторону. Чёрное пламя охватило все вокруг. Жар наполнил комнату. Мариса обрадовано засмеялась. — В чём дело, Рейму? Это обычный Мастер Спарк, — пламя потухло, и Мариса приготовилась к новому выстрелу, — стареешь? — Что ты сделала с мини-Хаккеро? — Прокричала Рейму. — Улучшила его, — и она выпустила ещё один поток пламени. Рейму вскрикнула, с трудом увернувшись от него. Радиус поражения Тёмного Спарка был шире, чем её обычные выстрелы, так что Рейму не могла полагаться на память, — что такое, тебе не нравится? — Замолчи! — Время действия карты Рейму подходило к концу. Мариса увидела, как та достаёт пустую карту. Делать новую спелл-карту на месте не было запрещено правилами, но полагаться на непроверенные узоры в серьёзной дуэли было очень рисково, — сначала Сакуя с её дурацким ножом, теперь ты и мини-Хаккеро. Это глупо! Сакуя с её ножом? Что она имела ввиду? — Чувствуешь себя обделённой? Не волнуйся, ты сможешь получить собственный разумный инструмент, если присоединишься к революции. Одно из множества преимуществ. — Кто сказал, что я это чувствую? — Рейму подняла карту в воздух, — Зачарованное Оружие: Беспощадный гохэй! Рейму подняла свой жезл, прицелилась и комично бросила его. — Бросаешься в меня палками? — Мариса засмеялась и увернулась от него, — ни за что в жизни это не поможет против моего… Но гохэй развернулся и нацелился прямо на неё. — Чёрт! — Она инстинктивно подняла руку, чтобы защитить лицо, и жезл врезался в обратную сторону её ладони. Мариса вскрикнула, и её спелл-карта разбилась. — Нет, подожди! Это не считается! — Но это считалось, и Мариса должна была объявить новую карту, пока гохэй не вернулся. — Дерьмо! Не имело значения, какие ещё карты Мариса использовала. Гохэй Рейму просто отбивал пули и возвращался прямо за ней. Он не был быстрым сам по себе, но Рейму ухитрялась ловить его и швырять обратно через комнату. Мариса хотела сжечь его. Она хотела обратить его в пепел и растоптать его на татами. Когда последняя карта Марисы разбилась, она стояла на коленях на полу, держась за голову. Её шляпа валялась на другой стороне комнаты, разодранная. Это было нечестно. Мариса неделями изучала магию цукумогами, неделями колдовала над мини-Хаккеро, чтобы сделать его сильнее, и, как обычно, Рейму пришла и превзошла все её недели работы, даже не стараясь. В чём был смысл хоть что-то делать? Марисе хотелось заплакать. Она не смогла побить Рейму, даже сейчас. Их революции пришёл конец. Вся её, нет, их работа оказалась бесполезной. Они просто в пустую потратили шесть недель. Это и означало быть слабым. Сильные всегда был на шаг впереди, всегда смотрят на тебя с покровительственной усмешкой на лицах, готовые побить тебя без тени страха. Так было, есть и так всегда будет. — Ты закончила? — Спросила Рейму, возвышаясь над ней, — показала мне всё? Я ненавижу тебя. Мариса закрыла лицо рукавом, боясь, что заплачет. Только не перед Рейму. Только не сейчас. Я тебя ненавижу. -… Ты плачешь? — Рейму наклонила голову, — прекрати, это всего лишь данмаку. Не расстраивайся только потому, что проиграла. Что ты сделала с мини-Хаккеро? Он не был таким сильным раньше. Мариса почувствовала, как мини-Хаккеро разогревается. Он был в ярости, и его ярость слилась с её собственной. Она хотела встать и опять нацелить его на Рейму. Выстрелить и жечь её, пока её одежда не обуглиться. Но ярость ушла, как и пришла, и у Марисы осталось лишь разочарование и отвращение к себе. — Тот же вопрос к тебе. Что случилось с твоим гохэем? — Я здесь, чтобы выяснить это, — Рейму присела на корточки и посмотрела на Марису. Она волновалась, — я заберу тебя домой, когда это закончится, хорошо? У нас будет долгий разговор, и ты расскажешь мне всё. Теперь, кто здесь главный? Кто подбил тебя сделать это? Позади послышалось хихиканье. Рейму развернулась, выставив жезл перед собой. Мариса увидела, как Сейджа вошла через окно. Почему-то она была в белых перчатках. — Развлекаемся, значит? — Спросила Сейджа, — что человек делает здесь в такую рань? Пришла поиграть с Марисой? Рейму вздрогнула, услышав её имя. Сейджа не использовала суффиксов. — Я здесь, чтобы побить того, кто устраивает беспорядки в Генсокё! Ты хоть знаешь, какой хаос вы вызвали внизу? — О, так значит мы устраиваем беспорядки? Превосходно, — Сейджа посмотрела вниз, на Марису, — поднимайся уже, ничтожество. — Да, да, конечно, — Мариса села на корточки и поправила волосы. Ей нужно было переплести её хвостик, — где принцесса? — Всё ещё на крыше, ждёт цукумогами. Они прохлаждались в пещере, со своей старой подругой. — Серьёзно? — Мариса с трудом подавила стон, — ладно, какая разница. Рейму здесь. Это всё уже не важно. — Что за принцесса? — Рейму переводила глаза между ними, — Мариса, кто это? Сейджа усмехнулась и положила руку Марисе на голову. — Я хозяйка Марисы. — Я тебе не питомец, — проворчала Мариса. Сейджа устроила целое представление, гладя её волосы. Мариса ударила её, но она перехватила её руку и засмеялась. — Чего, стыдно? Лицо Рейму побелело. — О, кажется кто-то разозлился, — Сейджа воспользовалась этим по полной, — не нравится, что я её трогаю? Чтож, извини, она теперь моя собственность. Тебе придётся драться со мной, если хочешь её обратно. — Прекрати, Сейджа, — Мариса наконец поднялась на ноги, — лучше не дразнить Рейму, она может быть страшной, если разозлится. Мне предупредить принцессу? — Предупредить о чём? Я не проиграю какой-то унылой жрице, — Сейджа облизнула губы, — Я ждала этого момента долгое, долгое время. — Стой, где стоишь, Мариса, — приказала Рейму. Она заметно дрожала, — значит, мне нужно побить рогатую, а потом принцессу, и это всё? — Стой здесь, Мариса, это приказ, — Сейджа достала свою колоду и начала перебирать её. Там было всего пять или шесть карт, так что это не заняло много времени, — как насчёт трёх? — Без разницы, три. — Не, думаю, я возьму четыре. — Как хочешь. Я всё равно побью тебя. Мариса не хотела стоять в углу и смотреть, как Сейджу избивают до полусмерти. Ей нужно было найти Шиммёмару и, возможно, собрать цукумогами на помощь до того, как Рейму доберётся до крыши. Формально, их революция не будет повержена до падения Шиммёмару, и Мариса хотела дать ей максимальный шанс на победу. Но вместо этого, она подняла шляпу, села на пол и начала заплетать волосы. Сейджа самоуверенно ухмылялась, а Рейму выглядела глубоко сконцентрированной. Мариса приготовилась к концу.***
Шиммёмару смотрела, как всходит солнце, пока ждала цукумогами. Она видела, как горные вершины окрашиваются золотым цветом, и туман плывёт между деревьев. Она думала о Сейдже прошлой ночью, как та тяжело дышала и дергалась под ней, отказываясь смотреть ей в глаза. Шиммёмару проснулась с легкой головной болью и знала, что сделала что-то ужасное. Сейджа, очевидно, не хотела этого. Шиммёмару знала, что та не хотела. И всё же Сейджа уговорила её, и они провели больше двух часов друг у друга в объятьях. Почему? Для чего? Шиммёмару не понимала этого. Что Сейджа получала от этого? Это потому что она была аманодзяку? Или она боялась, что Шиммёмару бросит её, если она не согласится? Шиммёмару становилось плохо от этой мысли. Она не хотела, чтобы Сейджа думала о ней так. Она не хотела таких отношений. Тогда что происходит? Сомнения вернулись. Сейджа солгала ей. Она, очевидно, стопроцентно солгала ей, и Шиммёмару поверила ей и приняла решение, основываясь на этой лжи. О чём ещё Сейджа лгала? Какие ещё решения Шиммёмару приняла, основываясь на ложной информации? Её тётя бы стыдилась её. Шиммёмару растеряла всех слуг в доме, оставила его, чтобы начать революцию с незнакомкой, о которой ничего не знала. Она влюбилась в аманодзяку и делала с ней грязные вещи по ночам. Она стояла перед новорождёнными цукумогами и вела себя, как их учитель, хотя сама пребывала в полном невежестве. Шиммёмару всё ещё не приняла ни одного серьёзного решения сама. Она просто сидела, шила одежду и произносила речи, пока Сейджа и Мариса делали всю работу за неё. Она до сих пор не выходила за пределы замка. Ничего не изменилось. Шиммёмару была лидером. Она была принцессой. Она должна быть лучше, чем сейчас. — Мои глубокие извинения, Ваше Королевское Величество! Яцухаши прибыла на каменную крышу, запыхавшаяся. Шиммёмару вернулась к реальности и улыбнулась, обрадовавшись ей. — У нас была небольшая проблема в пещере, — объяснила Яцухаши, — мы закончили с ней меньше, чем за час. Мне очень жаль, что мы заставили вас ждать. Она поклонилась так низко, как могла. Шиммёмару кивнула. — Всё нормально, не за что извиняться. Всё в порядке? Может быть, мне помочь? — Это предложение вызвало у нее волну энтузиазма. В пещеру! Что может быть внутри? — О, нет, вам не стоит беспокоиться, Ваше Королевское Величество. Моя сестра уже разбирается с этим, — Яцухаши не подняла голову и не могла видеть разочарование Шиммёмару, — солдаты скоро вернутся на свои посты. Я приношу глубокие извинения за неудобства. — Поняла. Ты можешь идти, — но тут она подумала кое о чём, — Подожди, Яцухаши, скажи мне. Ты когда-нибудь жила в Генсокё? Яцухаши подняла голову. — В том обличии, в каком я сейчас, нет, но, когда я была кото, на мне играли многие музыканты, со всех уголков Генсокё. — Как это было? — Это было довольно весело, пожалуй. Меня использовали в нескольких больших представлениях, и на мне играли много красивых и необычных мелодий, — лицо Яцухаши загорелось, — в смысле, это было скучно, когда я лежала в кладовке, и никто не использовал меня, но, в остальном, всё было отлично. Хотя, умм, были владельцы, которые не заботились обо мне, как следует, и несколько раз я ломалась. Это было очень больно. Хорошо, что теперь у меня есть своя воля. Я очень благодарна вам за это. Шиммёмару казалось странным, что так много объектов обрели волю, хотя она явно не стукала их колотушкой. Сейджа объяснила, что это магический шторм неподалёку притягивает цукумогами, но не вдавалась в детали на этот счёт. Может, ей стоит пойти и посмотреть на него. Она хотела попросить Яцухаши провести её, но передумала. Не сейчас. Сперва она проведёт урок. — Спасибо тебе. Яцухаши снова поклонилась и улетела. Шиммёмару проводила её взглядом. И приняла решение. Завтра утром она покинет замок, как можно раньше. Она посмотрит на магический шторм или… даже нет, больше чем это. Она спустится в Генсокё и увидит своими глазами землю, которую она освободит. Она не расскажет никому — ни Марисе, ни цукумогами, ни, особенно, Сейдже — и постарается вернуться до того, как кто-то заметит её исчезновение. Она должна знать правду. Шиммёмару положила руки на колени. Интересно, гордилась бы мама тем, какая она храбрая девочка.