запах сирени.

Выходной, мир, труд, май. Максим валялся дома без острого желания выходить из четырех стен. За окном дети с огромными вениками сирени, что пахнут на кварталы вперед. Все бы было так же обыденно, если бы не зазвонил телефон. Знакомо-незнакомый номер. — Да. — Максим? — ужасная манера спрашивать так и осталась. — Ну, знал же, кому звонишь. Зачем на этот раз? — на фоне голоса шум дороги, машин, приглушенного радио.  — Снова услышать твой голос. — Услышал, что-то хотел? — Максим уже устал от этих звонков. Они разошлись полгода назад, и в каждый из этих 6 месяцев с этого, до болей в висках заученного, номера минимум пару раз звонил один человек. — Выслушай, пожалуйста, не сбрасывай.  Помоги, Максим, я…  — Не притворяйся, я тебе уже давно не верю. Первый раз поверил, второй — закрывая глаза, протянул руки, в надежде на чудо. Третий раз — нет. Я не глупый, сам говорил когда-то. — Подожди, пожалуйста, Макс, — голос начинал срываться на жалость, но уже не пронимает. — Слушай, сам себя спаси. Я не собираюсь больше пытаться. Ты забыл, сколько раз тебя вытягивал? Ты пиздел о любви, уходя на дно. Меня за собой тащить не надо. Тогда все точки расставили, разные люди уже как полгода. — Я тебя услышал, — Максим немного удивлен такому ответу. Все прошлые разы продолжались пьяные мольбы до тех пор, пока второй сам не сбросит. — Сирень цветет, так пахнет еще знакомо. Помнишь? Ответ в голове был один: «Конечно помню, милый». Начали встречаться в мае 2 года назад. Трущев неожиданно свалился на голову в кафе, где Макс подрабатывал. Познакомились, время шло слишком быстро. Хорошо запомнился тот самый день. Майский теплый вечер, закат, достаточно пьяные, чтобы говорить о прозрачных секретах. — Макс? — Сережа подошел близко, руки держал за спиной. — Да, — Макс не хотел вскрывать карты первым, хоть и сам понимал, что обстановка так и кричит показать нечто большее, чем просто симпатия. — Только честно, — Трущев специально выждал паузу, чтобы глаза встретились, — ты без меня можешь? — Даже не знаю, что сказать. Уступаю ответ, — хитро щурится, понимая, что оба все видят и знают. — Это подло, — Сергей заливисто рассмеялся, — я вот без тебя не могу. Протянув из-за спины огромный букет сирени, он словно ждал ответа на немой вопрос. Анисимов лишь притянул к себе парня, коротко поцеловав в область виска. — Мне нужен твой свежий воздух. Запах маленьких цветков будет долго ассоциироваться с прекрасным мгновеньем.  Максим достаточно быстро перебрался со своими вещами к парню и, в то время, не жалел об этом. Им было очень хорошо: по возможности встречали друг друга с работы, в свободное время выбирались отдохнуть, Сережа знакомил со своими друзьями — все как у людей. В прошлом году, зимой, начались проблемы. Трущев все больше не бывал дома, отговариваясь делами. Пропадал на сутки, выглядел хуже и хуже с каждым возвращением домой. На вопросы отшучивался аллергией на сон и здоровый образ жизни. Но от врачей отказывался. Истинную причину парень узнал через дальнего знакомого. Помогал, сидел с Сережей, пока того ломало, уговаривал на клиническую помощь, хотя сам в медицину верил не сильно. Раз сорвался, два. Не выдержал.  — Допустим, помню. Что теперь с этого? — потирая переносицу, выдохнул блондин с последними силами. — Да так, ничего. Думал, уже смог забыть. — Ты лучше про наркотики забудь, — быстро сменил тему, не желая прокручивать одни и те же кадры по сотому кругу. — И про меня тоже. — Точно? — Сережа словно был готов к этому, хотя голос выдавал последние надежды на отрицательный ответ.  — Да, еще с расставания стоило. Не звони, не пиши, не надо. Мне это не надо. Сергей сам сбросил. Ни облегчения, ни прилива злости или воспоминаний. Ничего. Сережа. Такой родной, любимый Сережа Трущев. Вернувшись в штатный режим дом-работа-бар с надоедливыми коллегами-дом, протянул до начала лета. С того номера звонков больше не было, но это, почему-то, не радовало. Поздним вечером услышав трель телефона и увидев, кто звонит, сильно удивился. — Да, Кристин, — общая знакомая, благодаря Трущеву. Она мельком поздоровалась и сразу начала тараторить. — Макс, я долго думала, звонить тебе или нет. Наверное, ты должен знать. Послезавтра похороны, — запнулась. Собралась и, всхлипывая, продолжила. — Сережи больше нет. Послезавтра, время и адрес я скину сообщением. — Можешь не утруждаться, меня не будет. — Точно? — ошарашено спросила Кошелева. В то время она была лучиком света среди компании парней. По рассказам, далеко от Трущева не ушла. — Как вы любите задавать глупые вопросы. Точно, — значок на экране мгновенно стал красным. Смс-ка все-таки пришла. Хотелось открыть окно и выкинуть железо с изображением надкусанного яблока подальше.  Протянув ровно год, накопив денег, чтобы съехать из съемной квартиры, Анисимов упорно налаживал жизнь. Собирался, наконец-то, начать записывать песни, тексты которых пылятся в коробках. Но одна мысль не давала засыпать и просыпаться. Нашел сообщение Кошелевой, кое-как дошел. Такое ощущение, что это кладбище забыли еще полвека назад. Могила оказалась не такой уж и заросшей, как парень себе представлял. Подходя, заметил мужскую фигуру, сидящую на оградке и вглядывающуюся в него. — Макс, ты, что-ли? — поначалу Шутова он не узнал. Кудри, черные вещи напомнили о его личности. Хороший парень, с последней встречи ничего не изменилось. Только глаза и пародия улыбки выдавали неопределенную опустошенность. — Привет. Рядом с одним надгробием стояло второе, недавнее. Анисимов уставился на него, пробегаясь взглядом по строкам. Эрик горько усмехнулся, стараясь держать себя в руках. — Кристинка, мартышка, — проговорил про себя Шутов, протягивая сигареты. Еще с того времени помнит, что Макс курит. Положив на лавку букет сирени, что нарвал по дороге, взял и стал искать зажигалку. — Прости за вопросы, но… — Передозировка, не откачали. Вчера было 40 дней. Смог только сегодня приехать. — А. — Сережа разбился, пока ехал куда-то. От нас с ребятами уходил, не сказал, куда, — парень видел, как сложно Эрику дается это рассказывать. Мурашки пустились бегать по коже. Разбился. Анисимов не понаслышке знал, как аккуратно водил Трущев. Особенно, когда вдвоем ездили.  — Как дело с веществами обстояло? — черт дернул спросить. — Не знаю, каким образом, но он выбрался. Когда праздновали что-то, даже не пил, что уж там говорить о другом. С одним только не смог справиться. Анисимов знал, что тот имеет в виду. Первое время после расставания звонил Шутову, спрашивал, как там они. Про Сережу ответ простой — запивает одиночество, хочет все вернуть и тому подобные увлекательные рассказы. Максим молча подошел ближе и положил руку на плечо, словно извиняясь за то, чего не сделал, чем не смог помочь. За то, что оборвал все связи, забыв обо всех. Он не от наркотиков просил спасти. А от запаха сирени и фантомных касаний. От запаха сирени.