Огонь без дыма

Шла быстро, не особо оглядываясь по сторонам, так что, когда столкнулась в гостевых покоях с Текной, искренне обрадовалась встрече, хотя еще была под впечатлением о полете. — Серьезно? Вы летали? — Услышав об этом, подруга так сильно удивилась, что я начала выпытывать причину столь яркой реакции. — Просто для демонов это очень личное… — Фея так пристально на меня взглянула, что мне моментально стало неуютно. — Понимаешь? Об этом не пишут в учебниках, но полет для демона — все равно что секс. Особенно для мужчины… — Глядя в мое пунцовое шокированное лицо, Текна сморщила нос. — Ну не совсем, конечно, но очень близко. В общем… Мне кажется, ты ему нравишься. По-настоящему. Ни один демон не будет катать на себе невесту по расчету, а вот женщину, которой хочется сделать приятно, от души… Тут у меня и рот приоткрылся от шока. — Ну что ты на меня так смотришь?! — вспылила она и поднялась с диванчика, нервно заходив по гостиной. — Знаю, звучит дико! Но это же Валтор! Чем больше проходит времени, тем меньше я понимаю вас обоих. Вот скажи мне, почему ты уже вторую ночь ночуешь в замке? Мм? А ведь и третью планируешь ночевать! Я права? Я уже замучилась прикрывать тебя перед девочками. — Ну вообще-то этому имеется совершенно иное объяснение. — Я порадовалась, что можно быстренько перевести тему на менее шокирующую. Влюбленный в меня Валтор? Остановите планету, я сойду! — Мне до сих пор кажется подозрительным поведение Затерянных, а после вчерашнего — особенно! — Так, стоп. Давай по порядку. Что было вчера? — Кажется, Текна тоже была сбита с толку поведением бывшего врага, но быстро взяла себя в руки, и я рассказала ей обо всем: и о попытке воздействия, и о внезапном потоке дифирамбов, и о странном совете посла, адресованном лорду. — Так… Ну тут все ясно. И ты права, стоит пока пожить в замке. Тут прекрасная защита, и ты всегда под присмотром. — А что ясно-то? — Ты заинтересовала их всерьез, — уверенно озвучила подруга абсолютно безрадостную новость. — Не думаю, что будут повторные топорные попытки соблазнения, а вот похищения действительно стоит опасаться. И снова сплошное расстройство. Хотя с чего бы, ведь я это и так предполагала. Но как же неприятно услышать это со стороны! — И знаешь, если бы не твой настрой, — Текна взглянула на меня с сочувствием, — я бы посоветовала тебе принять предложение Валтора. Несмотря на характер, он в большей степени изменился когда получил должность в совете и будет заботиться о тебе как о самой великой ценности. А сейчас, после полета… — Она на мгновение зажмурилась и мотнула головой. — Нет, не знаю! Я уже ничего не знаю! Прости, Блум, но я очень хочу верить в лучшее. Понимаю, считаешь, что со стороны очень легко давать советы. Но, может, ты еще подумаешь? Взвесишь все хорошенько. Время еще есть. — Время есть, — со вздохом повторила я за ней и решилась: — А что скажешь по поводу проникновения в сны? Кому это доступно и благодаря чему? — Подробности? — Текна мигом собралась и сконцентрировалась на задаче. Объяснила, как могла, а заодно озвучила и свои опасения. — Ты права, все крайне подозрительно. И неоднозначно. — Она напряженно прищурилась. — Но есть идея. Могу помочь с идентификацией, есть у меня в запасах один мудреный эликсир приготовленный Айшей, но завтрашний день можешь смело вычеркивать из графика — откат будет жестким. Согласна? — Да. Подруга пробыла у меня в гостях еще час. Мы вместе поужинали, не спускаясь к остальным, и она проверила, как я освоила создание простейших вестников. Согласилась, что мне нужно больше тренироваться, запоминая ауры окружающих. Заодно в подробностях разобрали ее собственную ауру, и, только убедившись, что я могу отправить ей весточку, Текна отправилась за зельем. Обернулась в считанные минуты, оставив четкую инструкцию по применению и пообещав, что появится в замке послезавтра. Тоже к вечеру. — Раньше ты все равно вряд ли встанешь. Все, удачи! До самой ночи я просидела над учебниками и была в небольшом волнении от предстоящего разоблачения. Что делать, если это окажется кто-то из Затерянных? Как быть, если это все-таки Валтор? Почему, черт возьми, все так сложно?! А зелье я все-таки выпила. Не самое приятное на вкус, после него я еще и заснуть долго не могла, но постепенно сон меня все-таки сморил, и я уплыла в вязкое нечто. Не знаю, сколько я там пробыла, вряд ли долго. Постепенно туман начал рассеиваться, и я осознала себя лежащей в постели. В той самой, где и засыпала. Легкое ощущение нереальности подсказывало, что это сон, но понимание этого то и дело ускользало из моих мыслей. Окружающее меня пространство подрагивало и неумолимо менялось, как это обычно бывает во снах, но все это было абсолютно не важным. Меня влекло иное. Он! Я чувствовала его. Знала, что он уже близко. Ждала с нетерпением и тем самым легким возбуждением, какое обычно возникало перед важными событиями. В темной спальне сложно было разобрать, где тень, а где просто тьма, так что я ощутила сначала его руки и лишь затем увидела силуэт. Но лишь силуэт! Неразборчивый шепот, но очень реальные ласки, которым хочется отдаться целиком. Но нет! Если бы это был всего лишь сон, я бы не раздумывала ни секунды, но это… Поцелуи. Жадные, умелые, обжигающие. Я не успевала проследить взглядом, рассмотреть хотя бы цвет его глаз или прическу — меня кружило в круговороте эмоций и ощущений. Это было горячо. Это было страстно. Лицо, шея, плечи, грудь, живот — он покрывал мое обнаженное тело сотнями поцелуев, прожигая мою суть и заставляя желать большего. Но как бы не было мне хорошо… Это злило! Да так, что я все-таки сумела совладать с ватными руками и, запустив пальцы в мужские волосы, резко дернуть его от себя в тот самый момент, когда он снова с упоением целовал меня в губы. Возмущенный рык в ответ, но мне хватило одного лишь взгляда в пламенеющие льдинистые глаза туманного невидимки, чтобы осознать главное. — Сволочь ты. Какая же ты сволочь… И я провалилась в туман. **** Что? Нет! Нет, нет, нет!!! Как? Кто? Зачем?! Идиотка безмозглая! Как догадалась? Кто подсказал? Хотя что тут думать… Идиот тут один. И это он. Хотя нет. Есть еще одна… Помощница дракова! — Текна, лучший профессор современности… — Он пришел к ней утром и сразу же прошел в кабинет. Приемная пустовала, а больше никто не мог ему препятствовать. — Какого демона?! Она подняла на него свой строгий фиалковый взгляд и долго-долго смотрела. Несмотря на то что именно он навис над ее столом, свысока умудрялась смотреть именно Текна. — Значит, это все-таки ты… — В ее взгляде и голосе было столько пренебрежения, сколько он не видел в своей жизни. И это полоснуло внутри чистой болью. — Честно, надеялась, что Затерянные. Их я бы просто уничтожила, а тебя… С жестким выражением лица Текна прикрыла глаза и молчала не меньше минуты. Он не знал, что делать. Это близкая подруга его маленькой феи... — Валтор, я сейчас кое-что скажу, а ты подумай. Один раз скажу, повторять не буду. Как бывшему врагу совет дам. Хочешь потерять ее навсегда — продолжай в том же духе. Не уверена, что уже не потерял. Но если в тебе осталась хоть капля совести — извинись и веди себя достойно. То, как поступаешь ты, не просто унизительно, а по-настоящему подло для любой женщины, невзирая на дар и происхождение. Простить можно ошибку, необдуманный поступок, отчаяние… Но не подлость. Ты сам это прекрасно знаешь, но почему-то в последнее время совершенно не задумываешься, словно проклятие испортило не только твой характер, но и благородную суть Тёмных. И это стало для него ударом. Слова какой-то феи... Как? Почему? Да она же никто! Никто! Кажется, это все Текна прочла лишь по глазам, потому что тонко усмехнулась и с горечью произнесла: — Когда ты ослеп, Валтор? Когда перестал видеть свет души? Когда потерял свою? Отпрянул, зло поджав губы, не собираясь и дальше выслушивать этот бред. — Нам не о чем больше говорить, Валтор. Но запомни одно: когда её терпение закончиться мы будем не на твоей стороне... Он ушел. Быстро. Не оглядываясь. Не желая больше ни секунды видеть лишь очередную подружку своей невесты. Проработал весь день как безумный. Что делал? Даже и не вспомнит. А в голове все крутилась фраза, словно внедренная в него магически: когда он потерял свою душу? Он знает ответ. В день, когда впервые встретил Блум. Она стала его наваждением, соблазном, безумием… Душой! Но какой теперь в этом толк… — Ваше сиятельство! — Мальер пришел к нему вечером невероятно встревоженный. — Не мне давать вам совет… Маг больше прочих был посвящен во все происходящее, но тут был прав. Не ему! Однако все равно дал. Знал, что даже если лорд сейчас проигнорирует его слова, то не забудет и все равно обдумает. Хорошенько. Со всех сторон. Но чуть позже. А пока пора взглянуть собственному безумию в глаза и понять, стоит ли вообще предпринимать хоть что-то или проще рухнуть в пропасть и прервать этот полет окончательно и навечно. **** Пробуждение, как и предсказывала Текна, стало для меня настоящим испытанием. Раскалывалась голова, как после дичайшей попойки. Мутило, ломало и просто хотелось сдохнуть. Что было хуже всего, от такого не помогала ни магия, ни оздоравливающие эликсиры так же доставленные заботливой Айшей, так что требовалось лишь время и капелька веры, что я доживу до вечера. Я не встала ни в десять, ни в двенадцать, ни в два, и тогда служанки забили тревогу. Привели ко мне мага, которому я отказалась сообщать причину недомогания, заявив, что все идет как задумано. Не поверив, мистер Мальер провел общую диагностику организма, очень странно на меня посмотрел и вышел. За весь день я смогла съесть лишь несколько сухариков, размоченных в курином бульоне, который принесли мне уже откровенно нервничающие служанки. А вечером ко мне пришел он. На этот раз не стал замирать в дверях, а стремительно приблизился и навис. С минуту всматривался в мое бледное лицо с упрямо поджатыми губами и недобро поинтересовался: — И что? Стоило оно того? — Знаешь… — Я бесстрашно посмотрела ему прямо в глаза. — Могу спросить то же самое. Стоило оно того, Валтор? Не стыдно? Нигде не екает? Совесть не мучает? Он зло прищурился, сжимая пальцы в кулаки, а я скривила губы: — А я ведь почти поверила Текне. Да и почти все мои подруги в тебя не перестают верить… А ты все такое же ничтожество, добивающееся своего исподтишка. Скажи, каково это — насиловать во сне того, кто тебя ненавидит? Приятно? — Это не было насилием, — процедил так, что показалось зубы в пыль раскрошит. Но лишь позабавил. — Считаешь, пробравшись в сны и одурманив сознание, изменил все? Серьезно? — Я даже хохотнула, видя, как он полностью уверен в своей правоте, но тут же поморщилась от нового взрыва головной боли и прижала пальцы к виску. — Уйди, а? Видеть тебя не хочу. Не заставляй меня пожалеть о договоре и не появляйся больше в моих снах. Я тебе не жена, а всего лишь невеста, не вынуждай меня разрывать помолвку. — Ты не посмеешь! — Проверим? Он все-таки ушел. Тихо, мягко, но так стремительно, что я успела лишь моргнуть, а его уже не было. Обессиленно растеклась по подушкам и бездумно уставилась в потолок. Когда это все уже закончится, а? Мы как будто танцевали над бездной очень странный танец. Шаг вперед, два назад. Попытка сблизиться, коварная подножка. И не было в этом ни смысла, ни выхода. Но ведь так не бывает! Должен! Должен быть выход! В кровати я провела почти двое суток. Вялый поход в ванную комнату, крошечные порции еды и снова кровать. Организм потихоньку восстанавливался, так что к вечеру следующего дня я действительно сумела не только подняться, но и немного побродить по комнате в одиночестве. И Мади, и Дорис пытались дежурить у моей кровати поочередно, но я жестко заявила, что, если они не будут слушаться в первую очередь меня и не оставят одну, последствия им не понравятся. Не знаю, прониклись ли они в полной мере моими угрозами, но из спальни вышли. Знаю, сидели чуть ли не под дверью, так как откликались даже на зов шепотом, но хотя бы не мозолили глаза и не бесили своими сочувствующими взглядами. К ужину, как и обещала, появилась подруга. Спрашивать ничего не стала, мой взгляд был слишком говорящим. Лишь приблизилась и крепко обняла, молча даря так необходимую мне поддержку. Беседа не клеилась, в плане изученного материала хвастать мне было нечем, так что мы только поужинали вместе, и Текна ушла. Утро четверга не предвещало ничего особенного. Я наконец пришла в себя настолько, что смогла вновь взяться за книги. Валтор больше не появлялся ни в моих снах, ни в моей спальне. Я специально избавилась от всех подушек, кроме одной, то ли он и в кровати больше не появлялся, то ли обходился без подушек, чтобы не выдать своего присутствия, однако поутру их не прибавлялось. За окном разыгралась настоящая непогода: ливень и штормовые порывы ветра, так что пришлось отложить идею с прогулкой на неопределенное время и, сидя в кресле, погрузиться в книги с головой. Я впитывала знания, как губка, желая всей душой вернуть покорность собственной стихии, потому что чем дальше, тем меньше во мне оставалось самоуважения и терпения. Я уже была почти готова на открытое противостояние с магом. Почти. Да, почти… Не хватало самой малости. Последней гадости, низости, проступка. Подлости, которая окончательно разочарует меня в нем. Если бы не тот полет… Он был собой! Был! Благородным, прекрасным, естественным! Настоящим! Ну почему все так сложно?! Валтор вошел без стука, и я не заметила бы его, сидя боком к входной двери, если бы не аромат цветов. Повернула голову, озадаченно вскинула брови, оценила роскошь огромного букета неизвестных цветов как минимум пяти видов (но все без исключения огненных оттенков с вкраплениями лилового и черного), а затем перевела взгляд на мага. По его невозмутимому лицу, застывшему словно маска, сложно было распознать хоть что-то, и я вздохнула. Ну что за детский сад? Отложила в сторону книгу, понимая, что разговор предстоит не из простых, и села поровнее. — Я слушаю тебя. — Я хотел извиниться, — произнес так, будто распоряжался сейчас же его извинить. — Ты права, мое поведение было недопустимо. Хм… Красиво говорит. Но что-то не сходится. Откинулась на спинку кресла, внимательно изучила Валтора, цветы… Либо он научился подслушивать мои мысли, либо снова задуман подлость. В столь своевременное исправление я не поверю даже под пытками. — Слушай, мне это не нужно. Не унижайся. Зачем делать то, что тебе неприятно? Мы оба знаем, как ты ко мне относишься. К чему этот фарс? — А если это не фарс? — В его тоне прорезалась уже привычная злость. — А что тогда? — удивилась я искренне. — Или ты правда ощущаешь за собой вину? Серьезно? — Не понимаешь? — Он взглянул так, что, если бы не амулеты, сбежала бы от гневного взгляда на край света. — Нет. Валтор прикрыл глаза, пряча под веками разгорающееся пламя, и чему-то кивнул, словно подтверждая свои мысли. Наблюдала за ним настороженно, уже не представляя, что он может выкинуть в следующий момент. И этот сумасшедший меня удивил. — Я написал тебе письмо. — Он не глядел на меня, казалось, говорил сам с собой, полностью закрыв глаза. — Некоторые мысли я больше не могу озвучивать вслух, но порой получается доверить их бумаге. Быстро не получилось… — Его губы исказила болезненная гримаса. — Но, пожалуйста, прочти. Все, сказанное там, правда. Букет цветов лег на столик, и в его руках появился листок, сложенный вдвое. Вручив его мне, он ушел так быстро, как если бы за ним гнались все демоны ада. Не знаю почему, но я не решалась прочесть письмо минут десять. Казалось, что если сделаю это, то пути назад уже не будет. Вряд ли там цветистые признания в любви, но… А вдруг что-то подобное? Сглотнув, зажмурилась и резко выдохнула. Надо, Блум. Надо! И я раскрыла лист. Это действительно оказалось письмо, причем довольно длинное, но не с прямым обращением ко мне, а будто изложение разрозненных мыслей. О себе, обо мне, о ситуации в целом. Он назвал меня красивой, я пять раз перечитывала это предложение. Прямо говорил, что хочет видеть меня счастливой. Не объяснял причин и не извинялся, просто констатировал факт: "Когда ты улыбаешься, мне хорошо" . "Я ненавижу себя за то, что ты несчастна" . "Я никогда не был так свободен, как во время полета с тобой". "Я болен тобой, бесконечно болен". И еще много… подобных фраз. Ни слова о любви, даже намека. Ни слова о том, что я его недостойна. Видимо, до сих пор считал, что мой дар и воспитание — не предмет для гордости, но пересмотрел свою точку зрения. Искренность, наивность, упрямство — он упомянул об этих чертах моего характера с едва уловимым, но все же одобрением. Волосы, глаза и почему-то уши — им уделил куда больше слов, описывая, как раз за разом смотрит именно на них. Под конец письма я сидела красная как рак и даже отложила листок в сторону — так дрожали руки. Если его цель — свести меня с ума, то он движется в верном направлении. Это были даже не комплименты, а хаотичное изложение собственных ощущений. Он прав, такое действительно сложно произнести вслух, особенно ему. Не нахамит, так убьет одним тоном. А в письме… Это было очень личное. Настолько, что я чувствовала немыслимое волнение и даже стыд за то, что он пустил меня в свою душу. Раскрыл сокровенное. Вот только как теперь жить с этим? Ни о какой работе речи уже больше не шло. Какие книги? Да я ни слова больше разобрать не могла, не говоря уж о том, чтобы понимать их смысл! Он пошатнул мой мир! Уверенность в правильности решения дала трещину! А через полчаса ко мне в спальню Дорис внесла довольно большую корзину, накрытую ажурным покрывалом. Недоуменно проследила, как девушка, аккуратно потеснив букет, поставила корзинку на столик и, присев в книксене, вручила мне открытку. — Подарок от его сиятельства. Нахмурилась, не понимая, что он еще задумал, и взяла открытку. «Ее зовут Пламя». — Ее? — растерянно произнесла и с ужасом перевела взгляд на корзинку. — Кто там? — Драгониск, — с благоговением выдохнула служанка и аккуратно сняла с корзинки покрывало. — Очень редкие и дорогие питомцы. И тут из корзинки раздался требовательный писк. Не вставая с кресла, словно это могло хоть как-то спасти меня от неминуемости встречи, я вытянула шею, но ничего не увидела. И тут она подпрыгнула. Уперлась бордовыми передними лапками в край корзинки, высунула алую заостренную мордочку, взглянула на меня медовыми глазками и хищно облизнулась. Сглотнула. Если бы не размеры (чуть больше котенка), решила бы, что мне подсунули настоящего дракона. Но таких мелких драконов не бывает, даже когда они сами еще дети. Так что… — Она кусается? — спросила с опаской, все еще не решаясь знакомиться с дракошкой ближе. — Нет, что вы! Драгониски очень ласковые и моментально привязываются к хозяину, — защебетала Дорис, с умилением разглядывая крошку. — Возьмите ее на руки, чтобы познакомиться. Какая красивая! Моментально привязываются к хозяину? Что-то мне это не нравится… У меня вообще есть Кико, Бель и Элас! Но крошка уже все решила за меня и, пока я еще думала, как побыстрее вернуть опасный дар обратно, подпрыгнула еще раз, ловко вскарабкалась на кромку корзины и, сжавшись в тугую пружинку, прыгнула снова. Прямо мне на грудь. Вцепилась крохотными, но невероятно острыми коготками в рубашку, вскарабкалась выше, сунула свою любопытную мордочку прямо мне в лицо и начала обнюхивать, выпуская тонкий раздвоенный язык, как это делают змеи. Все это время я сидела не шевелясь. Не от испуга, а скорее обескураженная происходящим. Зачем мне питомец? Тем более такой! Это же такая ответственность! Это же… Это самый настоящий якорь, который крепче любых запретов привяжет меня к месту! С грустью посмотрела на огненную прелесть, поняла, что трепыхаться поздно — меня уже всю облизали и уютно устроились на плече, перевела расстроенный взгляд на служанку, перехватила ее умильный взор и зло сжала зубы. А вы все не меняетесь, ваше сиятельство… И кто только подсказал? — Дорис, попроси у библиотекаря книги по уходу за драгонисками. Я ничего о них не знаю. Сходишь? — Да, госпожа! Конечно! Через двадцать минут, переложив ящерку к себе на колени, потому что с плеча она то и дело съезжала, я вдумчиво читала о драгонисках. Несмотря на их редкость в дикой природе и сложное приручение, некоторым энтузиастам удалось вывести домашний вид, и теперь любой желающий мог приобрести себе ручного дракона в безраздельное пользование. Стоили они и правда очень дорого, нередко обладали капризным характером, но при этом были лучшими компаньонами в играх с детьми и помощниками феям. Обладая необычной для домашних питомцев внешностью, схожей с драконьей, драгониски вырастали лишь до размеров крупной кошки. Имели крылья и могли летать, но из-за того, что действительно очень быстро привязывались к владельцу, случаи побегов на волю были единичны. Кроме умильной внешности драгониски обладали небольшим магическим потенциалом и могли аккумулировать в себе силу владельца (если тот сам был магом), возвращая в случае острой необходимости в десятикратном объеме. Питались эти создания очень разнообразно: могли съесть как яблоко, так и лично пойманную мышь. В уходе были неприхотливы, как те же кошки, но в раннем возрасте, как и всем малышам, им требовалось повышенное внимание и забота. Закусила губу и опустила взгляд к себе на колени. Пламя дремала, свернувшись в клубок и отставив пухлую попку чуть в сторону. Ну вот как к ней относиться? Что делать? Со скандалом возвращать обратно? Лгать, что ненавижу животных, лишь бы ни к кому не привязываться? Не поймет. Заподозрит. Разоблачит. Оставлять себе, заботиться, воспитывать и верить, что, в случае моего ухода она не будет скучать? — Мог бы что и попроще подарить, — буркнула в конце концов себе под нос, уже осознав, что сдалась и оставлю крошку себе. Слишком вовремя он подсуетился. Спланировал все заранее? С него станется! — Что же мне с тобой делать, Огонёк? — слегка переиначила я имя алой дракошечки, снова оценив её размеры. Ну вылитый Огонёк! Словно услышав мой вопрос, крошка открыла глаз, скептично покосила им на меня, перевернулась на спину и выгнулась, будто специально подставляя мне свое оранжевое пузико для ласки. Делать нечего — погладила. И сама не заметила, как увлеклась, отложив книгу в сторону и мягко почесывая уже обеими руками то пузико, то шейку, то за ушком, то под подбородочком. В таком виде нас и нашли служанки, принесшие для дракоши еду и спальное место, а мне ранний ужин. Умилились тому, как быстро мы нашли общий язык, в два счета организовали уютный уголок для моей питомицы непосредственно около кровати, заверили, что к туалету крошку приучили еще в питомнике и ходить эта умница будет строго на унитаз или в кустики, если мы выйдем на прогулку. Следующие несколько дней были самыми нелепыми, но забавными за последнее время. Огонёк оказалась той еще шалуньей, так что мне стало не до тренировок. Как только я брала в руки книгу, она прикидывалась самым несчастным созданием на свете, умильно заглядывая в глаза, и моментально забирала все мое внимание себе. Покормить, поиграть, пузико почесать, в парке погулять — в этой крошке оказалось столько энергии, что я уставала еще до ужина, а ей все было нипочем. Но стоило только нам лечь спать, как послушнее ее не было существа. Но только в том случае, если я брала ее с собой в кровать и разрешала забираться под одеяло. А я что? Я ничего. Зато точно буду знать, что для одного хитрого мага места больше нет! В воскресенье Огонёк особенно расшалилась, и мы даже немного поиграли с магией: я создавала крохотные безобидные пульсары-светлячки, а она гонялась за ними по комнате и ловила, смешно клацая челюстями и радостно взвизгивая каждый раз, когда вкусный светляк оказывался во рту. Еще бы! Чистая магия для такой зверушки — все равно что деликатес! Немного нервировало то, что Валтор себя больше никак не проявлял, но я гнала прочь угрюмые мысли и вновь сосредотачивалась на питомце. Чем бы ни руководствовался лорд, он впервые сделал мне такой подарок, от которого не хотелось отказаться. Малышка стала для меня не просто питомцем, а тем самым светлым пятнышком в череде беспросветных дней, ради которого я не только бодро вставала по утрам, но и улыбалась. Когда до бала остались считанные часы, ко мне вновь нагрянули служанки. И не с пустыми руками, а с нарядом и ужином. Проследив, чтобы я съела все до последней крошки, девушки занялись привычным делом: водные процедуры, косметические и небольшой перерыв на блаженный отдых. После отдыха снова в бой, то есть к трюмо, чтобы позволить себя одеть, накрасить и причесать. Три простейших слова, но складывалось впечатление, что собирали меня как минимум на войну. Очередное роскошное платье с золотым шитьем, на этот раз в тон к волосам. Декольте довольно скромное, талия подчеркнута широкой лентой более темного цвета, а сбоку акцент на пышный бант с золотой брошью. Украшения мне оставили уже привычные, с обсидианом, лишь кулон заменили на тяжелое колье, почти полностью закрывшее зону декольте. Волосы уложили в затейливую прическу с локонами, украсив шпильками с бисерными цветами из обсидиана, а макияж вновь наложили в восточном стиле, ярко выделив глаза, но почти не подчеркнув губы. Спустя полтора часа и тысячу грустных вздохов я была готова. Почему грустных? Даже не знаю. Казалось, настроение просто обязано быть хорошим, особенно после искренних признаний Валтора, но все было с точностью до наоборот. Они меня тяготили! Заставляли сомневаться в себе и верности принятого решения. Вынуждали снова и снова воскрешать в памяти самые нежные и трепетные моменты, буквально вычеркивая и сжигая все остальное. Кто не ошибается? Вдруг у нас и правда есть шанс на счастье? Если бы не помада, я бы уже давно искусала губы в кровь, а так лишь мяла в руках платок, чтобы занять хотя бы руки. — Блум… **** Теперь он только наблюдал. Таким был план, и Мальер уверял, что если он будет придерживаться его хотя бы несколько ближайших недель, то все получится. Что «все», пока было неясно, но… Кажется, это было верным решением. Она улыбалась. Она снова улыбалась! Он больше не приходил к ней в постель — она была занята. Он больше не приглашал ее на ужины — таков был план. Он больше не навязывался — не имел права. Но наблюдать ему никто не запрещал. Ему было сложно. Очень сложно. Но в самые непростые минуты перед внутренним взором вставало лицо его феи, а в голове звучали слова её подруги о душе и благородной сути. Пока это спасало. Но лишь пока… Наблюдая за Блум и ее питомцем, он все чаще замечал, что подаренная самка драгониска уже ощущала его присутствие. Пока больше на инстинктивном уровне, чем осознанно, но вскоре придется озадачиться и другими артефактами, чтобы не выдать себя. Что за глупое имя — Огонёк?! Пламя! Ее зовут Пламя! Благородно, как и ее происхождение с родословной, длиннее, чем у многих породистых щенков. Но нет! Она называет ее Огоньком! Такое могла придумать только Блум. Но ему и на это плевать. Зато она улыбается. А когда он впервые за эти бесконечно долгие дни пришел к ней открыто, то последним, что отчетливо отпечаталось в его сознании, было понимание, как же она все-таки прекрасна. Просто безумно!