Так называемые голубчики

Жилин сидел на деревянном мостке и распутывал леску. Его ноги были опущены в воду и пальцами он иногда прихватывал молодые листья камыша. Рыбалка как результат не задалась с самого начала, а вот как процесс — более чем. Все же для Сергея было важно не столько поймать рыбу, сколько подышать речным воздухом, искупаться, пожевать бутерброды, у которых на природе совсем другой вкус, чисто символически повозиться со снастями и на Игоря посмотреть. Катамаранов, если в обычное время казался халатно беспечным, теперь, в естественной, так сказать, среде, достиг полного умиротворения. Он стоял неподалёку, по колено в воде, и голыми руками ловил то карасей, то красноперок, а потом отпускал. Жилин его талантам перестал удивляться уже давно, просто спрашивал: «Ну как, голубчик?» Игорь отвечал, что мелковаты. Коту на десерт если только. Скоро, уже весь мокрый, пахнущий рыбой и речной свежестью, он прямо из воды забрался на мосток и улегся на горячие доски. — Улов? — спросил полковник, не отрывая взгляда от лески. — Сома достать хотел, С-Серёг, — ответил почти виновато, — Укусил. Сергей тихонько прыснул и повернулся. Игорь лежал, раскинув руки, и перекатывал между пальцами небольшой влажный камушек. Каска закрывала ему глаза, наверное от солнца. Жилин в очередной раз не мог насмотреться. Красивый. «Дурацкое слово, простое слишком» — подумал. Загорелый. Солнце этого дурня всегда очень любило. Сейчас вот чечетку отплясывает в каждой капельке воды на его коже. Под коленом зачесалось, вытянул из рваной штанины веточку водорослей. Горе речное. Портки дырявые, каска в мазуте, ноги босые, глаза чернющие, вот и весь набор. У полковника каждая мысль отзывалась новой волной нежности в сердце. Он вдруг столько всего почувствовал и увидел, он за всю жизнь столько стихов не сочинил, сколько за это мгновение. Стало невмоготу, Сергей занервничал, отвернулся резко, зажмурился, головой покачал, мол, ну и дурак ты, Жилин. Планировал же, голову ломал неделями, расписал каждый шаг, на даче ремонт затеял даже, чего уже говорить. И нате! Расчувствовался. Поплыл Серёга, поплыл и план. — Игорь, — выдохнул обречённо. — М-м? — пальцами сдвинул каску с глаз. — Голубчик, я тут всё думал.. Застрял, ой застрял. Двух слов связать не может, всё, какие уже мысли, уже никаких мыслей. — Господи боже ты мой, как тяжело, — Сергей сжал переносицу. — Как будто замуж зовешь, Серёг, — усмехнулся, — Че там уже, говори. Жилин поблагодарил бога. — Такое дело, голубчик.. И правда ведь зову. Пойдешь? У него по спине пот градом, а Игорь и бровью не ведет, сил никаких нет. — Кольцо-то взял? — спросил, как будто суп в ресторане заказывает. — Нет, Игорь. Я когда на рыбалку собирался, решил, что на опарыша лучше клюет. — Без кольца не пойду, у меня гордость есть, товарищ полковник, — манерничал, зараза, специально. — Гордость у него.. Болотная.. Жилин взял короткий ножик и обрезал многострадальную леску. Потянул Катамаранова за ладонь, погладил ласково и несколько раз обернул вокруг безымянного пальца прозрачную нить. Завязал узелок. — Временно исполняющая обязанности, — пояснил, — Ну? Катамаранов наигранно присматривался. Секунда, только каска на солнце успела блеснуть. Поцеловал. — Предложение принимаю, господин м-милицейский. Леску распутает в другой раз.