Pourquoi pas / Почему бы нет

— Поэтому я спрашиваю тебя — кто ты, выдающий себя за Грегори Гойла? Грегори опешил. — Поттер, ты… — Грег осекся, ибо при дамах выражаться нельзя, — совсем с ума сошел? В глубине души он понимал, что Главный Аврор будет копать, искать и до чего-нибудь додумается, и не его вина, что вывод получился столь парадоксальным. Вообще-то он планировал все сам рассказать Гермионе, теперь же придется делать это при свидетелях. — Я все расскажу, — он вздохнул. — Но так как разговор будет долгим, предлагаю пройти в курительную комнату, потому что мне сигарета точно понадобится. Да и выпить неплохо бы. — Он предложил руку Гермионе и повел всех, показывая дорогу. — Сразу предупреждаю, — начал он, как только они расселись и перед ними появились бокалы с огневиски и вином, а также тарелки с закусками, — что мой рассказ будет очень долгим. Мне придется начать издалека, поэтому прошу запастись терпением и не перебивать, — при этих словах он выразительно глянул на Поттера, и тот кивнул. — Насколько издалека? — осторожно спросила Гермиона. Она села на диван рядом, в то время как гости сели в кресла напротив. — Начну я рассказ об очень-очень далеких временах, когда маги еще понимали, что такое настоящая чистокровность. — Он заметил, как нахмурились гости. — Так ты все-таки такой же чистокровный сноб, как и твои дружки? — язвительно встрял Поттер, на что Грег лишь вздохнул. — Не торопи коней, Поттер, — вернул Грег резко, и его собеседник заткнулся. — Сначала задам вам вопрос: назовите самых сильных магов за последние, скажем, тридцать-сорок лет. — Дамблдор, — уверенно сказала Гермиона, — Поттер и Реддл. — Правильно, — он одобрительно кивнул. — А что ты скажешь об их происхождении? — Они все — полукровки, — продолжила она, все еще явно не понимая, зачем им это. — Не просто полукровки, а смесь старого чистокровного рода и магловской крови. — Мы будем говорить о генетике? — увидев удивленный взгляд, Поттер пояснил: — Да, я знаю, что это такое, хоть и смутно. А вот ты откуда знаешь? — Моя тетя изучала магловские науки — это раз. А во-вторых, если ты не знал, Сметвик активно использует достижения магловской медицины, и именно это позволило так резко улучшить результаты больницы в последние годы. Он даже томограф пытался установить, но увы — при такой концентрации магии он не работает. Ладно, мы отвлеклись. Так вот, в давние времена, маги, не имея никакого понятия о генетике, все же заметили, что, если колдун, сильный, например, в боевой магии, женился на ведьме с такими же способностями, их дети часто рождались с таким же даром и даже сильнее родителей. Поэтому все стали выбирать супругов именно по этому признаку. Таким образом, где-то веку к пятнадцатому все старые семьи имели какой-то дар, максимум два, но зато ярко выраженные. — А по любви никто не женился? — спросила Габи чуть грустно. — Насколько я знаю — нет. — Грег закурил. — Это была плата за сильный дар. И брак с магом или ведьмой, не обладающими необходимым даром, считался чуть ли не преступлением против семьи и «загрязнением чистой крови». Годы шли, и каким-то образом негласный закон жениться только на ведьмах с похожим даром стал трактоваться как «никаких маглорожденных». Теперь маги считают, что чистокровность в сегодняшнем понимании позволит иметь сильное потомство. Но один взгляд на современный «цвет чистокровной Британии» доказывает обратное, — Грег усмехнулся. — Постоянные близкородственные связи привели к вырождению некогда сильных семей, а потомственные дары просто заблокировались. — И в случае смешения с магловской кровью… — начала Гермиона. — Да, — он ласково улыбнулся ей, — появляются сильные, а иногда очень сильные маги. — Он кивнул в сторону Поттера, а тот лишь мрачно усмехнулся. — Все это чертовски интересно, но я не понял, как это относится к тебе. — Терпение явно не было добродетелью этого носорога. — Я уже подхожу. В семье моего отца тоже был «заснувший» дар. Мамина же семья, наоборот, активно придерживалась старых традиций, находя магов с подобным даром среди маглорожденных или иностранцев, никогда не смешивая кровь с родственной. Проблема в том, что такие маги слишком редко встречаются, поэтому дед получил предложение о браке своего сына, хоть у Гойлов давно такой дар не проявлялся. — А какой это дар? Не тяни кота за… — Поттер заткнулся, получив резкий тычок от Габи. — Мой дар — Магия Смерти, — спокойно сказал Грег, заметив, как вздрогнули все присутствующие. — Значит, ты — некромант? — воскликнула Габи. — Не обязательно, — поморщился Грег. — Склонность к Магии Смерти дает два пути: некромантия и — ее противоположность — колдомедицина. И те, и другие подходят близко к Грани, но с разными целями. При этом выбор можно сделать лишь однажды: как только начинаешь изучать одно направление, второе уже не дастся. Так что, я уже некромантом стать не смогу, — он развел руками. — И много таких магов? — поинтересовался Поттер. — Очень мало, к сожалению. Или к счастью. В Британии я знаю только двоих: я и Сметвик. Все молчали. Грег закурил еще одну сигарету, так как дальнейший рассказ однозначно будет тяжелым для него. — Как и ожидалось, у меня способности к Магии Смерти проявились очень ярко с самого детства, но мама верила Дамблдору, что Волдеморт вернется, возможно, и сама чувствовала. Представляете, если бы этот гад вернулся и узнал, что у одного из его слуг есть сын с таким даром? — Колдомедиком бы тебе точно не быть, — пробормотала Гермиона. — Вот именно. Этого мама и боялась. Поэтому меня никому не показывали, рассказывая байки о моем слабом здоровье. В дальнейшем меня ждал бы Шармбатон. К сожалению, мама умерла, когда мне было восемь лет, и перед смертью взяла с отца слово, что он спрячет мои способности ото всех. Надо сказать, что на моем отце вырождение сказалось сильно, он был, как бы сказать помягче, туповат, но маму действительно любил. Поэтому перед отправкой в Хогвартс он нашел какое-то заклятье, которое заблокировало мой дар. Но то ли он что-то напутал, то ли не разобрался, как заклятье работает на самом деле, но результат вы наблюдали в Хогвартсе, — в голосе невольно прозвучала горечь. — То есть, ты не мог нормально колдовать? — с сочувствием спросила Гермиона. — Если бы только это, — он поежился. — У меня были сильно ограничены вообще все чувства: зрение, слух и так далее — я словно находился в каком-то вакууме, и все доходило до меня с запозданием. И с таким же запозданием выходило. Так что, да, Поттер, я действительно безбожно тормозил, — он зло усмехнулся. — Мне очень жаль, Грег, — раздался тихий голос. Он повернулся — Гермиона ласково сжала его руку, а ее глаза были полны сочувствия. Такая поддержка позволила ему выдохнуть, успокоиться и продолжить. — Закончилось это со смертью отца — все блокировки спали. Не знаю даже, кто его прикончил, но я благодарен. Однако потом начался другой ад. Я словно вынырнул из воды, и мир обрушился на меня какофонией звуков, ярким светом и другими ощущениями. Сначала я радовался, потом после года в Хогвартсе начал грустить, и тут появилась тетя Жаклин. Она разыскала сына своей любимой сестренки и приехала в Англию. — Ты ей все рассказал? — Да, Габи. — И она, наверное, очень расстроилась, узнав, что сделал твой papa? — О нет, она не расстроилась, — нервно рассмеялся Грег. — Она была в ярости. Выругавшись и покрыв моего отца проклятиями, она забрала меня во Францию и начала мое обучение. Потом я приехал к Сметвику, и он, обрадовавшись, тут же взял меня в ученики. — А с магией что? — не унимался Поттер. — С магией? — Грег вздохнул. Он глотнул огневиски и затянулся — не знал, как начать, да и волновать Гермиону не хотелось. — Это связано с Розой? — вдруг тихо спросила она. Грег кивнул. — Она была… — Поттер прокашлялся, его голос был сиплым, словно ему тяжело было говорить, — обречена? — Да, — ровным голосом ответил Грег, а обе дамы вскрикнули. — И что ты сделал? — Гермиона смотрела на него испуганными глазами, но голос был относительно спокойным. — Я остался с ней в ту ночь и пошел за ней, — он замолчал на секунду. — За Грань. Поттер залпом выпил свой виски и налил себе еще. Все молчали. — Там я встретил Его. — Кого? Смерть? — не поняла Гермиона. — Не совсем. Я бы сказал — ее посланника. — Жнеца, — глухо сказал Поттер. — Да, Жнеца. С ним я и договорился, — он замялся. — Поуговаривал, поумолял, но в итоге чем-то его пронял. Можно сказать, я обменял свою магию на жизнь Розы. Он выдохнул, налил себе новую порцию виски и огляделся: Гермиона сидела бледная, с неестественно прямой спиной, Габи, наоборот, вжалась в кресло, но и на ее лице не было ни кровинки, а Поттер опустил голову, что-то обдумывая. Сам Грег поежился - в комнату словно проник тот леденящий холод, пробирающий до костей, отчаяние и безнадежность, сжимающие сердце - что там дементоры? — Ты… навсегда теперь… без магии? — тихо-тихо спросила Гермиона. — Нет. Мне повезло, или у Жнеца было хорошее настроение, но это временно. — Магия вернется? — Он сказал, что вернется, так что все хорошо, — он постарался, чтобы в голосе звучала уверенность, которую он, впрочем, сам не испытывал. — Когда? — также тихо уточнила Габи. — Точно сказать не могу — он сказал, что срок от шести месяцев до трех лет. — А точнее? — Не знаю, Габи, этот парень был не очень разговорчив, — он нервно хохотнул, но осекся, увидев слезы в глазах Делакур. — Теперь вы знаете все. В комнате повисла тишина; девушки явно пытались справиться со слезами, а Поттер сидел, уперев локти в колени и низко опустив голову. — Не сходится, — раздался глухой голос, сказав это, Поттер поднял голову и вперился напряженным взглядом в глаза Грега. — Жнецу на фиг не нужна магия. И никто в здравом уме не будет предлагать это ему. Здесь можно предложить только одно, — его лицо озарила догадка, — жизнь за жизнь. — Я так ему и предложил, — холодно ответил Грег. — Ты предложил ему свою жизнь в обмен на жизнь Розы, — он не спрашивал, а утверждал. — Да, — он пожал плечами. — Мне повезло, или моя никчемная жизнь ему не сдалась, но… чем все закончилось, вы уже знаете. Теперь Грег опустил голову. На секунду, вспомнив ту ночь, он опять ощутил тот дикий страх, и не хотел, чтобы они увидели это. — Гойл… — Поттер прокашлялся. А затем молча протянул руку в однозначном жесте. Грег, не сомневаясь, пожал его руку. О господине Главном Авроре многое можно было сказать, его недоброжелатели неустанно обсуждали его скотский характер, вспыльчивость, привычку сначала махать палочкой, а затем разбираться, да и кулаки, по-магловски, он тоже не стеснялся пускать в ход. Но все признавали, что Поттер ненавидит пафос и лицемерие. Так что этот жест был несомненно искренним. — Ты пошел за Грань… — голос Гермионы был все таким же тихим, ее прекрасные глаза смотрели удивленно и восхищенно, а по щекам скатились две слезинки, — предложил свою жизнь за спасение Розы. Он повернулся к ней, стер слезы и взял ее руки в свои. Краем глаза он увидел, как Габи, бормоча что-то о срочных делах дома, выталкивает своего вяло сопротивляющегося парня из комнаты — тем лучше. — Почему ты это сделал, Грегори? — Разве не понятно, — тихо, но уверенно, сказал он. — Я люблю тебя.