The Ordeal of Being Known

Гарри на мгновение замешкался перед тем, как аппарировал, чтобы осознать тот факт, что он снова добровольно оказался в саду Малфоя, небрежно шагая к сложной черной входной двери. Чтобы Малфой мог навести на него палочку, покопаться в его голове и, возможно, вылечить его. Это было в равной степени волнующе и раздражающе. Он постоянно спорил сам с собой, потому как, что, черт возьми, ты делаешь, Гарри, но он кажется таким другим, он обещал тебе безопасность, но ты что, веришь слову Драко, мать его, Малфоя? Что в этом такого, что ты забываешь все, через что тебе пришлось пройти? К тому же вы с Малфоем никогда не были рядом, не причинив при этом друг другу вреда, но все же ты сидел в его кабинете почти восемь часов, летал с ним и слушал его, и тебе это даже нравилось… Может, дело было в саде. Гарри представлял себе сад в «жилище» Малфоя как чопорный и точно такой же, как сад Дурслей, но гораздо дороже. Он ожидал этих вычурных белых павлинов и раздражающих кустов, стилизованных подо что-то величественное. И, может, пруд с карпами, с фонтаном-херувимом и мраморными скамьями, украшенными резьбой, где можно было неторопливо сидеть и читать их чистокровные родословные на солнышке. Не то чтобы он так много думал об этом. На самом деле сад Малфоя был скромным и заросшим, а богатая земля цвела так, как она того сама желала. А желала она чудесно. Высокая трава поднималась из талой земли повсюду, кроме простой каменной дорожки, ведущей к двери. Гарри мог видеть ростки полевых цветов и нарциссов и даже тюльпаны за углом, а также бутоны, обещающие распуститься разноцветными цветами на кустах и ​​деревьях. В понедельник Малфой сказал ему, что предпочитает не то, чтобы ухоженный сад, они с Тимси просто присматривают за ним, не пытаясь его задушить. Что бы лишило Гарри дара речи, если бы он уже его не потерял. Это была полная противоположность Дурслям. Но, конечно, у Малфоя не могло бы быть заброшенного, заросшего сада, который выглядел бы совсем не красиво. Он вовсе не выглядел так, как будто мог привести к ветхой хижине, в которой жил эксцентричный старый волшебник, который носил только шкуры животных. Вовсе нет. Он выглядел намеренно оставленным в покое, цветущим и гостеприимным и приводил к простому, но изысканному дому, в котором жил впечатляющий, неуловимый Пожиратель Смерти, ставший Целителем, который носил искусно сшитые магловские костюмы. Он представлял собой один большой этаж: белые стены с черными ставнями, маленькие дымоходы, торчащие из черепичной крыши у каждого очага. Темно-зеленый плющ и виноградные лозы ползли по бокам вокруг деревянных рам и больших эркеров, разветвляясь по чистой белой штукатурке зубчатыми линиями, охватывая углы дома. Глаза Гарри метнулись направо, и он увидел красивую оранжерею с куполом, стеклянные стены которой отражали густые серые облака в небе. Он был всем, что Гарри когда-либо представлял под словом «дом». За исключением Целителя. Ну, нет, он не представлял себе кого-то конкретного в своем воображаемом доме, но в нем определенно была другая душа. Обычно блондин, но Гарри просто нравились блондины. Простое совпадение. Гарри вытряхнул себя из своих мыслей. Теперь это было намного труднее, потому что он не мог говорить. Он ничего не мог делать, кроме как думать. Он подошел к двери и дважды постучал. Он ощутил укол зависти, что черная входная дверь Малфоя выглядела совсем не мрачно и зловеще. Черная дверь на Площади Гриммо выглядела неприветливо, недружелюбно, как будто ее целью было отпугнуть людей. Другая черная дверь время от времени преследовала Гарри в кошмарах, зловещее место назначения в конце длинного, выложенного плиткой коридора, которого Гарри избегал в реальной жизни как мог. Та, что была перед Гарри теперь, выглядела… красиво. Приглашающая и обнадеживающая. Она выглядела как о, хорошо, ты вернулся. Ему стало тепло. Тимси открыл дверь и отступил в сторону, чтобы впустить его, вежливо поприветствовал его скрипучим голосом и повесил кожаную куртку Гарри. Гарри хотел бы поприветствовать его в ответ. Он чувствовал себя грубым. Тимси махнул рукой в ​​сторону кабинета, хотя Гарри уже знал, где он. Гарри тихо зашагал по коридору, остановившись всего на секунду перед двойной деревянной дверью в кабинет, мысленно готовясь. Как будто есть способ подготовиться к подобным вещам. Он толкнул дверь, стараясь не задерживать глаза на Малфое, хотя они и хотели — он просто привлекал внимание, вот и все. Светлые волосы, серебряные глаза, бледная кожа, контрастирующая с темно-синей рубашкой на пуговицах, длинные ноги в темных отглаженных брюках. Он был отвлекающим, ярким предметом на периферии Гарри, который его глаза не могли не заметить, как отблеск солнца на снитче. Гарри тихонько закрыл за собой дверь с мягким щелчком. Он коротко кивнул Малфою — нет, Драко — перед тем, как обвести комнату глазами, только один раз. Теперь кабинет Драко казался ему знакомым. Он больше не чувствовал, что враг может скрываться за любым углом. Здесь он почти чувствовал себя… в безопасности. — Гарри. Это чувство комфорта быстро улетучилось, когда он повернулся к Драко и позволил себе посмотреть. Выражение лица Драко было напряженным и испуганным, костяшки пальцев вокруг кофейной кружки побелели. Он неловко ерзал на ногах, словно пойманный на лжи, стоял у большого окна и пристально смотрел на Гарри. Рука Гарри дернулась за палочкой, его паранойя вернулась в полную силу. — Я много думал, и мне пришла в голову возможная теория о нападавшем, которая меня честно пугает и которая, я почти уверен, тебе не понравится. — сказал Драко, с тревогой наблюдая за ним. Гарри старался сохранять спокойствие. Почему это пугало Драко? Они прокляли, черт возьми, не Драко. — Но я сказал тебе, что буду честен с тобой здесь, и я действительно буду. Драко подошел к своему широкому деревянному столу, поставил кофе и открыл ящик. Гарри слышал звон крошечных стеклянных бутылочек. Драко взял хорошо запечатанный флакон с прозрачной жидкостью и поднял его. Глаза Гарри расширились, когда он узнал Веритасерум, но Драко поднял руку, чтобы остановить любые протесты, хотя они и были бы безмолвными. — Позволь мне сначала объяснить тебе свою теорию, а когда я закончу, я возьму Веритасерум и отвечу на любые твои вопросы. Я сказал тебе, что всегда буду честен с тобой, и ты должен этому верить, но в данном случае я подумал, что ты оценишь дополнительные доказательства. Гарри был чертовски сбит с толку. Драко собирался сам принять Веритасерум? Чтобы Гарри ему доверял? Драко схватил блокнот и подошел к креслам у камина, жестом показывая Гарри присоединиться к нему. Он предоставил Гарри кресло напротив двери, как в прошлый раз. У Гарри было ощущение, что он сделал это специально, чтобы Гарри было удобнее. Как он узнал? Гарри осторожно сел, его взгляд метался между Драко и крошечной бутылочкой на журнальном столике. Что, черт возьми, происходит? Драко глубоко вздохнул, собираясь с силами. — Итак. Я проходился по тому, что злоумышленник сказал и сделал, и есть вероятность, что я причастен к тому маленькому пророчеству, которое в первую очередь заставило его напасть на тебя. — Гарри дернулся назад. Что?! — Послушай, — посоветовал Драко, явно опасаясь того, что Гарри может взорваться. — Похоже, целью этого проклятия было заставить кого-то узнать тебя, верно? Нападавший сказал, что «видел это, и о тебе узнают». — Гарри осторожно кивнул. — Заставить тебя скрыть голос кажется довольно контрпродуктивным способом заставить кого-то узнать тебя, не так ли? — Драко замолчал, изучая лицо Гарри. — Если этот кто-то не умеет читать твои мысли… Глаза Гарри расширились. Он начинал понимать, к чему все идет. — Легилименция — это, очевидно, опрометчивый способ познакомиться с кем-нибудь, но это… ну, это быстро и эффективно. И я единственный целитель-легилимент в Англии… Никак нельзя было получить простое и понятное проклятие в голову, не так ли, Гарри? — Этот злоумышленник казался вполне уверенным, что все пойдет по плану. Он знал, что рано или поздно тебя узнают, и знал, что «он» найдет это скрытое воспоминание. Похоже, я мог бы быть частью его плана — он отправил тебя прямо ко мне, он проклял тебя чем-то, что мог исправить только целитель-легилимент, он сделал меня твоим единственным вариантом. Гарри внимательно прислушивался, его тело дрожало от подозрений, ярости и решимости — знакомая смесь эмоций вокруг Драко Малфоя, но это было неправильно, не должно было быть так, потому что… ну, это могло быть то, что Драко сделал бы, давным-давно, но теперь он казался другим. Мог ли он действительно сделать что-то подобное? Послать кого-нибудь проклясть Гарри, чтобы он имел честь спасти его? Хотя Драко последние восемь лет активно избегал общественного внимания? Гарри действительно не верил, что может. Его ярость была направлена ​​на что-то другое, на что-то незаметное и неопределенное. Его нутро подсказывало ему, что он в безопасности, и он доверял своим инстинктам. Но он мог логически признать, что для Драко это выглядело совсем не лучшим образом. Как аврор, Гарри имел право относиться к нему с подозрением. Драко закончил объяснять свою теорию, внимательно наблюдая за лицом Гарри, и взял пузырек с зельем на боковом столике. Гарри проследил его путь глазами. — Итак, если я прав, и я знаю, как звучит эта теория, ты, вероятно, думаешь, что я имел какое-то отношение к тому, кто тебя проклял, что это я заставил его сделать это или что-то в этом роде, чтобы ты пришел ко мне. Я знаю, что сказал тебе в понедельник, что всегда хотел, чтобы у нас была возможность узнать друг друга как следует, но никогда не думал, что действительно получу ее. Я знаю, что, наверное, тебя даже не удивило бы, если бы я имел к этому какое-то отношение. Это то, чего ты ожидаешь от меня, это то, чего мир ожидает от Малфоя, и если бы ты выдвинул против меня обвинения, никто бы в них не усомнился. Гарри нахмурился. Это определенно не могло быть правдой. Его будут судить или что-то в этом роде, пойдет расследование. …Верно же? — Я хочу убедиться в том, что ты знаешь, что я говорю правду. — Он передал бутылочку Гарри. — Проверь его, — приказал он. — Это Веритасерум уровня аврората, прямо из Министерства. Гарри подозрительно взглянул на него, но вытащил палочку и применил диагностические заклинания к бутылочке, идентифицировав ее как Веритасерум. В этом не было необходимости — он сразу это понял. В Департаменте Магического Правопорядка использовали те же бутылочки, те же печати. Он вернул пузырек Драко, который быстро сломал восковую печать, откупорил ее и, к ужасу Гарри, вылил все содержимое себе в глотку. Гарри чуть не подпрыгнул, пытаясь остановить его. Он открыл рот, чтобы закричать, затем попытался зарычать от разочарования, когда не смог. Ни звука не слетело с его губ. Разве Драко не знал, что нужно всего три капли? Целая, мать ее, бутылка, Драко?! Это была очень опасная передозировка, и у Гарри закружился мозг, когда он попытался вспомнить свою подготовку Аврора, ему говорили, что слишком много Веритасерума может сделать с человеком… Глаза Драко зажмурились, когда он подействовал, и он покачал головой, слегка покачиваясь. Когда он снова открыл глаза, Гарри был шокирован увиденным там страхом. Зачем он это сделал? — Ну, начинай писать, — отрезал Драко. Ручка Гарри послушно упала на бумагу, он яростно писал. Он перевернул блокнот. Нужно всего 3 капли! Зачем ты выпил все? Как только Драко закончил читать, слова выходили из его рта, не поддаваясь его контролю. Гарри чувствовал себя ужасно. — Потому что я не хочу рисковать, что ты мне не поверишь, и потому что они обычно столько использовали на меня. Поэтому я предположил, что ты тоже захочешь, чтобы я использовал так много. Кто, черт возьми, такие «они»? Гарри снова начал писать, яростно качая головой. Кто использовал его на тебе раньше? — Министерство магии. — Слишком расплывчато, Драко. Кто в министерстве? — Авроры. Лицензиаты. Визенгамот. Гарри, это не… — голос Драко прервался. Все, что он собирался сказать, явно не соответствовало действительности. Гарри продолжил писать, и в этот момент тетрадь была развернута так, чтобы Драко мог сразу читать то, что пишет Гарри, сидя на стуле, неловко покачиваясь. Он писал, потому что Драко сказал ему, он хотел, чтобы он это сделал, а он тянул время, его мозг отчаянно пытался вспомнить, как провести детоксикацию в случае опасности… Ты сказал кому-то скрыть мой голос или проклясть меня? — Нет, — яростно сказал Драко. Гарри верил ему. В этом не было необходимости. Но Драко, блядь, настаивал… Ты знаешь, кто это со мной сделал? — Нет. Ты знаешь какие-нибудь пророчества обо мне? — Н… — Зелье снова остановило его. — Да, — сказал Драко. — Я знаю, что было пророчество, в котором ты был назван тем, кто мог убить Волдеморта, но я не знаю, что именно в нем говорилось. Я не знаю других. — Да, его все знают. Ты знаешь каких-нибудь Провидцев? — Н… эээ, Трелони. Но она не… — Он не смог это закончить тоже. Гарри решил, что с таким же успехом может извлечь из этого максимум пользы. Он никак не мог вспомнить, как на самом деле выглядела передозировка Веритасерума, и его затошнило, но он не знал, что еще он мог сделать в этот момент. Он не знал, как помочь, он понятия не имел, как сходу убрать зелье из чьей-либо крови. И Драко сказал ему максимально использовать это. Он делал это, чтобы завоевать доверие Гарри. Почему ты согласился мне помочь? — Потому что я хотел, — слова вылетели изо рта Драко. — Потому что я знал, что должен, как целитель, потому что я в долгу перед тобой, потому что мне было любопытно, потому что я хотел принять вызов, потому что я хотел получить возможность действительно узнать тебя, после того, как я упустил так много шансов и чтобы ты увидел во мне человека, которым я стал. —  Драко тяжело дышал. Это было именно то, что он сказал ранее, когда Гарри спросил. Он действительно сказал Гарри всю правду в первый раз. Гарри какое-то время наблюдал за ним, давая ему минуту передохнуть. Что дальше? Ему было многое любопытно, но теперь он писал только те вещи, которые первыми приходили ему в голову. Тянуть время. Как долго длилась передозировка Веритасерумом? Мерлин, он был дерьмом в зельеварении… Где мы? — В моем кабинете, в моем доме, в Девоне. Ты замужем/женат? — Нет. Встречаешься с кем-нибудь? — Нет. Это было удивительно. Учитывая… Драко… ну, это просто шокировало, что кто-то, похожий на него, был одинок. Абсолютный засранец. У тебя есть темномагические артефакты? — Н… — попытался Драко. — Не в моем доме, — поправило зелье. — Меня ждет наследство, к которому я еще не имею доступа. Я не хочу иметь их. Где ты родился? — В Малфой-Мэноре, Уилтшир. Где мы впервые встретились? — На Хогв… — снова остановился. — Магазин Мадам Малкин, хотя тогда я не знал, что это был ты. Губы Гарри скривились. Он задавался вопросом, действительно ли Драко это помнил, или же зелье раскрывало правду. И что дальше? Драко выглядел ужасно больным, его кожа была липкой и потной, руки дрожали. Гарри чувствовал себя чудовищем, борющимся с волной вины и тошноты. На секунду ему захотелось, чтобы Гермиона была рядом. Она наверняка знала бы, что делать. А потом она наорала бы на Драко, пока все в радиусе пяти километров отсюда не почувствовали бы стыд. Он на мгновение задумался, пытаясь придумать, что еще он хотел знать. Было ли что-то, что ему было любопытно, что могло бы помочь Драко почувствовать себя лучше прямо сейчас? Какой у тебя Патронус? — Обыкновенный соловей. Какое воспоминание ты используешь, чтобы вызвать его? Глаза Драко расширились от паники. Он попытался сжать губы, но это было бесполезно. — Не воспоминание, — выдохнул Драко, когда правда прорвалась наружу. — Сон. Фантазия. — Ох. Блять. Драко отчаянно покачал головой, тщетно пытаясь сдержать слова. — Мне снилось, что я лежу в своей постели голым, а со спины меня обнимает мужчина. Утро, мы просыпаемся, он гладит меня по бокам, переплетает пальцы, притягивает ближе к себе. Я чувствую тепло его груди своей спиной и его эрекцию на своей заднице… —  Драко застонал и согнулся пополам, схватившись за живот, его лицо исказилось от боли. Было ли это побочным эффектом передозировки? Гарри не совсем помнил, но, наблюдая за Драко, он подумал, что теперь может вспомнить что-то о болезненных судорогах. — Но мы не трахаемся. Мы просто лежим вместе, его нос в моих волосах, и он что-то шепчет мне на ухо, и я не знаю, кто он, но я знаю, что люблю его, и что он любит меня. Это нереально. Но счастья, которое я испытал, оказалось достаточно, чтобы вызвать телесного Патронуса. Гарри чувствовал себя блядским мудаком. Он должен был знать, что это могла быть фантазия, в которой было бы чертовски неловко кому-то признаться. Он использовал что-то похожее, хотя и менее романтичное, когда практиковал заклинание Патронуса в тринадцать лет — просто звук голосов своих родителей, которые разговаривали с ним, он даже не знал, было ли это на самом деле. Он мог бы это полностью выдумать. Но это сработало. А теперь дело было сделано, и он заставил Драко почувствовать себя хуже, а не лучше. Руки Драко сильно тряслись, когда вцепились в живот, защищая его. Его волосы, обычно такие гладкие и идеальные, прилипали ко лбу от пота. Он посмотрел на Гарри глазами, полными смирения и поражения, так похожими на те, которыми он смотрел в зале суда № 10 во время заседания: прикованный цепью к металлическому стулу, дрожащий. Гарри ни за что больше не хотел видеть Драко таким подавленным. И все же именно Гарри заставил его так выглядеть прямо сейчас, потому что он, по всей видимости, был чертовым идиотом. Он моргнул, когда увидел, что нечаянно потянулся к Драко, и отдернул руку. Он надеялся, что Драко увидел извинение в его лице, потому что не мог сказать ни одного чертового слова. Возвращайся к делу, к тому, в чем ты хорош. Кто раньше использовал Веритасерум на тебе? — Авроры, лицензиаты и Визенгамот Министерства Магии. — Драко повторил предыдущий ответ тихим и безнадежным голосом. У Гарри заболело в груди. Где ты взял этот Веритасерум? — Подобрал, — последовал автоматический ответ, — он выпал из кармана аврора, когда тот наклонился над моей койкой и плюнул в меня. Они всегда очень много его приносили с собой. Я забился в конвульсиях и прикрыл пузырек телом. Гарри почувствовал, как внутри него медленно нарастает глубокая, свернутая спиралью ярость. Он начал тренироваться спустя много времени после того, как Драко был освобожден, и столько всего произошло за те недели сразу после Войны… Он знал, что авроры ужасно отзывались о Малфоях, постоянно обсуждая разные способы их всех уничтожить, даже после того, как Драко и Нарцисса были полностью оправданы. Рон отсеял как можно больше отвратительных авроров, когда поднимался по служебной лестнице — он и Гарри думали, что видели все это. Но Гарри хотел быть абсолютно уверенным, что с этими засранцами покончено. Надеюсь, их кто-нибудь расчленит. Как звали авроров? — Я не знаю. Они никогда не носили при мне значков. Конечно, нет. Гарри хотел что-нибудь ударить. Бесполезно спрашивать его о том, чего он не знал. До воскресенья ты когда-нибудь ожидал снова поговорить со мной? Нет. С кем ты регулярно общаешься? — Тимси, Панси и моя мама, хотя и не так часто, как следовало бы. Министр Шеклболт, иногда. Персонал отделения Ликвидации проклятий в Мунго, когда мы сотрудничаем. — Драко замолчал, но зелье заставило его продолжить. — В Лондоне есть магловская пекарня Sweet Nothings, я дружу с работниками. Я регулярно покупаю у них пахлаву, потому что Тимси ее любит. Это было неожиданно. Разве Драко не говорил, что не общался с маглами, потому что боялся все испортить и быть арестованным или что-то в этом роде? Как вы научились пользоваться маггловскими деньгами? — Я узнал, как покупать пахлаву, после того, как увидел, как это делает другой магл на две синие бумажки денег, которые они используют. Я поехал в Гринготтс и сказал им обменять сумму на синие магловские бумажки с цифрой 5, так что теперь у меня немного их есть. В первый раз я отдал необходимые две синие бумажки, и магл за прилавком попытался отдать мне сдачу, но я не знаю, что делать с другими цветными бумажками или разными монетами, поэтому я сказал ему, чтобы он оставил их себе. И ему это понравилось. Теперь у нас есть некоторый распорядок: я захожу, и они уже знают, что я хочу пахлаву, я даю им две синих бумажки, и всегда говорю им оставить сдачу, а они улыбаются мне. — Драко снова захватил ртом воздух. Видимо, зелье не давало ему дышать, пока он отвечал. Гарри подавил сияние на своем лице при мысли о том, что Драко приложил все усилия, чтобы купить пахлаву у маглов для своего домашнего эльфа. Да, Драко определенно теперь другой — это определенно не был тем заносчивым и высокомерным мальчишкой, которого когда-то знал Гарри. Совсем ничего похожего на его отца. Кстати говоря о котором… Ты общаешься со своим отцом? Губа Драко скривилась. — Нет. Вау, ни тени тепла при мысли о Люциусе? Тогда он практически поклонялся этому человеку… Когда ты в последний раз говорил с ним? — В момент после того, как ты убил Волдеморта. Мы сидели в Большом зале, до того, как за нами пришли авроры. Действительно? Так долго? Ручка Гарри быстро царапала страницу. Ты ему не пишешь, или он тебе? — Нет. Я не хотел с ним разговаривать с тех пор, как он предложил меня Темному Лорду в качестве залога, чтобы исправить свои ошибки. — Гарри приподнял брови. Судя по зелью, это была, очевидно, правда. Хотя было странно, что Драко переключился на «Темного лорда», когда он, по всей видимости, спокойно мог произносить имя Волдеморта. Гарри перевернул страницу блокнота на пустую. К настоящему времени он израсходовал уже несколько. Он не мог придумать, о чем еще он хотел бы спросить — по крайней мере, не так. Даже на бумаге. Что ты хочешь сделать прямо сейчас? Гарри посмотрел на него, когда закончил писать. — Я хочу прекратить этот допрос, потому что я снова чувствую себя как под давлением авроров. Я хочу поспать, чтобы действия Веритасерума выветрилось. Я хочу выпить горячего шоколада Тимси. Тимси немедленно ворвался в комнату с двумя дымящимися кружками горячего шоколада, покрытыми домашним зефиром. Гарри никогда не видел эльфа таким быстрым и умелым, как будто он соответствовал всем потребностям Драко. Его большие круглые глаза остановились на Драко, оценивая его текущее состояние, и он обратил на Гарри удивительно угрожающий взгляд. Да, это было плохо. Очень плохо. Взгляд Тимси вызвал что-то в мозгу Гарри, и теперь он вспомнил: такая передозировка может длиться несколько часов, и у Драко скоро начнутся более болезненные судороги, и никто из них ничего не мог с этим поделать. Кроме как… Гарри отложил блокнот, когда в его голове начала формироваться поистине возмутительная идея. Он поднял руки, затем показал Тимси один палец вверх. Дай мне минутку. Позволь мне исправить это. Это было абсолютно ненормально, но его контроль над импульсами был заведомо плохим. Кроме того, он не мог придумать другого решения, и проверенный гриффиндорский метод просто делать пока что ему помогал. Раньше он никогда не пробовал ничего подобного, но ведь это не могло быть так сложно, правда? Он все время занимался беспалочковой магией, у него был полный контроль над ней, он знал, как подчинить ее своей воле. По какой-то причине он знал, что он могущественнее большинства волшебников. Какой в ​​этом смысл, если он не мог использовать это для помощи так, как не могли другие? Гарри наклонился вперед и осторожно убрал руки Драко от его талии. Зелье было у него в крови, Гарри это знал. Он мог ясно видеть вены сквозь бледную кожу на запястье Драко, чувствовал, как от его прикосновений учащается пульс. Возможно, это даже не сработает, но в худшем случае Драко просто почувствует легкое возбуждение и, вероятно, позже будет дразнить Гарри его жалкими попытками. По крайней мере, Гарри может сказать, что попытался. Он сжал ладони на внутренней стороне запястий Драко, прямо над венами. Его пальцы обвились вокруг предплечья Драко, проскользнув под манжеты его рубашки. Гарри почувствовал, как кончик его пальца коснулся края того, что, как он знал, было Темной Меткой на руке Драко. Его кожа была такой мягкой и такой теплой. Гарри избегал смотреть на него, зная, что, вероятно, на его собственном лице появился смущенный румянец. Вместо этого он закрыл глаза и заглянул внутрь, потянувшись к глубине своей магии, чувствуя, как она течет через его руки — знакомая и успокаивающая, ожидая его команды. Я могу это исправить. Я знаю что могу. Его руки на мгновение сжались вокруг запястий Драко, и он сосредоточил свои намерения, заставляя свою магию двигаться вперед, отправляя ее через свои в руки Драко. Это может сработать. Это сработает. Гарри никогда раньше не пытался извлечь свою магию таким образом, используя ее как простую силу. Но он знал, на что она способна, он это чувствовал. Он видел раньше, как она причиняет людям боль; она поднималась и опускалась из-за его вспыльчивости, она ломала, сжигала и разбивала вещи. Не было никаких причин, по которым он не должен был исправлять, помогать, и Гарри начал чувствовать, как это наконец-то происходит: сталкиваясь с Веритасерумом в кровотоке Драко и следуя команде Гарри, осторожно выжигая его, оставляя после себя только кровь Драко. Ни у кого не должно быть такой силы, отстраненно подумал Гарри, прежде чем отбросить эту мысль и сосредоточиться на поставленной задаче. По крайней мере, на этот раз он использовал ее для чего-то хорошего, верно? Исправь это, сделай лучше, обезопась его. Элегантные руки Драко медленно и нежно обвились вокруг запястий Гарри, и это было просто чудесно. Прикосновение Драко было таким нежным, почти сладким, когда в нем не было насилия. Почему до Гарри так долго доходило? Нет, сосредоточься. Затем он понял, проталкивая свою магию через артерии Драко и чувствуя, как она течет, как теплый ветер, по всему его телу, что это было действительно шокирующе интимно. Прямо сейчас он был внутри Драко. Бля, черт возьми. Просто сосредоточься, Гарри. Воздух вокруг него казался заряженным, и пахло как что-то снаружи. Он почувствовал, как Драко слегка покачнулся, а плечи Гарри напряглись от усилий, связанных с движением его магии. Да, Драко может потерять сознание, но с ним все будет в порядке, Гарри был так близко, он мог это ощущать… Магия Гарри наконец вернулась к нему, работа была завершена, и он отпустил запястья Драко, открыв глаза. Лицо Драко раскраснелось, полное изумления и страха, и кое-что еще, чего Гарри не смог прочитать, его сияющие серые глаза пристально смотрели на Гарри. Гарри наблюдал за ним, позволяя себе смотреть столько, сколько хотел, поскольку Драко делал то же самое. Драко Малфой никогда раньше не смотрел на него так, и от этого у Гарри забилось сердце; он чувствовал, что может делать что угодно, как будто он светился. Он надеялся, что это не так. Хотя это было вполне возможно. — Спасибо, — наконец прохрипел Драко, нарушая тишину и вытаскивая Гарри из облаков. Драко впервые поблагодарил его. Гарри кивнул ему и схватил блокнот. Драко изучил себя, снова и снова касаясь своих бедер, ключицы, руки, волос. Гарри старался не смотреть, но он чертовски отвлекал. Солги мне Драко через мгновение поднял глаза, увидев перед собой блокнот Гарри. Гарри был в восторге от легкой усталой улыбки, появившейся на его лице. — Не буду, — ответил он. — Не здесь. — Он с улыбкой встретился взглядом с Гарри. Желудок Гарри дрогнул, и он выдержал внезапное, потрясающее осознание того, что он хочет, чтобы Драко так смотрел на него как можно больше. Постоянно, желательно… Господи, черт возьми, Гарри, ты полный идиот, тебе лучше не… — Как бы то ни было, ты добился успеха, — добавил Драко. — Мне намного лучше. Улыбка Гарри стала шире. Он потянулся к столику за горячим шоколадом, который принес Тимси, и оставил там. Он протянул одну Драко, ощущая трогательное тепло от своего достижения и безуспешно подавляя влечение. О нет. Чертовы яйца Мерлина, Гарри, ты же не серьезно… — Куда он делся? — спросил Драко, нахмурив брови. Гарри решил, что он имел в виду Тимси, и пожал плечами. — Значит, он тебе доверяет, — заметил Драко, выглядя слегка впечатленным, с благодарностью принимая свой горячий шоколад. — Он бы не ушел, если бы думал, что я в опасности. Драко скинул туфли и подложил под себя ноги на кресле, потягивая горячий шоколад. Гарри никогда не видел его таким расслабленным — он хотел, чтобы Драко все время чувствовал себя так рядом с ним. Это было такой честью, привилегией. Черт возьми, он так охренительно хорош, не так ли. Гарри снова написал в своей записной книжке. Ты здесь в безопасности Драко снова мягко ему улыбнулся, и Гарри почувствовал, что он летит. Блять.