Глубоко под кожей

      Уилл оторвал взгляд от стыка двух склеиваемых деталей. В дверях его мастерской стояла женщина, окутанная ярким осенним солнцем.       — Я Миша Лектер, — представилась она. — Привезла стул. Я звонила вам ранее.       — Да, секундочку.       Он вытер клей с рук и вышел вслед за ней на улицу. Стул стоял на гравийной подъездной дорожке, обтянутый коричневым твидом, сбоку на сиденье была небольшая квадратная жёлтая заплатка. На спинке висел пакет с новой обивочной тканью — серой шотландкой.       — Всё необходимое в пакете, — сказала она.       — Уверены, что хотите поменять обивку? — спросил Уилл. — Он может не выдержать полной перетяжки. Я мог бы взять такую же ткань и подогнать по размеру. Вы даже разницы не заметите.       Она натянуто ему улыбнулась.       — Я не сижу на нём, мистер Грэм. Никто на нём не сидит.       Уилл внимательно осмотрел края сиденья, те места, где ткань со временем оторвалась, но набивочный материал действительно почти не был примят. Он не заметил никаких признаков, что стул и правда использовался по назначению.       — Получается, вам просто нравится время от времени его переодевать.       — Перетягивать, — решительно поправила она. — Да, я забочусь о том, чтобы у него всегда была новая обивка, когда могу. Займёт две недели, вы сказали?       Он кивнул, и она ушла не оглядываясь.       — Ладно, давай-ка занесём тебя внутрь, — Уилл перекинул пакет с тканью через плечо и с кряхтением поднял стул. — Господи, из чего ты сделан? Из железного дерева, что ли? Весишь целую тонну…       Он поставил стул на верстак и отступил, чтобы осмотреть его. Тот, кто перетягивал его в последний раз, отлично постарался. Грех было портить, но работа есть работа.       Он начал со спинки. Обивка там крепилась в основном с помощью горячего клея и всего нескольких скоб. Она поддалась довольно легко. Вот только вместо ожидаемой набивки под тканью обнаружилась бледная мягкая кожа. Нахмурившись, Уилл провёл по ней рукой.       Чуть выше одной из ножек виднелись несколько въевшихся бурых пятен, вывести их, скорее всего, было нельзя. Так зачем тогда вообще оставлять кожу? Взяв нож, Уилл очень осторожно попытался разрезать удерживавший её шов, так чтобы не повредить набивку.       Внезапно прямо под кожей лезвие наткнулось на что-то твёрдое. Оно соскользнуло, зацепившись за швы, и пропороло Уиллу основание ладони. Он выругался, схватившись за рану.       С минуту или две он пытался остановить кровь, прижимая к ране кусок чистой тряпки, но это не особо помогло. Уилл поспешил к дому, чтобы взять из морозилки немного льда. Пикап Аланы громыхая подкатил к нему, едва он выбежал из мастерской. Он поднял здоровую руку в знак приветствия.       Она выскочила из кабины и подошла к нему.       — Как Бастер?       — Хорошо. Он в порядке. Вообще-то, куда лучше, чем я, — он отвёл ткань от раны ровно настолько, чтобы показать, что кровь из неё всё ещё идёт.       — Нет, — сразу же отрезала Алана.       — Что «нет»?       — Нет, я больше не буду тебя зашивать. Я ветеринар, Уилл. Сходи в больницу, к настоящему врачу.       — Да не нужны тут швы.       — Уверен? Ну-ка дай-ка я посмотрю.       — Как скажете, док.       Она бегло взглянула на рану, а уже через пять минут, усадив Уилла за кухонный стол, бинтовала ему руку.       — Как ты так умудрился?       — Да вот, в мастерской. Нож на что-то напоролся…       — Ага. Изгваздал кровью чей-то дедушкин антиквариат?       — Возможно. Главное, что на само дерево не попало, остальное-то в любом случае надо менять.       Она проверила, хорошо ли заживает укус на боку Бастера после стычки с койотом, произошедшей на прошлой неделе, и рассказала Уиллу о лошади, которую только что осмотрела на ранчо Джимми Прайса. Уилл откинулся на спинку стула, вполуха слушая про абсцедированный лошадиный зуб. Мысли его были больше сосредоточены на застарелых бурых пятнах, которые он видел на стуле. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы его кровь, въевшись в кожу, стала такого же цвета?       Алана уехала уже далеко затемно. Готовя ужин себе и собакам, Уилл решил, что работа может подождать и до утра.

***

      Он проснулся в темноте от запаха горящего дерева.       Меньше чем через две минуты он уже был на улице. Босиком. Пытаясь потушить огонь, охвативший фасад мастерской, он разрядил сперва один огнетушитель, а потом и второй. Уиллу чудом удалось сбить пламя и затушить остатки с помощью садового шланга.       Осторожно зайдя внутрь, он огляделся. Стойка с инструментами и куски наиболее ценных пород дерева, сложенные в глубине мастерской, почти не пострадали. Он облегчением вздохнул и закрыл глаза. Напряжение, сдавливающее грудь, частично ушло. По стенам поднимались следы ожогов, а потолок почернел от дыма, в некоторых местах став пепельно-серым. Большая часть хранившейся здесь ткани сгорела, но её можно было легко заменить.       Убедившись, что не пропустил ни единой крошечной искорки, из которой снова могло вспыхнуть пламя, он отбросил шланг и попытался прикинуть, чем грозил ему пожар. Из четырёх текущих проектов два вполне можно было спасти. Третий придётся восстанавливать с нуля. Ну, а четвертым был диван Джека и Беллы, ждущий своего часа в подсобке, пока они не договорились об обивке. Он направился вглубь мастерской, на ходу проверяя половицы.       Стон позади него заставил Уилла остановиться и поспешить на звук. У дальней стены, свернувшись на полу, лежала женщина, одетая во всё чёрное. Рядом с ней валялась пустая канистра из-под керосина. Она успела сесть, когда Уилл подошёл.       Он посмотрел на неё, но ничего не сказал.       — И что? — закашлявшись, она откинула волосы с лица. — Никаких угроз вызвать полицию?       — Я не так часто читаю газеты, — медленно произнёс он. — Но один мелькавший несколько лет назад заголовок я запомнил. «Исчезновение наследника мясной империи». На снимке в поместье Вёрджеров так же была сестра Мейсона Вёрджера вместе с неназванной подругой. Миша Лектер была той женщиной на фотографии.       Марго пошатываясь поднялась и уселась на спинку дивана Джека и Беллы.       — Я могу заплатить за ущерб. Не хочу огласки.       — У меня есть страховка. Почему ты пыталась сжечь стул своей подружки? Не может же он быть настолько неудобным.       Секунду она колебалась.       — Я бы не отказалась выпить.       Десять минут спустя они уже сели друг напротив друга в гостиной Уилла, каждый со стаканом виски.       — Ты ведь пытался выпотрошить его, так? — Марго кивнула на его руку.       — Я пытался снять кожу.       — О, у тебя не получится.       — Не думаю, что он будет сопротивляться.       Она расхохоталась и залпом осушила стакан.       — Да он уже. Даже Миша до жути боится этой адской штуковины, просто не признает этого.       — Стула, — машинально поправил Уилл.       — Налей мне ещё, — велела Марго.       Уилл так и сделал, и она несколько секунд держала стакан в руках.       — А другой заголовок не помнишь? «Исчезновение Ганнибала Лектера».       — Родственник?..       — Единокровный. Её брат. Мейсон убил его. Живьём содрал с него кожу, а то, что осталось, скормил свиньям.       Уилл подумал о тонкой бледной коже с пятнами крови, скрывающейся под твидовой обивкой стула, как кожа под дорогим костюмом.       — Живьём содрал кожу, — повторил он.       — Именно то, о чём ты думаешь. Кости тоже. Вот почему он такой тяжёлый.       — Какого чёрта вы вообще его храните?!       Она прикончила второй стакан виски и уставилась мимо Уилла куда-то в окно.       — Это был любимый стул Мейсона. Больше никому не разрешалось прикасаться к нему. А потом начали происходить инциденты…       — Какие ещё инциденты?       — Один художник курил прямо в столовой и бросал окурки на пол. Мы нашли его в пруду. Или вот адвокат Мейсона, попытался схватить Мишу за задницу прямо на его глазах… ну, стула. От него мы смогли найти только ступню. В грёбаном мокасине от Гуччи.       — Постой, ты говоришь… Что ты вообще несёшь?       — Исключительно факты. И вот тебе ещё один: в ту ночь, когда исчез Мейсон, он заперся в своей комнате вместе со стулом. И на утро дверь по-прежнему была заперта. Как и окна. Каждый закуток в доме под сигнализацией. Полиция до сих пор не может понять, что же с ним могло случиться.       Уилл потёр лоб.       — Ну а ты? Что, как ты думаешь, произошло? Просто скажи.       — Ганнибал всегда говорил, что грубость стоит пожирать, при любом удобном случае. Мой брат определённо годился под это описание.       Уилл встал и схватил свой охотничий нож.       — Пошли.       Марго нагнала его у двери в мастерскую.       — Что ты собираешься сделать?       — Застать его врасплох.       Он влетел в мастерскую, снова ощутив тот неимоверный запах гари, остановился перед стулом и с размаху вонзил в него нож. Лезвие прошло сквозь кожу, распоров её на спинке и поперёк сиденья.       Подойдя к нему, Марго сцепила руки в замок на животе. Уилл выдрал из середины сиденья кусок набивки, оборвав клочки кожи по краям. Кости и дерево, составляющие опорную конструкцию, были связаны вместе жгутами, как предположил Уилл, из человеческой кожи.       В самом центре, где должны были находиться пружины, была груда костей. Большинство из них оказались сломаны. Даже не просто сломаны — раздавлены и раздроблены в пыль. По центру лежал череп, окружённый прядями светлых волос, напоминающих нимб святого.       Уилл посмотрел на Марго, она пожала плечами.       — В конечном счёте Ганнибал всегда побеждает.