Маленькие негодники

      Кетилю было в кайф. Лежать на тёпленьком диване, замотанным в лёгкий плед, пока за окном серные тучи танцуют венский вальс и всё никак не соберутся с духом вывалить ушат холодных каплей, ощущалось сущим наслаждением для его тысячелетних костей. Не все из них, конечно, были с ним от начала и до конца. Всех воплощений всегда удивляло, как при должном уходе, состоянии экономики и уровне жизни даже отрубленная конечность вполне может вырасти заново. Ну а сколько всего из костного мешка подрастерял сам норвежец даже считать будет утомительным, главное, что в наше время даже вечно подводившая его спина сумела полностью восстановиться и практически не напоминала о себе. Хотя, бычье здоровье отнюдь не мешало Кетилю валяться дома перед телевизором как теперь.       На экране показывали великолепные виды гор, рек, среди некоторых можно было даже узнать знакомые пейзажи, который он лично видел своими иолитовыми глазами, пока ещё плотно не обосновался в городе. На природу он, конечно, выбирался часто, устраивая тур, по меньшей мере три раза за сезон, однако всё это он предпочитал делать в уединении и братьев с собой тащил только уж из очень большой надобности. Или если их никак было уже не выпроводить. В данную минуту, правда, не хотелось лишний разочек менять позу, и двигался комок жёлтого пледа раз в полчаса – Кетиль брался за вязание, а потом, провязав наученной рукой рядов десять, откидывался на подушки, блаженно прикрывая глаза. Вечное спокойствие и умиротворение – вот он, истинный его удел.       И всё было бы так, если бы он находился в своей уютной квартире в Осло, вместе с точно таким же сонным и ленивым Дагруном, который медленно обрастал шерстью, но упрямо отказывался делать с ней хоть что-то кроме жуткой линьки. Кетиль уже отчаялся скупать валики для одежды, а котяре всё было побоку. Однако вот, откуда-то сверху послышался лёгкий топот шагов, а потом внезапно резкий рифф, перегруженный фуззом. Привыкнувшие в тишине уши Норвегии мигом отдало мелкой болью, но через мгновение звук испуганно стих. Видимо, кто-то осознал, что не подключил в разъём наушники и случайно врубил комбик на весь дом. Всё снова окунулось в покой, и Кетиль, прикрыв глаза, на секунду понадеялся, что ничего кроме этого небольшого инцидента не произойдёт.       Ага, как же. Ещё минут через десять, хлопнула входная дверь, домой вернулся Швеция – тот, к счастью, не стал мешать сеансу релаксации (уж за что Норге его любил, так это за ненавязчивость), тихо прошествовал на кухню и вскоре там запыхтел и забурлил чайник, дверца холодильника открылась, закрылась и звуки прекратились. По-крайней мере, до Кетиля они уже не долетали, однако теперь все жители сия дома были в сборе, просто торчали по разным комнатам. От этого всегда можно было ждать беды, а многолетняя чуйка в известном месте уже точно утверждала, что нечто и в самом деле будет. Вечер переставал быть томным, чему не приходилось радоваться, тем более такой прекрасный, когда накрапывающие капельки вот-вот норовили разразиться в дождь, а на пригретом месте было настолько уютно.       Шоу началось, когда со второго этажа, прямо-таки блеща довольной мордой, спустился Дания. Причём спустился статно, медленно и вальяжно, будто пытаясь пародировать походку их пушистых любимцев. И, сраведливости ради, когда дело доходило до того, чтобы делать высокомерный и надменный вид, то котики вполне рисковали и проиграть. Поморщившись от туманно всплывших воспоминаний, Кетиль постарался его проигнорировать. Не вышло и тот лёгкой походкой уверенно направился прямо к нему. Норвегия беззвучно цыкнул, едва удержался чтобы закатить глаза и тут же решил воспользоваться старой как мир схемой – если я не вижу опасности, значит её нет, – и быстрым движением накинул на макушку плед. Надо было надеяться, что его не заметят. Дания вообще весь день сиднем просидел в своей комнате, носа не показывал, пришлось даже с утра играть в камень-ножницы-бумага, чтобы решить кто понесёт ему еду, вот и сидел бы там дальше.       Конечно, если бы Кетиль не сидел под одеялом, то определённо отметил ликующий и гордый огонёк в глазах Миккеля, так и говорившей о том, что что-то да снизошло на его светлую голову. Но он его не видел, а потому когда чужая тушка приземлилась в опасной близости у его руки, нарушив любые границы личного пространства, которыми были у него стандартные полтора метра, а потом, внезапно, его ещё и схавтили в охапку ни с того ни с сего, то у Норвегии возникли весомые причины отбиваться.       – Чего творишь, придурок? – подёргавшись в каменных объятиях и прощупав почву, он уже готов был вырваться из захвата, а потом ещё и хорошенько приложить брата за такое посягательство, но звуки, вылетевшие у того изо рта на секунду застопорили всё движение мыслей.       – كيف حالك يا أخي       – Что за?... Это что, арабский? Хотя, знаешь, если ты собрался от нас съехать куда-нибудь в Саудовскую Аравию, то я даже останавливать тебя не буду, – забыв о тесном контакте, буркнул Норвегия и в этот же момент сверху, чуть ли не аккурат над их головами, послышался громкий метал-скрим.       Едва признав в голосе Исландию, Кетиль окончательно повесил голову. Коли они с финном начали свои репетиции, то это надолго затягивалось, ещё и его с собой не позвали. Нет, на самом деле, любимый валрок остался пылиться дома, а здесь гитару пришлось бы просить у Швеции, у которого дома тоже хоть одну нормальную бы сыскать. У него же всё басы, а бас-гитары Норге не очень то и долюбливал. Словом, и самому не поиграешь и теперь слушай два часа как эти вдвоём там развлекаются, да ещё и Дания со своим арабским над ухом жужжит. Просто прелесть.       – أن أتعلم شيئًا جديدًا لماذا في السعودية  لقد قرر للت       – Если будешь продолжать говорить на арабском с ужасным датским акцентом, я тебе врежу, – пропыхтел Норвегия, наконец выворачиваясь из чужик рук, и падая на диван. Дания смотрел на него воистину щеначьими воодушевлёнными глазами, а сверху не прекращался истошный вопль, и Кетиль в отчаянии придавил себя подушкой. Непривычный к такому ору Хенке, кстати, куборем слетел со шкафа и заметался не понимая то ли спасать кого, то ли самому убираться. В итоге, пробежав комнату два или три раза, решил, что Суло разберётся что к чему и ускакал искать своего любимого друга. К несчастью, ему было и не вдомёк, что сейчас Суло шмыгал под ногами в эпицентре музыкального взрыва, одновременно пытаясь зацепить когтями Пуффина и не запутаться в ужиками извивающихся по полу шнурах.       – أرى أنه من المضحك هناك , – задорно протараторил что-то датчанин, притаптывая ногой в ритм. В это время Швеция как раз подоспел с кухни, и в кое-то веки Кетиль смог порадоваться, что братьев у него хоть завались и одного прилипалу всегда можно будет скинуть на второго. Дания, как и ожидалось, тут же пристал к Бервальду.       – لماذا يصلي عازف قيثارة قبل الأداء؟       – Ты же вкурсе, что я тебя не понимаю, – скептически выгнув бровь, ответил швед.       Он уже стоял одной ногой на ступеньке и действительно был не рад перспективе застрять вместе с выплевывающем какие-то неизвестные проклятья Данией. Сквозь них отчётливо сквозили датские нотки, но всё же, мало ли что там в его косматую голову опять взбрело. Кинув взгляд к дивану, швед с удивлением обнаружил, что место пустует, вязание и плед откинуты в сторону, а минуту назад чинно восседавшего там Кетиля и след простыл. Сам Норвегия попытался тактически отступить, ползя по полу как партизан-улитка, но на его беду прикрывавшая его спинка дивана кончилась и теперь он в раздумьях стоял там на карачках, рассуждая следует ли делать опасный манёвр.       – لأن الله وحده يستطيع سماعه .       Довольно докончил Дания, и Бервальд, уловив интонацию, пулей взметнулся наверх, надеясь отстать, но не тут то было. Воодушевлённого Миккеля не остановит никто, поэтому недолгие догонялки тут же закончились, потому что швед был позорно повален на пол. Он грохнулся прямо рядом с дверью, за которой теперь было подозрительно тихо, а на него кабанчиком свалился весело хохочущий Дания. Припрятавшаяся за диваном улитка тут же выбралась из домика, и накинув свой неизменный плед на голову, поползла подальше.       Внезапно, очень внезапно, из-за двери послышалась какая-то слащавая музыка, а после и голос аниме-тян, почти успешно замаскированный под голос Исландии. Два брата, что образовали бутерброд, распластавшись на полу, аж забыли чего они вообще друг от друга хотят. Вкус Халдора, конечно, не их дело, но как Финляндия то это терпит? Однако, через секунду послышались до боли знакомые строчки и истеричный смех Тино, который явно уронил что-то со стола, и спугнул кота, потому что послышалось нечленораздельное мяуканье. А вокалист с энтузиазмом продолжал, не сбавляя оборотов. Динамики надрывались так, что дверь неминуемо превращалась в щепку, которую звук без каких-либо проблем огибал, и в уши беспристрастно долбил опенинг, смешанный с метал-скримом. Дания и Швеция, молча переглянувшись, разлепились, и уселись друг напротив друга в позе каракатицы. Хорошо, что язык тела был интернациональным, и Миккель не смог начать бубнить, однако, посовещавшись, они решили открыть дверь и заценить такую великолепную сцену. Да и к тому же, мэшап был забавным; настолько, что хохот Финляндии чуть ли не перебивал дрожащий от смеха голос Халдора.       – ما الذي تفعله هنا       Подождав, пока мелодия окончательно стихнет и двое стран в комнате повалятся на пол от приступа икоты, Дания отворил дверь, и напоминал он сейчас больше какого-то араба, который врывается тебе в номер отеля, если ты включил музыку чуть позже положенного. Хотя и его не обошла лёгкая улыбка, особенно когда он увидел запутавшегося в проводах Суло, держащегося за живот финна, и утирающего невольно выступившие слёзы Исландию.       – Ты теперь постоянно будешь трындеть на арабском? – проворчал Швеция, ввалившись в комнату следом за ним.       – Может и буду, тебе какое дело, – наконец, прорезелся родной английский и Швеция вздохнул. Очевидно, словарный запас у него закончился.       – Да мы тут.... э-это, – заикаясь и булькая от смеха, едва пробормотал Тино, медленно опускаясь на кровать. Видно было, что он уже на пределе. Но вдруг Исландии вздумалось окончательно его добить, поэтому он снова издал продолжительный рычащий звук "О", и Финляндия со стоном умирающего кита уткнулся головой в одеяло, а тело его начало содрогаться в беззвучных конвульсиях. Швеция поспешил сесть рядом и погладить того по голове, заметив сквозь короткие пряди его покрасневшие щёки и уши. Не прекращающий светить улыбкой Халдор поспешил ответить на вопросы Дании, а после и показал ему само видео. На этот раз в наушниках, чтобы не убивать бедного Тино прямо на глазах его мужа. После же, всё вроде успокоилось, Ис и Дан ещё спели парочку любимых песен в унисон, Швеция задавал такт щелчками и хлопками, под конец оклемавшийся Тино даже смог ультануть соло на гитаре, ну и после все разошлись по своим делам.       А за Кетиля не волнуйтесь. Его потом, спящего на коробке с каким-то мягким хламом в обнимку с Оскаром и Хаскульдом, нашёл Финляндия и перенёс на кровать. Остаётся только надеяться, что ему не снились никакие странные сны.