Волшебство, секс и шоколадные лягушки

Кайло задумчиво вертел в руках стеклянный шарик, в котором были заключены пластиковые кораллы и водоросли, колышущиеся в синей жидкости. Рен знал, что если потрясти шарик, со дна поднимутся разноцветные рыбки и станут плавать по кругу. Шарик был приклеен к чёрной подставке, на которой красовалось слово Cyprus со стершейся от времени буквой p. — На завтрак опоздаешь, — сказал Арми, потрепав Кайло по плечу. — Уже иду, — ответил Рен, не сводя глаз с шарика. Он услышал, как скрипнула кровать под опустившемся на неё Хаксом. — Скучаешь по морю? — тихо спросил он. — Очень, — признался Кайло. — Мы поедем туда летом, — щеку Кайло согрел нежный поцелуй любимого. — Хорошо, — Рен улыбнулся, но всего на миг. — Этот шарик мне подарила мама во время нашего путешествия по Греции. В один из дней, когда её не донимали звонки из Министерства магии. И когда она не ссорилась с папой. Арми ободряюще сжал плечо Кайло, а Рен раздраженно бросил шарик на подушку. — Они развелись вскоре после этой поездки. — Ты говорил, что морально готовился к разводу, — грустно сказал Хакс. — Ты не представляешь, насколько было очевидно, к чему все идёт, — вздохнул Кайло. — Но, наверное, к таким вещам нельзя приготовиться полностью. — А что это мы тут киснем? Скрывающую кровать зеленые шторки разъехались, и перед парнями возникла Фазма, соорудившая из своих роскошных светлых волос что-то наподобие Эйфелевой башни. — Тебе нельзя в спальню мальчиков, — строго сказал Арми. — Как ты сюда попала? — Я тебя умоляю, — фыркнула Фазма. — Если я по ночам сбегаю к Умано в гостиную Когтеврана, думаешь, меня остановит хлипкая защита, стоящая на вашей спаленке? Кайло кинул в подругу подушкой. — Не боишься, что я, как староста, сообщу декану о твоём поведении? — грозно спросил Хакс. Фазма фыркнула. — Я боюсь, что декан оштрафует Слизерин, если ты опоздаешь на его урок. Девушка швырнула в Арми подушку и выбежала из спальни, прежде чем возмущенный староста успел хоть что-то сказать. — Пойдём в столовку, — сказал Кайло, убирая шарик в ящик и накладывая запирающее заклинание. — Давай, — в голосе Арми слышалось облегчение. На душе Кайло потеплело от осознания, что его парень так за него беспокоится. Ему захотелось сменить тему, чтобы прогнать хмурое настроение и у себя, и у Арми. — Как думаешь, что будем проходить сегодня по защите от тёмных искусств? — спросил он. — Я просматривал учебник, — с важным видом ответил Арми. — Если профессор Грин-де-Вальд не решит дать нам очередную проверочную, сегодня мы будем вызывать патронуса. Кайло улыбнулся. Он обожал защиту от тёмных искусств. — Как вы знаете, в связи с недавним инцидентом, Ал… директор пригласил дементоров Азкабана охранять нашу школу. Я настаивал, что практика с настоящими дементорами необходима для постижения искусства создания патронуса, но директор не согласился с моими доводами, а его порой бывает очень трудно переубедить. Поэтому, — профессор Грин-де-Вальд вздохнул, — нам придётся вызывать патронуса без прямой угрозы жизни и психологическому здоровью. — Как жаль, — шепнул Кайло Хаксу, а заодно и стоящей рядом Фазме. Во время практических занятий парты и стулья расставлялись по краям класса, чтобы оставить ученикам пространство для магии. Арми и Кайло всегда находились в первом ряду — Кайло любил защиту от тёмных искусств, а Хаксу в принципе нравилось учиться. Услышав шутку Рена, Фазма усмехнулась и, обернувшись, подмигнула Умано, находящейся в оккупированной когтевранцами части класса. Умано покраснела и опустила глаза, а Фазма удовлетворенно хмыкнула. Ей явно нравилось смущать девушку. — Я знаю, как старшекурсники любят читать запрещенную литературу, поэтому не сомневаюсь, что вам уже известно заклинание, вызывающее патронуса, которое раньше не входило в школьную программу, — заложив руки за спину, Грин-де-Вальд обвел взглядом класс. — Итак, кто назовет это заклинание? Кайло, Арми и Фазма синхронно подняли руки. Хакс посмотрел на Фазму с раздражением — ещё бы, в этом году она вполне могла отнять у него звание занудного всезнайки. На шестом курсе Фазма загорелась мечтой стать мракоборцем, поэтому перестала посвящать все свободное время свиданиям и вечеринкам и всерьёз занялась учёбой. Она даже ушла из команды по квиддичу, чем очень расстроила Кайло. — Мистер Рен, — чуть поколебавшись, выбрал Грин-де-Вальд. Очевидно, профессор решил, что большой разницы нет, так как Кайло и Арми всегда блистали на его занятиях, а Фазма с прошлого года также вошла в список отличников, которые знают ответ на любой вопрос. — Экспекто патронум, — незамедлительно ответил Кайло. — Пять очков Слизерину, — кивнул Грин-де-Вальд. — Может, кто-то даже успел прочитать, что одного заклинания для вызова патронуса недостаточно. Что ещё требуется? Да, мистер Хакс. — Воспоминание, — ответил Арми. — Нужно подумать о самом радостном событии в жизни, потому что только радость в силах победить грусть и тоску, которую приносит дементор в человеческую душу. — В которой раз замечаю в вас склонность к философии, мистер Хакс, но вы правы. Еще пять очков Слизерину, — Грин-де-Вальд хлопнул в ладоши. — Не стойте, как заключённые перед казнью. Расступитесь, дайте друг другу личное пространство. Вот, другой разговор. Теперь пусть каждый из вас подумает о самом счастливом дне вашей жизни — когда вы впервые объелись сладостей или поцеловали красивого парня… то есть, девушку… — профессор кашлянул. — Думаю, вы поняли. — Ещё бы, — Фазма хищно улыбнулась. — Когда почувствуете, что вот-вот лопнете от радости, произнесите «Экспекто патронум». Кайло попытался сосредоточиться. Многие ученики закрывали глаза, чтобы абстрагироваться от внешнего мира, и Рен последовал их примеру. Но в наполненном однокурсниками классе никак не удавалось сконцентрироваться — мешало нарастающее в груди волнение, что ничего не получится, что кто-то справится с заданием гораздо лучше. Наконец раздалось первое «Экспекто патронум». Открыв глаза, Кайло увидел поток белого света, фонтаном бьющий из палочки Фазмы. — Я смогла! — воскликнула Фазма, радостно смотря на Умано. — Я смогла! — повторила она, повернувшись к Рену и Арми. — Неплохо, — похвалил Грин-де-Вальд. — Тренируйся, чтобы создать телесного патронуса, принимающего облик животного. Кому-то это удаётся сразу, а у кого-то не получится и через десять лет. Из разных концов зала стали раздаваться слова заклинания — вдохновленные успехом Фазмы студенты пробовали вызвать патронуса. Кайло зажмурился и вспомнил поездку с родителями на Карибы. Тогда они катались на маминой яхте, и папа позволил Рену встать за штурвал. Кайло вспомнил, какой восторг овладел каждой клеточкой его тела, как он радостно переглядывался с папой и вместе с ним перекрикивал морские ветра. Ощутив, что сердце забилось быстрее от счастья, Кайло произнес «Экспекто патронум», но тут в сознание ворвалось воспоминание о маме, ругающей папу за то, что тот позволил Рену управлять её дорогой яхтой. Кайло открыл глаза. Ничего. Никакого сияния, никакого белого света. — Экспекто патронум! — услышал Рен голос Арми и увидел, как от палочки его парня разбежались яркие лучи. — Я сделал это! — Хакс с восторгом посмотрел на Кайло. — Поздравляю, — буркнул Рен. Он попробовал другое воспоминание — об ужине на крыше небоскреба, там ещё в аквариумах плавали сиреневые медузы… И снова неудача. Рену становилось сложно почувствовать даже малейший прилив радости — с каждым провалом он расстраивался и злился все больше, беспомощно наблюдая за однокурсниками, хвастающимися друг перед другом своими достижениями. К концу занятия вызвать белоснежное сияние получилось у всех, кроме Кайло, а когда профессор уже собрался диктовать домашнее задание, зал огласился восторженными криками. Рена на миг ослепил яркий свет, а обернувшись, он увидел, что свет принял форму и кружится вокруг Арми. — Это кит! — Нет, акула! — Похоже на большого дельфина… — Это косатка, — услышал Кайло собственный голос. В морских животных он разбирался с детства, и сейчас сразу узнал косатку, которую видел в Сан-Диего, давно, ещё до поступления в Хогвартс. — Мистер Хакс, вам удалось создать телесного патронуса. Сам профессор Грин-де-Вальд был впечатлен. Он завороженно смотрел на косатку, радостно носящуюся по классу и с любопытством подплывающую к волшебникам. — Косатка? Мой патронус косатка? — недоверчиво спросил Хакс, поворачиваясь к Кайло. Рен кивнул, надеясь, что вид у него не слишком завистливый. — Как мы уже знаем, телесного патронуса вызывает очень мощное воспоминание, — профессор не без интереса смотрел на Арми. — Что скажете, мистер Хакс? Поделитесь опытом с однокурсниками? Арми опустил глаза. Косатка зависла на уровне его лица и пыталась уткнуться в плечо Хакса. — Я думал о семье, — сказал Арми после небольшой заминки. — Мне кажется, именно воспоминания о семье дают силу для вызова патронуса. Кайло захотелось запульнуть в окно чем-нибудь тяжёлым. Все занятие его мысли были заняты только семьёй, и это ровным счётом ни к чему не привело. Тут дверь открылась, и в кабинет вошёл Альбус Дамблдор, директор Хогвартса. — Профессор, я хотел… У вас ещё идёт урок? Грин-де-Вальд расплылся в улыбке. — Он уже закончен, — ответил он и откашлялся. — Дети, поторапливайтесь, нам с директором нужно срочно переговорить. В любое другое время Рен бы обменялся с Арми многозначительным взглядом, но сейчас он, ни на кого не смотря, первым направился к выходу из кабинета. — Кайло! Рен обернулся, но позвавшего его Хакса перехватила Фазма. — Арми, я реально не понимаю, что получится, если смешать купорос и две меры эфира. Как решить эту задачу? Выручай, не то Снейп мне голову оторвет! Пока Арми отвечал Фазме, он то и дело кидал взгляд на Кайло, словно собирался ему что-то сказать. Но Рену не хотелось сейчас говорить. Он уныло пошёл на зельеваренье, не дожидаясь своего парня. Это была первая серьёзная неудача Кайло по защите от тёмных искусств.