Наставник?

      После нелёгкого разговора с племянником Цзян Чэн вышел из комнаты и неспеша спустился вниз, как раз застав свой отряд за завтраком. Все бурно что-то обсуждали, спорили, смеялись. Пока не увидели главу своего клана. Почти все адепты уставились на него с таким выражением, словно он воскрес прямо на их глазах. Два молодых человека продолжали активно переговариваться, пока их сосед не толкнул одного из них плечом. Теперь пятнадцать пар глаз были прикованы к главе клана Цзян, что не могло не напрячь последнего. Цзян Чэн вопросительно выгнул бровь. Он опять чего-то не понимал. Кажется, пора научиться читать мысли, либо научить окружающих людей разговаривать. — И вам доброе утро. Что-то не так?       После этих слов его подчинённые вышли из оцепенения и поприветствовали своего главу как положено. — Глава Цзян… Сегодня какой-то праздник? — неуверенно спросила Чжан Юймин, — Вы впервые за это десятилетие шпильку сменили. — Я просто не могу игнорировать подарки своего племянника, — ответил Цзян Чэн, надеясь на то, что Цзинь Лин не услышал его сухой ответ. На самом деле, ему жутко нравилась эта шпилька, в чём он никогда и никому не сознается. Она была очень похожа на ту шпильку, которую он носил ещё во времена обучения в Гусу. И как оказалось, не безосновательно. Прекрасное напоминание о таком беззаботном времени. — Вам идёт, — тихо произнесла Чжан Юймин. Окружающие её товарищи дружно кивнули, полностью соглашаясь с её мнением. Цзян Чэн скрыл своё смущение, вызванное неожиданным комплиментом, в нахмуренных бровях и сообщил о том, что через полчаса они вылетают обратно.

__________________________

      Цзинь Лин, не теряя времени, полетел прямиком в Гусу вместе с Вэй Усянем и Лань Ванцзи. Цзян Чэн наконец-то был спокоен за безопасность своего племянника в пути. Цзинь Лин, прощаясь, пообещал, что сегодня же вечером вернётся в Пристань Лотоса обсудить решение Цзэу-цзюня и их дальнейшие действия, а также чтобы забрать Фею, которую благоразумно решил оставить ждать его в Юньмэне.       Летели они неспешно. Вэй Усянь летел вместе с Лань Ванцзи, ни на секунду не отрываясь от него. Видеть это было так же естественно, как и облака на небе. И всё же, в голове Цзинь Лина возник вопрос: — Как развивается твоё золотое ядро?       Мгновенно уловив суть вопроса, Вэй Усянь ответил: — Для возраста этого тела темпы неплохие, но изначально была заложена слабая основа, поэтому на мече я пока держусь неуверенно, — и уже с тёплой улыбкой продолжил, — А ещё я просто хочу полетать в объятиях своего мужа, — на что получил слегка потеплевший взгляд Лань Ванцзи и чуть порозовевшие кончики ушей.       Цзинь Лин сразу же отвернулся, выражая свою неприязнь к таким открытым заигрываниям. Также для него было крайне непривычно наблюдать за тем, как в очередной раз на его глазах рушится ледяная маска Ханьгуан-цзюня. Он стал замечать за ним всё больше реакций, которые раньше никогда бы в жизни за эмоции не принял. Это немного смущало. Интересно, с каких пор он стал таким внимательным к эмоциям окружающих?       По прибытии в Облачные глубины, Цзинь Лин направился прямиком к Лань Сичэню. Проходя мимо учебных классов, он мельком увидел через окно фигуру учителя Лань, который в этот момент проводил урок у младших адептов клана. Словно предвкушая грядущую бурю, Цзинь Лин поёжился и просто постарался об этом не думать. Вскоре сопровождающий его адепт остановился перед рабочим кабинетом Лань Сичэня, тихо постучал и сообщил о прибытии главы клана Цзинь.       Цзэу-цзюнь встретил Цзинь Лина радушно, словно тот избавил его от нескончаемой му́ки своим неожиданным появлением, и пригласил его присесть за низкий чайный столик. Будто из воздуха на столе появился чайник и пиалы для чая, помещение в одно мгновение наполнилось восхитительным ароматом жасминового чая. — Что же привело главу клана Цзинь в Облачные глубины? — мягко улыбаясь, спросил Лань Сичэнь. Его голос был приятен на слух, речь учтива, а внешний вид безупречен. Впрочем, как и всегда. Однако, в его глазах было что-то такое, чего раньше Цзинь Лин никогда не замечал. Что это именно было, он так и не понял, но почему-то захотел разобраться. В будущем. — Цзэу-цзюнь, я хотел бы посоветоваться с вами по поводу одной идеи, которая у меня возникла уже довольно давно, — Цзинь Лин медлил. Он не знал, как глава Лань отнесётся к его предложению, поэтому серьёзно задумался над тем, как правильно сформулировать свою речь. Лань Сичэнь это, естественно, заметил и решил немного подтолкнуть своего собеседника. — Глава Цзинь, я ведь уже упоминал, что вы можете обратиться ко мне с любым вопросом в любое время. Почему же вы решили попросить совета именно сейчас, если идея возникла давно? — в его обычно спокойных глазах Цзинь Лин с удивлением заметил озорные искры, которые раньше замечал только у Вэй Усяня, — Не бойтесь высказываться, иначе как я смогу вам помочь? — градус официального общения был немного снижен, и Цзинь Лин решился. — Эта идея может показаться немного… Я хотел бы заключить договор о сотрудничестве с кланом Гусу Лань в сфере обучения молодых адептов кланов. Когда я сам в своё время учился здесь, то заметил одну вещь: многим адептам не хватало практики. Ваш клан способен дать ценнейший теоретический материал, огромный пласт знаний, но что касается отработки навыка, здесь явно не хватает дополнительных занятий.       Всё это время Лань Сичэнь с невероятным вниманием слушал Цзинь Лина и с удовольствием для себя отмечал, что юноша очень повзрослел за это время. Став главой, он перестал быть «молодой госпожой», как его в шутку называли некоторые адепты, словно переродился и сменил свои мысли. — И что же предлагает глава клана Цзинь? — На его лице отражалась доброжелательность.       Снаружи Лань Сичэнь оставался образцом благочестия, однако, внутри он сгорал от любопытства. Интересно то, что Цзинь Лин сейчас смог заметить отголоски этих эмоций сквозь ранее непроницаемую маску идеального Нефрита Гусу Лань. Эмоции отражались в глазах, повороте головы, движениях, положении рук. Однако было ощущение, будто Цзэу-цзюнь специально позволял Цзинь Лину увидеть в себе эту необычную черту. Он словно жаждал этого разговора уже очень давно. Так обычно вели себя люди, которые хотели бы подружиться с кем-то, начать более близкое общение, постепенно открывая своему собеседнику новые страницы своей личности. Но для Цзинь Лина это была просто великолепная практика чтения эмоций. — Я предлагаю вам рассмотреть некоторые изменения в плане обучения молодых адептов: допустим, клан Лань будет давать только теорию, а на базе нашего клана адепты будут проходить расширенную практику, — Цзинь Лин проговорил это максимально мягко, потому что сам осознавал, что предлагать свою помощь в обучении самому клану Лань было верхом неуважения и самоуверенности. К счастью, он разговаривал сейчас не с учителем Лань, а с главой Лань, который был рад этому проявлению его инициативы. Цзинь Лин знал, что для Лань Сичэня он так и остался учеником Облачных Глубин, только теперь он учился не мастерству заклинателя, а управлению кланом и ведению внешней политики. — Безусловно, идея хорошая, и я с радостью её поддержу, глава Цзинь. Верю и в то, что у вас наверняка есть ресурсы для организации учёбы. Однако, позвольте поинтересоваться, кто же будет главным наставником с вашей стороны? Одного хорошего наставника найти сложнее, чем сотню обычных учителей. — Это и есть причина моей неуверенности. У меня есть прекрасная кандидатура, но я боюсь, что учитель Лань будет категорически против, — с сомнением произнёс Цзинь Лин, снова отмечая для себя какой-то внутренний детский неподдельный интерес в глазах Первого Нефрита. — С дядей, в случае чего, я поговорю, не переживайте. Кто же этот талантливый учитель, которого выбрал глава Цзинь?       Цзинь Лин вздохнул и с мыслями «Была не была» выпалил: — Это Вэй Усянь, — он сказал это, бесстрашно смотря прямо в глаза.       Рука главы Лань с пиалой чая застыла в воздухе. Лань Сичэнь не на долго завис в раздумьях. — Да, с дядей будет нелегко договориться, — через некоторое время произнёс он на выдохе. — Вот и я о том же, — грустно вздохнул Цзинь Лин. Искусством манипуляции он владел с самого детства, что не радовало Цзян Чэна, который вынужден был каждый раз идти ему на уступки. Было страшно осознавать, но, вероятно, эта черта характера досталась ему от Цзинь Гуанъяо. Однако разница была в том, что Цзинь Лин никому не морочил голову. У него не было цели скрыть часть себя, в улыбке спрятав нож. Эти маленькие хитрые уловки и были неотъемлемой частью него. Даже сейчас он сказал эту фразу, не задумываясь, без какого-либо умысла, однако это сработало. — Глава Цзинь, прошу вас, не волнуйтесь, — в глазах Лань Сичэня было видно искреннее переживание, — Думаю, что проблема эта решаемая. Мне очень нравится ваша идея. Вряд ли кто-то сможет справиться с проведением практических занятий лучше молодого господина Вэя. Я постараюсь уговорить дядю. Главное, не опускайте руки, мы обязательно что-нибудь придумаем.       Какая непорочность и чистота мысли. В какой-то момент Цзинь Лин почувствовал себя очень паршиво из-за того, что позволил себе эту уловку с главой Лань, хоть и неосознанно. Только не с этим человеком. Лань Сичэнь однажды уже стал жертвой чужих помыслов. Цзинь Лин помнил, как тяжело он переживал то предательство. Не хотелось снова терять его. Не как хорошего союзника, а как хорошего человека. — Благодарю за поддержку, Глава Лань, — сердечно поблагодарил Цзинь Лин. — Это мы должны быть вам благодарны за то, что вы помогаете нам развивать нашу систему обучения, — ответил с улыбкой Лань Синэнь. — И ещё одна маленькая просьба, если вас не затруднит, Цзэу-цзюнь, — немного неловко было просить о большем, но иначе их план просто не сработает. — Конечно, я вас слушаю, глава Цзинь, — мягкость и доброжелательность в голосе Лань Сичэня всё больше тревожила совесть юного Цзинь Лина. Он мысленно пообещал себе раскрыть все карты и весь их тайный план главе клана Лань в ближайшее время. — Могу ли я попросить вас на совете выступить в роли инициатора этой идеи. Боюсь, если это буду я, то наша задумка будет обречена на провал.