Наставник?

      Вэй Усянь нёсся по лесу с компасом в руках. Его никто не преследовал, но он ощущал необходимость в спешке. Это тело не позволяло ему бежать достаточно быстро и долго, он несколько раз останавливался, опираясь на дерево в попытках отдышаться. Непонятно, какое по счёту дыхание у него открылось — второе, пятое, десятое. Пробежав так несколько ли, он вышел из леса к какому-то заброшенному поселению. По атмосфере оно даже чем-то напоминало ему деревню И, в которой он встретил Сюэ Яна, но не было здесь ни зловещего тумана, ни мертвецов… А, нет, вон они, в конце улицы.       Вэй Ин снова попробовал применить нефритовую печать. Каким же было его облегчение, когда она сработала. Ему даже не пришлось вступать в контакт с ними. Оставалось надеяться на то, что мертвецы, с которыми сражался Лань Чжань и адепты Цзинь и Лань, были связаны именно с этой печатью.       Решив исследовать то место, в которое его завёл компас, Вэй Усянь направился по улицам, изредка заглядывая в дома. Жизнь покинула эти места довольно давно, одна дверь настолько обветшала, что вовсе слетела с петель, а полы в некоторых домах настолько прогнили, что являли взору сокрытые ранее погреба и подвалы. Некоторые постройки развалились сами, словно карточные домики, позволяя укрываться от дождя только мелким животным, а другие могли пожаловаться лишь на слегка прохудившуюся соломенную крышу, которую растаскали на гнёзда птицы.       Проходя мимо очередного чудом сохранившегося дома, Вэй Ин услышал шорох. Если бы этот заклинатель не был настолько любопытен, он никогда бы не стал Старейшиной Илина. Вполне естественно, что он решил проверить. Даже если бы это был просто какой-нибудь зверёк или ветер, всё равно стоило убедиться, что опасности нет. Если ты зачищаешь местность от нечисти, то делай это качественно.       Каково было его удивление, когда вместо нечисти в полуразвалившемся доме он увидел связанных истощённых адептов в жёлтых одеяниях. Первая мысль, что зажглась в его голове, была: «Это ловушка», второй мыслью было: «Надо подыграть», а третья мысль, которая обычно отвечала за его самосохранение и звучала как: «А что дальше-то делать?», не успела сформироваться до того момента, как он начал действовать.       Он знал наверняка, что сейчас он подойдёт к этим связанным юношам, начнёт их освобождать, а ему сзади прилетит что-нибудь неприятное. Если он имеет дело с простыми людьми, то это мог быть любой предмет, найденный в спешке, если это были заклинатели, то в ход шли талисманы или меч, если же это нечисть — то обычная атака с когтями и попытками разобраться голыми мёртвыми руками.       Вэй Ин подошёл к связанным адептам и наклонился к одному из них. Как только тот стал трепыхаться в попытках предупредить своего спасителя, он одним слитным движением вынул из ножен чужой меч и, развернувшись, заблокировал удар, тут же отведя оружие неудачливого убийцы в сторону.       Теперь у него было совсем немного времени, пока его противник находился в замешательстве. В ближнем бою на мечах с этим телом у него не было преимущества, поэтому приходилось использовать разного рода уловки. Небрежно кинув меч в мешок с рисом, который лежал на чудом ещё не рухнувшей верхней полке, Вэй Ин оглушил своего обидчика стулом, который тут же проломился, создавая стильный деревянный воротник. Рис припорошил это изящество мелким зерном, засыпая глаза и уши. Дезориентированный противник споткнулся об стол и с грохотом рухнул на пол. Полка под рисовым мешком не простила ему этой тряски и завершила композицию красиво шарахнув ему по голове всем своим дубовым весом и остатками риса.       Вэй Усянь удовлетворённо отряхнул руки, любуясь результатом своего труда. Только он выдохнул, как связанные адепты снова начали мычать и мотать головой. Ну да, такие негодяи не действуют поодиночке. В дом на шум прибежал пособник. Тут у Вэй Ина шансов было меньше. Мало того, что его застали прямо посреди комнаты, и выиграть на неожиданности он не мог, так ещё и единственное оружие, доступное ему, лежало в другом конце комнаты.       Плохо.       Очень плохо.       Пока в его голове единственным выходом из этой ситуации было применение тёмной энергии.       «НЕТ!» — сразу же одёрнул себя Вэй Усянь.       «Но почему? Он же Старейшина Илина. Разве не в применении тёмной энергии заключена его сила?» — спросите вы. У Вэй Ина были свои планы на эту жизнь, разрушать которые он не мог себе сейчас позволить, только не тогда, когда зашёл так далеко.       Уже на протяжении полугода он не позволял себе пользоваться тёмной энергией. Да, в своё время он говорил, что она сильнее, что для неё не нужно золотое ядро, и вообще, находил плюсы даже там, где их не было. Но Лань Ванцзи был абсолютно прав, каждый раз говоря ему о её разрушительной для заклинателя силе. И если бы у Вэй Усяня был выбор, он бы никогда не притронулся к тёмной энергии, не позволил бы ей сократить свой жизненный путь, отравив его напоследок мучениями и болью. И в этой жизни он решил не повторять ошибок прошлого. Полгода он втайне от своего мужа, да и от всех, в принципе, пытался восстановить свои духовные силы. Медитации, тренировки, работа с артефактами и даже изучение новых путей культивации — это малое из того, что он делал ежедневно в попытках восстановить слабое и потрёпанное темными силами золотое ядро Мо Сюаньюя. Он даже во время обучения в Пристани Лотоса так не старался. Однако, вопреки его стараниям, процесс шёл медленно, и за полгода результата не было видно. Но сегодня, когда он применил нефритовую печать, по его каналам так внезапно и бездумно полилась светлая энергия. Вэй Ин даже не сразу понял, что именно произошло. Неужели он набрал достаточно сил, чтобы это золотое ядро начало работать?       «Не проверишь, не узнаешь» — с этими мыслями он ринулся вглубь комнаты, уворачиваясь от первого выпада и снова хватаясь за чужой меч. В управлении чужим оружием было мало приятного. Обычно артефакты не слушались чужаков, позволяя раскрывать лишь половину потенциала, если не меньше. Вэй Ин был уверен, что, к примеру, Цзыдянь и вовсе нанёс бы ему больше урона, чем противнику. Проведя двумя пальцами по плоской поверхности клинка, он наполнил его своими ограниченными, но всё же имеющимися духовными силами. Сильного отторжения у оружия он не почувствовал, поэтому в следующий же момент принял атаку своего противника. А противником был амбал чуть ниже Лань Чжаня и сильнее самого Усяня в этом теле раза в два. Приняв на себя первый удар, Вэй Ин сразу понял, что идея вступать в открытое противостояние была откровенно плохой. И вспоминая тот стиль боя, что был привит ему ещё в прошлой жизни, он решил придерживаться более щадящей для себя тактики.       Его движения были похожи на воды в озёрах Юньмэна, на мягко ныряющих в их волнах рыб. Меч в его руках разрезал воздух, словно острые носы лодок, рассекающих тихую гладь воды. Он нырял, уворачиваясь от атак, и взмывал, атакуя сверху. Этот стиль был похож на движения юркой рыбёшки, которую пытался выловить руками незадачливый рыбак.       Он избегал прямой атаки, но силы уходили на многочисленные прыжки, перекаты и приседания. Намного проще было просто размахивать мечом, который никак не мог достичь своей цели, как это делал его соперник. Не прошло и одного кэ, как Вэй Ин выдохся. Физическое состояние этого тела не шло ни в какое сравнение с его прошлым. Он пытался всеми силами это исправить, но даже за полгода сложно превратиться из задохлика в силача.       Ноги заплетались, руки не слушались, кружилась голова. Одно неверное движение, и Вэй Усянь упал, больно приложившись головой об стол. Из глаз посыпались искры, пред взором распростёрлась темнота, но он успел сделать последний выпад наугад, разрезая тьму клинком чужого меча. И судя по сопротивлению, он смог задеть своего противника. Однако, сразу после этого его сознание провалилось в небытие, а последней мыслью было: «Как обидно. Я же так и не успел их освободить».