«У любого заклинания есть вязь. Что нужно сделать, чтобы её распутать?»
Ну конечно же создать обратную! Вэй Ин до утра раскладывал на бумаге графический план печати. В вязи этой печати половина, а именно центральная часть, была взята из его записей, которые он так неаккуратно оставил на Луанцзан. Ещё четверть была придумана каким-то умным, но крайне жестоким человеком, и Вэй Усянь даже догадывался, кем именно. Слава богам, что этот босяк уже мёртв и не способен придумать что-то такое же зловещее. А далее была очень бесхитростно изменена цель и правила, по которым следовало пользоваться этой печатью. Весь план уместился на нескольких свитках, застилавших почти всю комнату. Перерисовывать абсолютно всё это в обратном порядке не было никакого желания, поэтому Старейшина Илин решил исправить ошибки прошлого и создать талисман, распутывающий саму суть тёмной печати, ту сердцевину, которую он когда-то создал в бреду и агонии. Этот талисман должен был обезвредить основание любого тёмного артефакта, построенного по принципу Стигийской Тигриной печати. К счастью, другого принципа пока не придумали. И это было так странно, словно он играл в китайские шахматы с самим собой, пытаясь обойти систему знаков, которую когда-то изобрёл сам. Ближе к вечеру талисман, представляющий собой зачарованный нефритовый кулон, визуально очень похожий на половину Стигийской Тигриной печати, но являющийся абсолютной её противоположностью, был готов. Как и полагается, в противовес тёмной печати, этому талисману для работы нужна была светлая энергия. Соответственно, чем сильнее была тёмная печать, тем больше нужно было светлой энергии для её обезвреживания. К счастью, ни одна из версий печати, которая находилась в живучих мертвецах, не требовала особых усилий, так как питалась не энергией тёмного заклинателя, а затаённой злобой самого мертвеца. При этом негативная энергия, проходя через тёмную печать, меняла свою цель, и мертвец тратил силы не на реализацию своей злобы, а на выполнение той задачи, которая была зашифрована заклинателем. В какой-то момент Вэй Усянь даже начал рассуждать о том, сколько пользы можно было бы извлечь из этого изобретения, но его размышления прервал осуждающий взгляд мужа и цоканье Цзян Чэна, закатывающего глаза с фразой: «Небеса, только не снова». Перед ужином в Юньмэн прилетел гонец из Ланьлина со срочным письмом от главы Цзинь. Цзинь Лин очень высокопарно, и при этом словно поясничная, писал о том, что на территории его клана развелось нечисти, словно собак нерезанных. Что делать с этим он понятия не имеет. Тут ещё какие-то старосты деревень с претензиями пишут. Поэтому он, такой несведущий в жизни глава Цзинь, обращается за помощью к великому и страшному, почти всемогущему Старейшине Илин, чтобы тот помог своему немощному племяннику в решении этой проблемы. Написано это было таким тоном, что к концу письма Вэй Ин утирал слёзы от смеха. Цзян Чэн сразу заподозрил неладное, забрал письмо из рук шисюна и нагрел его над пламенем свечи. На свободном от чернил месте начали проявляться иероглифы, написанные молоком.«В Облачных Глубинах Цзэу-цзюнь собрал отряд из адептов кланов Цзинь и Лань. Ситуация действительно критическая, времени нет. Мне нужна твоя помощь.»
От смеха не осталось и следа. Как только последние слова прозвучали из уст Цзян Чэна, непривычно серьёзный Вэй Усянь немедля поднялся из-за стола, быстро схватил ещё неопробованный талисман и вместе с Лань Ванцзи вылетел в сторону Гусу. Уже в ночи они прибыли в Облачные Глубины. Вэй Усянь первым делом наткнулся на старейшину Лао, который, как оказалось, курировал пострадавших адептов Цзинь в Гусу. Вместе с лекарями клана Лань они решили, что состояние самых сложных пациентов достаточно стабилизировалось, поэтому у них появилась возможность наконец покинуть клан Лань. По плану Вэй Ина они со старейшиной Лао должны были разминуться на пути к границам территорий клана Лань и Цзинь, чтобы отряд под руководством Вэй Усяня и Лань Ванцзи нейтрализовал ситуацию в самых критических точках. А обоз под руководством старейшины Лао Чжэня, состоявший из полусотни пострадавших адептов клана Цзинь и добровольно вызвавшихся сопровождать их адептов клана Лань, выдвинулся в сторону Ланьлина. По земле и на скорости, комфортной для перевозки раненных, они должны были достигнуть цели через пять дней. Примерно столько же времени, по расчётам Вэй Усяня, должно было уйти на зачистку отдалённых территорий клана Цзинь от успевшей разгуляться нечисти. В теории, это должно было сработать. Другое дело, что в реальной жизни было множество посторонних факторов, которые обычно происходят, не спрашивая ни у кого разрешения.______________________________
Поблагодарив главу Лань за гостеприимство, огромный обоз покинул Гусу и растворился в ночи. Сам Цзэу-цзюнь ещё долго стоял у лестницы, ведущей ко входу в Облачные Глубины, провожая взглядом огни факелов. Он не считал Цзинь Лина своим должником, ведь сам изначально предлагал свою помощь, но какая-то иррациональная обида, непонятно на кого и из-за чего, поселилась где-то в глубине его сердца. Было ощущение, будто эта помощь его очень обременила, и он начал отдавать свои силы с непонятно откуда взявшейся злостью и мыслями: «Берите! Забирайте всё! Место для проживания половины сотни адептов? Берите! У самих-то проблем недостаточно, так других спасать будем! Адепты нужны? Без проблем! Забирайте! Подавитесь!..» — Глава Лань, вы в порядке? — из-за спины неожиданно прозвучал женский мягкий голос, прерывая его злые думы. Сичэнь, вернувшись в реальность, ощутил такое омерзение к своим собственным мыслям и словам, которые, слава богам, не были произнесены в слух, что не удержался от тяжёлого вздоха. — Я… — проведя рукой по лицу, он словно пытался стереть с лица, избавиться от этого мерзкого чувства, повернувшего его мысли в неправильном направлении, — Я устал, наверное, — не было смысла скрывать свою слабость от лекаря, который наверняка видел его насквозь. Он и сам не знал, для чего ввязался в эту авантюру. Вначале он помогал Цзинь Лину из светлых побуждений: хотел помочь нуждающемуся и развеять свою тоску. Но дальше его мысли словно отравили, и он потерял цель. Сознание Лань Сичэня будто поглотили сумерки. Идеалы расплывались, намерения тускнели, а чувства притупились. И это сумеречное состояние не было вызвано чем-то конкретным. Он не знал, что с ним происходит. Это пугало. Единственным человеком, который хоть как-то мог узнать, что же с ним не так, была лекарь Шан. Она была для него спасительной соломинкой. Сичэнь долго спорил с собой, прежде чем в очередной раз целиком довериться человеку. И что-то ему подсказывало, что в этот раз он не ошибся. — Пойдёмте отдохнём, вы плохо спали вчера, а сейчас время уже позднее, — лекарь Шан, мягко придерживая Сичэня за локоть, повела его в сторону покоев. Действительно, как же хочется просто отдохнуть.______________________________
Оставив обоз с ранеными плестись в своей скорости, отряд Вэй Ина отправился на северо-запад, прямиком к границам клана Цзинь. Не успели они пересечь границу, как увидели среди деревьев тёмные шатающиеся силуэты мертвецов. Их отряд завис в воздухе прямо над местом скопления нечисти. Так странно. Почему они не пересекают границу с Гусу? Отложив этот вопрос на потом, Вэй Усянь сжал нефритовый талисман в руке, направляя в него тот небольшой, как казалось ему, поток духовных сил, который смогло выдать его слабое золотое ядро. Результат был неожиданным для всех: тёмная печать, находившаяся в двух чжанах от заклинателя, с неприятным звуком буквально вылетела из груди мертвеца и, стукнувшись о нефритовый кулон, упала бесполезным куском железа. Артефакт, словно магнит, притянул тёмную энергию из печати, а потом нейтрализовал её. Вэй Ин неверящим взглядом уставился на переливающийся нефрит у себя в руке, когда как все остальные с радостными возгласами спустились вниз посмотреть на поверженную нечисть. На самом деле, он не планировал на этой ночной охоте применять этот талисман самостоятельно, так как думал, что для его использования понадобится уровень духовных сил чуть выше среднего. Но от напряжения и желания решить всё поскорее, Вэй Усянь сделал это на автомате, как что-то само собой разумеющееся. И ему было непонятно, либо талисману потребовалось силы меньше, чем он рассчитывал, либо… Либо что? Лань Ванцзи спустился на землю, держа в объятьях своего мужа, который ушёл глубоко в свои мысли. Вэй Ин же чувствовал что-то неладное. Всё его существо подсказывало, что это не конец, что нужно торопиться. Пальцы подрагивали от адреналина, в голове прокручивались тысячи вариантов развития событий. Он что-то упустил? Откуда такая тревога? Его состояние не могло укрыться от внимательного взгляда Ванцзи. — Что-то не так? — спросил Лань Чжань, касаясь его подрагивающих пальцев. Вэй Ин, пытаясь хоть как-то унять свои тревожные мысли судорожно начал искать компас зла. Наконец выпутав его непослушными пальцами из складок своего ханьфу, он открыл его и понял, что беспокойство его не было беспочвенным. Стрелка, подрагивая, словно лист бамбука при сильном ветре, указывала на северо-запад. Захлопнув компас, Вэй Усянь устремил свой взгляд в сторону темнеющего леса. Ханьгуан-цзюнь при помощи всего двух коротких фраз привёл отряд в боевую готовность. Держась плотным кольцом, прикрывая друг другу спины, адепты двух кланов вошли в мрачный лес. Их путь освещала полная луна и звёзды, которые отражались в блестящих клинках их мечей. Ночь была непривычно молчалива. Над их головами тенью пролетела сова, да так тихо, словно боялась разбудить жителей леса, что спали в своих норках крепким сном. Тьма словно поглощала звуки, не было слышно даже их собственных шагов. Или же они ступали так тихо? Вэй Ин всегда доверял своему чутью, поэтому даже случайные мысли он привык перепроверять, чтобы потом не жалеть о своей небрежности. Он достал из мешочка цянькунь обнаруживающий магическое вмешательство талисман и, активировав его, дал ему упасть на землю. В тот же момент под их ногами проявилось магическое поле. — Барьер, поглощающий звуки? — голос Лань Ванцзи доносился словно из-под толщи воды. Бичэнь резко рассёк воздух, и барьер пал, позволяя заклинателям снова слышать звуки ночного леса. Не успел прозвучать закономерный в данной ситуации вопрос «Зачем?», как возник ответ на него. Из-за дерева на них накинулся довольно шустрый мертвец. Его атаку отразил молодой адепт клана Цзинь, откинув тело в дерево. Где один, там и остальные. Вскоре их отряд окружила пара десятков мертвецов. Печать в руках Вэй Ина снова нагрелась, но того же результата, что и в первый раз, не последовало. Неужели она одноразовая? Нет, быть не может. Может всё же сил не хватает? Вэй Усянь обернулся к Лань Ванцзи, который всё это время прикрывал его. Тот поймал его взгляд и протянул руку, сразу же уловив ход мыслей. Но и в руках Ханьгуан-цзюня печать не справилась с задачей. Что же не так? — Мне кажется, тёмная печать слишком далеко. Возможно, главный не здесь, — снова взявшись за Бичэнь, предположил Лань Ванцзи. Эта мысль имела смысл, и Вэй Усянь не был бы собой, если бы не проверил её. Не дав и шанса своему мужу остановить себя, Вэй Ин коротко попросил Лань Чжаня присмотреть за адептами, а сам, уворачиваясь от когтей, побежал в направлении, указанном стрелкой компаса. — Будь аккуратнее, — прошептал Лань Ванцзи, смотря вслед удаляющейся алой ленточке.