Наставник?

      В соседней темнице, где находился второй заклинатель, они пришли к такому же результату. Цзинь Лин не знал, сколько им заплатили и какие прелести наобещали, но ребята явно не спешили раскрывать информацию.       Смирившись со своей тяжкой ношей незнания, он вернулся с Вэй Усянем к себе в кабинет и вызвал Цзинь Чаня. Слуга, который передавал приказы главы, застал того в момент абсолютного единения с его гениальной мыслью. Юный архитектор минут десять не реагировал на стук, гремя и шурша чем-то за дверью. Лишь через один кэ юноша открыл дверь, весь перемазанный в туши и взъерошенный. Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, он в лёгкой суете ворвался в кабинет главы. — Глава Цзинь, ты… вы-ы… ты… что-то хотел… ли?       Цзинь Лин прыснул со смеху от этой заминки. — Мне проще, когда ты называешь меня по имени. Я уже слышать не могу это бесконечное «глава Цзинь», — немного устало заключил он, — Я смотрю, творческий процесс идёт полным ходом, — с улыбкой отметил он, указывая на чернильное пятно на щеке. — А, да. Я принес чертежи учебных корпусов прорабу Му, и он их сразу одобрил. Остались жилые постройки и хозяйственные помещения, — отчитался Цзинь Чань, усердно натирая щёку, усаживаясь за стол и сразу хватая пиалу с чаем. Но как только он поднял глаза, то сразу наткнулся на добродушный взгляд Вэй Усяня, которого всё это время не замечал. — Святая Гуанинь! — чай явно попал не в то горло и чуть не вылился через нос, — Ты чего так пугаешь! — Я пугаю? — вопрошающе поднял брови Вэй Ин, — Я просто сидел…       Пока Цзинь Чань пытался выплюнуть все свои ругательства и чай в позе сутулой собаки, Цзинь Лин обдумывал своё решение. Что может случиться за два дня? Всё что угодно. Он уже оставлял Цзинь Чаня за главного. Но тогда эти прохвосты не знали, что они заодно. Но сейчас с ним остаётся дядя Вэй. А если его снова попытаются спровоцировать? В этот момент его лицо побледнело. Он не хотел повторять ошибок прошлого. Старейшины найдут способ докопаться до кого угодно. Но он же буквально на пару дней… — А-Лин, ты чего, — спросил Вэй Усянь, внимательно вглядываясь в лицо племянника.       Оставалось только вздохнуть и отогнать лишние тревоги. Серьёзно, что может произойти за два дня? Даже не так. За один день и две ночи. Он не будет задерживаться и постарается вернуться как можно раньше. Цзинь Лин помотал головой и посмотрел на успокоившегося Цзинь Чаня. — Я отлучусь ненадолго на день рождения сына главы Шао. Выйду с несколькими адептами сегодня ночью, но старейшинам это знать необязательно. Просто скажи им утром, что я уже отправился. Ты снова остаёшься за главного, как моё доверенное лицо. Я ещё сегодня заявлю об этом вечером перед старейшинами. В этот раз будь аккуратнее. В случае чего обращайся к дяде Вэю, — наставлял глава клана. — Можешь не переживать, — кивнул на его увещевания Цзинь Чань, — спокойно занимайся своими делами. Чувствую, ты туда явно не развлекаться едешь, — снова отпивая чай из пиалы, заметил он. — Как приятно разговаривать с умными людьми, — улыбнулся Цзинь Лин, — Постарайтесь не разрушить Башню Золотого Карпа к моему возвращению, — он посмотрел на Вэй Усяня, — Дядя, не убивай старейшин, пожалуйста. — Я буду очень стараться, А-Лин, — нахмурившись так, словно это решение далось ему очень тяжело, ответил Вэй Усянь.

_____________________________________

      Ближе к вечеру Цзинь Лин сообщил старейшинам о своём отъезде и назначил Цзинь Чаня в качестве ответственного лица. О цели пребывания Вэй Усяня в Башне Золотого Карпа он сказал лишь то, что тому нужно набираться опыта у учителей клана Цзинь, поэтому он может свободно посещать занятия молодых адептов. Поужинав с дядей, глава Цзинь выслушал всю историю создания нового талисмана, который способен нейтрализовать любую тёмную печать, с момента возникновения потребности в нём до гениального решения и запомнил последовательность действий. Поразила простота применения и эффективность. После ужина он доработал те письма и прошения, которые не успел просмотреть днём, и поспешил в свои покои, чтобы якобы отойти ко сну.       За дверью, ведущей в покои главы, был слышен звонкий лай Феи, словно она нашла очередную игрушку для своих зубов. Цзинь Лин поспешно открыл дверь, ожидая увидеть всё, что угодно: растерзанную подушку, расщеплённые бамбуковые кисти, обгрызанную ножку тумбочки или даже обслюнявленные записи своего отца. Но никак не счастливую собаку, которая держала в зубах утиное перо и смотрела горящим взглядом в открытое окно. А-Лин поспешил закрыть окно, но взгляд его привлёк свёрток, лежавший на столе. Он был готов поклясться, что с утра его совершенно точно не было. Опасаясь злых намерений, он сначала попросил обнюхать свёрток Фею, но та не почуяла никакой опасности, продолжая заинтересованно вилять хвостом. Только после этого Цзинь Лин аккуратно развернул бумагу, являя свету содержимое. Браслет? Он что, девчонка какая-то, чтобы бабские цацки носить? На плотной жёлтой бумаге, в которую было завёрнуто украшение, было размашистым почерком написано:

«Лекарь Шан просила передать вам это…»

      А далее была приведена подробная инструкция, как этим чудом пользоваться. Вещь была действительно полезная. Браслет позволял с предельной точностью распознавать яды, которые находятся рядом, и не только. Само по себе украшение не привлекало особого внимания. Оно было собрано из бусин с горошину размером, похожих на кварц молочного цвета. Но если рядом находился яд, то бусины меняли цвет. Зелёный цвет предвещал отравление через желудок, чёрный цвет сообщал о возможности попадания яда через дыхательные пути, а красный цвет предупреждал о негативном воздействии в энергетической сфере. На индикацию яда уходило не более двух ударов сердца.       Цзинь Лин, дочитав до конца, сразу надел браслет на левую руку, руководствуясь здравым смыслом. Какая разница, что бабская штучка, такую вещь не носить себе дороже. Да и к тому же неплохо смотрится. Он повертел руками так, сяк, глянул в зеркало. Приемлемо. Обернувшись, он напоролся на странный взгляд Феи, которая всё это время наблюдала за хозяином. — Я не обрезанный рукав! Не надо так на меня смотреть, — словно перед собой оправдывался Цзинь Лин.       Фея словно насмешливо фыркнула и отвернулась. — Это стиль! Ничего ты не понимаешь!       Наскоро собрав классический набор вещей для ночной охоты, в который входили простые и зачарованные стрелы с запасом, провизия на три дня, талисманы всех видов и назначений, сигнальных огней аж три штуки и ещё всякой всячины по мелочи, Цзинь Лин не забыл прихватить парадные одеяния, чтобы действительно не упасть в грязь лицом во всех смыслах этого слова. Выглянув в распахнутое окно, он оглянулся на четырёхлапую любимицу, и рассудив, что здесь до неё никому не будет дела (ну точно не дяде Вэю), решил взять её с собой. На охоте никогда не помешает иметь под рукой собаку-оборотня.       Выбираться в ночи из окна почему-то стало привычным делом. Фея справилась с этой задачей на «отлично» и даже не топотала по крыше пристройки, как слон. Через пару кэ он уже выбирался из подземного хода в Ланьлине неподалёку от постоялого двора, куда должны были заселиться адепты, вернувшиеся с ночной охоты. Да, он поступает жестоко, не дав им нормально отдохнуть. А что делать?       Нашёл он их довольно быстро. Их шумные разговоры можно было услышать с улицы через окно. И почему-то другого более лёгкого способа, кроме запрыгивания в окно к пятерым матёрым заклинателям, он не придумал. Ну не бегать же по всему постоялому двору, который готовится ко сну, в поисках комнаты с заклинателями.       Он явился в тёмном провале окна так внезапно, словно был призраком, чем вызвал неподобающий для взрослых заклинателей переполох. — Соскучились? — свесив одну ногу с подоконника, явно веселился глава Цзинь.       Его соклановцы с обнажёнными мечами толпились с дальней стороны стола, словно тот мог их как-то спасти и, судя по лицам, явно не ожидали такого внезапного вмешательства в их отдых. — Я надеюсь, вы ещё не успели много выпить? — спросил Цзинь Лин, считая количество непочатых кувшинов с вином. — Не успели и первый до середины допить, — отмер один из них, выдыхая и пряча меч в ножны.       Глава Цзинь тоже выдохнул. Он бы не рискнул выйти с пьяными адептами на ночную охоту. — Это замечательно! Мне понадобится ваша помощь сегодня ночью, — приободрившись сказал он им, но тут же сник, — Простите, что снова дёргаю вас, не дав отдохнуть толком. — А… да ничего, — явно не ожидая такого услышать от Цзинь Лина, ответил другой адепт. — Мы будем рады помочь, — искренне откликнулся третий. — Только если потом вы разделите оставшееся вино с нами! — Ооо, вот это ты даёшь! Решил напоить главу клана?       Словами не описать того огромного чувства, которое росло в груди Цзинь Лина. Что-то мягкое, пушистое, светлое, от части смущающее, но такое тёплое. Похожее на ощущение от похвалы, но не такое явное. Он рассмеялся от этого странного предложения, но ему было неимоверно приятно. — Спасибо, — тихо улыбнулся он себе под нос, но, немного помедлив, сказал громче, открыто смотря прямо на адептов своего клана, — Правда спасибо.       Те явно не понимали, что происходит с главой Цзинь, и замерли в замешательстве. Таких слов за ним обычно никто не замечал, считая юношу заносчивым и невоспитанным. Но для Цзинь Лина слова извинений и благодарности раньше были равноценны проявлению слабости. Только недавно до него наконец дошли те слова, которые сказал ему Вэй Усянь про «спасибо» и «прости». И это изменило его отношение. Не проявление слабости, а проявление чувств, которые он не принимал и боялся демонстрировать. А ведь боязнь демонстрировать свои чувства это тоже своеобразная слабость. И он решил работать над своими страхами, чтобы стать сильнее. — Я с удовольствием разделю с вами пару кувшинов вина, когда будет время, — улыбаясь, Цзинь Лин спрыгнул с подоконника и, похлопав одного из мужчин по плечу, вышел из комнаты через дверь, чтобы оплатить у хозяина комнату и еду. — Теперь я ещё больше хочу с ним выпить, — проводив главу клана взглядом, заключил один из адептов.