Наставник?

      Главе Цао в тот момент казалось, что у него поседела половина головы. Просчитался, но где? Лекари обычно не появлялись ни на каких мероприятиях, поэтому ему и в голову не приходило, что их клан входит в состав Совета. А то, что в своде межклановых законов имеется отдельный пункт по ним… Да, в своё время он как глава изучал этот свод законов, но, видать, очень поверхностно. А что поделать, если оригинал, лежавший сейчас на столе Верховного Заклинателя, по толщине переплёта чуть меньше ширины его ладони? Он читал его ещё в юности целую неделю и в процессе засыпа́л каждый раз. Поэтому данная ситуация стала для него неожиданностью.       Пока глава Цао размышлял о своей незавидной судьбе, по всему главному залу эхом разнёсся болезненный вскрик. — Ай! Да хватит уже! Отстань от меня, животное!       Это был тот самый старейшина клана Лань, на которого продолжал нападать ворон. В этот раз нападение было совершено незаметно, а от того и неожиданно. Больно атакована была ляжка пожилого старейшины и рука, которой тот пытался отогнать птицу. А ворон так и норовил клюнуть побольнее, да сильнее впиться когтями.       По правде говоря, рядом со старейшиной сидели и другие люди, но те либо боялись стать следующей жертвой, либо не желали помогать, лишь наблюдая с нескрываемым интересом за происходящим. Взять, к примеру, Вэй Усяня. Его жутко бесил этот заносчивый старик, и очень забавляла ситуация, приключившаяся с ним. И несмотря на то, что он сидел прямо перед старейшиной, помогать он не спешил.       Внимание всех присутствующих мгновенно переключилось на несчастного старика, которого было даже немного жаль. И если все смотрели с интересом, то трое стоявших в центре вздохнули в смирении. Грозный мужчина, одетый в военные одеяния, прикрыл лицо рукой. Его соклановец, больше похожий на молодого учёного, не скрываясь закатил глаза. Лицо лекаря Шан отражало вселенское терпение и абсолютное принятие, будто этот мир ей был абсолютно понятен, и искала она лишь покоя, умиротворения и гармонии, от слияния с бесконечно вечным. — Уя, кончай баловаться, — снисходительно позвала она.       И ведь это был даже не приказ. Так, просьба. Но птица в тот же момент отвязалась от несчастного старейшины, взмыла в воздух и аккуратно приземлилась на подставленное предплечье лекаря Шан. — Если есть, что сказать, так говори, а не нападай. Кто ж тебя поймёт так?       И с этими словами девушка буквально смахнула птицу с руки. Вокруг ворона взметнулись перья, в то же мгновение растворяясь в воздухе. А сам ворон обратился в юношу, преклонившего колено перед лекарем Шан. — Госпожа, я нашёл того, кто распространил секретную информацию, — ответил ей юноша, продолжая склоняться перед ней. — Это серьёзное обвинение. Поднимайся и обоснуй. — Госпожа, я давно наблюдал за этим человеком, — Уя поднялся, разгладил свои тёмные одеяния, смахивая невидимую пыль, и обернулся, сверля старейшину недобрым взглядом, — Он был ответственным за архив древностей в Облачных Глубинах, поэтому имел доступ к той рукописи, которую вы передали некогда их клану, и талисману перемещения.       Лекарь Шан колко осмотрела растрёпанного и забавно потрясённого развернувшейся картиной старейшину. За время её нахождения в клане Лань, пока она присматривала за Лань Сичэнем, Шан Тяньхэ тоже успела отметить неестественное поведение ранее тихого старейшины, который неделю назад, только вернувшись с Совета Кланов, начал активно шебуршать в архиве. — И где же сейчас эта рукопись? — спросила она не то главу Цао, не то старейшину клана Лань, не то своего подчинённого. — Я видел, как вот он, — Уя указал своим закрытым чёрным веером в сторону старейшины, — выносил её за пределы Облачных Глубин. Я пытался проследить за её дальнейшей судьбой, но не преуспел, — грустно опустил руки юноша. — Где рукопись? — уже с явной угрозой в голосе обратилась лекарь Шан к старейшине. — Я-я не знаю, — наверное впервые в своей жизни старейшина заикнулся. — Не врите, вам не положено. — Я п-передал её, — зажмурившись, сквозь зубы сознался он. — Кому? — раздался низкий бас высокого мужчины, уставшего от невнятного бормотания.       Вконец перепуганный старейшина сдал с потрохами своего сообщника, доказывая окончательно вину главы Цао, и тем самым забивая последний гвоздь в крышку его гроба. — Когда я оставляла эту рукопись, то надеялась на благоразумие потомков моего доброго друга, — она тяжело вздохнула, — Что ж, видимо после его смерти стоило уничтожить хотя бы талисман перемещения. Кто же знал… — горько заключила она и задумчиво постучала веером по подбородку. — Глава Лань, — после недолгого скорбного молчания девушка обратилась к Сичэню, — без вашего дозволения я не могу наказывать старейшину вашего клана.       По закону клан Лань мог спокойно укрыть своего старейшину и защитить его от обвинений, но ценой хороших отношений с лекарями. И Сичэнь был уверен, что даже если он выразит желание спасти этого никчёмного, лекарь Шан продолжит его лечение как ни в чём не бывало. Потому что мудрая заклинательница умела разделять политику и своё дело. Но на взаимопомощь между кланами они рассчитывать более не смогли бы. Но даже так, Сичэнь уже давно принял решение. — Старейшину моего клана? — немного удивлённо спросил Сичэнь, — Лань Луаньюй знал, на что шёл, когда выносил засекреченные артефакты из архива. По отношению к клану Гусу Лань это предательство чистой воды, и наказание ему известно. — Изгнание путём уничтожения лобной ленты, пожизненное заклинание молчания, дабы не разносил информацию, и запечатывание духовных сил, — процитировал отрывок из свода правил Лань Цижэнь, поддерживая решение своего племянника.       Для старейшины Лань такая хладнокровная реакция его соклановцев стала неожиданностью. От возмущения он ловил воздух ртом, покрываясь багрянцем и испариной. — Д-да как вы смеете?! Я старейшина клана! Чтобы изгнать меня необходимо собрать совет старших и дать всем высказаться… — начал было возмущаться потрёпанный вороном и жизнью старик, но был перебит. — Для изгнания предателя не нужно собирать совет старших, — холодным тоном произнес Сичэнь, обернувшись в его сторону, — А правила клана едины для всех: как для адептов, так и для старейшин, — он горько улыбнулся, — Даже на главу клана распространяются. Так почему же вы всё ещё сидите здесь?       Старик, не веря в происходящее, поднялся на ватных ногах. Он не спешил исполнять своё наказание. Лишь вцепился в концы своей лобной ленты, впервые в жизни в полной мере осознав её ценность для себя. — Вы не можете, — шёпотом произнёс он, остановившись напротив Лань Цижэня, — Вы не можете… Я же столько сделал для клана, я столько лет служил… — Я всё это время закрывал глаза на вашу халатность и явные ошибки в работе архива, — Лань Цижэнь не смотрел на него, будто это было ниже его чести, — Видимо зря. Теперь же секретные материалы из нашего архива каким-то образом оказываются в руках чужих людей без ведома главы клана. Этим вы не только подорвали доверие дружественного клана, но и опозорили клан Гусу Лань. Меня волнует лишь один вопрос. Что вы ещё успели вынести? — взгляд, которым Цижэнь всё же наградил старейшину, был полон разочарования. — Все артефакты, которые должны находиться в архиве, находятся на своих местах, — оскорблённо произнёс Лань Луаньюй, — К-кроме той рукописи… — Но это не означает, что ранее они не покидали его пределов, — ответил ему Лань Сичэнь, — Вы были ответственны за защитные заклинания, и только вам приходило оповещение о том, что из архива было что-то вынесено, — он обратился к своему дяде, — Учитель Лань, надо будет исправить этот момент.       Лань Цижэнь лишь кивнул ему, делая заметку на своём листе.       Более у Лань Луаньюя не было слов в свою защиту. Он действительно знал о наказании, но не думал, что будет так легко пойман. Он снял дрожащими руками свою лобную ленту и посмотрел на неё с досадой. Будто не он предал, а его. — Не драматизируйте, — буднично сказал ему Лань Сичэнь, — Я повторюсь, вы знали, на что шли, значит были готовы к последствиям. Быть может вам есть, что сказать на последок?       Злость старика, не находя цели, выливалась наружу. Уже бывший старейшина Лань сжал в кулаках лобную ленту, натягивая её до предела. От количества пущенных по ней духовных сил, полоска ткани начала светиться, пока в конце концов не истлела без остатка. — Да будет проклят этот чёртов клан с его бесконечными правилами, — прошипел старик, упираясь взглядом в главу Лань. — Вы сами эти правила и придумывали, — вздохнул Лань Сичэнь, вставая, чтобы запечатать его силы и наложить заклинание молчания, которое снять сможет только глава клана Лань.       Закончив с заклинанием, Сичэнь сказал Шан Тяньхэ: — Теперь помешать вам я не в праве, — он развёл руками, как бы отпуская эту ситуацию. — Благодарим вас за содействие, — слегка поклонилась ему лекарь Шан и, уже обращаясь к Верховному Заклинателю, хлопнула в ладоши, — А с этим делом, с вашего разрешения, мы разберёмся сами. Рукопись была передана мною добровольно, но под устную договорённость о бережном хранении. Случай не прописан в своде и решается частно. В качестве наказания бывший старейшина клана Лань будет восстанавливать ту часть библиотеки, которая пострадала из-за его безответственности и злого умысла. — Хорошо, — дал добро Хуайсан, не имея другого варианта, и раскрыл свой любимг веер, нервно обмахиваясь им. Он каждый раз жутко волновался, когда глава лекарского клана обращалась к нему. — Красивый у вас веер, Верховный Заклинатель, — прищурилась Шан Тяньхэ, — Не знай я вас, истрактовала бы этот жест превратно.       Испуганный уже до самой глубины своей души Хуайсан выбросил к чёрту свой веер подальше, чтобы не было даже возможности взять его в руки. Никто ничего не понял. Кроме Чжан Юймин, которая прекрасно знала, что за веер держал в руках Хуайсан. Раскрытый боевой веер равноценен обнажённому оружию.       Тем временем униженный и оскорблённый бывший старейшина, низко опустив голову, прошествовал прямо в руки к своим мучителям. Высокий мужчина, которого до жути раздражал этот театр одного актёра, достал простую верёвку и крепко связал старику руки. Казалось бы, что мог сделать теперь обычный старик? Зачем его связывать? Однако в клане Лань никогда не пренебрегали физическим развитием, используя его как способ постижения бессмертия. И мужчина об этом прекрасно знал. — Уя, напомни, пожалуйста, а какая секция библиотеки пострадала сильнее всего от пожара? — как бы невзначай уточнила лекарь Шан. — Вы не поверите, — усмехнулся юноша, — но больше всего пострадала секция заболеваний, передающихся половым путём.       Здесь проникся сочувствием к бывшему старейшине даже Лань Цижэнь. Сам же старик, за не имением возможности хоть как-то выразить свои эмоции через слова, возвёл глаза на верх, по всей видимости молясь богам. — Мне даже страшно представить, что вы там искали, — с укором глядя на главу Цао, пробормотал молодой утончённый мужчина, стоявший рядом с лекарем Шан. — Надо же, какое у вас перспективное наказание, — обрадовалась за старика лекарь Шан, — Если восстановите все утерянные рукописи до момента своей смерти, то потом сможете устроиться лекарем в цветочный дом, — её лицо вновь стало ледянее источников Гусу, а взгляд острее меча, — Цзиньдяо, Хуань, сделайте так, чтобы я не видела этого человека в ближайшие несколько лет.       Оба мужчины, сопровождавшие лекаря Шан, поклонились своей госпоже с гулким «Будет сделано» и увели несопротивляющегося старика в неизвестном направлении. — Этого, — она пренебрежительно окинула взглядом всё ещё сидевшего посреди зала главу Цао, — оставляю на тебя, младший Не. Верю, что ты не уподобишься своим врагам и не подведёшь меня.       Хуайсан сразу понял, о чём говорила лекарь, и молча кивнул ей. Второй неожиданно выживший Сюэян, полный жажды мести, им не нужен. — Благодарю за содействие, уважаемые заклинатели, — еле заметно поклонилась, скорее кивнула, лекарь Шан и гордо удалилась в сопровождении своего юного спутника.