Sweet Serial Killer

– Может быть, мы начали с плохой ноты, и теперь ты думаешь, что я буду прощать тебе твои выебоны и готовить твоим детям спагетти, – произнес Ниган, приблизив свое лицо к лицу Рика, – поэтому мне нужно напомнить тебе, кто я такой. Сейчас я убью Карла. Мне не хочется этого делать, потому что он мне нравится, но я не вижу другого способа заставить тебя запомнить, где находится твое место. Карл стоял на коленях рядом с Риком, выслушивая тираду Нигана и только наполовину веря, что это лишь пустой треп. Он услышал всего одну фразу, которая показалась ему правдой на фоне бессмысленных угроз, и его мозг прокручивал ее снова и снова, чтобы не дать дорогу волне обжигающей паники. «Он мне нравится». Карл знал, что в этом Ниган не лжет, скорее, немного недоговаривает. Карл не просто нравился ему. Он его привлекал, интриговал и вызывал у него восхищение. Карл собирался воспользоваться этим, когда появится возможность, и был готов пойти на что угодно ради создания отвлекающего маневра, но внезапно выяснилось, что свой единственный счастливый шанс он проебал при вторжении в Святилище. Ниган собирался разнести ему голову бейсбольной битой, а Карл понятия не имел, как ему помешать, не схлопотав пулю от окружавших их Спасителей. – Тебе не победить, Ниган, – произнес Карл, гневно сощурившись, когда Ниган резким взмахом руки сбил шляпу с его головы. Он привык к постоянной угрозе смерти, но смерть без боя казалась ему позором. Ниган встал у него за спиной, замахнулся битой, и Карл с удивлением понял, что инстинкт выживания не требует от него, чтобы он дрался или убегал, не дожидаясь удара. Вместо этого пришла усталость от всего происходящего: от противоборства отца и Нигана, от попыток последнего сделать вид, что он может спокойно убить Карла и не корить себя за потраченный даром потенциал убийцы. Ниган как никто другой знал, что важнейший ресурс – это люди, а храбрые и умные люди ценятся вдвойне, так как найти их не так-то просто. С армией дураков можно выиграть количеством, положившись на их способность молча выполнять указания, но с одним верным, решительным союзником можно одержать победу в войне еще до того, как она начнется. Для этого Нигану нужен был Юджин, который, судя по всему, его предал. И для этого Нигану нужен был Карл. Карл понял, что Ниган не собирается его убивать, как раз в тот момент, когда бита прошла совсем рядом с его волосами, слегка коснувшись кончиком длинных прядей. – Посмотрите-ка на этого сукина сына! – Ниган несильно ткнул битой Карлу в плечо. – Пацан даже не вздрогнул, когда я приготовился расхреначить ему башку, хотя любой на его месте уже обделался бы от страха, – Ниган с широкой ухмылкой повернулся к Рику, явно получая удовольствие от всего происходящего. – Знаешь, Рик, хоть ты и твоя община – просто кусок собачьего дерьма на подошве человечества, но твой сын все же славный малый, каких сейчас не хватает. На твоем месте я бы даже засомневался, что он твой. Рик метнул быстрый взгляд на Карла, проигнорировав издевку. Он подумал, что если бы Карл действительно был не его сыном, это бы многое упростило. – Этот парень – будущий серийный убийца, и он достоин большего, чем прозябание в этой сраной дыре, которую вы называете общиной, – продолжал Ниган, низко склонившись над Риком. Он высматривал любые проявления слабости на лице Граймса, и с удовлетворением заметил, что Рик наконец начинает понимать, о чем идет речь. – Я заберу его к себе и сделаю из него настоящего мужика, пока ты окончательно его не испортил. Рик был готов запротестовать, но двусмысленность последней фразы, брошенной Ниганом, выбила его из колеи. Ниган всегда говорил что-то двусмысленное, чтобы смутить или разозлить оппонента, но на этот раз Рик почувствовал себя так, будто Ниган точно знает о том, что связывало их с Карлом, и делает Карлу одолжение, увозя его из общины. Ниган обернулся к Спасителям, давая указания к отъезду, и Рик обменялся с Карлом мрачными взглядами. А потом, пока Ниган не видел, Карл сделал нечто несвойственное людям, у которых всего один глаз. Он подмигнул. Это сразу напомнило Рику их недавний разговор, в котором они обсуждали, как убить Нигана. Говорил в основном Карл, а Рик слушал, впервые по-настоящему осознав, что Карл не остановится, пока не отомстит. «Я в курсе, что он хочет меня, – сказал Карл, пока Рик пытался перебороть отвращение и ненависть к Нигану, – так почему бы нам не использовать это в своих целях?» Тогда Рику удалось его отговорить, главным образом с помощью Мишонн. Он не стал вдаваться в подробности, просто объяснил ей, что Карл опять замыслил безумный план и снова собирается рисковать жизнью, и вдвоем у них получилось переубедить Карла, хотя Рик знал, что тот согласился с ними только для вида. Рик не мог понять, почему Карл так зациклился на Нигане. Он сам ненавидел Нигана не меньше Карла, но желание Карла отомстить было похоже на одержимость. После отъезда Спасителей, забравших Карла с собой, Рик нашел Мишонн на верхнем этаже одного из ближайших зданий. Она была вся в крови, но по крайней мере она выжила, и уже от этого Рик испытал облегчение. Рик помог ей спуститься вниз и обработать раны. – А где Карл? – Обеспокоенно спросила она, заметив, что его нет среди уцелевших. – Ниган увез его, – Рик устало провел ладонью по лицу, будто отгоняя тень минувших событий. – Это временно. Мы этого так не оставим. – Может, и хорошо, что увез, – внезапно произнесла Мэгги, которая подошла к ним с пачкой бинтов для Мишонн. – В нем чувствовалось что-то злое. – Злое? – В замешательстве переспросила Мишонн. – Мы точно о Карле говорим? – После того дня в Святилище он стал сам не свой, – объяснил Рик, хотя видел, что Мишонн и сама обо всем догадывалась. – Только и думал о том, как убить Нигана. Все остальное перестало его интересовать. – Да я не об этом, – хмыкнула Мэгги. Рик и Мишонн вопросительно на нее посмотрели. – Разве вы сами не замечали? Еще когда он был маленьким. Задолго до Нигана. – Нет, – ответила Мишонн с настороженным видом. – А что мы должны были заметить? – Он просто… Я не знаю, как это описать, – замялась Мэгги, явно пожалев, что вообще начала этот разговор. – Убивал с гораздо большей готовностью, чем многие другие? – Она нервно пожала плечами. – Наверное, в этом все дело. – Уж я-то постарался, чтобы он всегда был начеку, – пробормотал Рик, осознав, что в какой-то момент его прошиб холодный пот, будто он подсознательно боялся, что Мэгги сообщит ему, что Карл мучил животных или делал еще что-то ужасное. Конечно, такого просто не могло быть. Когда они жили на ферме, Карл даже давал имена свиньям, откормленным на убой. Он всегда был добрым, даже чересчур, к тому же Рик бы точно заметил, если бы с его сыном творилось что-то странное. – Его глаза, Рик, – произнесла Мэгги таким тоном, будто умоляла ей поверить, и уже то, что она упомянула «глаза» во множественном числе, заставило Рика вздрогнуть от иррационального ужаса. – Когда он улыбался, его глаза ничего не выражали. Рик подумал обо всех тех случаях, когда он встречался с Карлом взглядами, и ему казалось, что с обратной стороны сетчатки на него смотрит серийный убийца, целящийся через прицел автомата. Рик вспомнил о том, что в своем собственном доме порой чувствовал себя загнанной в капкан жертвой, за которой наблюдает бесшумно передвигающийся охотник. Еще до апокалипсиса Карл часто наскакивал на Рика из-за угла и звонко смеялся от того, что ему в очередной раз удалось напугать Рика до полусмерти. Но все это, разумеется, были лишь детские шалости. **** Обычные дети всегда огорчались, когда отец, придя с работы, устраивался перед телевизором и переключал мультики на новостной канал, но только не Карл. В новостях все время что-то взрывалось, горело, или, как выражался Рик, «летело к чертовой матери быстрее, чем мы в департаменте успеваем дышать». Там показывали убийства, хронику военных действий на Дальнем Востоке, авиакатастрофы и много других вещей, за которыми Карл наблюдал с широко распахнутыми глазами. Со временем по возгласам матери «Вот ужас-то творится!» или «Какой кошмар!» он понял, что другие люди реагируют на сводки чрезвычайных происшествий иначе, чем он. В дальнейшем это могло осложнить ему жизнь в обществе, но внезапно в мире произошел апокалипсис, и Карл был шокирован открывшимися перед ним возможностями. Он будто попал в один из самых кровавых новостных сюжетов, идущих по телику, вернее, в один из тех, которые он придумывал перед сном, потому что они были слишком крутыми, чтобы произойти в реальности. И все же это произошло. Каждое утро Карл Граймс просыпался со счастливой мыслью о том, что он живет в своей гребаной мечте. Он был готов поспорить, что притворяется нормальным довольно умело, даже когда это не имеет особого смысла, но, увидев, как плох Ниган в выбранной для себя роли садиста, Карл забеспокоился, что его прикрытие на самом деле такое же чахлое и ненадежное, как просвечивающая ширма. Ниган мог сколько угодно строить из себя психопата, но Карл знал, что Ниган не сумасшедший. «Наверное, ты теперь думаешь, что я безумен?» – Произнес Ниган, склонившись к уху Карла, после того как прижег лицо Марка раскаленным утюгом. «Ты не психопат, – подумал Карл, даже не шелохнувшись. – Ты – ноль без палочки, пародия на садиста, черновой вариант диктатора…» Но он знал, что это не так. Может, когда-то Ниган и был обычным человеком, но теперь явно вошел во вкус, наслаждаясь контролем над другими людьми. Карл хотел почувствовать, что это такое – управлять целой армией, которая одновременно боится и уважает тебя. Он хотел оказаться на месте Нигана. Карл завидовал ему и ненавидел его за то, каким влиянием он обладает, не имея при этом никаких побуждений, кроме жажды власти и доминирования. Карл считал, что у него самого гораздо больше прав на такую армию, чем у Нигана. Это Карл убил свою мать. Это Карл трахался с собственным отцом, получая от этого дикое, извращенное удовольствие. Это Карл хотел оставить на месте мира пепелище, обагренное реками крови, и лично наблюдать за страданиями выживших. Ниган же просто тешил свое самолюбие игрой в восстановление цивилизации, но при этом обладал всеми необходимыми рычагами управления. Несправедливо. В глубине души Карлу было любопытно, чего они с Ниганом могли бы достичь вместе, но все-таки Ниган убил его друзей, а у Карла был пунктик на этот счет. Это были его люди, его община, его земля, и никто чужой не имел права отнимать то, что принадлежало ему. У Нигана и так было предостаточно солдат, оружия и провизии, но он решил, что может безнаказанно разграбить общину Карла и убить тех немногих, кто относился к Карлу по-доброму, даже если они не знали, какой Карл на самом деле. Карл считал, что это веская причина, чтобы стереть Нигана с лица Земли самым мучительным способом. – О чем задумался, пацан? – Ниган щелкнул пальцами у него перед глазом, пока фургон медленно въезжал через ворота Святилища. – Не вешай нос, тебе у нас понравится. Разве в прошлый раз я не доказал тебе, что мы очень гостеприимны? Мы все здесь Ниган, и однажды ты тоже станешь одним из нас. Карл покачал головой, криво улыбнувшись. – Я никогда не стану одним из вас, хотя бы чтоб не называть себя таким тупым именем. Почему именно «Ниган»? Почему не майор Том или мистер Пропер? – Позже, – хохотнул Ниган. – Мне нравится твое любопытство, но всему свое время. Карл промолчал и отвернулся к окну. Иногда Ниган бесил его до такой степени, что его маска непроизвольно сползала, обнажая скрытое под ней чудовище, но Нигана это только забавляло. Он называл Карла серийным убийцей не иначе как в шутку, и Карл с наслаждением подумал, что у Нигана от страха сердце бы выскочило из задницы, если бы он увидел, какой Карл на самом деле. И Карл собирался вскоре ему это показать.