Господин горных дорог.

Дэнис Рэдмун, жутко уставшая от бесконечной тряски почтового экипажа, наконец-то смогла выбраться наружу. К сожалению, более подходящего транспортного средства найти не удалось, но желание прикоснуться к замшелым историческим фактам было слишком велико, чтобы вовсе отказаться от поездки. И вот её ножки в изящных британских туфельках месили густую трансильванскую грязь по дороге в глухую полузаброшенную деревню. Не подумайте, что, если на Дэнис были дорогие туфли, предназначенные для прогулок по лондонским мостовым, то она была манерной фифой, кривившей хорошенький носик при одном упоминании о грязи. Вовсе нет, Дэнис Рэдмун была умна, взбалмошна и деятельна; она слушала лекции по истории, естествознанию и филологии; интересовалась медициной и научными изобретениями; была чересчур прямолинейна и даже спорила с мужчинами, чем вызывала глубокое неудовольствие её почтенного семейства. И нос её, прямой, с чуть заметной горбинкой, нисколько не походил на курносую вздёрнутость какой-нибудь светской красавицы. Нет, Дэнис была красива, но даже её красота была слишком дикой для высшего общества. Большие, серо-зелёные глаза, вечно смотрящие на мир с большой долей критичности, пухлые, красивой формы губы, копна рыжих вьющихся волос, которые она редко укладывала в причёску, фигура не хрупкая и воздушная, с талией, которую мужчина смог бы обхватить одной рукой, но крепкая и основательная, с аппетитными округлостями в нужных местах, больше подходящая для весёлых активных прогулок, чем для великосветских балов. Дэнис Рэдмун была из обеспеченной аристократической семьи, но ещё с детства шла наперекор устоявшимся традициям: предпочитала приключенческие романы про рыцарей и пиратов книгам по домоводству, пугала гувернанток рассказами о призраках и вампирах, подслушанных неизвестно где, запросто могла подружиться с дворовыми детьми, но при этом избегала общества детей высшего света, не без оснований считая его скучным. Почтенные родители, которых Бог не наградил более смирным ребёнком, скрепя сердце удовлетворяли сумасбродные потребности дочери. Нет, Дэнис вовсе не была плоха, и всем сердцем любила родителей, просто её поведение не вписывалось в рамки. И вот теперь, чтобы не расстраивать и без того натерпевшихся родителей, Дэнис сказала им, что самым лучшим подарком к её 20-летию будет путешествие по Европе. Только представьте, культурные столицы мира, она побывает во Франции, Италии, Германии, Испании… Родители были чуть ли не счастливы, что дочь не собралась по британским колониям в Африку, Америку, Азию… Но и у Дэнис была своя правда. Да, она действительно собиралась в Европу, но только в восточную её часть, откуда до цивилизованного мира доходили слухи о кровожадных легендах, зарождающихся в тех местах. Писатели и поэты уже начали муссировать тему вампиризма, полагая, что его источник – Трансильвания. Историки подтверждали мистические данные лишь частично: да, был там некогда валашский князь, прославившийся крайней жестокостью, который сажал преступников на кол, протыкал продажных женщин раскалёнными кочергами, метя в причинное место, прибивал гвоздями шапки к головам послов, посмевших не снять перед грозным правителем головной убор, и якобы пил кровь. И что его замок стоит поныне на окраине одной из трансильванских деревушек. После того, как Дэнис узнала об этом, её как магнитом потянуло туда, убедиться, что было на самом деле, а что лишь выдумка декаденствующих поэтов. Она довольно тщательно всё продумала. Запаслась открытками, которые привозили ей друзья из заграничных поездок, подписала их и попросила знакомого кидать их по одной родителям в почтовый ящик через некоторые промежутки времени, точно зная, что ни разу в жизни не получавшие зарубежных открыток родители не заподозрят неладное. Но с другой стороны, пришлось согласиться взять с собой дорогую одежду, предназначенную для путешествия по столицам мира. Вот так Дэнис и оказалась в городских туфлях на просёлочной дороге, практично полагая, что сначала нужно измочалить имеющуюся одежду, прежде чем покупать новую. Проезжая через Бухарест, девушка разумно подумала о трудностях перевода, которые могут подстерегать её в малонаселённых пунктах (даже в больших городах Восточной Европы английский знали далеко не все), и приобрела словарь румынского, венгерского языков и местных наречий в небольшой букинистической лавке. От последнего, совсем крошечного румынского городка до приблизительного пункта назначения раз в неделю курсировали почтовые экипажи, пассажирского транспорта не было, только крестьянские телеги. Поэтому Дэнис и приехала в почтовой карете, хотя даже почтальон казался девушке несколько дёрганым и до странного остро пах специями. Но, так или иначе, Дэнис добралась до заветной деревушки, которая некогда входила во владения валашского воеводы Владислава III Цепеша – Дракулы. В течение получаса девушка хлюпала по грязи с небольшим саквояжем в руках, покрывая расстояние от почтового тракта до деревенской околицы, больше замечая не грязь под ногами, а мрачное величие Карпатских гор. Воздух, более влажный, чем в Лондоне, скрывал зелёные вершины и холмы и с трудом позволял дышать. С веток капало, хотя дождь не шёл. Несмотря на то, что вроде бы уже должно было наступить лето, здесь было прохладно и хмуро. Но зато воздух был напоен удивительно сочным запахом трав и хвойных деревьев, отчего большая влажность переносилась немного легче. По прибытии в деревню она была приятно удивлена, когда купленный словарь ей практически не понадобился – местный староста довольно сносно изъяснялся на ломаном английском. Когда девушка спросила, откуда в такой глуши, ой, простите, откуда так далеко от Англии знают английский, староста сбивчиво промямлил, что пару лет назад некий охотник по имени Ван Хельсинг научил английскому дочь барона местных цыган и с сельчанами разъяснялся на английском, вот оттуда и запомнили кое-что. Староста был худощавым мужчиной в летах, с чрезвычайно морщинистым лицом и плешивой головой, с которой в разные стороны свисали клочки седых волос, но его глаза, тёмные и живые, говорили о том, что он был ещё весьма деятельным человеком. Дэнис представилась историком, чем немало удивила старосту. А вот неподдельный живой интерес к мрачному замку Дракулы весьма напугал престарелого мужчину, он начал что-то бормотать на родном языке, девушка разобрала «Дракул», «упыр», «сундже»* – слова, употреблявшиеся особенно часто. На английском же староста продолжал повторять, что настоятельно рекомендует девушке покинуть деревню на ближайшем почтовом экипаже, если у неё нет другого интереса, кроме как к графскому замку. Графскому? В смысле? Он что, принадлежит какому-то графу, а не пустует? Опять поток негодования и суеверного страха. Дэнис отступилась, поняв, что проводник в замок Дракулы ей не светит. Будет хорошо, если ещё не сожгут как средневековую «ведьму» за рыжий цвет волос… Что за глупые предрассудки… Дэнис разочарованно поникла и сказала старосте, что уедет, как он и просил сделать. Он очень обрадовался и предложил пока пожить у него, кликнул жену и что-то зашептал ей на быстром румынском. Немолодая, полнеющая женщина быстро глянула на Дэнис, потом громко охнула, переведя взгляд на мужа, но под конец заулыбалась и поманила девушку за собой. Дэнис отвели маленькую горенку, в которой когда-то жил сын или дочь старосты, наверняка уехавший теперь в город в поисках лучшей жизни. Дэнис вспомнила, как мало людей видела она на улицах, всё больше стариков, и как много домиков с заколоченными окнами. В комнате у крошечного окошечка стояла узенькая кровать, застеленная стареньким, но чистым бельём, небольшой столик, деревянный табурет и шкафчик, сколоченный из досок. Вскоре к Дэнис постучались, вошла хозяйка и на очень ломанном английском (язык она не учила, догадалась Дэнис, только сейчас спросила у мужа, как можно обратиться к гостье) предложила сходить в баню и помыться с дороги. Дэнис, мало представлявшая себе, как мыться в полутёмной бане, где и света-то от слухового окошка под потолком и тускло горящей лучины, кое-как справилась с этой задачей и, закутавшись в халат, вернулась в избу. Староста пригласил её к ужину, и Дэнис с удовольствием разделила простую крестьянскую трапезу, состоявшую из варёного картофеля, терпкого чёрного свежеиспечённого хлеба, солёного сала, зелёного лука и парного молока. Лёжа на жёсткой кровати, девушка думала, что не хотела бы бросать начатое приключение так близко от намеченной цели. В оставшиеся до приезда почтовой кареты дни надо потихоньку узнать о местоположении таинственного замка, найти и уговорить кого-то менее суеверного быть её провожатым и, может быть, даже отправиться туда самой. Дэнис сейчас пожалела о том, что пренебрегала уроками верховой езды в детстве, предпочитая просиживать в библиотеке отца, и ведь не от того, что не любила лошадей, она ими восхищалась, на расстоянии… И просто боялась их, не могла подавить внутренний страх перед такими большими животными после того, как однажды молодая игривая лошадка прихватила зубами капюшон плаща и дёрнула головой, вырвав вместе с капюшоном прядку волос. Девочка тогда громко вскрикнула от боли, лошадь напугалась и встала на дыбы, чуть не подмяв под себя Дэнис. Вспоминая об этом происшествии, Дэнис не заметила, как уснула… * Примерный перевод с румынского – «дьявол», «вампир», «кровь».