Ночью
– Данте… – М? – Я тебе уже говорил, какой ты хороший? – зажмурившись, свел брови к переносице синий демон, чья голова покоилась на плече брата. – Ага, – отпив из горла виски, ответил Данте. – Ты самый лучший брат на свете… – Ууу, кто-то перебрал с вином. – Я серьезно, скотина! – выпрямившись, Вергилий хмуро-пьяным взглядом посмотрел на близнеца. – Ты столько натерпелся от меня… – Ну-ну, мужик, все хорошо, – легендарный охотник бережным движением уложил чужую голову на свое плечо, поправив чуть сползшую с плеча расстегнутую толстовку. – Знаешь, порой мне кажется, что все это – просто сон, рожденный моим рассыпающимся на осколки сознанием. И я… я боюсь, что в какой-то момент я моргну, и вместо стен агентства увижу холодную пещеру, одну из тех многих, в которых я имел возможность немного отдохнуть, будучи в Аду. А вместо тебя, вместо Неро и всех остальных рядом будут только демоны, желающие разорвать меня на части, – прошептал мужчина, судорожно выдохнув и крепко обняв брата за руку. Посмотрев на пусть и хмельного, но сейчас такого более открытого и ранимого Вергилия, что с силой, но без боли, жался к нему, все еще пытаясь доказать себе, что происходящее – правда, что он в безопасности, младший Спарда отставил бутылку в сторону: – Посмотри на меня. Но темный убийца лишь сильнее сжал чужую руку, чуть согнув колени. – Вергилий, посмотри на меня. Не дожидаясь чужой реакции, красный демон бережно развернул близнеца к себе лицом, положив ладони на чужие скулы. Смотря прямо в глаза – такие же, как у него – и видя в них смесь надежды и страха, который, Данте поклялся себе в тот день, когда они вернулись в мир людей, он обязательно вытравит из души брата, в жизни которого, считай, не было ничего кроме боли и бесконечных скитаний. – Это не сон. Все хорошо. Я здесь. Я рядом. Ты не рассыпаешься в прах. Ты не в Аду. Ты здесь, дома. Ты в безопасности. И я порву любого, кто посмеет причинить тебе боль. Слушавший все это с широко открытыми глазами Вергилий не проронил ни слова. Его чуть приоткрытые губы мелко подрагивали, а в уголках глаз скопилась влага, которая, не выдержав, побежала вниз, оставляя на коже влажные дорожки. – Д… Данте… – дрожащим голосом произнес темный убийца. И не прошло и пяти секунд, как лицо его исказилось болью, и мужчина, не выдержав, заплакал, моментально хватаясь за близнеца, который прижал его к себе,касаясь губами макушки. Старший Спарда мелко дрожал, комкая чужую одежду, позволяя всем своим многолетним страхам и сомнениям, всей той боли, что шла по пятам, выйти наружу, словно пробка, которая долгое время сдерживала все это, вылетела, опустошая трескавшийся от переполненности сосуд его души. Данте ничего не говорил, лишь крепче прижимал к себе брата, прикладывая титанические усилия, чтобы самому не заплакать, но это не спасло его от того, что несколько слезинок все же скатились по щекам. Собственное тело каждый раз вздрагивало, стоило темному убийце громко всхлипнуть. Но мужчина, даже будучи далеко не трезвым, понимал, как важно сейчас сидевшему рядом выплакать все это, как важно не просто осознать сказанные ранее слова, но прочувствовать их, вплести в собственное ощущение мира, чтобы просто, наконец-то, выдохнуть всю эту гниль и наполниться чем-то новым и теплым. И не важно, сколько времени потребуется и кто что подумает. Если будет нужно, легендарный охотник готов просидеть на этой треклятой лавочке хоть несколько дней, пока все, что так долго пожирало Вергилия, не выйдет из него. Но уже через час чужое тело перестало подрагивать, а всхлипы становились все тише и тише, пока в какой-то момент все не стихло. Но даже так, темный убийца не спешил отстраняться, давая себе возможность прийти в норму, опустошиться до самого конца, чувствуя рядом родное тепло и мерный стук сердца – в так его – вдыхая носом смесь запахов тела, рубашки, одеколона и выпитого алкоголя. Находиться в чужих объятиях было так нехарактерно для Вергилия, который ценил личное пространство и не любил, когда к нему лишний раз прикасаются, чего и сам придерживался. Но сейчас, находясь в объятиях брата, он чувствовал себя защищенным и любимым, хоть пока и слабо, но ведь могучие деревья тоже начинали с маленьких росточков. И чувство опустошенности пусть слегка и пугало, но, пока на отголосках сознания, беловолосый понимал, что это – не потеря, а шанс. Шанс наполниться чем-то новым. Более лучшим. Более теплым.«Это не делает тебя слабее, Вергилий. Просто… Никто из нас не вечен. Так может пора выбросить прах от обиды на мир?»
Всплывшие в памяти слова сына заставили синего демона невольно улыбнуться, издав тихий смешок. Его бы мудрость сыну Спарды в такие же годы, может все сложилось бы по-другому. Беловолосый слегка подался назад, и Данте тут же отпустил его, кладя свои руки на плечи, возобновляя зрительный контакт. Разумеется, мимо старшего близнеца не прошел блеск чужих глаз, а также еще не совсем высохшие дорожки на щеках.«Тебе стало легче?» – одним взглядом спрашивал легендарный охотник. «Да, спасибо тебе» – безмолвно своим ответил ему темный убийца.
Коротко кивнув, красный демон вновь откинулся на спинку лавочки, возвращая свое внимание к оставленной бутылке, совершая глоток и протягивая ту брату, и он, приняв ее, отпил чуть меньше, зажмурившись от резко ударивший по языку горечи. Никто из них не смел нарушить молчание, да им это и не нужно было. Они просто были рядом друг с другом, наслаждаясь присутствием другого, пусть и думая каждый о своем. Так, Вергилий, привычно держа спину прямо и сложив руки на коленях, задержался на браслете Хэт, количество черных бусин на котором сократилось до четырех, и мужчина знал, не далек тот день, когда зачарованный камень примет свой естественный цвет. Проведя по нему пальцами, беловолосый чуть печально улыбнулся, невольно скользнув взглядом выше на плетенный браслет. Тихо выдохнув, он поймал себя на мысли, что так и не поговорил с элементалем по поводу того, что произошло чуть более четырех месяцев назад. А ведь он собирался это сделать, но новость о чужом уходе свалилась как снег на голову, и Вергилий просто принял это, решив тогда, что, видимо, они более не пересекутся. Вот только у Судьбы были свои планы, но даже так, старший Спарда все откладывал и откладывал это, не зная, как лучше подгадать момент, ведь за все время того, что Анкалагон был в Фортуне, они пересекались всего три раза: на свадьбе, когда мужчина случайно наткнулся на парня, и когда глубокой ночью проник в его дом. А теперь, когда Неро с Кирие должны были вернуться уже через пару дней, времени, считай, больше не было. Может быть, черноволосый задержится еще на два-три дня, если кто-то из супругов попросит, но не более. А после снова уйдет. И не было ни малейшей гарантии, что, на этот раз, его уход не будет последним. В памяти невольно всплыл один пост, увиденный то ли у брата, то ли просто в интернете. В нем был всего один вопрос: «Если бы вы знали, что умрете через год, что бы вы сделали/изменили в своей жизни?». Тогда мужчина особо не зацепился, пролистал парочку ответов, да забыл. А теперь вдруг вспомнил. Глупо было бы отрицать, что Вергилия, на данный момент, все устраивало: у него была работа, и даже не одна, был дом, была семья, которая, не смотря на то, что его руки по локоть были перепачканы чужой кровью, смогла принять и полюбить его. Мягко проведя пальцем по плетенному браслету, темный убийца вдруг задался вопросом: а нашел бы он в себе силы поговорить с элементалем о том, что произошло? Сказал бы ему все, как есть? Дал бы себе право в полной мере чувствовать то, что, теперь уже с меньшим напором, подавляется, пытается объясняться логикой, но совершено далеко от нее? Из этой цепочки родилась простая, но, в то же время, немного пугающая беловолосого мысль: он может ходить вокруг да около сколько угодно, но это ничего не изменит. Факт оставался фактом. И какими бы правдами и неправдами он ни старался бы это уничтожить, как бы глубоко в себе не прятал, какой бы логикой не объяснял, оно никуда не уходило. Он просто уже не имел возможность остановить этот процесс, что был запущен Хэт, которая помогла ему вспомнить, какого это было – любить и быть любимым. Что если бы ему правда оставался всего лишь год? Он бы все так и оставил? Всю эту недосказанность, все эти бессмысленные попытки убить в себе возникшее чувство?«Он, как минимум, вытащил твою жопу с того света. И ты, зуб даю, даже спасибо не сказал!»
А ведь и правда, Вергилий, кажется, никогда не говорил черному демону слова благодарности. Ни за собственное спасение. Ни за нахождение в себе смелости и силы простить их за ошибку. Ни за многое другое. – Данте, – вдруг нарушил долгую тишину темный убийца, заставив приложившегося к бутылке брата посмотреть на себя. – У тебя же… есть номер Анкалагона? – Ну… Да. – Хорошо. – А ты с какой целью поинтересовался? – слегка подался вперед легендарный охотник, посмотрев в лицо близнеца. – Я бы хотел... кхм… поблагодарить его. За свое спасение. И, наверное… извиниться… – Извиниться? – удивлено повторил Данте. – За что? Чужой вопрос заставил старшего Спарду нахмуриться, от чего красный демон невольно сглотнул, опасаясь, что сейчас сидевший рядом вновь закроет от него свою душу. Но вместо этого Вергилий, тихо выдохнув и чуть опустив плечи, рассказал ему о том, что же на самом деле произошло между ними в тот день, рассказал о всех обидных словах, что сорвались с его губ – хоть и опустив некоторые интимные подробности – рассказал о том, как нанес элементалю удар, шрам от которого теперь, видимо, всегда будет украшать его лицо. И пусть чужой рассказ был коротким, легендарный охотник не смел перебивать брата до самого конца, после вновь совершая глоток из бутылки. – Это фиаско, братан, – тихо произнес красный демон. – И без тебя знаю. – И что-то мне подсказывает, что простое «простите-извините» как-то мало тянет на компенсацию «физического и морального» урона. – И что ты предлагаешь?Двадцать минут спустя
– Я, конечно, не трезв, но, черт возьми, даже в этом состоянии я могут понять, что это безумие, – вытаскивая из чехла скрипку, произнес Вергилий. – Джил, но в этом-то вся и соль! – Я не в том возрасте, чтобы… играть под чьими-то окнами серенады. – Ты где такое вычитал, умник? – Нигде, – буркнул темный убийца, проверяя состояние струн и смычка. – Вот тогда и не умничай, а используй то, что есть в наличии. Не можешь подобрать слов – показывай действиями. Да и что плохого в таких безумных поступках? – Люди вызовут полицию. – Плевать на полицию и этих людей, я не позволю своему брату остаться сорокалетним девственником! – топнул ногой Данте. Повернувшись к тому лицом, темный убийца выгнул бровь и посмотрел на близнеца взглядом из разряда «Ты сам-то понял, что сказал?». – Ну… это… короче… Ты меня понял! – фыркнул легендарный охотник, призывая Неван, второй рукой набирая номер. В трубке раздались гудки, и это заставило синего демона немного занервничать. И лишь только слова брата о том, что завтра он протрезвеет и не решиться что-либо сделать, так что надо «ковать железо, пока горячо», не давали ему сложить инструмент и уйти как можно дальше от злополучного дома. – Данте. – Анк, привет, – довольно улыбнулся охотник, посмотрев на брата, который невольно сглотнул. – Ты же сейчас дома? Ну, я имею в виду, в Фортуне. – Да, а что? – Ты не мог бы выйти на балкон? Вместо ответа в трубке раздалась возня и шорох простыней, а после звук открывающихся балконный дверей. Держа телефон у уха, на балконе показался элементаль, чья голова была чуть задрана, а взор направлен к небу. Часть его волос была собрана в хвост, чтобы не мешать обзору, а тело прикрывали только легкие пижамные штаны, которые Анк использовал как домашние, так как предпочитал спать обнаженным. – Я на месте, что дальше? Ничего не ответив, Данте положил трубку и свистнул достаточно громко, чтобы привлечь внимание черноволосого, который, облокотившись руками об перегородку, удивлено посмотрев на близнецов, чуть выгнув бровь. Отведя взгляд, темный убийца посмотрел на брата, и тот, беря демоническую гитару поудобнее, прошептал: – Сейчас или никогда. Беловолосый хотел было ответить «Никогда», вот только хмельной, но поддерживающий взгляд брата, а также любопытный со стороны элементаля не дали ему сделать этого. Выдохнув, мужчина положил на плечо скрипку, приставив смычок к струнам. Когда они с Данте вернулись домой за инструментами, его волновал единственный вопрос: что играть? «Импровизируй» – ответил тогда ему младший Спарда, и увидев чужой задумчивый взгляд, добавил, что, по факту, не важно, что Вергилий сыграет, главное, чтобы это было от самого сердца, чтоб парня «пробрало до самых пяток». Вот только весь багаж знаний темного убийцы составляли спокойные произведения, мелодичные и долгие, отличающиеся от той «агрессивной» игры, на которую он натыкался в интернете, хоть и признавая мастерство – или его зачатки – играющих. Слегка поправив положение инструмента, синий демон посмотрел на стоящего на балконе Анкалагона, что продолжал с любопытством ждать, что же такое двое хотят показать ему. И в этот момент в голову полукровки пришла немного абсурдная – в рамках трезвого состояния – мысль о том, что он просто соберет все воспоминания об этом парне, все чувства, что испытывал рядом с ним, все прикосновения и взгляды, что имел возможность получить, и просто превратит это в музыку. Музыку сердца. Прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, Вергилий начал играть. И если бы Данте самолично не стоял сейчас рядом, он бы ни в жизнь не поверил, что такое звучание выходит из-под пальцев его брата. И нет, дело было не в качестве игры – вот уж что-что, а оно всегда было у старшего на высоте – а в ритме, который полудемон задал с первых нот. И это заставило легендарного охотника улыбнуться и посмотреть на такого же удивленного и улыбающегося Анка, одними губами произнеся «Смотри, как для тебя старается». Проникнувшись ритмом, красный демон чуть ли не на уровне интуиции понял, в какой момент наступала его очередь вступить в игру, исходя из чего он, недолго думаю, огладил Неван рукой, произнеся: – Ну что, красотка, готова? – Для тебя, милый, что угодно, – раздался в голове томный женский голос. Подгадав момент, легендарный охотник перенял инициативу, и из-под его пальцев вылетали не только звуки, но и яркие искры на пару с летучими мышами, от чего близлежащие фонари полопались. Но это никого не смутило, ведь все находящиеся здесь прекрасно видели друг друга благодаря не только демоническую зрению, но и свету луны. И следующее удивление было вызвано тем, что Вергилий, явив свой хвост с шипами на спине, стал отбивать им по асфальту в такт чужой игре, что только добавляло драйва. – Скажи, что ты снимаешь это? – раздался в голове Анка голос Врана. – Каждую чертову секунду, – невольно улыбнувшись чуть шире, держа телефон вертикально, ответил тот. В какой-то момент ритм пошел по нарастающей, а когда последняя нота сорвалась со струн, Данте, встав в аналогичную той, что была, когда ему было девятнадцать, вытянул руку с указательным пальцем вверх, весело воскликнув: – Let`s rock! Вергилий моментально начал играть, игнорируя чуть сводящую с непривычки руку, но даже не смея помыслить о том, чтобы сбавить обороты или схалтурить, или же закончить раньше. Музыка, рождавшаяся в голове, должна была обрести форму, ведь это был, по крайней мере сейчас, единственный способ донести до черного демона свои мысли и чувства, которые тот во всей красе и силе ощутил еще с первых секунд игры. В какой-то момент он вновь стал отбивать хвостом по пошедшему трещинами асфальту, только уже в такт своей игры, и делая это немного тише, чтобы не перебивать звук скрипки. Мелодия была словно безудержная стихия, что сносила все на своем пути. Но и такой, к которой можно было прикоснуться, и которая, стоило лишь проявить уважение и перестать сопротивляться, позволила бы оседлать себя, наполнить до самых краев, заставить дыхание замереть от тех красот и того величия, что могло открыться перед тем, кто откроется перед ней. Инициатива вновь перешла к Данте, и в этот промежуток, не переставая бить хвостом, Вергилий позволил себе слегка приоткрыть глаза, да бросить взгляд на элементаля, который, казалось бы, даже не дышал, позволяя срывающемуся из-под двух инструментов звуку проникнуть вглубь себя, обволочь, сделаться частью его самого, ощущая вибрацию. Когда же пришла очередь темного убийцы, его глаза снова закрылись, и это позволило погрузиться внутрь себя, помогая тому, что ранее подавлялось, выйти наружу, хоть и в таком странном виде. Последняя партия была самой долгой, и в какой-то момент все вдруг резко смолкло. Но стоило братьям переглянуться, как пространство вновь заполнилось музыкой. И в этот раз легендарный охотник играл одновременно с братом, часто махая своей отдающей серебром шевелюрой, совершено не задумываясь о вылетающих из-под пальцев искр и летучих мышах, а просто кайфуя от того, что происходило прямо сейчас. И вот последние аккорды, и братья, часто дышавшие, резко опустили свои инструменты, посмотрев друг на друга, невольно улыбнувшись один другому, после обращая взор на Анкалагона. Парень же, отключив запись видео на телефоне, убрал тот в карман, после чего, беззлобно хмыкнув, несколько раз хлопнул в ладоши, одновременно снимая завесу, которую он поставил, стоило раздаться первым звукам. Не хватало еще, чтобы какие-то глупые людишки помешали тому, что должно было произойти, всем бы головы откусил. На несколько секунд задумавшись, черный демон поднял указательный палец, после чего удалился обратно в квартиру. – К-куда он? – с беспокойством посмотрел на брата Вергилий. – Да сейчас вернется, просил подождать, – отзывая Неван, предварительно благодаря ее, ответил Данте. – А что если… что если ему не понравилось? – Глупости, конечно понравилось! – А вдруг нет? Вдруг я где-то сфальшивил? Или получилось не так, как у меня в голове? – Так может ты спросишь об этом меня? Раздавшийся голос заставил близнецов одновременно повернуть головы в одну сторону, посмотрев на стоящего теперь уже в пижамных штанах и растянутой футболке Анкалагона, чьи руки покоились в карманах. Окинув их взглядом, элементаль беззлобно хохотнул, добавив: – Да вы, судари, пьяны. – Все так, – в шутку поклонился легендарный охотник. – Но очень довольны. – Что ж, это хорошо. Но, думаю, вам пора бы отдохнуть. – Полностью поддерживаю! – после этих слов младший Спарда широко зевнул, ощутив навалившеюся от эмоциональных потрясений и совместной игры усталость, добавив: Джил, будь другом… – Да, я понял, – коротко кивнув, темный убийца, отдав брату скрипку, отошел в сторону и, призвав Ямато, открыл портал. Красный демон, осторожно сложив инструмент, взял его в руки и, перепрыгнув шипастый хвост брата, который все еще не убрал его, пошел к проходу, на ходу говоря: – Ночи, Анк. – Спокойной ночи, Данте, – ответил ему тот, посмотрев на стоящего неподалеку Вергилия. – Джил? – Я догоню, – подходя к черному демону ближе, ответил темный убийца, и охотник, довольно улыбнувшись, прошел через портал. Остановившись буквально в шаге от элементаля, старший Спарда смотрел ему в глаза, засунув руки в карманы, ощущая, как те наливаются тяжестью, а кончики пальцев горят от непривычного темпа игры. Но в голове не было и мысли о том, чтобы пожалеть о содеянном. – Тебе... понравилось? – Да, – не раздумывая, ответил черноволосый. – Мне впервые кто-то посвящает музыку. – Да, – беловолосый не знал, к чему он это сказал, но лучшего бы он не выдал. Кивнув, Анк провел рукой по шее, посмотрев на портал, после чего, тихо выдохнув, вновь обратил свой взор на полукровку. – Я не обижаюсь, Вергилий. И не обижался. Но… – на этом слове старший Спарда слегка напрягся, однако следующие слова заставили опасение исчезнуть, – спасибо, что извинился. Хоть и таким необычным способом, но так даже лучше. И это, я думаю, важно. Темный убийца коротко кивнул, пытаясь как-то собраться с мыслями, но наличие алкоголя и усталости, накопившейся за весь день, не позволило это сделать. Словно бы почувствовав это, парень несмело протянул руку, мягко кладя ладонь на плечо мужчины, обращая на себя его взор. – У тебя был насыщенный день. И ночь, – в чужом голосе Вергилий услышал заботу – или же это все влияние выпитого – Тебе нужен отдых. Так что, иди домой. Кивнув, беловолосый посмотрел на проход, после чего, вновь окинув Анка взглядом, плавно подался вперед и, прикрыв глаза, поцеловал уголок чужих губ, заставив того застыть на месте. Слегка отстранившись, синий демон, чувствуя кожей чужое теплое дыхание, тихо произнес: – Доброй ночи, Анк. Не дожидаясь чужого ответа, старший Спарда тут же направился к порталу, в котором исчез, оставив парня стоять посреди дороги. Произошедшее показалось ему чем-то нереальным, но остаточное тепло на коже и энергия вокруг говорили о том, что все как раз наоборот. И демон, ощутив, как гулко забилось сердце, невольно коснулся пальцами того места, которого еще несколько секунд назад касались чужие теплые губы, в то время как сам беловолосый, сползя по стенке на пол, закрывал часть лица рукой, радуясь, что рядом нет брата, который мог бы увидеть его порозовевшие скулы.