Зову тебя твоим кровавым именем

Из-под покрова тьмы ночной, Из чёрной ямы страшных мук Благодарю я всех богов За мой непокорённый дух...

– Если бы я знала заранее, чем все обернется, я бы запросила подкрепления, – усаживаясь на камень, выдохнула Мэри, поправив спутавшиеся из-за зеленовато-болотной жижи волосы, мысленно скуля и предвещая, как она еще несколько дней будет вымывать все это дело. – А по-моему было весьма весело, – хмыкнул Анк, вправляя себе плечо правой руки, невольно сжав зубами находящуюся во рту сигарету от пробежавшей по телу, словно ток, боли, ведь трубка «героически» погибла в бою. – Да и все, как я могу судить, кончилось неплохо. – Да, без тебя мы бы тут точно сложили головы, – устало улыбнулась та, и двое других, что были в составе группы, поддержали ее слова кивками. – И мы понимаем, что ты не был обязан, но, черт возьми, спасибо тебе. – Тц, давай его еще в жопу поцелуй, – чуть ли не прорычал сидевший немного в отдалении рыжеволосый парнишка, чуть подрагивающими от долгого напряжения пальцами сжимая сигарету, совершая затяжку.       Его слова не прошли мимо остальных. Кто-то закатил глаза, кто-то устало вздохнул, сопроводив это тихим «Началось». Мэри же сурово нахмурилась, от чего на ее лице пролегла морщинка, а элементаль слегка приподнял бровь. – Если тебе есть, что сказать мне, то имей мужество сделать это в лицо. – Анк, не обращай… – О да, мне есть, что сказать…– резко вскочив на ноги и затушив окурок подошвой тяжелого ботинка, перебил девушку тот. – Мэл, ради Бога… – Что «ради Бога», Мэри? – вновь перебил ее парень. – Что? Почему вы все делаете вид, что все нормально? В какой момент мы опустились до того, что сотрудничаем с демоном!? – Чувак, ну ведь мы это уже обсуждали, – подала голос другая девушка, что была в группе. – В этом мире дохрена тех, с кем нам трудно тягаться, и Анк… – Но ведь раньше как-то тягались, черт подери! Я понимаю еще сотрудничество с полукровками, окей, им просто по-своему не повезло, людей не грызут и хорошо. Я еще понимаю сотрудничество со сверхъестественными существами этого мира, окей. Но он! Он ведь даже не из нашего мира. Вот ты, – взгляд Мэла наконец-то остановился на черноволосом. – Вот что ты тут забыл, а? – Мэри через Неро попросила… – начал отвечать понявший вопрос буквально элементаль, но парень с небольшим зеленым ирокезом его прервал: – Ну пришел и пришел он в наш мир, чего бухтеть-то? Куча всяких существ каждый день приходит, богов сколько ходит, ты ж не возникаешь. – А вы никогда не ловили себя на мысли, что вся эта сатана происходит из-за него? Вам вообще нормально находиться рядом с ним, зная, что он в любой момент может отдать вас на съедение своему "зоопарку" или пооткрывать кучу порталов по всей земле, и тогда весь Ад слетится сюда, как на парад? Или ты думаешь, что мы не в курсе? – последний вопрос вновь был адресован черноволосому. – Думаешь, мы не знаем о тех культах, которые ты вырезал подчистую, о людях, которых родные до сих пор ищут? – Мэл, прекращай… – Ты боишься меня, и это нормально, – немного устало усмехнулся Анк, совершая заключительную затяжку и легким движением пальцев выкидывая окурок в сторону, чтобы он, не касаясь земли, тут же сгорел в зеленовато-фиолетовом пламене. – Даже более: это правильно. Вот только статистика показывает, что не демоны, не монстры, не я больше всего убиваю. Вы, люди, сами прекрасно с этим справляетесь. Да и посмотри, что семь миллиардов вас сделало с планетой. И сколько из вас винит в этом «Дьявола»? – Ты считаешь себя тут самым крутым, но это не так. Может ты и натянул на себя смазливое личико, но тебе не обмануть меня. Я не стану лизать жопу блядскому демоническому отродью… – Чувак, ну хорош, это перебор… – вновь попытался успокоить того парень с ирокезом. – Я знаю, что ты такое. – О, даже так, – чуть наклонил голову вбок элементаль. – Ну поведай мне, что же я такое. – Ты – то же самое. Только больше. Такой же ебанный таракан, каких я давлю всю свою жизнь! Уродливый, злобный, ползучий, упивающийся собственной силой сверхъестественный кусок дерьма. И разница между ними и тобой – только в размере твоего эго. – У, как грубо. Мне нравится. – Ты можешь строить из себя клоуна и дурачка сколько угодно, – Мэл подошел вплотную, но из-за разницы в росте ему пришлось слегка задрать голову. – Вот только все это показуха. Игра, в которую ты и тебе подобные играешь. Тебе плевать на людей, которых ты спасаешь. Плевать на нас. На тех, кто тебе верит. Ты просто создал себе образ. Чертовски удачный образ. Но это ничего не меняет. Ты – все такое же кровожадное порождение зла в этом мире. Я бы даже не удивился, если бы оказалось, что за событиями в Рэд-Грейве стоишь ты. – Мэл, хватит. Это уже беспочвенные обвинения, – вновь подала голос девушка. – Да откуда у вас у всех такая слепая уверенность!? – сделав пару шагов назад, посмотрел на присутствующих парень. – Мы все знаем, что этот черт – вроде как реинкарнация Блэк Хэт. Вот только демоны не оживают! Так может «мисс защитница мира» нашла способ, как продлить себе жизнь с помощью… – Довольно! – не выдержав, повысила голос Мэри, вскочив на ноги. – Не смей порочить ее память, мы, черт возьми, все знаем, как она умерла!       Наступившая напряженная тишина нарушалась только завыванием ветра, да звуками приближающейся машины, что должна была забрать группу на заранее обговоренной точке.       Вновь смирив напарника взглядом, девушка подошла к Анку и, мягко сжав его плечо, повела в сторону, заговорив шепотом: – Ты уж не сердись на Мэла, у него просто недавно брат тяжело пострадал на одном из заданий, вот он и на нервах. – Все в порядке, не первый он и не последний, кто говорит мне нечто подобное, – мягко улыбнулся тот. – Если бы все знали, как много ты и… она делали и делаете, все было бы по-другому, – чуть грустно выдохнула охотница. – У меня нет цели, чтобы все узнали и, как выразился ваш коллега, «целовали жопу» мне, – пожал плечами парень. – Я лишь действую так, как считаю необходимым. – Смотря на тебя, я всегда вспоминаю строки из «Фауста». – И какие же? – заинтересовано произнес тот. – «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». – Интересная ассоциация. – Какая есть, – коротко усмехнулась та и, немного помолчав, добавила, остановившись. – Что ж, еще раз спасибо тебе. Возвращайся, как и хотел, в Ред-Грейв, отдыхай и восстанавливайся. А с отчетом я сама там все улажу. Тебе итак больше всех досталось.       Коротко кивнув и дождавшись, пока ладонь девушки покинет его плечо, элементаль отошел на пару шагов, после чего, призвав свой посох и заставив один из его сегментированных концов стать длиннее, привычным крестообразным движением открыл портал, тут же отзывая свое оружие, стоило тому вернуться за спину.       Еще раз переглянувшись с охотницей, а после махнув всем другим на прощание рукой, Анкалагон уже хотел было пройти через межпространственный разрыв, как до его слуха донеслись наполненные ядом слова: – Может ты и выглядишь, как человек, но ты никогда не будешь одним из нас! И ты никому никогда по-настоящему здесь не будешь нужен потому, что ты чужой для этого мира! – Черт тебя дери, Мэл, ты вынуждаешь ме…       Дальнейших слов черноволосый уже не услышал, оказавшись перед агентством, вывеска которого, не смотря на почти зашедшее солнце, не сияла привычным красно-розовым неоновым светом. Из этого парень сделал простой вывод, что братьев нет дома, но, отчасти, это даже было к лучшему. Он приведет себя в порядок, передохнет, а после приготовит что-нибудь вкусное. Может, даже найдет в интернете рецепт какой-нибудь новой, как шутливо называл ее Данте, «сладючки».       Но прежде, порешил элементаль, ему надо бы узнать, как скоро хозяева вернуться, поэтому он, обтерев перепачканную руку об итак не самые чистые джинсы, достал телефон, привычным движением набирая номер. Вот только прежде, чем подушечка пальца успела коснуться экрана, бок пронзила острая сильная боль, а перед глазами резко потемнело.

Пять дней спустя

– Пас, – с легким хлопком кинув карты на стол, произнес Неро, отпивая из переливающейся в вечернем солнце стеклянной бутылочке прохладное пиво. – Я тоже, – коротко кивает Войт, кладя свои на стол, также совершая глоток. – Итак, братец, – с полным превосходством в голосе произносит Вергилий, дергая уголками губ. – Либо отступись, либо отвечай на ставку.       Легендарный охотник, не сводя напряженного взгляда со своих карт, издает тихое раздраженное «Тц», но такая реакция лишь веселит темного убийцу, и он, совершив короткий глоток вина, откидывается, сохраняя все такую же аристократичную осанку, спиной на стул, не переставая смотреть на близнеца.       Двое пасовавших игроков переглядываются, а после одновременно подаются слегка вбок, чтобы увидеть чужие карты: Войт у красного демона, а Неро – у синего. Брови юного охотника вздымаются вверх, и младший Спарда замечает это, издавая нечто, похожее на рык и скулеж одновременно. – Да чтоб тебя! Пас! – раздражено выдает Данте, кидая свои карты на стол.       Вергилий же на это ничего не отвечает, лишь улыбается еще более гаденько, а после придвигает к себе всю ставку данного кона, тут же отставляя небольшую горсть в сторону Неро, который, довольно потирая ладони, ставит ее ближе к своим фишкам. И все это под непонимающий взгляд двух других.       Но когда темный убийца, издавая довольное хмыканье, нарочно медленно поворачивает к брату карты, показывая, что у него расклад был проигрышный, Данте ничего не остается, как подавиться воздухом и, посмотрев на пытающегося не улыбаться племянника, воскликнуть: – Ах ты мелкий засранец! Ты ему подыграл! – Это всего лишь бизнес, старик, – все же гаденько улыбнулся Неро.       На это Войт, хохотнув, несколько раз хлопает в ладоши, и от этого сидящий рядом полукровка возмущается еще больше. – Ах вот как!? Да ты… ты…       И пока между двумя родственниками началась маленькая перепалка, очеловеченная сила Темного Рыцаря, закатив глаза, собрал карты и стал размешивать их, чтобы после сдать, в то время как Вергилий, в привычной манере придерживая бокал с вином, наслаждался окружающей его атмосферой. Шумом города и ветра с листвой за окном. Вкусным напитком в своей руке. Людям, что сейчас сидели рядом с ним.       Человек быстро привыкает к хорошему, и пусть внутри старшего Спарды все еще оставались незатянувшиеся темные трещины, подобно тем, что прорезали белую кожу вокруг красного из-за еще не сошедшего проклятия глаза, он не собирался проваливаться в них и вновь идти на поводу «тупых» – как выразился бы Данте – мыслей. Слишком много было отдано и потеряно, так что теперь, если возвращаться к тому же красному демону, мужчина медленно, но верно нагонял, насколько это было возможно, упущенное. – С таким раскладом, старик, скоро тебе придется положить на стол собственные трусы, – ставя перед дядей новую бутылочку пива, довольно произнес Неро. – Фу, зачем ты это сказал!? Я ж представил, – дернулся раздающий карты Войт. – Вот если ты, мелкий засранец, продолжишь идти на поводу у своего папаши, все так и будет! – наиграно обижено произнес младший Спарда, от чего синий демон невольно дернул уголками губ. – Кстати, а где потеряли своего третьего соседа? – вдруг спросил темноволосый. – Анка что ли? – начал Данте. – Так он же умотал на какое-то супер задание от мелкого, нет? – Во-первых: прекрати называть меня мелким, – беззлобно прошипел Неро, запустив в дядю сухарик, который тот ловко поймал ртом. – А во-вторых, я сам удивился, когда вы сказали, что он еще не вернулся. – Неужто наш любвеобильный крокодильчик загулял? – Прекрати называть его крокодилом, Данте, это невежливо, – фыркнул старший полудемон, совершая глоток. – Или же твой папашка настолько достал его со своей овощной диетой и чистоплюйством, что даже такой, как Анк, не выдержал, – тихо хихикнул легендарный охотник, предварительно чуть подавшись в сторону Неро. – В отличии от тебя – грязной деревенщины и адепта нездорового питания, он хотя бы поддерживает чистоту в доме, – по-своему парировал Вергилий. – Во-первых, я оскорблен! А во-вторых, с приходом Анка я ел пиццу всего два раза! ДВА РАЗА, КАРЛ! Ибо твой «партнер» готовит просто как боженька! И ты, черт возьми, не можешь не признать это. – У него и правда… кхм… есть определенный талант. – Талантливый демон талантлив во всем. – И все же, парни, – вновь подал голос Неро. – Как-то странно то, что прошло уже пять дней, а его нет. – С его уровнем силы и разнообразием способностей, – спокойно произнес синий демон, – не думаю, что найдется тот, кто мог бы представлять для него серьезную угрозу. – Это уж скорее от него побегут, как от адского огня, – с легкой улыбкой добавил Войт. – Да-да, и все же, – доставая телефон, слегка помотал головой юный охотник, тут же находя нужный номер и прикладывая аппарат к уху.       Тишина сменилась голосом, сообщавшим, что аппарат абонента выключен или находиться вне зоны действия сети, и это заставило беловолосого нахмуриться. Сбросив, он вновь совершил звонок, но результат был точно таким же. И так еще несколько раз, и с каждым в бледно-голубых глазах беспокойство загоралось все ярче. – Так, а если попробовать… – решил не паниковать раньше времени внук Темного Рыцаря, набирая уже совершено другой номер.       Короткое затишье практически моментально сменилось гудками, они же спустя малое время сменились голосом. – Неро, привет. – Хэй, Мэри. Не разбудил? – Нет-нет, все хорошо. Как у тебя дела? – Да все нормально. Жив и слава богу. – С нашей профессией лучшего ответа быть и не может, – тихо хохотнула та. – Это точно. Слушай, я вот что звоню. Как там ваше дело? Затянулось что ли? – Ты о каком? – Ну, о том, на которое Анк с вами пошел. – Ах, это. Так мы его отработали еще дней пять назад, я даже уже отчет сдала. И раз уж ты заговорил, как там Анк? Ему так сильно досталось, что в какой-то момент я даже испугалась, что его по кускам собирать придется, но он, вроде как, заверил, что все хорошо, даже на ногах уверено стоял. Ну, внешне уверено. – Вот я и хотел узнать, не с вами ли он. А то как-то от него ни ответа, ни привета. – Ну, насколько я знаю, он собирался вернуться в Ред-Грейв. Я даже видела, как он зашел… Ну в этот… Проход? Портал? Ты меня понял. – То есть… – тут лицо младшего Спарды слегка побледнело, а рука с банкой пива сжалась чуть сильнее. – После того, как все закончилось, он сразу ушел? – Ну да.       Тяжело сглотнувший Неро посмотрел на всех присутствующих, которые, заметив, как резко изменилось лицо парня, моментально стихли и невольно напряглись. – Неро… Неро, все хорошо? – раздался в трубке обеспокоенный голос. – Д-да… Спасибо, извини за беспокойство, – попытался как можно нейтральнее ответить тот. – Да все нормально. Сообщи, когда там с Анком встретитесь, я тоже волнуюсь. И вообще, передавай всем привет и береги себя – Ты тоже.       Нажав на красный значок на экране, беловолосый медленно положил телефон, вновь окинув взглядом всех остальных. – Мэри сказала, что он собирался сюда. И он ушел сразу. Прошло пять дней. Его нет. Что-то не так. – Так, – с шумом поставил на стол бутылку Данте, кожей ощутив нарастающее напряжение. – Отставить панику. Джил прав, давайте не забывать, о ком мы говорим. Это не какой-то рядовой демон, это ж Анк! Если уж он умудряется чихвостить моего братца, то и другим себя в обиду не да…       Но легендарному охотнику не суждено было договорить из-за раздавшегося звука разбивающегося стекла и последовавшего за ним пронзительного рыка.

И я, попав в тиски беды, Не дрогнул и не застонал, И под ударами судьбы Я ранен был, но не упал...

      Вновь придя в себя, Анк неспешно открыл слипшиеся от крови и еще бог знает чего глаза, натыкаясь на темноту. И в этом факте не было чего-то удивительного, учитывая, что его лишили зрения на… кажется это был второй день его пребывания в этом месте.       Вытянутые руки, за которые тот был подвешен над полом, затекли уже настолько, что он перестал чувствовать боль. И это радовало так же сильно, как и не радовало, ведь элементаль знал, стоит ему сократить хотя бы одну мышцу, как все тело взвоет от боли.       Даже удивительно, каким образом он все еще не истек кровью, учитывая все то, что с ним творили. А творили с ним многое. Его резали, били, обливали какими-то ужасно пахнущими, даже без чуткого нюха, жидкостями, от которых кожа начинала пузыриться. Ему вгоняли под ногти иголки, пока некто из тех, кто приходил по его душу, точными ударами молотка ломал кости пальцев. А после вырывал с корнем эти же ногти.       Так как же он все еще не истек кровью? Видимо то, что сейчас находилось внутри его тела, так и не сумело заблокировать силы полностью, и все те крохи, что имели возможность просочиться, были направлены на поддержание жизни. Если конечно то, что некогда было Анкалагоном, вообще можно было назвать живым. Ведь это был даже не один сплошной синяк, нет. Это был освежеванный, вывернутый наизнанку оголенный нерв, к которому подсоединили две проволоки и через них подавали ток.       Он несколько раз терял сознание от боли с привкусом собственной крови, этих странных жидкостей, что жгли кожу и иногда мочи, когда его палачи поступали соответствующим образом. Но, даже так, черноволосый ни разу не закричал, и это чертовски бесило тех, кто мучил его. И Анк знал это, поэтому стойко продолжал молчать, то прикусывая себе язык – интересно, от него вообще что-то осталось? – то пытаясь уйти в медитацию, которая, с недавнего времени, невольно начала ассоциироваться с одним конкретным человеком.       Всплывшее имя заставило его лишь слегка дернуться, но этого было достаточно, чтобы тело забилось в болевой агонии, от которой парень тихо взвыл – малая слабость, которую он позволял себе, когда знал, что остался один – и от этого его немного зашатало.       Голова, которая итак гудела, вновь закружилась, живот скрутило – и не удивительно, учитывая то, что его тут дарами не баловали – а с большого пальца, на котором не было ногтя, упала очередная капелька, и звук ее падения разнесся по всему помещению, что служило ему клеткой.       Что это было за место – он не знал. Единственное, что он знал наверняка – это лица своих палачей, да примерное местонахождение данного здания. Сначала это было лишь предположение, но когда один из них сказал «А если Данте сюда заявится?», а второй ответил ему «Да он из своей конуры раз в триста лет вылезает, ему тут делать нечего», черноволосый убедился в том, что все еще находится в черте города. По крайней мере, он на это надеялся.       Даже стало интересно, ищут ли его. Или же слова, сказанные тем рыжим парнем про то, что он не нужен этому миру, оказались пророческими?       Ведь, как ни крути, прошло…       Анк немного сбился, но если судить по восходам – а после потери зрения он понимал это по солнцу, что падало на него из окна почти напротив входа – около пяти дней. Не много, но и не мало. А может все просто подумали, что он ушел в какой-то загул. И не то чтобы он не мог – в памяти всплыла одна оргия с участием почти полсотни человек, что длилась неделю – но он бы предупредил. А если бы не предупредил, то точно бы ответил на звонок или смс от обеспокоенного Неро, который всегда обо всех беспокоился. Но, скорее всего, предупредил бы, ведь он же на данный момент живет с теми, кто были бы в этом заинтересованы. Были бы же?       С губ слетает хрипловатый смешок, ведь Анк видит в этом некоторую иронию. От этого тело снова дергается, сердце начинает чаще стучать, и его удары набатом звучат в ушах, усиливая итак непроходящую головную боль. Ему бы хотелось совершить глубокий вдох, вот только ребра болезненно давили, и не иначе, как чудом, они все еще не проткнули легкие. А может и проткнули, просто из-за постоянной боли парень упустил этот момент.       Развить эту мысль и постараться хоть каким-то образом проанализировать свое тело он не успел, ведь до слуха донесся противный звук открывающейся ржавой двери, которая, как и он сам, видала лучшие виды и держалась сейчас буквально на честном слове. А следом за ней хриплый, неприятный до скрежета зубовного смех нескольких человек, что принесли с собой запах дешевого бухла и сигарет. Честное слово, Анк бы даже под страхом смерти не стал пить и курить подобное дерьмо, уж лучше ничего. – Ну что, малолетняя шмаль, ты еще арканишься или уже сдохла? – раздался рядом голос его главного палача, за которым последовал сильный удар по стопам, ближе к перерезанным сухожилиям, и элементалю пришлось приложить усилия, чтобы не заскулить и сохранить ничего не выражающее лицо. – А я уже стал переживать, что ты не порадуешь меня своим присутствием, Хэнк, – хрипло-булькающе ответил черноволосый, исказив рот в неком подобии улыбки.       Последний звук только-только успел сорваться с губ, как по пояснице прилетел сильный холодный удар – железная бита, банально – и парню пришлось буквально проглотить вскрик. Он, черт возьми, будет терпеть до самого конца, но не доставит этому ублюдку удовольствия услышать, как ему на самом деле больно. А больно ему было очень сильно. – Вы только гляньте, парни, – усмехнулся тот. – Эта шлюха еще и пиздит! Видимо – удар – тебе – удар – все еще – удар – мало!       Только казалось бы затянувшие раны, как внешние, так и внутренние, вновь дали о себе знать, и тонкие струйки крови потекли вниз, впитываясь в уже насквозь окровавленные и порванные джинсы, чтобы восполнить и увеличить образованную под парнем лужу.       В какой-то момент к ударам хмельного охотника подключился кто-то еще – кажется, это была арматура, судя по разнице покрываемой площади – пока двое других разводили огонь, Анкалагон понял это по донесшемуся запаху горелого дерева и тихому хрусту, на котором он сосредоточился.       Ему нравилось смотреть на огонь, на то, как он то медленно, то быстро пожирает то бумагу, то дерево, даря тепло и, в то же время, обжигая пальцы. Звук от него был чем-то похож на странную, понятную лишь ему, колыбельную. В такие моменты хотелось сидеть в тишине, под звездным небом, касаться чужой кожи, пока собственная голова покоилась на плече, а покрытая рисунком и шрамами рука неспешно приглаживала бы волосы.       Мимолетная приятная мысль, от которой на губах парня невольно образовалась мягкая полуулыбка. – Ты только глянь, Хэнк, – выдернул из него неприятный, пропитанный дешевым бухлом голос. – Эта мразь еще и улыбается! – Ничего, сейчас я сотру эту лыбу с его смазливой рожи, – со всей дури ударив черноволосого по боку, мужчина откинул на пол биту, тут же рявкнув. – Ну что там, готово, черт возьми? – Почти, – ответил ему третий голос. – Можете пока спускать нашу пташку на землю. – Ну так хуле вы стоите?! Бегом! – вновь повысил голос охотник.       По почти пустому помещению раздался топот двух пар ног, за которым последовал звук металла и шевеления цепи, что Анк ощущал уже на грани сознания. – Погодите, – вновь заговорил второй голос, и его обладатель неспешно пошел куда-то, вернувшись буквально через полминуты.       Элементаль слышал, как он положил какие-то стеклянные предметы, которые тут же разбились. Человек с арматурой немного пошевелил осколки, после чего довольно протянул: – Можете.       Мгновенье, и черный демон уже падает вниз. Произошедшее кажется ему долгим, но длиться лишь несколько секунд. И когда все тело ударяется об холодный бетонный пол, а в спину врезаются осколки стекла, он до крови кусает губы, дабы не закричать, но измученное тело все же выгибается дугой, чисто на рефлексе пытаясь уйти от травмирующего его фактора. Вот только ему не позволяет сделать этого резко пришедшая на грудь нога, что мощными ударами впечатывает в пол. – Ну что, ублюдок? Уже не такой крутой? – довольно рычит Хэнк, а после смачно плюет на лицо часто дышащего парня.       Элементалю приходится приложить нечеловеческие усилия, чтобы сдержать судороги, охватившие все его тело, чтобы просто остаться лежать на месте. Он впивается пальцами, ведь ногтей нет, в свой избитый, где-то разодранный бок, ведь только так он сейчас может заставить себя не свернуться калачиком, не обхватить себя руками. Тихим шепотом просит подождать, даже мимолетно гладит свое исстрадавшееся человеческое тело пальцами. Если сегодня все сложится так, как он подумал, то все закончится. – Что ты там бормочешь, дрянь? – плюется ядом мужчина.       Удар его тяжелого сапога тут же приходиться на лицо черного демона, и он, кажется, даже слышит хруст ломающихся костей. – Как забавно, правда? – продолжает бить его по лицу тот. – Вокруг тебя всегда кучу народа, но что-то никто не спешит тебя искать. Даже тот же Данте, с которым вы, вроде как, кореша, в ус не дует! А знаешь, что это значит, дружок?       Наклонившись, охотник хватает Анка за волосы, тут же отрывая от пола, шипя прямо на ухо: – Это значит, ты нахрен никому не нужен. И если ты тут сдохнешь, никто и не заметит.       На эти слова Анкалагон лишь тихо хмыкает, его губы на мгновенье искривляются в усмешке, и он, не глядя, плюет кровью и попадает прямо на своего палача, который, выругавшись, тут же прикладывает его лицом об пол. И парень вновь слышит хруст, а из носа начинает идти кровь. Видимо, опять сломан, мысленно иронизирует демон.       Он не чувствует злости. А может злиться настолько сильно, что уже не чувствует. Но ему больно. Чертовски больно. – Готово, – словно из-под воды слышит элементаль, и в этот же момент удары, направленные на затылок, прекращаются. – Превосходно. Поднимите эту мразину. Я сам хочу это сделать.       На грани сознания Анк чувствует, вибрацию шагов, прикосновения к своему телу и тем ранам, что его покрывают. Чувствует, как ему выворачивают руки, заставляя прогнуться к спине, и как тянут за волосы, поднимая голову. А полминуты спустя он ощущает жар и довольное хмыканье рядом. И жар этот практически за мгновенье сменяется удушающей и невероятно горячей болью на шее, что сдавливает, заставляя воздух резко покинуть грудь.       Его рот, насколько это возможно, широко открывается в попытке сделать вдох, тело рефлекторно дергается и это смешит его палачей, один из которых начинает сдавливать сильнее. И раскаленный металл сжигает кожу, оставляет на ней уродливый след, наполняя пространство запахом паленой плоти. Ощущение такое, что еще немного, и цепь прожжет насквозь, зажаривая мясо, доберется до позвонков и нахрен перерубит ему голову.       Ему не страшно. Но очень больно. Он не хочет умирать, но где-то на подкорке пробегает мысль, что смерть была бы избавлением. Наверное, рассуждает черный демон, если он тут умрет, Отец создаст нового элементаля Тьмы. И новый пойдет по-другому пути. Он не будет таким беспечным, не будет тянуться в мир людей, и не будет подвергать опасности Мироздание. Мироздание, которому, по факту, плевать, кто является Тьмой.       Интересно, если его не станет, он будет плакать?

Тропа лежит средь зла и слёз, Дальнейший путь не ясен, пусть, Но всё же трудностей и бед Я, как и прежде, не боюсь...

      Анк потерял тот момент, когда его сознание, что ощущалось как потекшая вниз слеза и чужое имя, застрявшее в горле, потухло. Он придет в себя лишь через несколько часов, неспешно вынырнув на поверхность, и это невольно напомнит ему его первое пробуждение. И сопровождалось оно тяжелым хриплым дыханием да ослабленным телом, на которое будто возложили парочку планет.       Но были и положительные моменты: сейчас он не слышал голосов рядом, не ощущал болезненных прикосновений чужих огрубевших рук к себе, не вдыхал смрад перегара. И если тогда его встретили жар и острый стеклянный песок адской пустоши, да верные порождения силы, то теперь его компаньонами были лишь холодный бетонный пол, забывание ветра, что сумел сюда добраться, да жжение, огненным кольцом сдавливающим шею.       Тело мелко подрагивает, но на губах на мгновенье появляется улыбка, когда парень понимает, что удача улыбнулась ему. Теперь дело за малым: ему надо просто встать и уйти. Если он не ошибся, и если он все еще в городе, то ему просто нужно идти на запад, до первых прохожих, которых он попросит сопроводить его до агентства. Или хотя бы подсказать дальнейший путь.       Вот только то, с чем обычно не бывает проблем, оказывается задачей на уровне почти невозможных, когда твое тело подвергается пыткам на протяжении пяти дней. Но элементаль понимает свое положение. И понимает, что если прямо сейчас он не встанет и не уйдет, следующим приходом эти люди просто убьют его. А умирать в его планы не входило.       И дело даже не в это блядской ответственностью перед Мирозданием, хотя и не без него. Были не менее важные причины.       Он хотел жить.       Он дал слово двум любящим женщинам, что, по волею судьбы, покинули этот мир слишком рано, присматривать за дорогими им людям.       И будь трижды низвергнут в самую темную бездну Ада тот, кто попытается помешать ему! Не важно, насколько его тело сломано. Не важно, насколько ему больно. Никто не смеет отбирать то, что он считает своим. И плевать, жизнь ли это, целый мир или же одна конкретная «стая».       Парень тут же давиться собственной кровью, его рвет желчью, но лучше так. Да, ему больно. Да, ему тяжело. Но пока он все это ощущает, пока может шевелиться, хоть как-то, это означает, что он жив. А, значит, еще не все потеряно.       Черноволосый неспешно сгибает руки, приподнимая на них корпус, что моментально вызывает агонию, от которого он тихо вскрикивает и вновь падает на пол, утыкаясь лицом в свою кровавую рвоту.       Крылья носа активно двигаются, даже уже не реагируя на запахи, просто стремятся наполнить человеческое тело живительным кислородом, который, помимо воли, кажется, является сейчас единственным источником энергии для него.       Анк делает глубокий, насколько это возможно, вдох, после чего, опираясь руками, подгибает ноги, неспешно вставая на колени, продолжая лбом утыкаться в пол. Зрение все еще не доступно ему, поэтому приходиться полагаться на то, что осталось, но лучше так, чем без ничего. Этот странный оптимизм напоминает ему о Нико, от чего с губ срывается смешок. Честное слово, он бы отдал миллион за то, чтобы сейчас покурить.       Но все это потом. Сейчас ему нужно подняться на ноги. И он поднимается. Скуля, скалясь, рыча, игнорируя порванные мышцы, сломанные кости и перебитые суставы, он поднимается на ноги. Его пошатывает, но сохранить себя в вертикальном положении удается, и это уже можно считать небольшой победой.       Тихо сглотнув, Анк закрывает глаза, а после неспешно поднимает руку и начинает медленно разматывать остывшую цепь на своей шее. Та не сразу подается, зацепляя с собой куски плоти, но делать нечего, приходиться терпеть. Уж лучше так, чем с таким балластом, а каждая крупица силы сейчас у него на счету. В конечном итоге он просто кидает ее на пол, неторопливо поворачиваясь в ту сторону, откуда чаще всего раздавался звук открывающейся двери.       Разумеется, черноволосый не может точно знать, находиться ли он в верном направлении. Но может именно сейчас госпожа Фортуна сожмет его покрытую следами от сигарет ладонь своей ласковой рукой и мягко поведет за собой?       Первый шаг самый непростой, но Анк понимает, что от него зависит все. И если он упадет, то навряд ли больше встанет. Так что именно сейчас черный демон должен собрать все, что имеется в его распоряжении, и он, до боли сжимая кулаки, заставляя тело выделять адреналин, делает шаг.       Второй.       Третий.       Его поступь одновременно шаткая, но по-своему уверенная, ориентироваться в пространстве, когда у тебя нет возможности увидеть даже малейшие энергетические потоки, что пронизывают все и вся, сложно, но он продолжает идти вперед.       В голове была всего одна цель – добраться до безопасного места, а дальше… Дальше он что-то придумает. Всегда придумывал. И как бы подготовлены не были враги, как бы изворотливы не были, какие бы ограничения этот мир и это тело на него не накладывали, он будет сильнее и выше этого. – Больно…       Собственный голос больше похож на скрип ржавой старой двери, словно он впервые использует голосовые связки. Как тогда, когда он очнулся в Аду. Вот только в тот момент рядом были двое, что защищали его, что научили всему, что знали сами, что приносили еду, уводили от врагов и согревали прохладными ночами. Но даже их сейчас не было рядом, и он не винил их. И он призовет их, когда силы в полной степени вновь будут ему доступны. В конце концов, они – часть его самого. Они – это он.       Черный демон срывается на кашель, и от этого все тело болезненно дергается, так что из горла, вместе с каким-то булькающим звуком, исходит тихий рык. Но он почти моментально, насколько это возможно, берет себя в руки, вытягивая собственные вперед, останавливаясь, когда подушечки натыкаются на более теплую металлическую поверхность.       Тяжело выдыхая, он утыкается в нее лбом, и меж бровей пролегает морщинка. Ему не нравится то состояние, в котором он сейчас находится, но натура хищника, привыкшего бороться за свое существование, даже сейчас никуда не делась. И даже если бы внутрь ворвались демоны и напали на него, он – ослепленный, избытый, физически ослабленный, но не сломленный морально – бился бы до самого конца.       Действие адреналина проходит слишком быстро, и это вынуждает парня надавить на одну из ран, подавляя скулеж, чтобы после задаться вопросом: налево или направо. Сглотнув, он прислушивается к звукам, ведь сейчас его ориентиром является окно, что находится рядом с выходом.       Опираясь об стену, словно о спасательный круг, он вытягивает одну руку, ловя кончиками пальцев потоки теплого, согретого солнцем ветра. – Налево…       Парень не спешит, идет вдоль стены, но активно, насколько может, «осматривает» все руками, дабы не позволить чему-то встать на пути. В какой-то момент он натыкается ногами на скопление тряпок, по крайней мере это ощущаются как тряпки или старая одежда.       Не наклоняясь, он подцепляет ногой одну из них, перехватывая рукой. Ткань в его руках пахнет сыростью и чем-то еще, но сейчас выбирать особо не приходиться, и Анк просто накидывает ее себе на плечи, отрывая небольшой кусочек, перевязывая глаза, а остальное фиксируя, чтобы данное не мешало, но и не упало. Пусть и слабый, но это хотя бы шанс того, что его вида никто не испугается и что может данный запах собьет его, не позволив низшим демонам учуять ослабленного элементаля.       Ему приходится немного отдохнуть, ведь такое простое действие дается весьма непросто, но дальнейший путь он продолжает уже немного увереннее. А когда подрагивающие пальцы натыкаются на очертания двери, и Анк с силой толкает ее вперед, чуть ли не вываливаясь наружу, в последний момент успевая удержаться за нее, на его избитом лице появляется довольная улыбка.       В нос тут же ударяет запах вечера, остывающий после дня воздух наполняет легкие, и это ощущается черноволосым как абсолютная свобода. Около минуты он позволяет себе насладиться этим, отпуская дверь, понимая, что теперь ему необходимо обойти здание, чтобы направиться в нужную сторону. Как он далеко от людей, насколько далеко от агентства – парень не имеет ни малейшего понятия. Но оставаться здесь он более не может.       И все, что ему остается – это, касаясь кончиками пальцев стены, идти в нужном направлении. Идти вперед.       Поблагодарив продавца, Маркус, довольно улыбаясь, вышел на улицу, тут же отписавшись Люси, которая помогала ему с предстоящим мероприятием, что он нашел достаточное количество необходимых цветов для украшения клуба. Из-за дел, что предстояло решить, он задержался, но все еще был намерен заглянуть в агентство, чтобы поиграть с парнями в карты, да насладиться холодненьким пивом. Особенно после такого знойного дня.       Поправив на себе футболку и еще раз сверив по карте маршрут, дабы убедиться, что он идет в нужную сторону, анимаг уже практически развернулся, как до его слуха донеслось громкое мяуканье.       Опустив голову, он увидел серую с редкими полосками кошку, чьи ярко-желтые глаза были словно два куска янтаря. Поняв, что парень обратил на нее свое внимание, она еще раз громко мяукнула, на что тот тепло улыбнулся и присел на корточки, слегка выставив руку вперед. – Привет, красавица. Ты откуда такая? Голодна? – мягко произнес он.       Но вместо мурчания и ласки, которым ему отвечали все представители кошачьих, чуя родные вибрации, четвероногая дама с силой схватила его за палец и начала настойчиво тащить за собой, издавая недовольное урчание. – Хэй-хэй, потише, милая, – не переставая улыбаться, гуськом пошел за ней тот. – Куда ты меня ведешь?       Отпустив чужую конечность, кошечка легким бегом побежала вперед, настойчиво мяукая, топчась на месте, явно зазывая за собой. И Маркус не смог остаться в стороне, ведь уж очень это походило на то, что животинке нужна была помощь.       Ничего не говоря, он уверено пошел за ней, слегка напрягшись, когда пушистая подруга завела его в проулок между домами и начала вести все глубже и глубже. И так до тех пор, пока он не очутился в небольшом «колодце», что было завалено мусором, в котором, держась за какую-то железку, сидел тяжело дышащий силуэт, к которому кошка и подошла, потершись о ногу, что была в чем-то измазана. Но, приглядевшись, он понял, что это была разодранная чуть ли не до костей сама конечность незнакомца. – Эй, – сохраняя дистанцию и готовый в любой момент отразить удар, негромко произнес парень. – Вы в порядке? – Маркус? – сорвался с чужих губ хриплый, будто никогда не знавший воды, голос. – Анк? – сделав пару шагов ближе, нахмурился тот. – А ты где-то видел еще таких красавцев? – с усмешкой произнес тот, тут же зайдясь в кровавом кашле, и это заставило анимага моментально подойти ближе и присесть на колено перед тем. – Боже, Анк, – подавив рвотный позыв от исходящего запаха, произнес тот. – Что с тобой случилось? – Это не самая приятная история, – голос элементаля сипел и был еле слышим, но благо у парня был поистине кошачий слух. – Потом. Все потом. Сейчас мне нужно знать: мы в Ред-Грейве? – Д-да. – Это хорошо… Хорошо…       Последнее слово шепотом сорвалось с губ черноволосого, который начал заваливаться на бок, выронив длинный кусок трубы, за который держался двумя руками, не упав в кучу уже почти сгнившего мусора, что стал единой жижей, только стараниями Маркуса.       Кусок старой затхлой тряпки, который, словно мантия, покрывал тело элементаля, задрался и открывшаяся картина заставила анимага ужаснуться увиденному, чуть ли не отскочив назад, ведь перед глазами моментально встала картина тела его разодранного в клочья брата.       Зажмурившись и с силой тряхнув головой, прогоняя болезненное наваждение, парень, прикладывая все силы, дабы его не вырвало, взял на руки черного демона, встав вместе с ним, начав судорожно оглядываться по сторонам.       Видя, каким редким становится чужое дыхание, нынешний владелец клуба понимал, что счет идет на минуты. Но куда он мог отнести Анка? В больницу? А если туда заявятся демоны или кто похуже! Он строго приказывал себе думать, пока самый очевидный вариант не пришел в голову. Вот только на своих двоих да с телом на руках он далеко не уйдет. И внимание будет привлекать.       Вновь раздавшееся рядом мяуканье вынудило его обратить внимание на кошку, что ловким движением по мусорным кучам взобралась на проржавевшую пожарную лестницу и, предварительно одарив того взглядом – анимагу, видимо, просто почудилось, что ее зрачки горели зеленным светом – скрылась за поворотом одного из балконов. И Маркус, немного подержав на прежнем месте взгляд, задрал голову выше, там, где на кончиках крыш, еще можно было увидеть вечерние лучики солнца. – Давненько я этого не делал…       Взяв себя в руки, парень осторожно положил элементаля на землю, после чего наколдовав веревки, чтобы как можно осторожнее, насколько это было реально в нынешней ситуации, привязать слабо дышащее тело к себе, практически моментально обращаясь в большого белого тигра.       Встряхнув головой и по очереди вытянув лапы, от чего на бетоном основании остались следы от когтей, анимаг с силой оторвался от земли и, цепляясь за лестницу и здание, взобрался на крышу, тут же помчавшись в нужную сторону, стремительно и ловко перепрыгивая с одного на другое, обходя все препятствия.       Он не помнил, когда последний раз был настолько сосредоточен в своем зверином обличии, вот только времени на сомнения у него не было. – Я не позволю ему умереть, – повторял, словно мантру, белый тигр. – Только не снова!       Тряхнув головой и издав громкий рев, он ускорился, насколько это было возможно, совершенно не заботясь о том, заметят или услышат его. А когда впереди замаячила знакомая неоновая вывеска, он ускорился еще сильнее, от чего скопившаяся во рту слюна превратилась в пену, собственное дыхание стало хриплым, но даже это не заставило Маркуса сбавить обороты.       Лишь на последнем рубеже, отделяющего его и агентство, он рассчитал траекторию своего приземления, чтобы после, оттолкнувшись от края крыши, кусок которой полетел прочь из-под лап, влететь внутрь через окно, практически полностью разбив стекло, и, затормозив с помощью острых, как бритва когтей, пронзительно зарычать.       Если бы в начале дня у Неро кто-то спросил, чего он ожидает меньше всего, он бы описал именно произошедшую перед ним картину: звук выбитого стекла, осколки, что полетели внутрь и большой белый тигр, что приземлился посреди агентства, издавая громкий рев.       И парень, как и все остальные, рефлекторно потянулся к стоящей у стула Королеве, вот только осознание того, кто перед ним, было быстрее хвата руки. – Маркус? – ошарашено произнес тот, и это заставило остальных демонов замереть на месте.       Большая кошка со странным звуком начала уменьшаться и менять очертания, пока перед ними не предстал парень, к которому, все обратили на это внимание только сейчас, было что-то привязано. – Скорее! Ему нужна помощь! – быстрыми, но осторожными движениями отвязывая свою ношу от себя, укладывая ее на пол, на повышенных тонах произнес тот, игнорируя мелкие порезы на своих щеках.       Неро первым отреагировал, кинувшись к другу, осматривая того, кого он принес, с ужасом в глазах замирая, когда до него наконец-то доходит. – Анк!? – дрогнувшим голосом произносит потомок Темного Рыцаря, и этот вопрос заставляет всех остальных тут же подойти ближе. – Сосредоточься! – сурово восклицает парень, прописывая сильную пощечину молодому охотнику. – Все вопросы потом. Сейчас мне нужна теплая вода, тряпки, аптечка, все бинты, что есть. Бегом!       Когда же беловолосый убегает, анимаг смотрит на остальных: – Ты, – обращается он к Войту. – Иди помоги ему, если тут есть какие-то исцеляющие артефакты, неси все! – Ванная на втором этаже, черная коробка в тумбочке, – кричит вслед убегающему темноволосому Данте. – Вы, – взгляд кошачьих глаз обращен на полукровок. – Помогите мне перенести его. Только осторожно!       Синхронно кивнув, оба охотника подходят ближе, после чего они втроем с разных сторон подхватывают словно ничего не весящее тело на руки, перекладывая его на любимый стол легендарного охотника, с которого тот предварительно все, кроме фотографии матери, что бережно была отставлена на бильярдный стол, сбрасывает на пол.       Одновременно с этим возвращаются Неро и Войт, и первое, что хватает Маркус, кивком выразив благодарность, это ножницы, начиная осторожно срезать прилипшую к телу ткань, неспешными движениями снимая ее, подавляя рвотные позывы, ведь вместе с ней в некоторых местах отходят и куски плоти.       У юного охотника слезятся глаза, живот скручивает, но он стойко держится, быстрым движением принося мусорку, в которую его друг и кидает все, что снимает с раненного. – Какого черта? – сжимая руками край стола чуть ли не до хруста, рыча шепчет Вергилий, в то время как в его глазах горит откровенная паника. – Если бы я знал, господин Вергилий, – не отвлекаясь, ответил Маркус. – Я уже нашел его таким.       В этот момент красный демон прикладывает ладонь к чуть приоткрытому рту, а после подставляет два пальца к сонной артерии. – Блядь, парни, он не дышит! И пульса я не чувствую. – Твою мать! – не выдерживает Неро.       Анимаг на несколько секунд зажмуривается, отгоняя встающие перед глазами картины того самого дня, когда его руки точно так же были перепачканы чужой кровью, когда повсюду стоял ее аромат с едким уксусным запахом нечестивой твари.       Он отчетливо помнит день, когда Хэт вытащила его из глубоко депрессии, когда помогла снова найти ориентиры в жизни и помогла вспомнить какого это – улыбаться. В тот день, когда в его душе вновь встало солнце, он поклялся, что не позволит этому повториться с дорогими ему людьми. И нелюдьми.       Утробно прорычав, парень выхватывает коробку из рук Войта и буквально пихает ее побледневшему темному убийце, в приказном тоне произнося: – Что из этого исцеляет лучше всего?       Мужчина сначала никак не реагирует, но когда до него доходит смысл слов, он тут же обращает свой взор на содержимое, несколько секунд копаясь в нем, протягивая парню два больших камня: зеленый и фиолетовый.       Коротко кивнув, он приближает первый камень к элементалю, но тот резко разлетается на куски, от чего все присутствующие отскакивают в стороны. – Так и должно быть? – спрашивает Маркус, который никогда не держал в руках данные артефакты. – Нет, не должно, – хмуриться Данте. – Он должен раствориться и слиться с телом, которое исцеляет. – Тогда что-то не так, – начинает Войт. – Да ладно, а мы и не поняли! – Хватит, Данте! – рычит Неро, после чего тянется и кладет руку на плечо родителя. – Пап, что может быть причиной такой реакции? – Возможно, – чуть вздрагивает того от прикосновения, стараясь сохранять трезвый ум, – что-то не дает этой магии действовать. Что-то, что сильнее нее. – И что-то, что не позволяло Анку исцелять себя, – добавляет порождение чужой силы.       Маркус реагирует моментально. Он хватает принесенные другом тряпки, ногой пододвигая к себе стул, после чего кидает их в предварительно установленный выше таз с теплой водой, смачивая. – Нужно стереть всю кровь и грязь, – командует анимаг, раздавая влажную ткань. – Ищите что-то, что выделяется: символы, фразы, метки, руны. Все, что выглядит чужеродно.       Каждый из присутствующих старается действовать быстро, но максимально осторожно, однако напряжение, царившее сейчас в агентстве, можно было бы порезать ножом. И это чертовски бесило легендарного охотника, что сейчас плавными движениями тряпки отчищал чужое лицо и голову. И злился он не на попавшего в неприятности Анка, а на тех, кто все не мог оставить его в покое. Ведь парень сам однажды обронил, что в мире достаточно тех, кто точит на него зуб и с кем ему в бою будет непросто. А учитывая ограничения, что накладывает на него этот мир и это тело, дело может принимать не самый радужный оборот. – Ничего, дружище, – думает Данте, и не понятно, кого он пытается убедить в это больше. – Мы тебя залатаем, будешь как новенький.       Прочистив тряпку в воде, мужчина начинает отчищать волосы того, невольно замирая, когда видит их цвет. Грязно-серый цвет. От этого красный демон старается как можно тише сглотнуть, украдкой поднимая глаза на брата, надеясь, что тот не видит этого. Вот только руки старшего Спарды, подрагивая, на несколько секунд замирают над чужим телом, в то время как взор, в котором легендарный охотник видит если не страх, то что-то очень близкое к нему, обращен на элементаля. Младший полудемон заставляет того посмотреть на себя, всем своим видом давая близнецу понять, что они вытащат Анка, чтобы с ним не было. – Парни! – вдруг нарушает образовавшеюся тишину Неро. – Парни, кажется нашел!       Все тут же бросают тряпки на пол, подбегая ближе, и тот, домыв свой «участок», указывает на горящую бледным белым светом точку, что была размером с горошину и от которой медленно расползались аналогичного цвета жилки. – Я не встречался с таким. Оно как будто светиться изнутри, – произносит Маркус. – Очень странное ощущение, – поднося руку ближе, хмуриться Войт. – Но, думаю, это именно то, что мы ищем. – И что это? Печать? Руна? Какая-то особая рана? – спрашивает Данте. – Смотрите, – мизинцем указывает Неро. – Здесь затянувшаяся полоска, будто кто-то поцарапал или… – Воткнул что-то, – добавляет Вергилий. – Да, – кивает парень. – Может внутри находиться какой-то предмет, который блокирует силы? – А вместе с этим блокирует регенерацию, – добавляет Маркус. – Неро, принеси мне нож. – Это не поможет, – оттолкнув всех, встал по центру темный убийца, закатывая рукава рубашки. – Эй, ты что удумал? – хмуриться Данте. – Чтобы там ни было, если оно умудрилось свалить с ног его, сомневаюсь, что обычный нож тут поможет. Поэтому… – согнув руку в локте, беловолосый, чьи глаза загорелись насыщенным синим цветом, заставил свою конечность покрыться чешуей, а ногти стать длинными острыми когтями. – Ты рехнулся!? – дернул того за локоть Неро. – Мы не знаем, что там внутри. А если эта штука оторвет тебе руку или вообще убьет те… – Плевать! – повысил голос темный убийца, заставив всех вздрогнуть, а сына замолчать. – Если моя рука или моя жизнь должны стать разменной монетой, чтобы жил он, да будет так. – Но пап… – Неро, – уже спокойнее, но с полной уверенностью в глазах перебил его мужчина, – если бы тут лежала Кирие, если бы она прямо сейчас умирала на твоих глазах, неужели ты бы не сделал все, чтобы спасти ее?       Юный охотник, да и никто из присутствующих не нашелся бы, что возразить. Ведь каждый из них поступил бы так ради того, кто ему дорог. – Л-ладно, – мотнув головой, проглотил беспокойство парень. – Ладно, будь по-твоему. – Я поставлю барьер, – вытирая руки от чужой крови, сухо произнес Маркус. – Если вдруг то, что внутри и правда рванет или что-то такое… По крайней мере сможем минимизировать ущерб для других. – Надеюсь, что не рванет, мне как-то жить еще хочется, – нервно усмехнулся Данте и все невольно его поддержали. – Сколько тебе нужно? – спросил Вергилий. – Дайте мне пару минут. Неро, Войт, мне понадобиться ваша помощь.       Трое парней тут же отлучились, в то время как близнецы остались стоять около стола, смотря на истерзанного, такого же бледно-серого, как и его волосы, Анкалагона, на чьем теле не было и намека на покрывающий в обычном состоянии его узор.       Тяжело сглотнув, темный убийца со всей нежностью сжал своей чешуйчатой когтистой рукой холодную, словно мрамор, ладонь парня, стараясь передать тепло, будто это могло помочь. И в памяти невольно всплывали последние дни Хэт, когда она, будучи ходячим скелетом, таким же каменным и ледяным, медленно затухала в его руках.       Наклонившись, мужчина, прикрыв глаза, коснулся своим лбом чужого, тихо прошептав: – Ты не умрешь. Я не позволю. Не в этот раз.       Вновь выпрямившись, он мягко провел по коже большим пальцем, чувствуя неровности, после переводя на них свой взор, тут же хмурясь, видя очертания следов на внешней стороне чужой ладони. – Джил? – подал тише голос Данте. – Все нормально? – Нет, – сухо бросил тот, посмотрев на брата таким взглядом, будто он готов разорвать тут всех и вся. – Не нормально. – Парни, – подошел ближе Неро, несколько секунд подержав взгляд на родственниках. – Мы готовы. – Мы тоже, – на выдохе произнес красный демон, вновь посмотрев на близнеца. – Ну давай, доктор. Жги. – Вырвать бы тебе твой бескостный язык, – хмыкнул Вергилий, понимая, что брат делает это только для того, чтобы сбавить градус напряжения.       Прикрыв глаза, темный убийца сделал глубокий вдох, задержав дыхание, дабы привести себя в порядок, заставив сердце биться ровнее, а мысли не метаться из стороны в сторону, словно маленькие зверьки в клетке. Одновременно с этим он уперся одной рукой в чужое тело, постаравшись не касаться рваных ран, а той, что была усеяна острыми когтями, плавно сделал достаточно широкий разрез, чтобы вся ладонь могла пройти спокойно, так как он не имел ни малейшего понятия, как глубоко ему придется проникнуть в Анка. – Ты бы точно сморозил что-нибудь пошлое, – мысленно усмехнулся мужчина, начиная неторопливо просовывать руку.       Тягучая теплая кровь тут же обволокла его кисть и потекла далее, по столу и на пол, и беловолосому пришлось приложить усилие, чтобы не обращать внимания на ее цвет. Неестественный для элементаля темно-алый цвет.       Его губы вытянулись в тонкую линию, а лицо выражало максимальную сосредоточенность, но даже так он не мог унять мелкую дрожь в своем теле, и темный убийца отдал бы сейчас многое, лишь бы все происходящее оказалось просто кошмаром. Дурным сном, рожденным его воображением на фоне какого-то переживания.       Он даже на мгновенье зажмурился, где-то в глубине души надеясь, что вот он сейчас откроет глаза и увидит темный потолок своей комнаты. Повернет голову, окинув все пространство взглядом, увидев знакомые очертания даже без источников света, ведь демоническое зрение никуда не ушло. В нос бы ударил запах дома с легким налетом пыли, ведь они давненько не делали уборку. И он бы просто встал, вышел из своей комнаты, зашел бы в чужую. И сидевший за работой Анк тепло улыбнулся бы ему. А может он бы спал, и тогда Вергилий просто тихо лег бы рядом. Просто бы прижал теплое и худощавое, по сравнению с его, тело к себе, оставил бы легкий поцелуй на затылке, ладонями ощущая мерно бьющееся сердце, тут же почувствовав, как концы пусть и тонкого, но не менее мощного хвоста оплетают ноги.       Но мужчина отрывает глаза, в нос ударяет запах крови и медикаментов, и то, что должно было быть всего лишь кошмаром, оказывается реальностью, в которой его ладонь практически полностью погружена в чужое тело. И ему приходиться протолкнуть ее глубже, пока покрытые чешуей пальцы не натыкаются на что-то твердое, что-то, что источает странную энергию, которая заставляет полудемона невольно ощетиниться.       Старший Спарда очерчивает находку подушечками, пытаясь понять, пока в голове не собирается вся совокупность ощущений, принимая очертания вытянутого тонкого предмета, чем-то напоминающее стальной лист. Или даже перо. – Нашел, – немного сипло из-за пересохшего горла произносит беловолосый, и это заставляет всех замеревших в ожидании до этого заерзать.       Темный убийца слегка меняет угол ладони, мысленно извиняясь перед элементалем, ведь ему приходиться разорвать плоть внутри него, но это позволяет схватить странный объект в руку целиком. Кисть тут же пронзает боль, будто он обхватил раскаленную кочергу, но ни одна мышца не двигается на его лице. Но только до той поры, пока он, уперевшись об стол, не начинает с силой тянуть на себя, понимая, что то, что находилось сейчас внутри Анка, не сдвинулось ни на миллиметр. – Пап, все нормально? – обеспокоено подает голос Неро, видя, как ярче загораются демоническим светом глаза родителя и как скулы покрываются переливающейся чешуей.       Но вместо ответа Вергилий утробно рычит и хватает себя за руку, ногой упираясь в стол, и первым, кто все понимает, становиться Данте, который подходит ближе и обхватывает брата за пояс, начиная тянуть. Его глаза наливаются ярким алым светом, на коже проступает красная чешуя, от чего температура рядом, из-за сверхъестественного жара, поднимается.       Трое парней переглядываются и тут же бросаются на помощь. Каждый из них вкладывая в совершаемое действие столько сил, сколько они могут, пока в один момент странный предмет, что до этого тянулся в противоположную сторону, словно обладая своей волей, не сдается и не покидает чужое тело, со звоном металла приземляясь на полу.       От этого все присутствующие падают, а стол с раненным, проехав по полу, чуть не переворачивается. И первым на ноги, игнорируя боль в руке, вскакивает синий демон, тут же обращая свой взор на черноволосого, пытаясь уловить хоть малейшие изменения. Он даже прикладывает руку к сонной артерии, вторую мягко прижимая к солнечному сплетению, вслушиваясь не только слухом, но и всем телом.       Издавая странный, похожий практически на скулеж, рык, он вновь кидается к черной коробке, доставая из нее еще один зеленый и фиолетовый камни, кладя их на тело элементаля. И в этот раз артефакты реагируют как положено, вот только данный факт не сильно радует Вергилия, ведь парень перед ним никак не меняется. И раны его не начинают затягиваться. – Проклятье! – не выдерживает внутреннего напряжения мужчина, швыряя стул в стену, вновь подскакивая к парню. – Ты не можешь умереть! – Вергилий… – Ты всегда выигрывал! – продолжал темный убийца. – Ты побеждал тварей, о которых многие даже не слышали! Да я в жизни не поверю, что тебя добила какая-то зубочистка! – Вергилий, хватит! – повысил голос Данте. – Это не поможет!       Утробно прорычав, старший Спарда ударил по столу, после чего замер, и невооруженным глазом можно было увидеть, как подрагивает от переполняющих его эмоций тело.       Дыша, словно загнанный в угол зверь, он неспешно приблизился ближе и, взяв лицо Анка в свои руки, запустил уже человеческие пальцы в волосы, чуть сильнее сжав их, уткнувшись своим лбом в чужой и тихо зашептав: – Анк, вставай, все закончилось…       Ответом ему было лишь молчание, шум города вдали, завывание ветра, что врывался внутрь через разбитое окно, да дыхание родных рядом, и Вергилий, зажмурившись сильнее и закусив подрагивающую губу, вновь прошептал: – Прошу тебя, вставай…       Голос темного убийцы дрожал, но никто не посмел бы осудить его в этот момент. – Анк, пожалуйста…– не выдержав, всхлипнул мужчина, и сквозь сомкнутые веки вниз побежала слеза, упавшая на чужое лицо. – Джил, – тихие несмелые шаги и такой же кроткий голос, сопровождающийся прикосновением к плечу. – Есть вещи, которые нельзя изменить. Боюсь, что это… это конец. – Нет, – вдруг чуть громче, чем следовало в рамках образовавшееся атмосферы, произнес Войт, заставив остальных присутствующих обратить на себя внимание. – Черт возьми, нет, это не конец. – Что ты имеешь в виду? – нахмурился Неро. – Мускулы, координация, – встав на ноги, начал тот. – Элементарная клеточная целостность. Человеческому телу, по факту, много не надо. И, умирая, эти связи теряются, распадаются, энергия, как вода, переходит из одного состояния в другое. Это касается всех: камни, растения, животные, люди, демоны, планеты, галактики. – Ближе к делу, профессор, – рычит Данте. – Но что если ты сильнее любой планеты? – продолжал темноволосый. – И твои клетки, оказавшись в неблагоприятных условиях, засыпали, но не могли умереть. – Типа как лягушка, которая зимой впадает в состояние анабиоза? – подхватил Маркус. – Да! – Погоди, ты хочешь сказать, что Анк сейчас как замороженная лягушка? – приподнял бровь Неро. – Если очень грубо, то есть вероятность, что да. Нам лишь нужно найти «стимул», который запустит все процессы. Как солнце, которое «оживляет» лягушку весной. – Да, вот только Анк – не лягушка, – подал голос Данте. – А даже если ты и прав, где мы найдет такой «стимул»? Речь ведь не только о теле, но и об энергии. Силе. Что в этом мире может вызвать настолько сильный резонанс?       Неро, Войт и Маркус переглянулись, и каждый искал подсказки в другом. Вот только никто из них не имел ответа. – Ямато… – нарушил тишину уверенный хриплый шепот. – Что? – спросил юный охотник, устремив свой взор, как и все остальные, на спину стоящего прямо Вергилия. – «Стимул» про который вы говорите. Им может стать Ямато. – Ты уверен в этом? – сглотнул легендарный охотник. – Нет. Но всякий раз, как наши клинки соприкасались, они резонировали друг с другом. Возможно, это как-то связано с тем, что Хэт создала Ямато. И если уж она так реагировала на касание меча Анка, кто знает, что будет, если она войдет в контакт непосредственно с ним. – Звучит как очень хреновый план, брат. – У нас нет времени на исследования, Данте, – призвав свое верное орудие, твердо бросил темный убийца. – Вы можете уйти, чтобы не повергать себя опасности. Я все сделаю… – Сам? – усмехнулся легендарный охотник. – Нет уж, братец, я тебя тут одного не оставлю. – Согласен, – подошел ближе Неро. – Анк – часть нашей «стаи». Я не оставлю его. – И мы тоже, – приблизившись, согласился темноволосый, переглянувшись с анимагом.       На несколько секунд закрыв глаза и сделав глубокий вдох, Вергилий окинул взглядом всех присутствующих, коротко кивнув в знак благодарности. – Что же, поведай нам, какой у тебя план? – хмыкнул красный демон. – Пощекочешь ему пяточки кончиком лезвия? – Боюсь, этого будет мало…       Развернувшись ко всем спиной, старший Спарда запрыгнул с ногами на стол, так что теперь лежащий на нем элементаль был между них. Несколько секунд подержав на нем взгляд, мужчина перевел его на свой верный клинок, вытаскивая его из ножен, которые тут же рассыпались искрами.       Сжав ладонями рукоятку, беловолосый выставил руки слегка вперед, так, чтобы острый конец завис над солнечным сплетением. – Вергилий, – вдруг подал голос Войт, и тот, не меняя положения головы, кинул взгляд на парня. – Я не знаю, поможет ли это. Ведь это только теория. Но кое в чем я уверен: между вами есть связь. Может пока не такая крепкая, какая была у Хэт со Спардой, но она есть. – Ближе к делу, – в привычной холодной манере произнес тот. – Я к тому что… Позови его по имени. Только его настоящим именем.       Коротко кивнув, полукровка вновь посмотрел на элементаля, после чего, прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, поднял руки с опущенным вниз клинком так высоко, как мог.       В этот же момент воздух вокруг слегка завибрировал, а очертания Ямато вместе с ее хозяином засияли еле заметным синим светом. А в памяти всплыли слова Анка о том, как ему нравиться звать синего демона его именем. Его кровавым именем. Таким же, по факту, кровавым, как и его собственное. Его настоящее. – Очнись, Тиамат!

Неважно, что врата узки, Меня опасность не страшит. Я — властелин своей судьбы, Я — капитан своей души.

      Уперев подбородок в переплетенные пальцы, Вергилий, опираясь локтями в свои колени, сидел на стуле, не мигающим взором смотря на лежащего в центре кровати Анка.       Грудь парня плавно опускалась и поднималась, глаза, как и некоторые участки тела, были перебинтованы пропитанными целебными растворами бинтами, и даже так темный убийца все еще ощущал запах вскрытых ран, которые неспешно затягивались, тут же покрываясь появившейся после случившегося чернотой на коже.       Собственные конечности были по предплечья обтянуты теми же исцеляющими бинтами, ведь в тот момент, когда старший Спарда со всей силой вогнал Ямато в чужое тело, раздался сильный хлопок, сопровождавшийся вспышкой фиолетового света. Видимо, рассудил после мужчина, это был выброс энергии или что-то такое, ведь его руки знатно пожгло, да так, что они все еще не восстановились. Еще и верный клинок исчез, но Войт высказал предположение, что катана слилась с элементалем, и вернется она только когда Анк призовет ее. – Ты прожжешь в нем дырку, если продолжишь так пялиться, – раздался почти рядом тихий голос брата.       Но это заставило синего демона лишь внутренне ощетиниться, на что легендарный охотник немного устало вздохнул. – Джил, правда. Ты сидишь около него уже почти сутки. Тебе надо хотя бы поесть. – Я не голоден, – сухо бросил тот.       Подойдя ближе, Данте мягко положил свою руку на чужое плечо, и лишь это заставило Вергилий обратить на него свой взор. – С ним все будет хорошо. Ты же сам видишь, способ сработал. Зуб даю, он скоро проснется. И от того, что тебя полчаса не будет рядом, он не… – мужчина не договорил последнее слово, дабы не провоцировать итак сидящего на иголках близнеца. – Ну, ты понял.       Опустив плечи и тяжело выдохнув, старший сжал пальцами переносицу, после чего несколько раз коротко кивнул, ведь брат был прав, его действия сейчас никак не помогут Анку. А собственные силы, больше из-за нервного, чем физического напряжения, были близки к концу, и это могло сыграть с ними злую шутку, если вдруг на агентство нападут, пусть и шанс этого был невелик, ведь за все то время, что полудемон имел возможность находиться рядом с элементалем, он ни разу не видел, чтобы кто-то смел рыпаться на него. Даже низшие демоны, что, по факту, были просто безмозглыми животными, не сразу кидались на него, какими-то своими радарами чувствуя высшего. И всякий раз видя, как чужие губы искривляются в довольной улыбке, как с них срывается тихое хмыканье, а в глазах появляется такая власть, что ее, казалось бы, можно потрогать руками, Вергилий ловил себя на любопытстве, какого это: всего лишь одним своим видом, одной энергетикой обращать врагов в бегство.       Вот только сейчас тот, кто запросто смог бы превратить гору в каменную крошку, лежал тут, на кровати. Весь израненный, такой хрупкий и тяжело дышащий, что если бы кто-то еще пару дней назад сказал старшему Спарде, что он будет наблюдать такую картину, он бы рассмеялся этому человеку в лицо.       Но, по-видимому, у госпожи Судьбы были свои планы на этот счет, с каждым разом ударяя беловолосого под дых, показывая, насколько ошибочны могут быть его суждения. Ведь еще Неро говорил ему о том, что, пока Анк находиться в материальном мире, он принимает его законы. И что его тоже можно убить, хоть и сделать это будет непросто. Как самонадеянно было с его стороны думать, что кто-то не попытается... – Джил? – вывел его из собственных мыслей голос брата. – Да, прости. Я… я просто задумался, – устало выдохнул Вергилий.       Встав, он еще раз кинул взор на черного демона, чьи губы исказились в гримасе боли, стоило ему слегка поменять положение, протягивая к нему руку, убирая за ухо упавшие на лицо волосы, что тут же почернели после той вспышки, что сожгла руки мужчины.       Мимолетом огладив щеку того, полукровка неторопливо пошел прочь, и красный демон неспешно шел следом, не став прикрывать дверь на тот случай, если что-то произойдет, ведь охотник отчасти понимал те эмоции, что сейчас бушевали внутри его брата. – Приятного аппетита, – поставив перед тем тарелку с супом, спокойно, все еще сохраняя какую-то тихую интонацию, сказал Данте, когда они оказались на кухне, получив благодарный кивок.       Он, как и близнец, спокойно ориентировался в царящей в агентстве темноте, что озарялась лишь светом мерцающих за окном молний, которые сопровождали гром с дождем. И в этот раз отсутствие света объяснялось не тем, что легендарный охотник забыл оплатить счет. Просто Войт перед уходом посоветовал им «создать темноту», сославшись на то, что «родная стихия» может помочь элементалю быстрее пойти на поправку.       Их ужин проходил в тишине, и это давило на каждого из них, ведь каким-то магическим образом Анк привнес что-то в их досуг. И не то чтобы до этого все было серо-уныло, просто сама фигура парня, само его присутствие будто бы делало лучше. В доме чуть ли не постоянно стоял запах вкусной еды, ведь черноволосый пытался удивить хозяев чем-то интересным, получая от этого удовольствие. Он ненавязчиво интересовался делами и интересами каждого из близнецов, и из простых коротких фраз мог родиться целый диалог, даже беззлобный спор, который мог заканчиваться ничьей или же фразой «Вот давайте спросим у Неро».       Элементаль, как оказалось, любил мультики, особенно те, в которых поют, и тогда он приглашал братьев на совместный просмотр. И если ни у кого из них не было дел, то оба не могли отказать: Вергилий – потому что это же Анк, Данте – чтобы потом беззлобно постебаться над близнецом. А если какая-то песня очень цепляла парнишку, он мог напевать ее целый день, иногда даже на пару с легендарным охотником, и темный убийца на это лишь закатывал глаза, называя их «великовозрастными детьми».       Чуть тяжелее выдохнув, Данте опустошил наполненную едой ложку, после чего украдкой посмотрел на брата, чье лицо было каменой маской, а направленные внутрь себя глаза стали тусклыми, словно покрывшись мутной пленкой. От этого вида стало так горько во рту, а в груди неприятно защемило, будто его заставили выпить баклажку святой воды. Мужчина не знал, о чем конкретно близнец сейчас думает, но четко ощущал мотив его мыслей, ведь он до боли был знаком ему. Точно такие же чувства он испытывал всего несколько раз в жизни: когда не смог удержать Вергилия от падения в бездну, когда из-за его невнимательности сильно ранили Леди и когда он узнал, что Неро в больнице. – Ты не виноват, – опустив прибор в тарелку, тихо произнес беловолосый, со всей уверенностью, на которую был способен, посмотрев на родственника, внутренне зная, насколько важно услышать это, ведь именно этих слов ему в его ситуациях и не хватало. – Вергилий, ты слышишь, ты не виноват в том, что произошло. – А кто виноват? – сжав ложку так, что та чуть не погнулась, прошипел мужчина, и младший Спарда знал, что эта злость направлена не на него. – Да какая разница кто… – Какая разница!? – повысил голос синий демон, швырнув ложку на стол, чуть ли не подскочив на ноги, но удержав себя на месте.       Уперев локти об деревянную поверхность, он сжал свою голову руками, зажмурившись. Его мелко трясло, но полукровка всеми силами старался успокоить себя, ведь срываться на брата было поистине тупой затеей. Разумом Вергилий это понимал, вот только сердце обливалось кровью, а душа на пару с внутренним демоном требовала крови, требовала найти, выследить и оторвать головы, разорвать на части тех, кто посмел сотворить все эти ужасы с черным демоном. Его демоном. – Пять дней, Данте, – губы старшего вытянулись в тонкую линию, а голос подрагивал. – Он подвергался пыткам пять чертовых дней. Он был один, ему было больно, возможно страшно, и никто не дернулся о нем. Я не дернулся. – В этом нет твоей вины, – продолжал младший, пересев ближе, касаясь своим плечом чужого. – Да, может быть, в какой-то степени мы переоценили его, но… – Дело не в переоценке, – опустив руки, рвано выдохнул мужчина, посмотрев на брата наполненными болью глазами. – Дело в отношении. Если бы ты или Неро пропали хотя бы на день, я бы перелопатил весь мир, я бы поднял весь Ад на уши! Но когда он не пришел, я не сделал ничего…       Легендарный охотник невольно сжал ткань своих домашних штанов от того презрения к себе, что сейчас ярким пламенем горело в глазах брата, искажая его лицо. – Он с такой легкостью, так игриво всегда справлялся со всеми врагами, что я даже… Даже помыслить не мог, что что-то может пойти не так. И это обернулось бедой… – Джил, это просто совпадение. Дерьмо случается. – Боюсь, ты не совсем понимаешь, Данте… Не понимаешь, какого это, оказаться в руках палача, что сильнее тебя, – дрожа голосом и телом, тихо начал Вергилий. – Какого это, когда изо дня в день тебя пытают всеразличными способами, не позволяя умереть. И каждый раз в глубине души ты надеешься, что за тобой придут, оторвут твоим палачам головы, что тебя спасут! И он, возможно, надеялся… – по щеке мужчины покатилась слеза. – Верил, что я почувствую, пойму, приду и вытащу его из этого ада. Но никто так и не пришел… Я не пришел… И ему пришлось вытаскивать себя из этого ада самостоятельно. И кто знает, что было бы, если бы Маркус его не нашел…       Зажмурившись, мужчина провел рукой по лицу и волосам, сцепив их на шее в замок, опустив голову и тихо прошептав: – Может Мэри была права, говоря про гештальт…       Данте собирался опровергнуть эту высказанную на фоне морального упадка мысль, ведь он же видел, как его брат смотрит на парня, и как тот смотрит на него. Он видел ту химию, что твориться между ними, химию странную, отличную от той, что была между ним и Леди, или между Неро и Кирие. Она была по-своему жестокой, ведь они оба демоны, но и не менее прекрасной, ведь оба они в той или иной степени были людьми. Но сделать ему это не удалось, так как со стороны прохода раздался тихий довольный смешок: – Ну надо же. Кто бы мог подумать, что человек умен.       Синхронно обернувшись, братья увидели стоящего в проходе человека, чей силуэт источал мягкое бледно-белое сияние, а небесно-голубые глаза ярко горели во мраке. Оба тут же хотели подорваться со своих мест, дабы указать незваному гостю его место, но ни одна мышца на теле так и не дрогнула. – Какого черта? – выругался Данте, пытаясь оторвать руку от стола. – Ну почему же сразу черта? – вновь усмехнулся неизвестный, сделав пару шагов вперед, тут же осветившись вспыхнувшей за окном молнией. – Не стоит сравнивать меня с этими низшими, хоть и по-своему прекрасными созданиями. – Кто ты? – не сводя взгляда, прорычал Вергилий. – Ах, где же мои манеры? Но, боюсь, что мое имя не сможет произнести ни одно существо вашего мира. Но, ради приличия, можете называть меня Мосурой.       Парень, чьи белоснежные, словно только что выпавший снег, волосы, протянувшиеся ниже поясницы, совершил легкий поклон, и это больше выглядело как насмешка над парализованными полукровками. – Мосура? Так ты брат Анка? – Не смей называть моего брата этим плебейским именем, жалкая тварь! – сорвался на вскрик элементаль. Его зрачки в этот момент вспыхнули ярким белым светом, и все еще не имеющий возможности пошевелиться красный демон почувствовал, как пошли трещинами его ребра, от чего изо рта вырвался резкий выдох. – Данте! – на несколько секунд переведя взор на близнеца, синий демон вновь посмотрел на того, прорычав. – Что ты с ним сделал? – Я могу сделать с любым из вас все, что пожелаю.       В чужом голосе звучали сила и власть, что имели уровень намного выше, чем любой высший демон, и старший Спарда понимал, что это – не пустые слова.       Элементаль Света, что сейчас выглядел как парень, чья красота и аура завораживали, в чьих объятьях хотелось оказаться, был одет в простые футболку и джинсы, а на открытых участках кожи можно было видеть кипельно-белый узор, формирующий удивительные завитки и картины. И каждому из полукровок даже захотелось провести по ним руками, отдаться незваному гостю полностью, ощутить его свет на себе, но они тут же встряхнули головами, понимая, что все это – влияние высшего, во всех смыслах, существа.       При первой встречи Анк не вызвал подобных эмоций. Было опасение, подозрение, даже, в какой-то степени, гнев, но не то, что было сейчас. И это невольно заставило братьев задуматься, только ли Мосура обладает таким влиянием или же черноволосый тоже так может. Ведь он – Анк – брал больше своими словами, харизмой, действиями. Он был добрым и щедрым, проявлял заботу, когда это было нужно, хоть иногда и не очень умело. Он был терпеливым в вопросах, которые были важные ему. Или даже не ему. А к своим врагам он был беспощаден и холоден, смотря на них таким взглядом, что только по нему одному можно было прочитать силу. Именно таким взглядом сейчас на них смотрел элементаль Света. – Рад, что ваши когнитивные способности достаточно развиты, чтобы осознать свое положение, – с усмешкой произнес Мосура. – Чего ты хочешь? – сухо бросил темный убийца. – О, я много чего хочу, – хмыкнул тот, засунув руку в карман. – Но больше всего, – в чужих глазах вспыхнула ярость. – мне хочется освободить своего брата. – Освободить? От кого же? – попытался дернуться Данте. – От вас – жалких паразитов, что вьются вокруг него, сковывая его цепями. – Это мы-то его сковываем!? – улыбнулся легендарный охотник. – Да легче сделать Мундуса пацифистом, чем принудить Анка к чему-то! – Видишь ли, Данте, – произнесенное имя элементаль буквально выплюнул ядом. – Когда дело касается людей – при этом слове лицо парня выразило презрение – мой дорогой брат начинает… Как бы это помягче сказать… Немного туго соображать. А когда речь идет о вашей семейке, то… – рычание грома будто бы передавало то, что тот не мог выразить словами. – И что ты сделаешь? Убьешь нас? – подал голос синий демон. – Ты бы попридержал язык. То, что твой щенок все еще дышит – заслуга Отца и воля моего брата, – на этих словах Вергилий тихо зарычал, но это вызвало лишь улыбку у Мосуры. – Я был одним из тех, кто надеялся, что мой брат захочет его уничтожить, после вашей ОЧЕРЕДНОЙ попытки убить его.       Подойдя ближе, парень схватил мужчину за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза, с довольной ухмылкой продолжая: – Я бы выдирал из него жилу за жилой, я бы раскидал его молекулы по всему Мирозданию, а душу отдал бы самым темным тварям этого мира.       Поцарапав скулу того с виду неострым ногтем, Мосура вернулся на прежнее месте, тут же слизывая капельку чужой крови. Распробовав ее, снежноволосый улыбнулся и, вновь посмотрев на мужчину, произнес: – Ты мне нравишься, Вергилий. Я даже, отчасти, могу понять, что мой брат находит в тебе. Вот только ирония в том, что того, что он, вроде как, видит, в тебе нет. – О чем ты, черт возьми? – Мой брат думает, что ты любишь его. Ты думаешь, что любишь его. Но факт в том, что нет никакой любви. – Это не так. – Это так, ведь я вижу твое прогнившее насквозь сердце. Сердце, что жаждет только одного – силы. Поэтому ты каждый раз с такой яростью вгрызаешься в него. Как в тот же плод с древа Клипот, – от упоминания прошлого беловолосый помрачнел, опустив глаза. – Ты жаждешь не моего брата, а силу, что сокрыта в нем. – Твой суд несправедлив! – не стал молчать Данте. – Но он не спорен, – хмыкнул элементаль. – Ты не знаешь, что у него на сердце! – Нет, знаю, – вновь подойдя ближе, обошел старшего Спарду со спины парень, положив на его плечи свои ладони, и в этот момент мужчине казалось, что на него возложили гору. – И, что еще важнее, он согласен.       Неспешно наклонившись, Мосура приблизился к уху синего демона, чуть тише прошептав: – Так может мы договоримся? А, Вергилий? Я дам тебе силу, силу настолько большую, что ты одним щелчком пальцев сможешь поставить Ад на колени. Одним взглядом сможешь заставить Мундуса склонить голову. Ты получишь то, чего жаждал всю свою жизнь и чего заслуживаешь по праву рождения. Только представь, – с каждым словом перед взором темного убийцы появлялись образы. – старший сын Темного Рыцаря Спарды Вергилий – Король Ада…. – Джил, не слушай его! – Тебе всего лишь нужно отказаться от моего брата, прогнать его, разорвать цепи. И всем будет хорошо. Ты будешь поистине силен, а мой брат будет свободен. Просто скажи это короткое слово, и все, чего ты так жаждал, будет у твоих ног. – Все… чего я жажду… – Да, абсолютно все. – … это чтобы ты катился к черту, кусок дерьма, – посмотрев на того из-за плеча, прорычал Вергилий, чьи глаза горели насыщенным синим цветом. – Да, Анк силен, и я бы соврал, если бы сказал, что ни разу не ловил себя на том, что хотел бы обладать не меньшей мощью. Но, даже так, ни за какую силу в этом или других мирах я не откажусь от него. Он мой. МОЙ. И ни тебе, ни Мундусу, ни кому бы то еще я не позволю отобрать его у меня!       С шумом втянув воздух носом и сжав пальцы на чужих плечах, от чего кости под ними тут же сломались, Мосура выпрямился и, хмыкнув, вернулся на прежнее место. – Тогда вы не оставляете мне выбора. Жалко, конечно, растрачивать такой потенциал, – посмотрев на тех презрительным взглядом, элементаль поднял руку, приставив большой палец к среднему. – Но если это сделает моего брата свободным, несколькими жизнями можно и поступиться.       Полукровки напряглись, почувствовав, как задребезжал воздух, понимая, что сейчас оборвутся не только их жизни, но и тех, кто находился далеко от них. И вся их «стая» в одно мгновенье будет стерта с лица земли беспощадным Светом.       Но не успел снежноволосый сдвинуть пальцы и на миллиметр, как неведомая сила отшвырнула его вглубь главного зала, а с братьев спало оцепенение. – Брат мой, ты слишком шумный...       За прозвучавшим в тишине голосом последовали тихие шаги, и близнецы, игнорируя боль от полученных ран и переглянувшись, тут же метнулись вперед, замерев на месте, когда их взору предстал неспешно спускающийся вниз, держащийся за перила Анк.       Его глаза все еще были перевязаны, но, по всей видимости, это никак не мешало ему ориентироваться в пространстве. Поэтому, перешагнув через своего брата, он остановился, так что полукровки теперь находились за его спиной. – Я ждал тебя раньше, – усмехаясь, поднялся на ноги Мосура. – Учитывая сложившиеся обстоятельства, уверен, ты найдешь силы простить мне мое опоздание. – Верный Спардовский пес, – выплюнул эти слова элементаль. – Ты бы очень меня удивил, если бы не пришел. Как жалко. Я разочарован. – Мосура, – немного помолчав, на выдохе произнес черноволосый. – Ты – мой брат, и я люблю тебя. Но это не мешает тебе иногда быть просто огромным мешком дерьма. – Что ты сейчас… – Посмотри на себя, – обвел ладонью в воздухе всего того черный демон. – «Ой, Отец меня обидел, и я сломаю все его игрушки». – Следи за тоном, – прорычал тот. – Играй жертву сколько хочешь, но ты и я – мы оба знаем правду. Отец любил тебя больше, чем кого-либо из нас, ведь именно твои способности наиболее близким к Его. Ты – это Он, чем кто-либо из нас. Но когда в «доме» появился «новый ребенок», ты не стерпел. Даже сейчас все это просто большая истерика, – выдержав небольшую паузу, элементаль добавил. – Пора бы уже повзрослеть. – И это говоришь мне ты? ТЫ!? Самый неверный из нас! – сдвинулся с места Мосура, и Анк ответил тем же, так что теперь они, не сводя взгляда друг с друга, ходили кругом. – О, я-то как раз верен. Им, – улыбнулся черный демон. – Кому?! Этим демонам, что пытаются вернуть былую власть или так называемым богам, что не меньшая пыль под нашими ногами? – Людям, брат мой. Людям. – Так ты готов подставлять себя под удар ради кучки тараканов, терпя все их выходки? Почему? – Потому, что Отец был прав, – эти слова вызвали неподдельное удивление на лице парня. – Они лучше нас. – Они изломанные, бракованные недоноски! – указывая на близнецов, повысил голос Мосура. – У них есть изъяны, – Анк совершил короткий вдох, продолжив: Но они стараются. Стать лучше. Прощать, – посмотрел на Данте. – Любить, – слегка перевел голову в сторону Вергилия, и мужчина не смог не улыбнутся ему в ответ.       Немного продлив контакт, черноволосый вновь повернулся к брату. – А видел бы ты Камасутру, честное слово, это – лучшая книга в мире, – навеселе произнес тот. – Немыслимо! – прорычал элементаль Света, начав метаться из стороны в сторону, в то время как черный демон вновь закрыл своей спиной полукровок. – Я не верю, что именно ты мне это говоришь! Мы были великими! Ты был Великим! Тебя уважали и боялись, тебе поклонялись! А теперь… – Теперь все иначе, брат. Время не стоит на месте, люди тоже. Одни боги приходят, другие уходят в небытие. Вас все еще помнят. Вам поклоняются. Мне этого достаточно. – А мне этого мало! Я хочу, чтобы твое имя вызывало трепет на чужих устах! Я хочу, чтобы к тебе боялись прикоснуться без разрешения! А что в итоге?! Стоило нашептать на ухо, дать небольшую наводку, предоставить оружие и эти жалкие твари бегут убивать тебя! – Ты! – ошарашено воскликнул Данте. – Ты дал его врагам эту штуку! – О, это не просто «штука», друг мой, – усмехнулся Анк, вытянув руку, и лежащее на столе перо тут же притянулось к ней, чтобы быстрым движением быть кинуто в сторону Мосуры, что с легкостью поймал его. – Мало какие артефакты могут лишить меня сил, но это… Хах… Твое перо чуть не убило меня, брат. – Я бы не позволил тебе умереть, – сухо бросил тот, возвращая частичку в появившееся белоснежное крыло. – Охотно верю. – И ты еще, черт возьми, что-то нам говорил!? – возмутился легендарный охотник. – ЗАМОЛКНИ! – сверкнул глазами элементаль, и мужчина тут же упал на колени, схватившись за живот и закашлявшись кровью. – ПРЕКРАТИ… – голос Анка был словно гром, а засиявшие фиолетовым светом глаза было видно даже сквозь бинты, и это возымело эффект.       Полукровке стало лучше, и он, держась за близнеца, поднялся на ноги, в то время как снежноволосый, одарив их презрительным взглядом, воскликнул, вновь обратив свой взор на брата: – Зачем?! Зачем ты вынуждаешь меня так поступать!? Ты сражаешься, чтобы увидеть, как все вокруг умирают! Подумай, брат! Ты переживешь всех хрупких и ничтожных существ этой планеты. Ты увидишь, как этот мир рассыпется в прах и исчезнет! Всё и все, что ты знаешь и любишь, исчезнет раз и навсегда!       Но Анк продолжал спокойно и молча стоять, и Мосура, не получив ответа, провел руками по лицу, заговорив немного спокойнее: – Что у тебя останется через пятьсот, через тысячу, через пять тысяч лет? А, Тиамат?       Тихо выдохнув, черноволосый неспешно пошел вперед, от чего элементаль Света весь подобрался и ощетинился, готовый в любой момент отразить удар. Но то, что произошло далее, заставило не только его, но и близнецов ошарашено замереть на месте. Ведь Анкалагон, одну руку мягко положив на скулу родного существа, второй оттянул бинты так, чтобы теперь его глаза, в которых была сосредоточена вся мягкость, на которую он был способен, были прямым контактом направлены на того, с нежностью произнес: – Ты, брат. У меня все еще будешь ты.       Чужие плечи медленно опустились, губы невольно приоткрылись, а небесно-голубые глаза ошарашено смотрели на насыщено-фиолетовые с изумрудным ободком. – Я знаю, как ты беспокоишься обо мне. И я знаю, как ты переживаешь по поводу того, что люди больше не поклоняются мне. Но мне не нужно их поклонение. Мне важно знать, что те, кто мне дороги, сыты, здоровы и в безопасности. – Н-но… – Я понимал, на что шел, впервые приходя сюда. И я понимаю, на что иду, оставаясь здесь. Но это – мой путь. Уважь же меня и прими мою волю.       Губы Мосуры мелко задрожали, а по щекам потекли слезы. – Я не желал тебе зла… – срывался тихий шепот. – Я знаю. – Я не хотел причинять тебе боль… – Я верю. – Я лишь хотел, чтобы ты… чтобы ты вернулся домой. К нам. Ко мне. Чтобы все было, как раньше. – Как раньше не будет. Но будет лучше. Ведь все в наших руках. – Они не достойны твоей любви. А я не достоин твоего прощения. – Тебе и не нужно быть достойным. Ведь любить тебя… и их – это мой выбор. Также, как и убивать их. Также, как и позволять им что-то творить со мной. Или же держаться от меня подальше. Бывают, конечно, исключительные ситуации, но в целом… Ты же, как никто другой, знаешь, что я не делаю того, чего не хочу. – Эта черта всегда восхищала меня, – прикрыв глаза, уткнулся своим лбом в чужой элементаль Света. – Твой изумительный хаос. – Твой свет всегда будет биться в моей груди. – А твоя тьма – в моей. – Ведь ты и я… – Одно в двух ипостасях. – Да. – Чем я могу загладить свою вину? – целуя перебинтованные пальцы, прошептал Мосура.       Не мешая тому, Анк тихо выдохнул, после чего, слегка повернув голову и посмотрев на молчавших все это время братьев, спокойно произнес: – Исцели их.       Еще немного подержав руки брата в своих, парень посмотрел на полукровок, после чего щелкнул пальцами. В этот же момент не только кости и внутренние органы пришли в норму, но и зрение на проклятом глазе моментально прояснилось, заставив Вергилия дернуться.       Проморгавшись, он посмотрел на Данте, и тот удивлено приоткрыл губы, произнеся: – Его нет. – Что? – Твой глаз он… в порядке.       Потрогав свое лицо, сделав акцент на коже вокруг глаза, темный убийца посмотрел сначала на Мосуру, а после на Анкалагона, и последний, мягко улыбнувшись, подмигнул ему. – А теперь, брат, – вновь обратился черноволосый к тому. – Тебе пора. Я знаю, как ты не любишь быть в материальном мире, поэтому более не стану задерживать. Но если ты вновь соскучишься, давай мы с тобой просто встретимся за чашкой чая. Или позови меня, и я приду.       Ничего не ответив, элементаль кивнул и, нежно поцеловав ладонь черного демона, все же позволил ему отойти на несколько шагов назад. В этот же момент двери агентства с силой распахнулись, но вместо улицы перед всеми предстало странное, наполненное неизведанными потоками космическое пространство. – Я всегда буду любить тебя, – с трепетом произнес тот. – Я знаю, – с легкой улыбкой ответил Анк.       Мосура не смог не улыбнуться в ответ, но, переведя взгляд на Вергилия, он подобрался, слегка задрав подбородок, уже более твердо произнеся: – Если все, что ты сказал – правда, не смей отворачиваться от него. Не смей играться с ним, ведь если хоть одна слезинка по твоей вине упадет с его ресниц – я превращу твою жизнь в нечто худшее, чем Мундус творил с тобой. И даже смерть не будет тебе избавлением. – Пока он хочет быть со мной, я разорву любого, кто посмеет причинить ему боль, – твердо бросил темный убийца, не отводя взгляда.       Ничего не ответив, снежноволосый еле заметно кивнул, после чего слился с одним из энергетических потоков, уносясь вдаль, и двери за ним тут же захлопнулись. И только тогда Анк, у которого было ощущение, что его брат и синий демон говорили о чем-то важном, смог опустить плечи и выдохнуть, чувствуя накатившую усталость, ведь он еще не до конца восстановился. По крайней мере физически.       Но прежде, чем он вновь поднимется на второй этаж и завалиться спать, оставалось еще кое-что. – Интересная у меня семейка, правда? – с привычной легкостью и улыбкой произнес он, повернувшись к братьям лицом. – Хотя, по-другому было бы скучно. Но я рад, что все разрешилось хорошо, хотя врезать моему братцу капец как хотелось, ибо ну блин! Ну как так можно, он же знает, что раны от его перьев долго заживают, а в человеческом теле и подавно! Так что я немного негодую. Но все еще его люблю.       Не увидев какой-либо реакции, черноволосый провел рукой по загривку, на несколько секунд опустив глаза. – Мда, шутка не зашла. Ну и ладно. Пойду отдыхать, а то от всех этих разборок я знатно вымотался. Но прежде…       Чуть отведя руку в сторону, Анкалагон слегка дернул пальцами, и вокруг них затрепетали синие искры, которые в одночасье сформировались в находящуюся в ножнах Ямато. – Думаю, тебе будет спокойнее, если она вернется к тебе, – с мягкой улыбкой произнес парень.       Вергилий же, опустив плечи, быстрым шагом пошел в его сторону, и элементаль выставил руку немного вперед, дабы тому было удобнее забрать свое оружие. Но вместо этого синий демон прижал парня к себе, обняв одной рукой за талию, вторую же запустив в волосы, тут же притягивая к себе, накрывая сухие, немного потрескавшиеся губы своими.       От такого поворота событий Анк невольно опешил, но не смог не улыбнуться, свободной рукой обнимая мужчину за плечо, отвечая на мягкий неторопливый поцелуй.       Они пробыли в таком положении не более минуты, после чего, не разрывая объятий, плавно отстранились, и черноволосый, проведя носом по носу, посмотрел в глаза напротив, тихо прошептав: – Я тоже скучал по тебе.       Огладив щеку того, старший Спарда оставил на чужих губах еще один поцелуй, и элементаль, тихо выдохнув, уже хотел было превратить его во что-то большее, как раздавшийся наигранный кашель заставил обоих посмотреть в одну сторону. – Парни, – пытаясь сдержать улыбку, начал легендарный охотник. – Я, конечно, все понимаю, любовь и все такое, но честное слово, вы бы еще начали трахаться прямо у меня на глазах. – В чем дело, Данте? Хочешь, можешь присоединиться к нам, если, конечно, Вергилий разрешит, – игриво произнес черный демон, оглаживая ладонью чужое плечо. – Ха-ха, смешно. Да мой брат скорее оторвет мне голову. – Не волнуйся, я тебя защищу. – О да, я уже чувствую себя в безопасности, – беззлобно хмыкнул мужчина, направляясь на кухню. – Пойду сделаю себе чаю, а вы, если хотите лобызаться, то хоть в комнату поднимитесь. Ибо нехер мне тут порнуху посреди дома устраивать!       Тихо посмеявшись, Анк перевел свой взор на старшего Спарду, и тот вновь со всей нежностью огладил щеку, поправив бинты, чтобы они не мешали обзору. – Как ты? – тихо прошептал мужчина. – Чувствую себя, как выжатый лимон. Но намного лучше, чем было до этого. – Это хорошо…       Слегка повернув голову, элементаль поцеловал чужую перебинтованную ладонь, тут же подцепляя зубами, освобождая кожу от тканевого покрова. Когда же повязки были сняты, полукровка увидел, что его руки полностью восстановлены, чуть дрогнув, когда парень мягко прикусил подушечку пальца. – Прости меня…– смотря на того, прошептал Вергилий. – Тебе не за что из… – Есть за что. Я был самоуверен, и из-за этого ты пострадал. – Ты не мог знать, что это произойдет, – мягко начал поглаживать плечо того черноволосый. – А учитывая тот факт, что тут был замешан мой брат, шанс предотвратить это был бы равен практически нулю. – Это не оправдывает меня. Факт в том, что я… – Вергилий, – переместив руку на его лицо, чуть суровее произнес Анк. – В том, что произошло, нет твоей вины. Я не виню тебя, и не думал винить. Но, если для тебя это важно, пусть эта ситуация станет уроком для нас обоих. – Хорошо сказано. – О, ты похвалил меня. Мне приятно.       Тихо выдохнув, синий демон вновь подался вперед, увлекая того в новый поцелуй, в который черноволосый с удовольствием окунулся, ловя губами чужое дыхание. Но продлить его дольше парень не смог, почувствовав, как собственные ноги, дрожа, слегка подкосились. – Прости, – сглотнул он. – Я еще не до конца восстановился. Тело пока не слушается.       Ничего не говоря, беловолосый, поцеловав уголок чужих губ, тут же мягко подхватил парня под бедра, прижимая к себе, уверенным шагом направляясь на второй этаж, чтобы после, поднявшись по лестнице, войти в отведенную Анку комнату, ногой закрыв дверь и бережно укладывая его на кровать. – Это так мило с твоей стороны, – на последнем моменте поцеловав полудемона в шею, тихо хихикнул парень.       Подержав оружие в двух руках, он поднял взор на того, вновь протягивая катану, и старший Спарда, осторожно сев на постель, не разрывая зрительного контакта, мягко накрыл чужую ладонь своей. И Анк какое-то время позволяет контакту продлиться, после чего неспешно убирает свою руку, оставляя предмет в чужой.       Беловолосый кидает короткий взгляд на Ямато, чувствуя, как она рада возвращению в родные руки хозяина, тут же отзывая ее, мысленно благодаря за проделанную работу. – Могу ли я что-то еще сделать для тебя? – вновь смотря на элементаля, тихо произносит мужчина. – Что угодно. – Скажи ты мне это несколько дней назад… – парень облизнул губы кончиком змеиного языка. – Ох, чтобы я с тобой делал…       На эти слова Вергилий невольно улыбнулся, ловя себя на мысли, что успел соскучиться по манере черноволосого уходить в пошлость. – Но это потом, – добавил тот. – Есть кое-что. – Слушаю.       Ничего не говоря, Анкалагон мягко сжимает чужую руку и тянет на себя, и беловолосому ничего не остается, кроме как податься вперед, да позволить тому уложить себя, чтобы тут же лечь рядом, чуть ниже, уткнувшись носом в плечо, расслабляясь и с шумом вдыхая запах.       От этой картины у мужчины щемит сердце, он прикусывает губу, свободной рукой укрывая парня, мягко прижимая к себе, утыкаясь носом в волосы, не подавляя легкой полуулыбки, когда он чувствует, как ноги оплетают тонкие концы хвоста.       Тяжело дыша, Хэнк со всех ног бежал вперед, периодически спотыкаясь, но, на удивление, быстро поднимаясь, чувствуя дышащее в его спину зло. А ведь еще около получаса назад он – хмельной и веселый – сидел и выпивал с парнями, обсуждая свою «победу» над ублюдком, что посмел выставить его посмешищем перед кучей других охотников.       Вот только «бумеранг», о котором его предупредил тот странный парень, что и дал ему артефакт, сумевший свалить с ног юного охотника с неоднозначной репутацией, чья личность была окутана тайнами и различными слухами, показался мужчине тогда просто бредом сумасшедшего. И ключевым словом является «тогда».       Сейчас же он бы променял все богатства и всех женщин мира вместе с бухлом на то, чтобы то, что преследовало его и что с такой легкостью порвало в клочья его «собратьев по несчастью», потеряло след.       Вот только утробное рычание, ощущавшееся кожей, от которого инстинкт самосохранения испугано верещал, царапаясь о черепную коробку, не утихало, гоня перепуганного, резко протрезвевшего мужчину вперед.       Тот, кто сейчас преследовал его, сумел перемешать все фишки, сделав охотника добычей, от чего Хэнку оставалось молиться всем известным ему богам. Вот только боги редко когда отвечают на чужие молитвы.       Самой большой ошибкой стал тот факт, что его – охотника – сумели загнать в самый центр «Мертвой зоны», в которой, даже спустя столько времени, чаще всего можно было натолкнуться на демонов. И грузному, пропитавшемуся страхом до самых корней волос человеку здесь, особенно ночью, не следовало бы находиться. Вот только «бумеранг» никто не отменял.       Вновь споткнувшись, мужчина на четвереньках пополз вперед, подрагивая всем уставшим телом, обливаясь потом, вздрагивая от каждого шороха. А когда близко раздалось то самое утробное рычание, что, положа руку на сердце, было самым жутким из того, что ему приходилось слышать в жизни, он, тяжело дыша, развернулся, не переставая отползать назад, с животным ужасом смотря на того, чья тень сейчас, протянувшись, легла на него. – П-послушай… Я ошибся… Я не должен был так поступать… – плача, хрипло шептал Хэнк. – Б-богом клянусь, я больше н-никог… Д-давай договоримся…       Чужой рот искривляется в довольной ухмылке, от чего становятся видны кончики клыков, а с губ слетает смешок. Щелканье когтей, высекающих искры, разносятся в тишине, а мощный хвост нервно дергается из стороны в сторону, и чувство такое, будто бы он режет сам воздух.       Не получивший ответа мужчина, в отчаянной попытке отсрочить то, что должно произойти, кидает подвернувшись под руку камень в своего преследователя, но его – камень – моментально ловят, легким движением превращая в крошку, что тут же осыпается на землю, как и надежда внутри Хэнка.       Последним, что видит его наполненным ужасом и мольбой взор – это сияющие ярким демоническим светом глаза и блеск острых, как бритва, зубов.       Выйдя из ванной на первом этаже, Вергилий провел рукой по шее, пару раз наклонив ее в разные стороны, чувствуя, как захрустели позвонки. Сегодня он практически весь день провел за переводом, прерываясь лишь на еду, ведь поступил срочный заказ, за который ему обещали весьма крупное вознаграждение.       И не то чтобы он был из тех, кто кидается за деньгами, лишь бы их было больше. Просто с каждого «личного» заработка мужчина старался приводить в порядок что-то в доме. И части из этих средств как раз бы хватило, чтобы обновить лестницу на второй этаж. – Окей, я что должен сделать с этой информацией? – донеся до слуха старшего Спарды чуть раздраженный голос брата, и тот, посмотрев в его сторону, невольно приподнял бровь.       Сжав полотенце, что висело на его плечах, двумя руками, синий демон неспешно пошел вглубь зала, остановившись на периферии зрения близнеца, прекрасно зная, что тот уже почувствовал его приближение. – Слушай, все это, конечно, весело-задорно, но я неоднократно предупреждал его, что он доиграется, – продолжал легендарный охотник, повернув голову в сторону брата, жестом руки попросив подождать. – Моррисон, вот честное слово, мне плевать, мы с ним не были настолько дружны, чтобы я подрывал свою жопу ради него. И ты, я думаю, согласишься со мной. Ну вот. Ну и я о том же. Вот если придет заказ, за который мне заплатят, я, может, еще подумаю, а до тех пор – я ни я и хата не моя. Ха-ха, смешно. Давай, пока.       Положив трубку, Данте провел ладонями по лицу, после чего привычным движением уложил ноги на стол, руки сложив на животе. – Что-то серьезное? – А? – дернул бровью младший Спарда. – Да нет, просто Моррисон звонил. Говорит мол Хэнка с его дружками порвал кто-то. При этом пришлось по кускам их собирать, а самого бедолагу вообще чуть ли не по всей «Мертвой зоне» растащили. – Что ж, видимо его навыков было недостаточно, – холодно бросил темный убийца, чьи мокрые волосы сейчас были опущены. – Или он нарвался на кого-то весьма сильного. – Закон джунглей, братец, – усмехнулся мужчина, проведя полотенцем по загривку. – Либо ты, либо тебя. Даже в каменных он остается непреложным и беспощадным ко всем. – Это уж точно.       Коротко кивнув, Вергилий, еще раз проведя полотенцем по шее, спокойно продолжил свой путь, как вдруг красный демон произнес: – Это же не то, что я думаю, да? – О чем ты? – приподнял бровь полукровка. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я. – И на основании чего ты сделал такие выводы, братец? – Ты уходил из дома той ночью. – Совершено не вижу тут связи. Я сидел за статьей, когда почувствовал демонов. И среагировал быстрее. Или мне нужно было прибежать к тебе, взять тебя за ручку и вместе прыгнуть в ночь? – Это даже звучит хреново. – Удивительно, но тут наши мнения совпадают. Да и какой мне был бы смысл тратить свое время на человека, которого я в помине не знаю? Будто у меня других дел нет, – с пренебрежением в голосе кинул темный убийца. – Что ж, базара ноль, это аргумент. – То-то и оно, братец. А теперь, если у тебя все, я бы хотел немного передохнуть, – возобновил свой подъем старший Спарда. – Мне еще нужно дозакончить перевод. – Давай, бельчонок, – с беззлобным смехом протянул Данте, хватая лежащий на столе журнал. – Грызи орешек науки. – Еще раз назовешь меня так, я закопаю тебя на заднем дворе!       Пусть темный убийца и произнес это с легким рыком, губы его невольно изогнулись в улыбке, пока он неспешно продолжал путь до своей комнаты.       Та встретила его распахнутой дверью, как он и оставил, уютным полумраком, запахом свежих простыней и слегка прохладным ветерком, что залетал через приоткрытое окно. Экран стоящего на столе ноутбука давно потух, заснув в ожидании хозяина, но Вергилий не собирался прикасаться к нему хотя бы пару часов, ведь рассеянное из-за пристального напряжения внимание могло пагубно сказаться на качестве его работы. Уж лучше сделать небольшой перерыв, отвлечься на что-то и уже после вновь возвращаться к сути.       Немного постояв на пороге, почему-то тепло улыбаясь от царившего в груди покоя, он спокойно вошел внутрь, прикрывая за собой дверь, тут же оборачиваясь, видя лежащего на его кровати Анка, ноги которого были вытянуты вдоль стены, а смоль волос свисала вниз. – С легким паром, – одарив того улыбкой, промурлыкал элементаль. – Спасибо, – коротко кивнул полукровка, невольно поймав себя на мысли, как быстро он привык к тому, что и брат, и парень могли бесцеремонно ворваться в его комнату, вот только правда была в том, что они делали это, только если темный убийца был в хорошем расположении духа.       Немного подержав на черноволосом взгляд, старший Спарда беззлобно хмыкнул, после чего, повесив полотенце на спинку стула, дабы не забыть потом отнести его сушиться, подошел к шкафу, с намереньем сложить туда вещи. – Знаешь, – вставая на ноги, произнес наблюдающий за ним все это время черный демон, – я весьма удивлен, что вы с моим братом смогли найти общий язык. – С чего ты это взял? – дернул бровью мужчина, тут же почувствовав чужое тепло рядом.       Задрав футболку, Анкалагон неторопливо очертил рельеф тела, кончиками пальцев оттянув резинку пижамных штанов, губами прикоснувшись к шее, после тихо шепча на ухо: – Потому, что только я и он знали, кто пытал меня все эти долгие пять дней. А, учитывая то, что я ничего так и не рассказал, остается только самое очевидное.       Чужие слова сопровождались горячим дыханием, белыми следами, оставляемые ровными черными ногтями и мягкими прикосновениями губ к коже. И от всего этого синий демон почувствовал, как вдоль спины побежали мурашки, облизнув резко пересохшие губы.       Позволив себе насладиться чужими действиями, он запустил руку в черный шелк волос, тут же улавливая тихое довольное урчание. Одновременно с этим он, неспешно повернувшись, второй рукой мягко сжал подбородок Анка, слегка приподняв его, заставив посмотреть себе в глаза. – Я не бросаю слова на ветер. И если я сказал, что разорву любого, кто причинит тебе боль, значит, я сделаю это. – Я все еще чувствую его страх вместе с привкусом крови на твоих пальцах, – с придыханием произнес Анк, колыхнув языком, которого мужчина тут же коснулся подушечкой большого пальца. – И я с удовольствием посмотрел бы, как ты разрывал эту тварь на куски. – Ну уж извини, что лишил тебя «шоу», – тихо усмехнулся старший Спарда, видя блеск в чужих глазах. – Уже само осознание, что ты сделал это для меня, заставляет все внутри поджиматься. Но что на этот счет думает Данте? – Он умеет притвориться глупым, когда это нужно. – Неплохо, – хищно улыбнулся элементаль, и от этой улыбки уже внутри Вергилия все дрогнуло. – Надеюсь, что проблем не будет. – Неужели ты думаешь, что я был настолько беспечен, что оставил бы хоть малейшие следы, что могли бы привести сюда? – прорычал мужчина, несильно сжав чужие волосы, и от сорвавшегося с губ парня томного выдоха на его губах появилась властная ухмылка. – Разумеется нет, – облизнувшись, прошептал парень.       Совершив плавное движение змеиным языком, раздвоенными концами коснувшись чужой щеки, он с шумом сглотнул, после чего с мелкой дрожью в голосе произнес: – Что ж, раз справедливость восторжествовала, я, видимо, должен как-то отблагодарить тебя. – О, я уверен, ты что-нибудь придумаешь, – усмехнулся Вергилий, проведя подушечкой большого пальца по чужим губам.       И Анкалагон, на несколько секунд прикусив его, неспешно провел ладонью по сильной груди, кожей чувствуя биение сердца, тут же сжимая ткань футболки, чтобы, смотря на того из полуприкрытых глаз, выдохнуть у самых губ чужое имя и утянуть за собой на кровать.