*
Вода сплошной стеной падала с неба, будто кто-то сверху решил устроить очередной всемирный потоп, и Вергилий уже трижды успел укорить себя за идею дойти до дома пешком. Попутно, вроде как даже не в серьез, помянув добрым словом родственников элементаля, ибо ну в самом деле, не могли немного подождать с непогодой? Разумеется, можно было бы открыть портал и благополучно переместиться, но темный убийца посчитал, что нет худа без добра, и вся та демоническая кровь, что покрыла одежду и его самого, хоть немного смоется, не присохнув окончательно. От этих мыслей полудемон тихо хмыкнул, невольно подумав о том, что младший близнец как в воду глядел, когда чуть ли не слезно уговаривал взяться за работу вместо него. Разумеется, Вергилий знал, что у брата и его женщины запланирован ужин, что не помешало ему дать свое согласие не сразу, дабы пощекотать чужие нервишки. – Интересно, чем сейчас занят он? Старший Спарда помнил, что задолжал парню вечер, вот только исполнить свое «обещание» никак не удавалось. И мужчина был совершенно недоволен этим, особенно на фоне того, что Анк ни разу не заикнулся об этом, в то время как полукровка все пытался выбрать момент и место. И, не исключено, что дело было именно в этом, учитывая, что тому же Данте погода и дальность вообще никак не помешали вытащить Леди «в люди». Он понимал, что есть много мест, куда бы они могли пойти, да даже тот же клуб, но собственный «бзик» не давал воспользоваться этим вариантом. Ему хотелось чем-то удивить своего партнера, показать ему то, что тот не видел и подарить яркие эмоции. Вот только мужчина чуть ли не становился похожим на ежа, внутренне фырча на себя, ведь, черт возьми, Анк бывал в очень многих местах. – Боже, почему бы просто не спросить у него, куда бы он хотел сходить? – немного устало выдохнув, прошептал Вергилий, рукой проведя по промокшим насквозь волосам, пытаясь зачесать их назад и терпя в этом провал. Он и правда немного все усложняет, и если продолжит в подобном ключе, то Анк так и в триста лет не дождется. Конечно, для такого, как он, триста лет – это совсем немного, но у самого полукровки, наверное, не было в запасе столько. Хотя, учитывая поглощенный плод, нельзя было сказать наверняка. Дернув плечами и сплюнув бегущую по лицу влагу, синий демон решил оставить это хотя бы до приведения себя в порядок, одновременно с чем, совершив несколько нужных поворотов, что должны были вывести к агентству, замер на месте. Первые несколько секунд он даже подумал, что ему кажется, но картинка перед глазами не изменилась ни через десять, ни через двадцать секунд: недалеко от здания, чья неоновая вывеска ярко сияла в ночи, в самом центре лужи сидел Анкалагон. Его голова была немного задрана вверх, глаза закрыты, а домашняя одежда липла к телу, как и волосы, что закрывали половину лица. – Анк... – чуть быстрее подойдя ближе и опускаясь на один уровень с парнем, напряженным голосом окликнул того темный убийца. – Анк, все хорошо? – Ты вернулся, – открыв глаза, светло улыбнулся тот, от чего концы хвоста, что до этого пропали под небольшим слоем воды, тут же показались, активно завиляв. – Я ждал тебя. – Все это очень мило, – на выдохе ответил мужчина, рукой бережно убирая волосы с лица того. – Но ты бы мог сделать это внутри. Ты весь промок. – Ты тоже, – совершенно непринужденно парировал элементаль. Старшему Спарде нечем было ответить, кроме как легкой полуулыбкой, после чего он, встав, протянул тому руку. – Идем домой. Ты, я больше чем уверен, замерз. Черноволосый ничего на это не ответил. Лишь несколько секунд подержал на мужчине взгляд, после чего принял его руку, позволяя поднять себя на ноги. Но не успел Вергилий отпустить ладонь того, как парень резким, но мягким движением потянул его на себя и, коснувшись свободной (ладонью) щеки, накрыл губы полудемона своими. Сердце темного убийцы тут же забилось быстрее, на несколько секунд он даже опешил, но, чуть дернув уголками губ, обнял возлюбленного за талию, прижимая к себе ближе и немного углубляя поцелуй, что сейчас имел привкус дождя. – Я тоже скучал, – стоило им немного отстраниться, прошептал мужчина, невольно улыбнувшись, услышав тихое мерное урчание. И пусть словесно Анк ничего не ответил, но то, как он, слегка задрав чужую голову, провел носом под подбородком того, чуть сильнее сжав ладонь, говорило громче любых слов, от чего старший Спарда невольно закатил глаза, судорожно вдохнув, на мгновенье прижимая парня к себе ближе, чтобы после резким, но мягким движением взять его на руки. И сердце тут же сделало два сильных удара, стоило тому ткнуться холодным носом в его щеку, а хвостом оплести ногу. – Честное слово, иногда ты напоминаешь разбалованного ребенка, – зайдя внутрь, беззлобно хмыкнул полукровка. – Иногда могу себе позволить, – поцеловав того в уголок губ, спустился на пол элементаль, тут же встряхнув головой, от чего во все стороны полетели капельки, из-за которых стоящий рядом зажмурился. Освободив чужую ногу от своего хвата, черный демон окинул взглядом возлюбленного, чуть серьезнее и тише спрашивая: – Все прошло хорошо? – Настолько, насколько это могло пройти, – повесив плащ на плечики и подложив вниз тряпку, ответил Вергилий. – Устал? – Нет. Но очень хочется принять душ. Тебе бы, кстати, тоже не помешало бы. – Я могу набрать тебе ванную. – Только если ты примешь ее со мной, – со смешком машинально ответил темный убийца, тут же замерев, осознав сказанное. И пусть он стоял спиной к элементалю, все же буквально чувствовал его взгляд и то, как налились краской скулы. Ему надо было срочно что-то сказать, дабы развеять это неловкое молчание. Вот только что? Он как бы был и не против такой перспективы, но вдруг Анк подумает что-то не то или… – Так… – первым подал голос черноволосый, – мне набирать ванную? Сделав короткий вдох и взвесив все «за» и «против» – хотя, какие тут вообще могли быть «против»!? – старший Спарда постарался как можно увереннее ответить: – Давай.Полчаса спустя
– Честно говоря, я немного не так себе это представлял, – на выдохе произнес старший Спарда, совершая глоток вина, кончиком пальца второй руки разворачивая плавающую на поверхности резиновую уточку, легким толчком посылая ее в сторону парня. – Имеем то, что имеем, любовь моя, – с легкой улыбкой ответил Анк, дожевывая кусочек сыра, одновременно на несколько секунд вытягивая ногу, чтобы тут же снова согнуть ее в колене и прижать к себе. – Эта ванна слишком мала, чтобы мы могли вдвоем достаточно свободно в ней разместиться. – Об этом я не подумал, – пробурчал себе под нос темный убийца. – Ну, не стоит так, – одним из концов своего хвоста элементаль мягко коснулся чужой щеки. – Это очень мило. Даже… романтично, я бы сказал. – Ты даешь мне слишком много поблажек, – усмехнулся мужчина, сжав пальцами часть тела того, начав неторопливо ее поглаживать. – Не вижу в этом ничего такого, – беззаботно ответил Анкалагон, смачивая горло вином. А, немного помолчав, он добавил, чем заставил Вергилия поднять взгляд: – В конце концов, – подушечкой пальца водя по воде, и плавающая уточка следовала по данной траектории, – для меня тоже это все в новинку, так что не думаю, что я тот, кто имел бы право судить или что-то такое. Совершая очередной глоток, он вытянул другую ногу, дабы размять ее, но не успел вернуть в прежнее положение, ведь полукровка, что все это время не сводил с него взгляда, мягко схватил его за нее, укладывая рядом с собой. А отставив бокал, он перевернул руку ладонью вверх, слегка вытянув ее, и Анк, дернув уголками губ, плавно вытянул вторую, немного меняя свое положение, дабы не соскользнуть вниз. Стоило обеим конечностям оказаться рядом, Вергилий взял одну из них в руки и, очертив подушечкой узор на коже, от чего элементаль тихо сглотнул, стал неторопливо массировать ее. – Талантливый человек талантлив во всем, да? – с легкой улыбкой на выдохе произнес Анкалагон. – Думаешь? – беззлобно усмехнулся тот. – Уверяю тебя. – Неужели никто из твоих партнеров не делал тебе массаж? – не задумываясь, бросил полудемон, но, увидев, как парень отрицательно помотал головой, на несколько секунд замер, нахмурившись. – Ты ведь шутишь, да? – Таковы были правила «игры», любовь моя, – облизнув губы, когда тот стал разминать вторую ступню, коротко пожал плечами Анк. – Не важно, были ли я сверху или снизу, было ли нас двое или больше – во мне искали наслаждение и расслабление. Думаю, моральное, прежде всего. И находили его. – А ты? – До снятия замков все ограничивалось лишь физикой. И меня вполне это устраивало, плюс позволяло прочувствовать эмоцию. А после… Хах… Ну, физика никуда не делась, вот только, после пробуждения Света, я однажды поймал себя на том, что этого стало мало… Что ни с кем не было этого, как однажды назвал его Неро, «приятного послевкусия». Ни с кем, кроме тебя… То, с какой интонацией, с каким выражением лица и взглядом черный демон это произнес, вновь заставили Вергилия замереть. Его сердце гулко забилось о грудную клетку, а чувства вспыхнули яркими звездами, распускаясь цветами. Ему захотелось положить всю нежность этого мира к ногам элементаля, укутать в нее, согреть его сущность ею. Он слегка приоткрыл рот, но так и не придумал, что можно было сказать. Поэтому все, на что его хватило, – это прикрыть глаза и прижаться губами к коже, со всем трепетом коснувшись узора и каждого пальца, еле сдержав судорожный вдох, когда, кинув взгляд, он увидел смущенного парня. А когда они вновь установили зрительный контакт, черноволосый мягко улыбнулся и плавно вытянул руку над водой в сторону полудемона, чуть растопырив пальцы. Последний понял все без слов, отпустив ногу партнера, вытягивая свою, касаясь подушечками пальцев чужих, от чего зрачки Анкалагона чуть расширились и засветились немного ярче. А старший Спарда, затаив дыхание, настолько потонул в чужом взгляде и собственном биении сердца, что даже не заметил, как засияли мягким синим светом края его татуировок.*
Дочитав строчку, Вергилий поднял глаза поверх книги, посмотрев на сидевшего у самого дальнего угла большой кровати элементаля. Он легкими движениями железной пилочки продолжал точить длинные когти на своих покрывшихся полностью чернотой ногах, от чего часто вспыхивали искры, на несколько секунд освещавшие полумрак, в котором тот прибывал, ведь весь свет от лампы, как таковой, был сосредоточен около полукровки. Мужчина невольно залюбовался умиротворенным выражением лица, с которым тот подходил к данному делу. Он прекрасно помнил слова, сказанные Войту: Анк прекрасен для него любым, и не важно, был тот обтянут бархатной кожей или покрыт шелковистыми, но не менее опасными перьями, был ли ниже него или же своими размерами затмевал солнце. Но, в то же время, в памяти уже не первый раз всплывали слова, что черный демон сказал своему брату. Да и сам он не мог не замечать, что тот будто облегченно выдыхает, стоит снять с себя «оковы» человеческой оболочки. Вергилий, в какой-то степени, мог его понять. Ему самому нравилось пребывать в триггере, нравились ощущения, что дарила текущая по жилам горячая мощь, пусть даже, по сути, не уступавшая той, что он обладал и в таком виде, нравился полет, что дарили крылья, когти, что так легко разрывали плоть врагов. Вот только энергия имела свойство заканчиваться, возвращая темного убийцу в его исходный вид – человека, хоть и наполовину. Анк мог пребывать в нем – человеческом облике – если не годами, то месяцами, и это в очередной раз показывало разницу между ними. Разницу, которую, как бы он ни был силен, старший Спарда никогда не сможет преодолеть. – О чем-то задумался, любовь моя? – начав точить когти на руках, вернув ноги в исходное состояние, вдруг спросил элементаль, нарушая образовавшуюся между ними тишину. – О тех словах, что ты сказал тогда Мосуре, – с тихим хлопком закрыв книгу и отложив ее в сторону, ответил Вергилий. – Я много чего тогда сказал ему. – О своем человеческом теле. Что оно тесное. – Констатация факта, не более того. – Выходит, тебе дискомфортно? – легкие нотки обеспокоенности прозвучали в чужом голосе. Замерев, парень поднял голову, посмотрев внутрь себя, после чего, протянув тихое «хм», мельком глянул на партнера и, по-доброму ему улыбнувшись, пожал плечами, возвращаясь к подточке когтей. – Нет, не думаю. Меня вполне устраивает мое человеческое тело. – Но если бы у тебя была возможность быть в этом мире без него, ты бы выбрал это? – А кто сказал, что у меня нет такой возможности? – усмехнулся Анк. – Я стараюсь принимать все грани себя, каким бы они не казались. И работать с ними и над ними. Вопрос стоит в другом: как на это отреагируют? Не то чтобы мне было сильно важно чужое мнение. Но я прекрасно понимаю, как большинство людей поведут себя, если огромная пернатая змея станет расхаживать по улицам. Даже если не будет каких-то атак или разрушений. Да даже если я выйду так, – на несколько секунд покрыв все свое тело чернотой и сверкнув восьмью белыми глазами, а ладонью указав на всего себя, произнес парень, – сомневаюсь, что окружающие спокойно на это отреагировали бы. Особенно после того, как в существовании демонов более нет сомнений. Слова возлюбленного почему-то короткой болью отдались в груди полукровки. Да, Анк не был ангелом, но сама мысль о том, что ему приходиться идти наперекор себе, по факту, скрываясь, показалась ему такой несправедливой. – Но кто знает, – закончив процедуры, начал убирать все в чехлы черный демон, – может однажды все измениться и все заживут в мире. И я смогу свободно возвращаться в свою истинную форму и бороздить небеса, не скрывая свое присутствие, если только это не будет необходимо. – Звучит… не так уж и плохо. – А пока это все вопрос выбора, любовь моя. Я сам так выбрал. И, приходя сюда, я понимал, что у этого мира свои правила. И если я хочу спокойно тут пребывать, я должен их принять. Или не принять и тогда понести за это ответственность. – Мне бы вашу мудрость в свои молодые годы, – усмехнулся Вергилий, опустив глаза. Уловив в чужом эмоциональном фоне вину, Анкалагон придвинулся ближе и, взяв того за руку, другой мягко поднял подбородок, устанавливая зрительный контакт: – Ты достаточно заплатил за совершенные тобой выборы. – Ты не первый, кто говорит мне об этом, просто…– вздох. – Иногда я оглядываюсь на то, что было. И что имею сейчас, и понимаю: я же не заслужил света… – Все верно. Ты не заслужил света. Поэтому к тебе пришел я, – широко улыбнувшись, мягко коснулся подушечкой пальца кончика чужого носа элементаль. На несколько секунд старший Спарда приподнял бровь, вопросительно смотря на Анка. Но, когда до него дошло, он опустил глаза и улыбнулся, коротко кивнув. – Я тебя понял. Хорошая шутка. – Все мои шутки хорошие, – гордо задрал подбородок черный демон. – Не обольщайся. – Ах вот как! Ну знаешь ли! – наиграно обидевшись, Анк показал беловолосому язык и, скрестив руки на груди, отвернулся, вызвав очередной тихий смех у того. А немного погодя, старший близнец резким, но мягким движением обнял партнера за талию и повалил на кровать, от чего тот резко выдохнул, задергав концами своего хвоста. Но стоило его уже привычно фиолетовым с изумрудным ободком глазам столкнуться с бледно-голубыми, как те снова успокоились. – Ты прекрасен, – не разрывая зрительного контакта, прошептал Вергилий, что со всей осторожностью коснулся пальцами чужой щеки, внутренне умилившись от вида смущенного парня. – Ну что сказать, мордашкой я и правда вышел славным, – обвел тыльной стороной ладони свое лицо элементаль, игриво улыбаясь. – Я имел в виду не только лицо, – беззлобно усмехнулся синий демон, мягко поймав руку возлюбленного и коснувшись ее губами. – Или тело. Я имел в виду всего тебя. Даже если полудемон планировал что-то добавить, ему не удалось этого сделать. Лишь резкий выдох сорвался с губ, когда Анк мягко скинул его с себя и, схватив одеяло, замотался в него с головой. Снаружи остался только длинный тонкий хвост, концы которого активно виляли, разнося легкий стук по комнате вкупе с частыми пофыркиваниями, что раздавались из достаточно плотного «кокона». И если первые несколько секунд мужчина даже испугался, что мог ненароком обидеть парня, то, осознав произошедшее, его губы сами невольно растянулись в улыбке. А немного подержав взгляд на том, рукой проведя по волосам, он поправил на себе халат и, удобнее устроившись, стал неторопливо поглаживать то место, где должна была быть голова парня. Прикрыв глаза, Вергилий позволил себе раствориться в этой уютной атмосфере, что теплом разливалась по телу, невольно дернув уголками губ от осознания того, каким же Анк бывает удивительно по-своему прекрасно противоречивым. Ведь только он может, идя по улице, с дьявольским огоньком в глазах начать «невзначай» рассуждать о том, как ему хочется зажать полукровку в углу, сорвать с него штаны и сделать такой невероятный отсос, что в глазах запляшут звезды, но заливаться краской и смущенным фырчанием лишь от ласкового слова в свою сторону. И пусть в этот момент в груди чуть кольнуло, старший Спарда мысленно послал к Мундусу всех упустивших свой шанс идиотов. Анк – не секс-кукла, не простачок, из которого можно выжимать деньги или наслаждение. Он живой. Прекрасный и удивительный. Во всех смыслах. И темный убийца напишет трактат о том, какой же Анкалагон невероятный, если тот попросит. А всех посмевших использовать этого демона, его демона, он разорвет в клочья и развеет по ветру. Из собственных мыслей его выводит наступившая тишина и заерзавший под ним кокон, из которого донеся тихий голос, и если бы старший Спарда был просто человеком, то навряд ли бы разобрал сказанное. К счастью, человеком он не был. – Ты правда так думаешь? – Что именно? – Что я… прекрасен… – Разумеется. А ты? – Конечно! – немного резко приняв сидячее положение, от чего одеяло сползло с тела, ответил элементаль, вновь завиляв кончиками хвоста. – Ты вообще в зеркало смотрел? Да ты же дашь фору если не всем, то большинству бо… – Анк, я не о себе, – слегка сдвинув брови, мягко прервал того Вергилий. – Я о тебе. – Обо мне? – А ты видишь в этой комнате других элементалей? Таких же, как ты. – Честно говоря, – опустив глаза, смущено провел по шее парень, – я никогда не задумывался об этом… Но за все свое существование, как Анкалагон, я понял, что, красоту внешнюю создать намного проще, чем внутреннюю. – В таком случае, – протянув руку, синий демон огладил чужую щеку, – ты выиграл по всем параметрам. Смутившись чуть сильнее, черноволосый прикрыл глаза и, вновь тихо заурчав, стал ластиться о ладонь возлюбленного, не сопротивляясь, когда тот, мягко надавив пальцами на затылок, подтянул его к себе и оставил на губах короткий теплый поцелуй. – Могу я попросить тебя? – касаясь своим лбом чужого, кончиком пальца неспешно водя по рисунку на внешней стороне ладони, произнес демон-тень. – Конечно. – Не мог бы ты… размять мне плечи? Совсем немного. Ответом ему послужил короткий кивок и прикосновение губ к пальцам, после которых, проведя носом по скуле, черный демон развернулся к тому спиной и пододвинул упавшее одеяло, освобождая себе место, после снимая с себя футболку. Повесив ее на спинку кровати, он улегся на нее, вытягиваясь в полный рост, беззвучно сглатывая, когда почувствовал усевшегося сверху полукровку. – Выключить? – закатывая рукава, спросил Вергилий. – Если она тебе не нужна. Привстав на колени, мужчина подался вперед и щелкнул выключателем, вгоняя комнату в уютную темноту, освещаемую вспышками сверкающих за окном молний. Но прежде, чем вернуться на место, он плавно опустился и горячо выдохнул: – Мне не нужен свет, чтобы видеть тебя. Оставив за ухом легкий поцелуй, от чего элементаль чуть судорожнее выдохнул, а скулы его тронула краска, он дернул уголками губ и выпрямился, окидывая спину партнера взглядом, невольно проводя языком по губам. Но, дернув головой и отодвинув шальные мысли в сторону, старший Спарда потер ладонь о ладонь, чтобы согреть их, после чего положил их на плечи парня, начав неторопливо разминать их. У него не было каких-то особенных знаний о том, как это нужно делать. Лишь та немногая информация, которой поделилась Кирие, ведь ей частенько приходилось оказывать что юному охотнику, что их общей подруге подобного рода «помощь». Добавив в список своей голове купить какую-нибудь разогревающую мазь или крем, а, может даже, записаться на курсы массажа, полукровка продолжил свои плавные движения, полагаясь, по большей части, на собственную наблюдательность, подмечая каждую реакцию, выдаваемую партнером, что то невольно напрягался, то тихо шипел, стоило сильным рукам пройтись по особо напряженному месту. Но с каждой минутой темный убийца чувствовал, как тело под ним расслабляется, напряженное дыхание сменяется спокойным, немного подрагивая и звуча чуть громче. А когда Вергилий, погрузившись в процесс, с нажимом провел вдоль позвоночника от самой поясницы, Анк зажмурился и закусил губу, уткнувшись лбом в кровать, а руками сжав простынь, в то время как его тело мелко вздрогнуло и чуть выгнулось. – Прости, это было больно? – дернулся мужчина. – Н-нет… – парень старался говорить спокойно, но его голос все равно подрагивал. – Наоборот… Синему демону не составило труда сложить два и два, ведь кто, как ни он, знал, что одним из самых чувствительных мест его возлюбленного является спина. Он без труда смог бы сказать, сколько раз движениями своих пальцев по ней срывал с губ элементаля судорожные выдохи, переходящие в стоны. И как часто проводил по ней губами, оставляя яркие «цветы» и отметины от зубов. От этих мыслей кадык невольно дернулся, язык вновь прошелся по пересохшим губам, а жар устремился вниз, медленно, словно змея, сворачиваясь в клубок. Очередной взмах головой, чтобы хоть как-то сконцентрироваться на массаже, а не на растущем желании провести по коже языком. Но чужое дыхание, мелкие движения тела, что тянется к его рукам, тронутые краской кончики ушей и скулы вообще никак не помогают этому. А еще этот чертов хвост, основание которого так и хочется укусить! Движения собственных рук становиться более напористыми, но это лишь усиливает ощущения от массажа, так что Анк невольно прокусывает губу, приглушено мыча от удовольствия. И сладкий, каждый раз дурманящий аромат чужой крови тут же доходит до темного убийцы, заставляя его прикрыть глаза и глубоко вдохнуть носом. Когда же он вновь обращает свой взор на партнера, его зрачки чуть вытянуты и горят по краям синим светом, а из глубины горла невольно вырывается тихое довольное рычание. И, действуя словно по инерции, он слегка сжимает хвост черного демона, приподнимая его, чтобы после с легким нажимом провести пальцами, дергая уголками губ, когда тот крупно вздрагивает. А пересев чуть подальше, коленом раздвинув ноги того, он, не отпуская чужой конечности (хвоста), плавно опускается и горячо выдыхает на покрытую мелкими перышками часть поясницы, откуда берет начало хвост, тут же проводя по ней языком, от чего Анк мычит громче, сжимая руками простынь. Такая реакция, определено, нравится старшему Спарде, который, большим пальцем свободной руки поглаживая хвост, приподнимая мелкие перышки, а второй свободной перемещаясь на бедро и ногу, начинает вырисовывать языком лишь понятные ему одному узоры, не прерываясь даже тогда, когда кончики перьев вдруг становятся острее, и он режется о них. И тонкие красные струйки, смешавшись со слюной, касаются чужого покрова, стекая по губам и подбородку. Парень мелко дрожит и часто дышит носом, чувствуя, как ниже живота дергает, но даже так он не смеет менять свое положение. Лишь еще больше позволяет себе раствориться в этом сладком «мучении», позволяя себе быть ведомым, куда бы тот не решил его привести. И именно поэтому он не сдерживает полного наслаждения полу-стона, когда Вергилий прикусывает основание хвоста, а после тянет на себя, вынуждая слегка привстать на дрожащие колени, тут же давя на поясницу второй рукой, заставляя вновь коснуться грудью кровати. От чужого вида, чужой покорности, полудемон издает более громкий довольный рык, облизываясь, после чего, сжав на несколько секунд ягодицу возлюбленного, окончательно распахивает сбившийся халат и, устроившись удобнее, отпускает хвост того, опускаясь, начиная со всей силой, на которую способен, давить языком, ведя его вдоль позвоночника снизу-вверх. Его имя тут же стоном срывается с губ элементаля, что звучит надрывно, но наполненный таким сильным удовольствием, что мужчина не может сдержать похожей больше на оскал улыбки. Одновременно с этим одна его рука медленно, словно приближающийся к жертве хищник, идет следом, кончиками ногтей касаясь живота, торса и боков, оглаживая грудь, подушечками очерчивая ореол затвердевших сосков, которыми черноволосый до этого пытался тереться о кровать. И он, не раздумывая, начинает перекатывать их между пальцами, то сжимая, то с нежностью проводя по самой горошине, пока вторая рука с нажимом оглаживает бедра и ягодицы. А после переходит на пах, сжимая его, чувствуя сдерживаемое тканью легких пижамных штанов и нижнего белья возбуждение. От данного действия с губ парня сорвался протяжный, переходящий в хрипловатый стон выдох, а все тело моментально пробила дрожь, заставляя выгибаться сильнее. Оставшаяся одежда создавала дискомфорт, от нее хотелось поскорее избавиться, удовлетворить вспыхивающий в такие моменты в элементале тактильный голод, почувствовать контраст температур, словно лед и пламя сошлись в едином танце. Но первая и единственная попытка как-то реализовать свое желание закончилась угрожающим утробным рыком и горячим дыханием в области макушки. И Анк безоговорочно подчиняется чужой воле, кусая губы и закатывая глаза от удовольствия, в то время как в глубинах собственного горла звучит приглушенное шипение. Темный убийца прижимается грудью к чужой спине, ведет носом по волосам, оставляя короткие поцелуи, пока не останавливается в области загривка, нарочно медленно проводя по выделяющейся на фоне общей черноты метки влажным языком, вновь заставляя тело под собой заходиться в дрожи. Он продвигает руку выше и сжимает горло возлюбленного, пальцами чувствуя бешеный пульс, слегка надавливая на кадык, придушивая, получая короткий судорожный вздох. И острые клыки, по которым прошелся язык, уже хотят вонзиться в тело, разорвать кожу и мышцы, чтобы выпустить на свободу текущую внутри элементаля мощь, упиться ею, начиная этот безумный танец, в котором есть только они и разделенное на двоих жестокое удовольствие, как до слуха доноситься вибрация телефона, заставляющая синхронно замереть. – В-возьми… Вдруг что-то важное, – тихо хрипит Анкалагон, садясь, когда мужчина отпускает его и отстраняется. Старший Спарда выглядит крайне недовольно, а когда он видит на экране «Моррисон», ему хочется громко и неприлично выругаться. Но, вместо этого, он лишь задирает голову и закрывает глаза, похожим ни то на рык, ни то на скулеж звуком подавляя раздражение. Палец уже сам тянется к красному кругляшку, но останавливается, когда парень мягко касается чужого запястья. – Он бы не стал беспокоить просто так, – с мягкой улыбкой произносит черноволосый, от которой вся эмоция просто разлетается пеплом и уносится ветром, ведь невозможно злиться на кого-то, когда на тебя так смотрят. – Боже… – под нос выдыхает Вергилий и, оставив легкий поцелуй в лоб партнеру, добавляет: Я всего на минуту. Только после короткого кивка он, запахнув халат, выходит из комнаты и, отойдя чуть подальше, берет трубку. Вергилий с превеликим удовольствием нарычал бы на агента своим самым ничего не предвещающего хорошее рыком, чтобы сама глубина Ада показалась ему птичьим щебетанием, но понимание, что излишние эмоции тут ни к чему, успокаивает полукровку, чей голос звучит привычно холодно, хоть и с легкой хрипотцой. И Моррисон на том конце тактично молчит, а может даже понимает, что оторвал того от чего-то важного, но все же кратко и по делу обрисовывает ситуацию, давая старшему близнецу понять, что требуется его вмешательство. С выражением тибетской лисицы на своемНесколько дней спустя
– Слушай, Джил, – хмыкнул Данте, пропуская брата вперед. – Может ты сделаешь лицо попроще? Все же в приличное заведение пришли. – Ты сейчас серьезно назвал этот рассадник содомии и бог знает каких еще болячек «приличным местом»? Серьезно, Данте? – резко развернувшись, хмуро посмотрел на того мужчина. – Во-первых, не вижу в «содомии» ничего дурного, пока всех все устраивает! – возмутился легендарный охотник. – А во-вторых, нет тут никаких болячек! Все по закону или, как говорит молодежь, «по канону». Просто красивые дамы… – увидев вдалеке дверь, ведущую в женский зал, тот добавил, – и парни танцуют для других. Ну подумаешь в процессе они могут раздеваться, так что тут такого? Нет ничего зазорного в том, чтобы полюбоваться на красивое тело. Но на эти аргументы старший Спарда издал тихое раздраженное «тц», от чего красный демон, покачав головой, лишь закатил глаза и, вновь приобняв брата за плечо, повел в нужную сторону. – Ладно тебе, старикашка, не ворчи! Если жизнь дает тебе лимоны – делай лимонад, а если любимый… – В твоих мечтах… – … и дорогой младший братец ведет тебя в стриптиз-клуб, смирись, расслабься и получай удовольствие. – Если ты так хотел сходить, тебе не обязательно было тащить меня с собой, – скинув руку близнеца, прошипел достаточно громко Вергилий, тут же резко выдыхая носом, таким образом «отбиваясь» от витавшего в воздухе запаха алкоголя, сигар и разгоряченных тел. – Мог бы позвать с собой кого-то другого. – Например твоего ненаглядного? – хмыкнув, спросил младший близнец. – О, уверен, он был бы в восторге. – Тц… – Но сложилось так, как сложилось. В конце концов, сменишь обстановку, развеешься, нагонишь то, что упустил в молодости по своей глупости. – А ты, я смотрю, все еще нагоняешь? – Молодость – это состояние души, братец, – гордо произнес Данте, одновременно с чем подмигнул направляющимся в соседний зал девушкам, от чего те обворожительно улыбнулись, проводив двух необычных мужчин глазами. – Поэтому меня и любят. К тому же, не забывай, что ты проиграл, так что как минимум одно выступление ты отсидишь. – Я вообще удивлен, что ты выиграл. Обычно покер неблагосклонен к тебе. А тут партия за партией. Уж не жульничал ли ты? – Я!? Жульничал!? – упер руки в бока, громко и возмущено вдохнул легендарный охотник. – Как низко, брат, как низко! Да я бы никогда! – Ну конечно… – Да и трудно было бы обмануть того, кто сам мастер в этом. – Никогда так не делал, – отвернулся темный убийца. – Ну-ну, убеждай себя в этом дальше, врунишка. И вновь чуть раздраженное цыканье срывается с губ синего демона, но это лишь веселит идущего рядом охотника. Пусть большую часть их жизней они были порознь, младший Спарда прекрасно видит те моменты, когда его брат чем-то заинтересован, но активно старается этого не показывать. Вот и сейчас он видел, что Вергилию любопытно, ведь до этого все ограничивалось лишь клубом Маркуса, и то мужчина просто сидел и наслаждался хорошим алкоголем, выходя на танцпол только в том случае, если владелец клуба просил его сыграть что-нибудь. Легендарный охотник надеялся, что брат не порежет его на ленточки, если вдруг узнает, что его приход сюда, как и победа в партиях – есть ничто иное, как «коварный план» элементаля, которому захотелось таким необычным образом провести время с возлюбленным. А так как Данте лично должен был загнать брата в «капкан», его волнение было обосновано. И пока это было лишь идеей в голове, она казалась куда привлекательнее. Ну, рассудил тот, он в любом случае сможет по полной оттянуться, учитывая тот факт, что, в качестве компенсации, Анк отдал ему свою карту. – Что? Разве нужно сесть не около сцены? – нахмурился еще больше синий демон, когда сосредоточившийся на своей «миссии» родственник, вновь мягко схватив за плечо, повел его совершено в другую сторону. – Ты весьма наблюдателен, братец, хвалю. Но нет, для тебя будет кое-что особенное. – Данте, если это какая-то твоя глупая шутка… – начал чуть ли не рычать сквозь зубы беловолосый. – Ну-ну, тише. Доверься мне, я ж для тебя стараюсь, – быстро произнес красный демон, и старшему Спарде под натиском этих невинных глаз ничего не оставалось, кроме как недовольно выдохнуть, скинуть чужую руку с плеча да идти следом. Они молча шли еще короткое время, пока легендарный охотник, попросив близнеца подождать, не подошел к небольшому столику, на манер тех, что стоят часто у самого входа в какой-нибудь дорогой отель vip-класса, за которым сидела обворожительная блондинка с распущенными длинными волосами в облегающем зеленом платье с глубоким декольте. – Добрый вечер. Рада приветствовать вас в нашем клубе «Lux». Меня зовут Мейз, чем я могу вам помочь? – четко проговорила та, улыбаясь. – У вас очень необычное имя, – облокотившись о столик, обворожительно улыбнулся Данте, на что та, заправив локон за ухо, поблагодарила его. – Знаете, мой брат, – мужчина пальцем указала на стоящего поодаль близнеца, который продолжал рассматривать обстановку вокруг себя, – он впервые в таком месте, святоша, что с него взять! И я бы хотел устроить ему нечто особенное. – Приватный танец, я правильно поняла вас, мистер… – Энтони. Просто Энтони. – Что ж, Энтони, – улыбнулась та. – У вашего брата, есть какие-то предпочтения? Вы могли бы подозвать его сюда и… – Знаете, я бы хотел, чтобы это был для него своего рода сюрприз, – наклонившись еще чуть вперед, заговорчески зашептал беловолосый. – И среди ваших работников есть кое-кто, кто мог бы скрасить своим присутствием его вечер. – Люблю подготовленных мужчин, – аналогично понизила громкость та, доставая папку с фотографиями и псевдонимами танцовщиц клуба. – Дорогая Мейз, – бросив взгляд на первую же фотографию, снисходительно улыбнулся легендарный охотник, – боюсь, мне нужен немного другой «спектр», если вы понимаете, о чем я. – Разумеется. Прошу простить меня, что не уточнила. – Все в порядке. Вы, в любом случае, моя спасительница, – взяв маленькую, по сравнению с его, нежную ручку той, Данте легко коснулся ее губами, от чего та слегка зарделась. Придвинув к себе новую папку, красный демон мельком обернулся, дабы убедиться, что брат все еще увлечен разглядыванием людей и помещения, после чего стал быстро листать, постепенно начиная хмуриться. – Что-то не так? – обеспокоено спросила девушка. – Не то чтобы, – просмотрев последнюю страницу, полностью закрыл папку мужчина, на несколько секунд задумавшись. – Просто я здесь, как бы это сказать, по личной просьбе одного человека, который сегодня должен тут быть, но его фотографии я здесь не вижу. Такой симпотный парнишка. Немного худощавый. Высокий. Несколько шрамов на лице. Волосы черные, все тело в татуировках и взгляд… – …такой гипнотический, словно у змеи, а голос пробирающий до мурашек, – чуть сглотнув, закончила за того девушка. – Да, иногда бывает. Знаете? – Это Шейд. Друг хозяйки клуба. Он иногда выступает тут. И всегда делает самую большую выручку. – Ну что сказать, у него талант. Он тут? – Да, у него недавно закончилось выступление, и он отдыхает. Выходит, вы тот самый «особый гость», о котором он сегодня говорил? Словесно Данте не ответил, но, чуть прочистив горло и проведя рукой по шее, осторожно пальцем указал на стоящего поодаль близнеца, и мельком посмотревшая на него девушка мягко улыбнулась, добавив: – Вашему брату очень повезло. После выступлений Шейда еще никто не уходил недовольным. – Уж поверьте мне, этим вечером мой братец останется более чем доволен, – тихо хохотнул мужчина и, вернув себе чуть более собранный вид, быстро настрочил короткое сообщение другу, вновь возвращая свое внимание к той. – Он сейчас подойдет, а пока давайте проводим моего брата в какую-нибудь комнатку. Чтобы не испортить сюрприз. – Всенепременно. Как зовут вашего брата? – начала что-то быстро заполнять та на ноутбуке. – В... То есть Гильвер. Коротко кивнув, Мейз продолжила вводить данные, и по ее лицу было видно, что она не сильно удивлена столь необычным именам, учитывая приходящих сюда людей, что достаточно часто использовали псевдонимы, в то время как младший Спарда рукой поманил родственника к себе. Когда же тот подошел, коротко кивнув девушке, она, еще раз кинув взгляд на легендарного охотника, который подмигнул ей, с привычной улыбкой произнесла: – Добрый вечер, мистер Гильвер. Рада приветствовать Вас в нашем клубе «Lux». Меня зовут Мейз. Сейчас моя коллега, – та указала рукой на уже появившеюся в дверях брюнетку в вызывающе красном платье, облегающем тело, – проводит Вас до забронированной комнаты. Но прежде хочу предупредить, что в нашем клубе действует правило «трогать запрещено». Также прошу Вас не прибегать к тем или иным оскорблениям, иначе мы будем вынуждены внести Вас в черный список. Однако если какие-то действия со стороны работников нашего клуба покажутся Вам неправомерными, прошу по окончанию сеанса сообщить мне. – Всенепременно. Но могу ли я прежде минутку переговорить со своим братом? – Да, конечно. Коротко кивнув ей, темный убийца сжал локоть близнеца и, отведя его немного в сторону, нахмурился и произнес: – Гильвер? – А что, нужно было назвать тебя так… как ты называешься? – Я горжусь именем, которое дали мне родители. Да и не ты ли говорил, что это – приличное заведение? – И я тоже люблю свое имя. И да, заведение все еще приличное, но если мне - все равно, то тебе навряд ли хотелось бы, чтобы твои заказчики из всяких институтов и тому подобного узнали, что суровый критик Вергилий, который сам себе в зеркале не улыбается, ходит по стриптиз-клубам. – Ладно, – подержав на том взгляд, чуть дернул плечами старший Спарда, добавляя: И вообще, что это за имя такое «Гильвер»? – Д-да так… – коротко сглотнул Данте, на несколько секунд словив флешбек. – Просто первое, что в голову пришло… Сощурившись, Вергилий с подозрением посмотрел на брата, но, решив, что сейчас у него нет желания выяснять это – но только сейчас! – лишь выдохнул и опустил плечи. – И что, я должен позволить этой девушке отвести себя неизвестно куда? – Ну почему «неизвестно»? Вполне известно. Просто отдельный маленький зал, где ты будешь тет-а-тет со своей компашкой. – И что меня ждет? – с непривычки слегка мялся тот. – Уууу, тебя ждет шоу. – Шоу? Какое? – невольно нахмурился тот. – Грандиознейшее на земле, – развернув того к себе спиной, прошептал на ухо близнеца красный демон, мягко толкая вперед. – Так что давай, хвост пистолетом! На несколько секунд закатив глаза и поправив чуть сбившуюся рубашку, он направился к ожидающей его девушке, с которой, предварительно кинув еще один взгляд на брата, исчез за ширмой. – Итак, Мейз, – подойдя ближе, вновь начал лилейно Данте. – Пока мой брат развлекается, может мы с вами… – Ох видела бы это Леди, она оторвала бы тебе те самые шары, которые ты сейчас пытаешься подкатить к этой прекрасной девушке, – раздавшийся со спины голос заставил легендарного охотник обернуться. – Во-первых: легкий флирт никому еще не вредил. А во-вторых, чья бы корова мычала! Сам тут расхаживаешь чуть ли ни в чем мать родила перед всякими… Мой брат бы тебя выпорол. – Боже, я бы заплатил за то, чтобы он это сделал, – с легким игривым смехом ответил парень. – Мечты сбываются, так что может однажды, – хохотнув, ответил мужчина, мягко потрепав друга по волосам. – Ты тут специально или мы чего-то о тебе не знаем? – Ну, я иногда подрабатываю тут, когда хочется развеяться. Хороший алкоголь, неплохой коллектив и приличные клиенты. Хотя, думаю, это скорее можно назвать хобби. – Знаешь, обычно в качестве хобби выбирают там игру в мяч или статуэтки кошечек собирать. Или танцы. – Ну, так чем это не танцы? – уголок чужих губ дернулся. – Пожалуйста-пожалуйста, все для вашего удовольствия, Ш-Е-Й-Д, – наиграно поклонился беловолосый, добавляя: Хомячок в клетке, так что давай топай. – Моей благодарности нет предела, – мягонько потрепал щеку того черноволосый. – Твоя благодарность лежит у меня в кармане. И я собираюсь как следует ею воспользоваться. – Я настаиваю! – Ну, а ты пока устрой в штанах моего брата пожар. – Таков план. – Вот и отлично. До завтра вас не жду. И это минимум, – похлопав парня по плечу, с легким смешком произнес Данте, направляясь к выходу. – Адьес! Беззлобно усмехнувшись, черноволосый поправил прическу, после чего с мягкой доброй улыбкой посмотрел на девушку. – А он хорош собой, – продолжая смотреть полукровке вслед, прикусила ноготь Мейз. – Поверь мне, лучше тебе не вставать на пути его женщины. – А вел себя так, будто не занят. – У него сегодня игривое настроение, не более того. – Ну вот, – на вздохе произнесла та, – всех симпатичных и верных мужиков разобрали. – Ну-ну, не надо так, – огладил щеку той черный демон, – мы же с тобой это обсуждали. И расклад показал. В начале следующего года. – Твои слова да богу в уши. – Мои расклады еще никогда не ошибались. А пока… – Да. Он в комнате №13.*
С привычно ровной осанкой, а руки сцепив в замок на коленях, Вергилий сидел на мягком кожаном диване, невольно рассматривая помещение, в котором находился. Оно было небольшим, без окон, в нем было всего ничего: диван, по бокам которого стояло парочка небольших тумб, столик с бутылкой коньяка на нем, бокалом и нарезанными фруктами. А перед всем этим примыкающая к стене сцена, в центре которой до самого потолка находился пилон. Основное количество света было сосредоточено как раз на ней в виде диодов, которые сейчас горели нежным голубоватым светом, в то время как остальная часть комнаты находилась в полумраке. Но это никак не тревожило темного убийцу, наличие демонического зрения давало множество преимуществ. И нет, ему совсем «не хотелось» увидеть то, на что он натыкался либо в кино, либо в сериалах, которые смотрел. Иногда даже с Данте. Но раз уж он здесь, то, как минимум, сможет утолить любопытство, понять, что ему это не интересно, но все равно поблагодарить ту, что будет танцевать здесь, сообщить об этом братцу и уйти домой. Да, все будет именно так. Из собственных мыслей его выводит медленно потухающих свет неонов, что вгоняют помещение в почти полную темноту, и это рефлекторно заставляет мужчину напрячься. Но стоит первым нотам скрипки наполнить своим звучанием пространство, а знакомой энергетике на несколько секунд коснуться струн его души, он мелко вздрагивает, устремляя все свое внимание на сцену. С первыми, еле различимыми словами, парень начинает двигаться, и кажется, что музыка, четкая и ясная, исходит не из колонок, а исполняется чужими губами, смешиваясь с еле различимым шелестом ткани на чужом теле. Свет становится чуть ярче, но движения все еще плавные и неторопливые, такие же текучие, как песня. Лишь когда проигрыш проходит, черноволосый, чьи глаза сейчас завязаны шелковой лентой, немного ускоряется, и непонятно, кто за кем следует – он за музыкой или же она за ним. Но то, что сейчас Вергилий видит, выглядит таким гармоничным, таким правильным, будто элементаль всю жизнь этим занимается. Мелодия еще немного нарастает, и Анк начинает двигаться ритмичнее, демонстрируя владение своим телом, когда он, будто пушинка, взбирался на пилон и одними руками или согнутой ногой держался на нем, добавляя к этому высокотехнологичные трюки. А в своем черном одеянии, представляющем из себя плотно облегающие зауженные штаны и состоящий из мелкой сетки топ, что доходит только до нижнего края груди, он выглядел словно змей, что обвивал шест своим телом. Подобно капле на стекле, он плавно съезжает вниз, тут же поднимаясь на ноги, продолжая в такт нарастающей музыке. Его движения становятся более динамичными, более эмоциональными, погружая старшего Спарду в эту рассказываемую без слов историю. Элементаль двигается плавно, но, в то же время, уверенно и четко, не щадя собственных конечностей, выбрасывая их с такой силой и под такими углами, что обычному человеку могло бы быть больно, под конец опускаясь в низкое пируэтное вращение. А когда вновь начинается проигрыш, он ловко выходит из него, вставая на вытянутой ноге на носок, слегка выгибаясь, чтобы прижать колено согнутой ноги к своему лбу, вытянув руки в стороны под небольшим углом, создавая букву «V». И в этот самый момент зрачки темного убийцы невольно расширяются, ведь он видит, как позади возлюбленного, вместо рук, на стене тенью раскрываются сильные большие крылья. Вновь зазвучали слова. И вместе с ними черный демон вернулся к пилону, начиная кружиться вокруг него, одной ладонью неотрывно вырисовывая что-то – и Вергилий мог бы поклясться, что хотел бы сейчас оказаться на месте этой глупой железки – пока вторая неотрывно блуждала по телу, очерчивая его, то слегка задирая одежду, то зарываясь в волосы, то проводя по чуть припухшим, от того, что тот часто их прикусывал, губам. В такие моменты полудемон невольно сглатывал слюну, неотрывно наблюдая за чужим, действительно гипнотизирующим его танцем, в котором не существовало никого и ничего, кроме этой сцены и плавно перемещающегося на ней, словно перо, парня. И внутри возникло ощущение, что то, что синий демон сейчас видит – это не просто танец, содержащий в себе элементы балета, стрип-пластики и еще чего-то, название которого он, возможно, знал, но сейчас бы не вспомнил под страхом смерти. Анкалагон говорил с ним. Дыханием. Телом. Музыкой, что наполняла собой все. И что, после куплета и нового проигрыша, стала еще чуть быстрее, приближаясь к концу, от чего парень стал совершать более резкие, более смелые движения, часто отрываясь от пола и приземляясь в самый последний момент, демонстрируя себя во всей красе. И даже не смотря на то, что чужие, такие же невероятные, как далекий космос, глаза сейчас были завязаны, Вергилий явственно ощущал их внимание на себе. Черноволосый вновь падает на колени, хватаясь за волосы, двигая корпусом, будто что-то мучает его изнутри, после чего каким-то неестественным круговым движением ноги, поднимается и, упираясь на носки, выставив одну стопу чуть спереди другой, слегка наклоняется, отводя руки в стороны, как и в прошлый раз, только теперь стоя к партнеру лицом. И синий демон в свете вспыхнувших огней вместо растопыренных пальцев вновь видит расправившиеся тени-крылья, и эта картина, кажется, отпечатывается у него на обратной стороне век. Последние аккорды плавно стихают, и замерший у самого края сцены элементаль, выпрямившись, скидывает завесу и открывает глаза, устанавливая зрительный контакт, в то время как полудемон, будто бы забывший, как дышать и моргать, не сводит с него взора. Легкая улыбка трогает лицо парня, и он, не глядя, делает шаг вперед, своими босыми ногами спустившись на пол по головам слепышей, чтобы после, спокойно перейдя через столик, наступив на него, остановиться напротив возлюбленного. А протянув руку, он мягким движением подушечки указательного пальца закрывает чужой чуть приоткрытый рот, шепотом нарушая образовавшуюся тишину: – Дыши… И Вергилий делает глубокий вдох, одновременно с чем откидывается на спинку дивана, предварительно потершись щекой о пальцы партнера. – Должен ли я поверить, что это – удивительно сложившееся совпадение? Или же с самого начала все было спланировано, и Данте намерено привел меня сюда? – облизнув резко пересохшие губы и сглотнув, беззлобно хмыкнул темный убийца. – Кто знает. Но по-другому было бы не интересно. – От одной мысли о том, что другие видели тебя… в таком виде, тебя хочется посадить на цепь, – приподняв голову и посмотрев исподлобья на черноволосого, почти прорычал тот. – Ну, у меня есть коробочка со всякими интересными «штучками». Можем как-нибудь осуществить, если пожелаешь, – заметив чужой взгляд, подмигнул элементаль и отправил в рот виноградину, одновременно с чем поставил ногу на диван рядом с полудемоном. Не меняя положения тела и головы, мужчина посмотрел на нее, после чего, вновь установив зрительный контакт, плавно поднял руку и медленно провел пальцами сверху вниз по внутренней стороне, начав от места под коленной чашечкой. – Но на этом «шоу» не заканчивается, любовь моя. И, все же, ты можешь поступить следующим образом, – насладившись чужими прикосновениями, Анк сел на колени старшего Спарды, взяв его руки в свои, начав неспешно водить по своему телу, – либо уйти домой и заняться своими делами, либо позволить мне максимально скрасить твой вечер. Что скажешь, Вергилий? Хочешь отправиться со мной в Рай? Одновременно с тем, как парень, подавшись вперед и зафиксировав чужие ладони на своих ягодицах, с придыханием произнес последнее предложение, из его рта вырвалась похожая на дымку тонкая розовая струйка, которую синий демон тут же вдохнул, а засветившиеся чуть ярче зрачки запульсировали, распространяя волны по всей радужке. Взгляд темного убийцы моментально затуманился, тело расслабилось и стало наливаться приятной теплотой, горячим узлом концентрируясь ниже живота, и он, опустив плечи и глупо улыбаясь, чуть ли не с высунутым языком протянул: – Д-да~ Но стоило лукаво улыбающемуся элементалю встать, как Вергилий дернулся, приходя в себя, все еще чувствуя отголоски этого странного состояния. – Это было… – Кто знает, любовь моя, – слегка дернул плечами тот. – Я ведь змей, и могу загипнотизировать одним взглядом. – Не сомневаюсь… – хмыкнул полудемон. Еще немного подержав зрительный контакт, Анкалагон пошел в сторону самого темного угла, одновременно проведя на мгновенье явленным концом хвоста под подбородком возлюбленного. А остановившись у самого края мрака, он протянул в сторону того раскрытую ладонь, всем своим видом зазывая с собой, и старший Спарда, сделав глубокий вдох словно перед прыжком в воду, поднялся на ноги и подошел к тому, переплетая пальцы своей руки с чужой. Но, на несколько секунд опустив глаза, он с легкой обеспокоенностью посмотрел на дверь. – Данте… – Не стоит волноваться, он знает. Но, надеюсь, ты не будешь злиться на него за эту маленькую «шалость». – Значит, и удача в картах – тоже твоих рук дело? – Давай поставим вопрос не «Должен ли ты это знать?», а «Хочешь ли ты это знать?», – игриво улыбнулся тот. – Что ж, будь по-твоему. Удача ему и правда сегодня благоволит, – огладил ладонь синий демон. – Так это ведь прекрасно. – Ты снова это делаешь… – Что именно? – от того, каким голосом Вергилий это произнес, Анк забеспокоился. – Сложно объяснить словами… Хах… Я хотел что-то придумать для тебя, ведь должен тебе вечер за тот отказ. А в итоге… Прости… Положив ладонь свободной руки на его скулу, элементаль слегка приподнял чужую голову, установив зрительный контакт. – Ты ничего мне не должен… – Не говори так… Я не хочу быть таким, как они… Кто только брал… – Не сравнивай себя с ними, любовь моя. Они – такие, какие есть. А ты другой. И всегда им был. И всегда им будешь. – Ты и правда даешь мне слишком много поблажек… – Что сказать, я слегка безрассуден, – пожав плечами, улыбнулся черный демон. – Но в этом нет ничего удивительного, ведь я влюблен… От услышанных слов мужчина невольно дрогнул, почувствовав, как быстрее забилось сердце, а кончики ушей налились жаром. – Ты даешь мне намного больше, чем ты думаешь, – сократив расстояние и подавшись слегка вперед, зашептал на ухо Анк. – Но если тебе так хочется вернуть этот «долг», я буду рад, если ты пойдешь со мной… – Куда угодно, – свободной рукой прижав к себе сильнее, зашептал куда-то в район шеи мужчина, тут же начиная покрывать ее короткими поцелуями. – Будь то Ад или Рай… – Можно сказать, что именно туда мы и направимся, – от чужих действий парень начал жмуриться и издавать тихое мерное урчание. – Однако есть два пути: один простой, а другой… – Более интересный, – посмотрев в чужие глаза, хмыкнул полудемон. – Вроде того. – Цена? – Я бы сказал, что жизнь, но, если что-то пойдет не так, я тут же предприму необходимые действия. Ведь твоя смерть – это последнее, что мне сегодня хотелось бы видеть. – Выходит, я буду как тот, в честь кого назвали моего брата, сначала отправившись в «Ад»? – Скорее, это немного в другую сторону, – коротко посмеявшись, ответил Анкалагон, добавляя: И все же, дай мне слово, что, если ты почувствуешь себя дискомфортно, ты скажешь мне об этом. То, с каким беспокойством в глазах и голосе это было сказано парнем, дали беловолосому понять, что это – не пустые слов, и место, в которое они направляются, может, в лучшем случае, навредить старшему Спарде. В худшем… Ему не хотелось думать об этом. И не только потому, что спустя столько лет крови, боли и страдания хотелось «заслуженного покоя». Просто Анк бы не простил себе этого. Ни через десять, ни через десять тысяч лет. – Даю тебе слово, – со всей нежностью, на которую он был способен, огладив щеку возлюбленного пальцами, ответил синий демон, коснувшись губами его лба. – Хорошо, – издав короткое урчание и отстранившись, кивнул элементаль, мягким движением приподнимая руку партнера, дабы посмотреть на часы. – В таком случае, надо идти. Но прежде… Окинув любимого, чье тело сейчас было облачено в облегающую грудь темно-зеленую рубашку и светлые джинсы, заканчивающиеся туфлями, он плавно провел ладонями по его рукам снизу верх, пока те не легли на щеки, которыми полудемон коротко потерся об них. А на несколько секунд прикрыв глаза, черноволосый вновь открыл их, теперь горящих ярким белым светом, после чего заговорил на непонятном мужчине языке. Чужие губы были чуть приоткрыты, но почти не двигались, несмотря на то, что звук, похожий ни то на мантру, ни то на музыку, был четко слышен, что натолкнуло темного убийцу на мысль о том, что, возможно, элементали изначально общались совсем иными способами. Вергилий позволил себе погрузиться в этот непонятный, но касающихся будто самих струн его души, процесс, чувствуя легкое покалывание не только на кончиках пальцев, но и на скрытых сейчас крыльях, хвосте, шипах и рогах. Он даже перестал дышать, но это не приносило дискомфорта, словно черные демон сейчас дышал за них двоих. Все длилось не более пары минут, после которых Анкалагон, порезав свой большой палец клыком, кровью нарисовал на его лице древний, как мир, узор, в завершении оставив перламутровую дорожку на чужих губах. Сглотнувший мужчина тут же рефлекторно слизал ее, и в этот же момент нанесенный рисунок, пару раз мигнув, пропал. – Вот теперь точно все, – подавшись вперед и мягко поцеловав возлюбленного, как ни в чем ни бывало сказал парень, чьи глаза вернулись в прежний вид. – Должен ли я знать, для чего это было? – беззлобно хмыкнул темный убийца. – Мера предосторожности. Мне так будет спокойнее. – Хорошо. – Что ж, тогда в путь, – ловким движением сняв с запястья того часы, элементаль поднял их на уровень чужих глаз, в которых отражался циферблат. – Не отводи взгляд… Синий демон*
Отложив в сторону полотенце, которым до этого вытирал волосы, Вергилий остановился на пороге небольшого балкона, где , облокачиваясь о перегородку, со слегка задранной головой курил Анкалагон. Губами и зубами он держал кончик кисеры, совершая неторопливые затяжки, после небольшой задержки выдыхая дым, одновременно с чем тихо мычал какую-то песню. Тонкий месяц бросал на его голый торс и спину свой свет, и темному убийце казалось, что он видит, как в глубине чужого рисунка вспыхивают маленькие тусклые огоньки. Словно звездочки, что украшали небо, покрывающее его тело. Не менее прекрасное, чем то, что было над его головой. Чуть дернув уголками губ, еще немного полюбовавшись парнем, мужчина поправил на себе легкие штаны, такие же, какие были на элементале, после чего почти неслышно подошел к нему, встав рядом, ладонями оперевшись о перегородку. И прикрывая глаза, вдыхая полной грудью, чувствуя, как спокойно и тепло на сердце, как наполняется легкостью тело. А само время будто замедляет свой ход, и это, возможно, именно то, что люди называют любовью. И если вдруг случиться так, что Вергилий будет достоин Рая – хотя, учитывая его жизнь и совершенные поступки, лестница бы устремлялась далеко не в небо – он бы хотел, чтобы тот был именно таким. Ну, или хотя бы чем-то похожим. Беззвучно хмыкнув, своим мыслям, он коротко посмотрел на черноволосого, после чего, стоило тому выдохнуть очередную затяжку, осторожным движением пальцев забрал у него трубку, отправляя ее в рот и делая неторопливый вдох. – Nothing ever gets me high like this, – чуть улыбнувшись, начинает уже в открытую напевать парень, и синий демон прикрывает глаза, вслушиваясь в его глубокий бархатистый голос. – I pick my poison and it's you. Nothing could kill me like you do. You're going straight to my head. And I'm heading straight for the edge. I pick my poison and it's you… Когда же тот смолкает, старший Спарда делает глубокую затяжку и, повернув корпус в сторону того, перемещает кисеру в руку и долго выдыхает густой, но не режущий глаз дым, который элементаль вдыхает носом, сокращая расстояние между ними. А после кончиками пальцев очерчивая контур лица, блуждая по нему взором, поднимаясь выше, чтобы затем мягким движением зачесать белоснежные волосы назад, приглаживая. – Курение тебе к лицу. Будь у меня под рукой листок и карандаш, я бы нарисовал тебя, – водя носом по скуле, зашептал парень. – Дурной пример может быть заразителен, – хмыкнул тот, мягко оглаживая плечо партнера. – Но могу иногда себе позволить… – А Данте наоборот считает, что это ты дурно на меня влияешь, – тихо усмехнулся Анк, установив зрительный контакт. – Хотя, я думаю, вы оба правы… – Почему бы и нет, – совершив еще одну затяжку, тут же выдыхая ее, коротко кивнул синий демон, возвращая трубку ее хозяину. – Я не знаю, что вам пришлось пережить, – отстранившись, потушил ее элементаль, развеяв пепел по ветру, а саму вещь убирая в карманное измерение. – Но я рад, что теперь у вас все хорошо. – Не могу не согласиться с этим, – дернул уголками губ Вергилий. – Как однажды сказал Неро: «Даже самая темная ночь рано или поздно заканчивается». На несколько секунд Анкалагон задумался, посмотрев вдаль, после чего, немного тише произнес, и в этот момент кончики его ушей слегка тронула краска: – Когда я рядом с тобой, я бы хотел, чтобы ночь не заканчивалась как можно дольше… Неизвестно, было ли это влияние расслабляющего целебного источника или же трех бутылок настойки, которые они выпили, пока находились в воде. А может витавшее в воздухе настроение – или все вместе – но мужчина почувствовал, как сердце несколько раз с бОльшей силой ударилось о грудную клетку, словно хотело вырваться и кричать о переполнявших его чувствах, в то время как скулы налились легкой теплотой. В нос ударил аромат морозной ночи, пахнущей космосом, и еще чего-то сладкого и манящего, что ненавязчиво взывало к самой сущности полукровки. И уже он, облизнув губы, сокращает расстояние и, прижимая к себе, проводит носом по линии лица, делая глубокий вдох и шепча: – Это – все, чего бы ты хотел? – Н-не все… – голос черного демона, как и его тело, слегка вздрагивают от чужих действий, тембра, энергетики и эмоций, что источает стоящий рядом. Они какое-то время молчат, вслушиваясь в дыхание друг друга, касаясь пальцами и прижимаясь ближе, чувствуя не только гулкий стук сердец, но и первые зачатки желания, что горячей змеей скручивается клубком. – Мы не закончили… – почти рыком нарушает тишину старший Спарда, прижимая парня к себе с силой, будто он пытается убежать. – Д-да… – на выдохе отвечает тот, облизывая губы. – Но я хочу попросить тебя… – Что угодно…– куда-то в район шеи отвечает мужчина. Анкалагон кусает губы, собираясь с мыслями, после чего, сглотнув резко накопившуюся во рту слюну, подается вперед и горячо шепчет тому на ухо, запуская руку в волосы: – Я хочу, чтобы этой ночью ты взял меня… Взял так, будто я – последняя сука во всем Мироздании… Рвал так, как никогда, но как всегда хотел, заставил захлебываться кровью, стонами и твоим именем. Твоим прекрасным кровавым именем… Отстранившись, элементаль колыхнул языком и, кинув на того шальной взгляд мутных глаз, одним из концов явленного хвоста проведя по щеке стоящего с опущенной головой полудемона, что за все это время не издал ни звука, направился внутрь. И стоило ему лишь немного уйти за черту тени, царящей в помещении, как до слуха донесся тихий утробный рык, а мурашки прошлись по коже от резко вспыхнувшей демонической энергии, но это вызвало лишь довольную улыбку на его губах. Он успел только развернуться, как его резко повалили на пол, с силой сжав шею. От всего этого на несколько секунд перед глазами потемнело, но когда зрение вновь вернулось к нему, Анк увидел нависающего над ним Вергилия, что сейчас был в частичном триггере. В чужом сияющим насыщенным синий цветом взгляде читались невероятна мощь и дикий голод, а хвост и кончики сложенных крыльев мелко подрагивали, в то время пока вырывающееся из глубин чужой глотки рычание не смолкало. Когтистая рука сжалась сильнее, протыкая когтями кожу, заставляя парня совершить хриплый вдох, от чего зрачки полудемона стали еще чуть уже. Но не проходит и нескольких секунд, как старший Спарда молниеносным движением хватает руки партнера и, вытянув их над головой того, пронзает спектральным клинком, приковывая к полу. От данного действия черный демон громко вскрикивает и выгибается, и беловолосый тут же реагирует, вгрызаясь в него зубами, начиная раздирать место рядом с сонной артерией, до тех пор, пока перламутровая, будто чуть светящаяся кровь не начинает вырываться потоком, стекая на пол. Ее запах моментально заполняет собой комнату, и это срывает еще больше предохранителей внутри Вергилия, который, жадно слизывая ее, острыми когтями начинает рвать на извивающемся под ним элементалем единственный элемент одежды, отбрасывая ее клочки в стороны, оставляя на бедрах и ягодицах множество глубоких порезов. Регенерация работает на полную, но синий демон продолжает рвать рану, продолжает резать тонкое гибкое тело под собой, что железным привкусом оседает не только на его губах, но и во рту Анкалагона. Он бы мог одной силой мысли поглотить спектральный клинок, одним ловким движением хвоста отбросить полудемона от себя и свернуть ему шею. Он бы мог все это, если бы хотел. Вот только он не хотел. Его тело и сущность миллиардами игл пронизывали боль и удовольствие, перед глазами плыло, а воздуха будто с каждым мгновеньем становилось все меньше и меньше, от чего он дышал с широко открытым ртом, заходясь в мелкой дрожи. А когда чужая, покрытая мелкими чешуйками ладонь обхватила его почти полностью вставший член, острым когтем пройдясь по головке, парень издал громкий хриплый полу-стон, от чего вниз потекло несколько больших капель естественной смазки, а тело дернулось, выгнувшись. Но темный убийца, издав угрожающее рычание, своим телом тут же прижимает Анка к полу, после с каким-то рваным звуком отрывает от его шеи кусок плоти, проглатывая ее, ладонью с силой сжимая чужой стояк, пока вторая, оставляя когтями следы на полу, неспешно опускается ниже. Одновременно с этим, оставив в покое многострадальную шею, слизав остатки крови, он подается выше, рычащим горячим дыханием выдыхая на губы парня. И несколько больших капель с подбородка падают на его кожу, а сам он, чувствуя себя будто в очередном наркотическом трипе, тянется к тому, но вместо поцелуя получая лишь довольную хищную улыбку да прикосновение нечеловеческого языка к своей щеке, что ранит ее. Вергилий глубоко дышит носом, все отчетливее улавливая этот сладкий манящий запах, отпуская из плена своей ладони чужую эрекцию, чтобы теперь двумя руками опираться о пол, начиная плавно спускаться ниже. Обнюхивая тело под собой и с силой кусая его, клыками вскрывая только-только затянувшиеся царапины, он доходит до груди, тут же припадая к одной из них, чередуя кусающие и посасывающие движения на пару с гибким языком, что покрыт мелкими шипами. От этих действий комнату прорезает очередной наполненный удовольствием полу-стон, а истекающий смазкой член, что зажат между ними, пачкая обоих, болезненно дергается. Когда же синий демон проделывает то же самое со второй грудью, в конце с силой прикусывая каждую, он выпрямляется, продолжая все тем же властным хищным взглядом смотреть на тяжело дышащего парня. Но не успевает он схватить его за подрагивающие бедра и прижать к себе, как Анк резким ударом покрывшейся до колен чернотой ноги отбрасывает его от себя практически к самому выходу на балкон. На короткое мгновенье это выбивает из легких воздух, но грозно прорычавший полудемон останавливается, проскользив до этого по полу, от чего на нем остались глубокие следы от когтей на руках и ногах, после устремляя свой взор на партнера, что, освободившись, уже стоял, как и он, на четвереньках. Из стороны в сторону извивается семиконечный хвост, потрескивая кисточками на концах, а истинные крылья чуть подрагивают. Глаза с тонкими зрачками-щелочками, что горят ярким белым светом, направлены на него, а язык часто двигается, дразнясь. Анкалагон издает громкое грозное шипение, скалясь, и Вергилия отвечает ему аналогичным оскалом с утробным рыком, после чего, крыльями придав себе ускорение, бросается на того. Но элементаль ловко отскакивает в сторону, из-за чего полудемон врезается в котацу, сбивая его и все, что оставалось на нем, но тут же поднимаясь на все четыре конечности и совершая новый бросок. Человеческое в них отходит на второй план, оставляя чистый инстинкт, где лишь один будет доминировать. А второму придется подчиниться. И это выливается в дикую, больше напоминающую драку, прилюдию между ними, во время которой они практически разносят комнату, оставляя на стенах и полу множество следов от когтей. Они то сходятся в ближнем бою, пуская в ход клыки, когти и крылья, то вновь отходят на расстояние, пытаясь подавить друг друга своими рычанием и энергетикой. Но, даже будучи сейчас дикими возбужденными зверьми, они не ранят друг друга настолько, чтобы это могло причинить реальный, угрожающий жизни вред. Это - их некий «ритуальный танец», что оттягивает момент. «Танец», которым, не смотря на всю его жестокость и кровавость, они оба внутренне наслаждаются. И неизвестно, сколько бы так продолжалось, если бы предугадавший в какой-то момент чужую траекторию старший Спарда, тело которого к этому моменту тоже уже было обнажено и покрыто ранами, с силой не приложил бы парня хвостом, оглушив его. Этой заминки хватило для того, чтобы он, тут же схватив его за ногу, подтянул и подмял под себя, со всей силой моментально сжимая челюсти на загривке, прижимая щекой к полу, от чего элементаль издал смешанный с рыком громкий стон. Черноволосый начинает дергаться под ним, пытаясь вырваться, с каждым моментом делая это все слабее и слабее, пока напор чужого тела становиться все только сильнее. И так до тех пор, пока Анкалагон, выбившись из сил и хрипя, не замирает, упираясь пальцами на ногах, коленями, грудью и ладонями об пол, принимая в их странной «схватке» свое поражение. Спиной он чувствует бешеный пульс в груди полудемона, который, не отпуская его, начинает пристраиваться сзади, когтистой рукой корректируя чужую позу. Он всякий раз угрожающе рычит, стоит парню дернуться, но когда острая головка его изменившегося под влиянием частичного триггера члена проходиться между ягодиц того, тут же становясь влажной от выделяемой пульсирующим колечком мышц жидкости, из носа вырывается рваный выдох, что своим жаром опаляет кожу того. Часто и шумно вдыхая, пытаясь восстановить дыхание, Анк издает чем-то похожий на скулеж звук, который срывается на пропитанный болью и удовольствием вскрик, когда Вергилий резким движением тянет его вверх, заставляя оторвать корпус от пола. А стоит ему самому устойчивее встать на колени, все это время нависая над партнером и не отпуская его, языком слизывая кровь, что, смешиваясь со слюной, стекала по телу черного демона на пол, он одним резким движением проталкивает всю эрекцию внутрь чужого нутра, от чего глаза элементаля тут же вспыхивают ярким белым светом, а с губ срывается протяжный, наполненный удовольствием стон. Парень тугой и влажный, и это приносит темному убийце током пробежавшее вдоль позвоночника удовольствие, от чего он сразу начинает жестко двигаться, выходя полностью, чтобы тут же ворваться вновь, чувствуя, как покрывающие контур всего органа мягкие шипы препятствуют этому, и это дарит лишь еще большее наслаждение. Не сбавляя темпа, а хвостом махая во все стороны, ударяя им по полу, тем самым прибавляя к собственному тяжелому дыханию, чужим стонам и шлепкам кожи о кожу стук, он несколько раз со всей силой кусает метку на шее того, от чего Анк громко шипит. А после выпрямляется, одной рукой до синяка сжимая поясницу, иногда шлепая ею по заднице того, а другой грубо хватая за волосы, дергая на себя. Анк прогибается в спине и громко стонет, царапая когтями пол, и это вновь током бежит по позвоночнику синего демона, для которого данное звучит просто как музыка, к которой добавляется шуршание перьев от задергавшихся в порыве переполненности эмоциями и физическими ощущениями крыльев. Но мужчина тут же утробно рычит и, расправив свои, молниеносным движением пронзает их, прибивая к полу когтями, срывая с обкусанных пухлых губ громкий возглас: – Вергилий! Собственное имя действует магически, на короткое мгновенье приводя в «сознание», но внутренний демон моментально возвращает контроль себе, с утробным рыком довольно скалясь. И, не отпуская поясницы и волос, тут же подается назад, ложась на спину, пронзая пол шипами на спине с такой же легкостью, с какой Ямато отсекает конечности его врагов. Темный убийца утягивает парня за собой, жестким движением усаживая на свой член, не давая ни момента передышки, вновь начиная двигаться, ярко чувствуя те моменты, когда головка со всей силой вбивается в простату. От этого он сам начинает рычащее стонать, в то время как черный демон буквально кричит от удовольствия. Его пойманные в плен крылья продолжают дергаться, когтями на пальцах оставляя следы на полу, концы хвоста хаотично двигаются, перьевым покровом царапая торс полукровки до крови, а руки пытаются найти хоть какую-то опору. Но сделать этого так и не удается, ведь старший Спарда, утробно прорычав, прижимает их к телу хозяина хвостом, часть которого моментально оплетает и шею, начиная сжиматься и тянуть чуть назад, вынуждая элементаля жадно глотать воздух открытым ртом и выгибаться до хруста костей. Сам же полудемон в этот момент отпускает чужие волосы и перекладывает освободившуюся ладонь на поясницу, уже двумя руками создавая дополнительное давление всякий раз, как изменившийся внешне и в габаритах член пропадал во все еще истекающей, тугой и пульсирующей дырке, ловя новые, не сравнимые с другими, но такие же яркие ощущения. Даже когда Анк, продрогнув и сжавшись, изливается, Вергилий не останавливается, продолжая трахать его именно так, как он и просил – как последнюю суку. Жестко и властно, не задумываясь о комфорте того. Упиваясь лишь собственным удовольствием и чужой покорностью. А в момент, когда собственная эрекция с очередным трудом, но не меньшим наслаждением врывается внутрь того, и ее тут же сжимают влажные горячие стенки, синий демон не выдерживает. И с рычащим именем на своих губах начинает изливаться внутрь, выстреливая раскаленной, почти как металл, спермой точно в прижатую простату, от чего парень протяжно стонет его имя и вновь кончает. Сильными руками беловолосый сжимает его поясницу и прижимает к себе, а когда элементаль, скуля, пытается рефлекторно отстраниться, он издает утробный рык и, вскинув бедра, резким движением, не освобождая от плена хвоста, укладывает на себя, просовывая руки под колени, разводя ноги в стороны. – Куда это ты собрался? – с безумной хищной улыбкой словно не своим голосом рычит на ухо старший Спарда. Не дожидаясь ответа, он вновь начинает вбиваться в чужое нутро, слыша, как к смеси звуков прибавляется хлюпанье, в то время как Анкалагон, откинувшись головой на его плечо, хрипло стонет. – Только взгляни на себя, – словно в трансе продолжает мужчина. – Такой податливый… Черноволосый вновь надрывно стонет, подмахивая бедрами, насколько это возможно, и это заставляет Вергилия тихо прошипеть и глубоко выдохнуть, проведя языком по шее того, чувствуя, как, пульсируя, эрекция вновь изливается семенем, но все еще не спадая. Он лишь вновь рычит и, освобождая все конечности элементаля из плена, резким движением переворачивает его лицом к себе и кидает спиной на пол, хватая влажные израненные бедра ладонями, вновь начиная вбиваться в нутро того. Анкалагон выгибается дугой и стонет, предпринимая всего одну попытку вновь уложить возлюбленного на лопатки, но на этот раз быть сверху, что оборачивается сильной пощечиной и угрожающим рыком, срывающимся с чужих губ. – Место! От чужого приказного тона и ранее полученного удара адреналин резко выбрасывается в кровь, ускоряя итак бешено стучащее сердце, но, черт возьми, черный демон еще никогда и ни с кем не испытывал таких сильных безумных эмоций. Он даже хотел попросить сделать так еще раз, но вид того, как возвышающийся над ним старший Спарда, что со слегка прикушенной губой продолжает буквально жестко насиловать его, так сексуально и глубоко постанывает, периодически грязно ругаясь, заставляет черноволосого вновь продрогнуть и обильно излиться себе на живот, несколькими каплями испачкав чужой торс. – Такой чувствительный… – с рычащим смешком выдыхает полукровка, когда видит следы очередной разрядке на парне. А испачкав коготь на одном из крыльев в той самой жидкости, что источает чужое нутро, и слизав ее, он на несколько секунд прикрывает глаза, издавая довольное урчание, после чего, не переставая жестко двигаться, подается вперед и хищно выдыхает в район шеи: – И такой сладкий… А может тебе просто нравится, когда тебя подчиняют? Когда трахают тебя как самую грязную и влажную суку… С первого раза у элементаля не получается ответить, срываясь на стон, но после, собрав всю доступную сейчас волю в кулак, он смотрит в хищные глаза напротив и хрипло выдыхает: – Н-нет… Мне нравится… когда это… делаешь ты… Вергилий коротко рычит, не разрывая зрительного контакта, а после резко подается вперед и властно целует того, и это – первый их поцелуй за последнее время. Поэтому они часто дышат, стукаются зубами и сплетаются языками, пока их тела двигаются и прижимаются друг к другу, даря такое яркое, разделенное на двоих ненормальное жестокое удовольствие. Когда же воздух заканчивается, в паху скручивает, а все тело начинает потряхивать, синий демон отстраняется и, совершив еще несколько максимально резких и сильных толчков, сжимает берда того и прижимает к себе. В тот самый момент, когда его спина почти с хрустом выгибается, а с губ рычанием срывается чужое имя, часто пульсирующий стояк начинает с максимальной силой и жаром изливаться внутрь, вновь заполняя все собой настолько, что некоторое количество вытекает наружу, смешиваясь со смазкой, кровью и потом. Анк не заставляет себя ждать и, прогнувшись в спине, ладонями хватаясь за спинные шипы того, раня себя ими, прижимается к беловолосому, что давит собой, и обильно кончает с его именем на своих устах, чувствуя взрывы сверхновых от витающих своих и чужих эмоций, а также наполненности, лавой стекающей по ягодицам. В комнате наступает тишина, нарушаемая только гулящим на улице ветром, трелью сверчков да тяжелым дыханием двоих, что постепенно отходят от вылившегося на них, словно ушат холодной воды, сильнейшего оргазма. И первым «приходит в себя» старший Спарда, который, глубоким вдохом более-менее успокоив сердце, плавно поднимается и садится на колени, выходя из парня. Перед глазами немного плывет, внутренний демон, получивший желанное, засыпает, синими искрами рассыпаясь, поэтому мужчина не торопится, мягко встряхивая головой, прогоняя остатки этого странного, непривычного состояния. А когда картинка перед взором приходит в норму, он обращает свое внимание на элементаля, тут же мелко вздрагивая, ведь все еще лежащий на полу парень выглядит «ужасно». Его тело, грязное и липкое, покрыто множеством кровоточащих ран и синяков, что постепенно затягиваются, грудь часто вздымается, волосы растрепаны и спутаны в некоторых местах, а на щеке все еще явно видно покраснение от пощечины и дорожки от нескольких сорвавшихся слезинок. – Боже, Анк, прости, я не…– пришедшим в норму голосом он не договаривает из-за мягко прислонившейся к его губам кисточки одного из концов хвоста. Почти одновременно с этим черноволосый, возвращая себе полностью человеческий вид, неторопливо принимает сидячее положение, после чего плавно протягивает руку и легким движением снизу-вверх собирает пальцами с чужого члена остатки спермы, неспешно слизывая их своим гибким змеиным языком, чтобы потом, подавшись вперед, ткнуться лбом в плечо возлюбленного, все еще восстанавливая дыхание. В какой-то момент его плечи чуть трясутся, а с губ срывается странный тихий звук, и Вергилий на панике думает, что черный демон сейчас заплачет, зайдясь в истерике, пока не слышит отчетливые нотки смеха, за которыми следует прозвучавшее на выдохе: – Ты – самый сильный наркотик, который я пробовал… Старший Спарда не знает, как реагировать на это. Поэтому все, на что его хватает – это бережно запустить руку в волосы того, начав мягко гладить и массировать голову, не сдержав облегченного тихого выдоха, когда до слуха донеслось так хорошо знакомое ему мерное урчание. Они сидят так какое-то время, пока Анк плавно не отстраняется, устанавливая зрительный контакт, и его лицо трогает мягкая улыбка. – Ты отлично постарался, любовь моя, – огладил щеку того элементаль. – Все было даже лучше, чем мне хотелось… – Ты и правда сводишь меня с ума, – опустил плечи тот, поластившись о ладонь. – По-другому было бы не так интересно. – А если бы я убил тебя? – Быть затраханым до смерти таким, как ты? Боже, будь я человеком, это – та смерть, которую я бы хотел. – Очень смешно… – Ну-ну, не фырчи, Повелитель, – ткнулся носом в скулу того черноволосый. – Своих демонов надо иногда кормить. К тому же, я сам попросил, так что пусть твое сердце, – в этот момент парень коснулся пальцами чужой груди, – будет спокойно на этот счет. Темный убийца ничего не отвечает. Лишь с нежностью проводит носом по носу того, после чего, со всей осторожностью взяв на руки, плавно встает, слегка пошатнувшись, и направляется в сторону купальни. Он неспешно спустился по лестнице, садясь на одну из ступенек так, чтобы вода покрывала их минимум до груди, устраивая парня на своих коленях. И все еще придерживая одной рукой, другой он начинает неторопливо приводить его в порядок, внутреннее выдыхая, когда видит, как стремительно, благодаря регенерации и целебной воде, затягиваются раны. Анк никак не мешает чужому процессу. Лишь прикрывает глаза, носом утыкаясь в шею возлюбленного, оставляя на ней короткие теплые поцелуи, начиная тихо урчать. И чувствуя, как их сердца успокаиваются. – Ты все еще волнуешься, – слегка отстранившись и окинув взглядом чужое лицо, через некоторое время тихо произносит черноволосый. – Да, это так, – немного обреченно выдыхает мужчина, дергая уголками губ, ведь знает, что отнекиваться бессмысленно. – Мне правда было хорошо, любовь моя. Я бы даже повторил, – чуть игриво отвечает Анкалагон. – Это и правда были… необычные ощущения. Но, все же, я бы хотел… быть с тобой нежным в такие моменты. Не то чтобы мне не понравилось! – тут же спохватился синий демон, произнося это чуть громче, мысленно давая себе подзатыльник, ведь Анк может понять неправильно. – Каждый раз с тобой это… это что-то удивительное, но все же… Я не знаю, как выразить это словами, прости… Вид чуть смутившегося полукровки заставляет сердце элементаля пропустить несколько ударов, а любовь и нежность вновь заполнить собой все существо. И он, полностью чистый, исцеленный и мягко улыбающийся, осторожно слезает с колен возлюбленного и встает на свои перед ним, только на ступеньку ниже, протягивая открытую ладонь. – Если не можешь словами, просто покажи мне. Старший Спарда еще некоторое время смотрит в глаза напротив, после чего берет в обе свои руки чужую и прижимает ее к своей груди, закрывая глаза и чуть опуская голову. И парень делает то же самое, открываясь чужим эмоциям, позволяя им проникать в себя. И не проходит и пяти минут, как с его губ срывается судорожный выдох, а из прикрытых век начинают течь слезы, в то время как лицо трогает улыбка, и он, сглатывая и стирая водами источника влагу, подается вперед, не вырывая руки, и свободной обнимает возлюбленного, поглаживая его. – Ты такой невероятный… Стремящийся быть нежным и заботливым, – уверенно зашептал парень. – Настолько, что сам еще не до конца это понял… Старший Спарда не нашелся, что на это ответить. Лишь осторожно, но крепко обнимает того в ответ, прижимая его к себе, зажмуриваясь с такой силой, что несколько капелек срываются с уголков его глаз, невольно вздрагивая, когда чуть прохладный гладкий язык слизывает их, завершая все это поцелуем в лоб. – Пойдем, – поднимаясь на ноги, мягко сжимая чужую ладонь, произносит элементаль, утягивая полудемона за собой. К этому моменту порождения его тени уже привели комнату в порядок, насколько это было возможно, поэтому, когда черный демон насухо высушил мягким полотенцем себя и Вергилия, их ждет стоящая почти в центре комнаты подстилка. Анк первым опускается на нее, не отпуская чужой ладони, с легкой силой утягивая темного убийцу за собой, укладывая рядом, и все это время они не разрывают зрительный контакт. – «От второй звезды направо и прямо до утра…», – фразой из книги, что как-то раз в детстве читала им мама, говорит он «Вот настолько я люблю тебя», зная, что сердце рядом его поймет. – Это очень много, – с влюбленной улыбкой на устах отвечает парень. Старший Спарда улыбается чуть ярче, со всей нежностью оглаживая щеку того, но, на несколько секунд опустив взгляд, вновь направляет его на возлюбленного и слегка привстает, нависая над ним. А зафиксировав ладонь на скуле, он прикрывает глаза и плавно опускается, накрывая губы того своими. И Анк уходит в этот поцелуй вместе с ним, запуская пальцы в мягкие белые волосы. Он нетороплив и чувственен, сопровождающийся глубоким мерным дыханием, не углубляясь, даже наоборот, они иногда прерывают его, практически не касаясь губами, но дыша друг другом, чувствуя приятную в теле дрожь. Темный убийца помнит то желание, что возникло внутри, когда элементаль сказал, что ни с кем не испытывал того, что назвал «приятным послевкусием». И исходило оно не из эгоистичных мыслей, что, среди всех, с кем тот был, синий демон был лучшим, пусть парень этого и не отрицал. А из огромной любви. Любви давно потерянной, вырванной из его души с корнем многолетним рабством, но оживленной разве что чудом. Любви, что постепенно разрасталась в нем цветочным полем. И теперь, когда променявший свою безопасную великую обитель на их, местами жалкий и порочный, мир Темный Бог позволил «демону» взять то, чего тот так хотел, «человек» испытывал лишь одно желание – всеми доступными способами вознести первому свою «молитву», который, не смотря на все предрассудки, не смотря на проявляемые, больше из-за нужды, чем желания, жестокость и силу, был самым хрупким и нежным существом в мире. До слуха доносится тихий чувственный выдох, а тело под ним слегка выгибается, желая прижаться ближе, и Вергилий, не отрываясь от губ того, немного меняет положение своего тела и моментально исполняет чужое желание, прижимая парня к себе, глубоким вдохом вбирая в себя аромат кожи, чтобы после, плавно проведя языком по щеке, спуститься чуть ниже. Он начинает с особым трепетом касаться шеи губами, чувствуя кожей скрытый чернотой шрам от раскаленной цепи, от чего сердце сжимается до боли, руками продолжая неторопливо оглаживать партнера, вслушиваясь в каждую реакцию, каждую мелкую дрожь и томный вздох, что срывается шепотом вместе с его именем, не оставляя без внимания ни единого местечка. Он выцеловывает каждую неровность, мелко подрагивая, желая убрать этот ужасный след чужой жестокости с бархатной кожи, но зная, что этого не случиться, и что Анкалагон до конца времен будет носить этот след, который, не смотря на свершенную месть, полудемон считал знаком собственного безразличия. И все, что он сейчас может – это трепетно оглаживать его губами, безмолвно извиняясь. Он еще некоторое время уделяет шеи, после чего без боли прикусывает подбородок, оставляя на губах короткий поцелуй и неспешно спускаясь ниже, начиная издавать урчащий звук, вторя чужим тихим полу-стонам. Анк пытается наблюдать за совершаемыми тем действиями, но перед глазами плывет от вспыхивающих эмоций. Но на этот раз не безудержных и безумных, что словно цунами, словно взрыв галактики сносят все на своем пути, не оставляя ни единого шанса. А похожих на мягкие волны, что с легким шумом ласкают берег, на согревающее солнце и треск костра в ночи, на звездное небо над головой, что в молчании делится между двумя. И все, что он может сейчас сделать – это рвано глубоко дышать и хвататься за теплое сильное тело над ним, захлебываясь от нежности и любви, что источает человек рядом, который действительно молится ему. Губами. Руками. Телом. – Вергилий… Горячие губы прижимаются к животу, пока руки, сильные и чуть грубые от пережитых боев, со всем трепетом ласкают его, надавливая там, где это нужно, чуть сильнее или же наоборот почти невесомо проводя подушечками пальцев, вызывая табун мурашек, и от всех этих действий элементаль запрокидывает голову, запуская руки в белые волосы, слегка сжимая их. Губы темного убийцы трогает легкая улыбка, и он, не переставая оглаживать возлюбленного, меняет положение головы, перемещая ладони того к себе на лицо, начиная покрывать их поцелуями и выдохами, мягко прикусывая в конце, уделяя внимание каждому пальцу. Анк терпеливо ждет, пока тот закончит свою ласку, после чего кладет ладони на скулы того и еле-еле тянет на себя, но этого достаточно, чтобы синий демон подался вперед, посмотрев своими чуть мутными глазами в такие же чужие. И некоторое время они не прерывают зрительный контакт, пока парень не подается вперед и, прикрывая веки, плавно, со всей нежностью на которую он был способен, которой продолжал внутреннее захлебываться, проводит языком по щеке. Мокрая дорожка тут же начинает высыхать, слегка стягивая кожу, но полудемон не обращает на это внимание, лишь касается своей грудью чужой и приоткрывает рот, вторя дыханию и плавным движениями, балансируя с возлюбленным на грани прикосновения губ. Первым «сдается» старший Спарда, что притягивает к себе черного демона, запуская в его волосы руку. Они целуются с такой нежностью, граничащей с голодом, будто были в разлуке десятки лет, соприкасаясь телами, сжимая до легкой боли волосы, наперебой шепча друг другу слова любви. – Вергилий… – словно в бреду чуть громче шепчет элементаль. – Тиамат… – глубоким горячим дыханием на губы вторит ему полудемон. Собственное истинное имя заставляет парня содрогнуться на самых тонких уровнях, а с губ сорваться чуть более громкий чувственный стон, который темный убийца ловит своими, тут же припадая к шее, вновь начиная ласкать ее, пока руки неторопливо оглаживают бедра того. И только после того, как он добирается до яремной ямы, очерчивая ее языком, синий демон плавно отстраняется и выпрямляется, садясь на согнутые в коленях ноги, но только для того, чтобы приподнять чужую ногу, одной начиная очерчивать рисунок на ней пальцами, другой же – разминать, исполняя некое подобие массажа. Все это время он неотрывно следит за чужой реакцией, пока в какой-то момент, закончив исследовать рисунок кожи, со всей бережностью проводит языком снизу-вверх по внешней стороне стопы, и парень, что до этого часто дышал, сжимая ткань под собой, выгибается дугой и стонет, крупно вздрагивая. Вергилий проводит то же самое со второй ногой, вырывая очередной стон, после чего начинает губами вести дорожку вниз, заканчивая все это мягким укусом выпирающей косточки. – Вергилий… Старший Спарда слышит тихий шепот, но прежде он ведет дорожку из нежных поцелуев от солнечного сплетения до темных волос, после чего выпрямляется, устремляя взор на элементаля, чья грудь часто вздымается и что тянется к нему дрожащей рукой. Беловолосый дарит ему мягкую улыбку, после чего, пальцы одной руки переплетая с чужими, а другой – бережно обнимая за талию, осторожно притягивает к себе, сопровождая это произнесенным на выдохе: – Иди ко мне. Не переставая поддерживать, он сажает того к себе на бедра, кончиком носа очерчивая контур лица, чередуя это с поцелуями. Но лишь до тех пор, пока Анк не опускает задранную ранее голову, смотря на возлюбленного из полуприкрытых глаз, освобождая свою ранее взятую тем ладонь, перемещая ее на щеку, второй в то время плавно спускаясь вниз, очерчивая пальцами рельеф мышц, шрамы и рисунок на коже, в конце обхватывая полувставшие члены, распрямляя и прижимая их друг к другу. Темный убийца не сопротивляется и не мешает, лишь немного судорожно выдыхает вместе с партнером, рукой на талии прижимая его к себе чуть сильнее, освободившейся ладонью начиная ласкать чужое тело. Анкалагон двигает рукой неспешно, срываясь тихим судорожным полу-стоном всякий раз, как беловолосый проводит своим сильными пальцами по особо чувствительному месту, на короткие мгновенья без боли прикусывая губы от контраста температур, ведь естественная смазка, что он распределяет по всей длине обоих органов, высыхает и тем самым немного холодит кожу. Вергилий сам некоторое время сидит с прикрытыми глазами, но все же находит в себе силы посмотреть на элементаля. На то, как свет месяца, словно легкий тюль, падает на него. Как умилительно нежно тронуты краской его скулы и кончики ушей. Как маленькие огоньки сияют в глубине покрывающей кожу черноты, как нежны прикосновения мягкой, будто не знающей битв, ладони и как вспыхивает кристалликом капелька пота на виске. А когда его собственная рука с чуть более ощутимым нажимом проводит вдоль позвоночника, и парень, тихо простонав, вновь задирает голову, он припадает губами к изгибу шеи, мягко прикусывая, вызывая новую легкую дрожь. Чувствуя, как его переполняют эмоции и желание вновь слиться с синим демоном, стать с ним одним целым на всех уровнях, Анк, переставая двигать рукой, встает на колени, направляя чужую эрекцию к горячему, чуть пульсирующему колечку мышц, плавно опускаясь, громко судорожно выдыхая. Все это время старший Спарда не отводит взгляд, поддерживая и помогая, слегка разводя ягодицы, чтобы после переместить ладони на бедра, вновь со всей лаской оглаживая их. – Так… хорошо… – смотря на того своими сияющими белым светом глазами, шепчет парень, облизывая пересохшие губы. И каждую букву, каждую фразу и паузу, наполненную горячим дыханием, мужчина ловит ртом, не останавливая себя, когда тело подается вперед, а их губы вновь сливаются в поцелуе. Они не отстраняются до тех пор, пока хватает дыхания, после чего Анкалагон, без боли прикусив нижнюю возлюбленного, мягко давит ладонью ему на грудь, укладывая на спину, сам же оставаясь сверху, чуть дергая уголками губ, когда слышит глубокий выдох полукровки, что изменил положение ног, немного вытянув их. Они любуются друг другом, оглаживая руками и глазами, переплетая пальцы, немного сжимая их, и снова освобождая, пока элементаль не вытягивает одну в сторону возлюбленного, привставая на колени, чтобы коснуться подушечками пальцев его губ, тут же получая реакцию в виде легкой улыбки, теплого дыхания и нежного прикосновения к пальцам, что заставляет мурашки пробежаться по телу. Вновь садясь, шумно выдыхая от снова входящего всей длиной в нутро члена, парень сглатывает, а после кладет ладонь с растопыренными пальцами на чужое солнечное сплетение. На несколько секунд он прикрывает глаза, словно собираясь с мыслями, но стоит всем ранее скрываемым (глазам) раскрыться на его лице с основной парой, как чернота на его коже приходит в движение, выходя за пределы двухмерной плоскости. Как и в их первую ночь, она тонкими нитями переходит на тело Вергилия, соединяясь с рисунком на его коже и соединяя, таким образом, завитки между собой, продвигаясь все выше и выше, но это совершенно не пугает полукровку, который чувствует легкую распространяющеюся дрожь, больше на тонком, чем физическом уровне, позволяя себе провалиться в это странное, но влекущее ощущение, прикрывая глаза. А когда он открывает их вновь, устремляя на элементаля, они горят насыщенным синим цветом, не имея, подобно чужим, ни зрачка, ни радужки. И только после этого, одарив возлюбленного легкой улыбкой, он, не отрывая руки от тела, но опуская ее чуть ниже, создавая себе опору, начинает двигаться. Медленно и с чувством. Позволяя им обоим уловить каждое движение, каждое сокращение мышц, температуру и влажность нутра, давление головки на простату. Анк приглушенно постанывает, часто кусая губы и задирая голову от удовольствия, в то время как темный убийца не перестает любоваться им, не прекращает ласкать его тело ладонями везде, до куда имел возможность дотянуться, двигаясь так осторожно, словно одно неверное движение может заставить парня разлететься на миллионы осколков, а его самого сгореть живем. Но когда его руки поднимаются немного выше поясницы, он чувствует в двух местах неимоверный жар, словно все пламя Ада поместили туда. И сейчас, слившись с черным демоном, он не спрашивает, а сразу знает и понимает, чем оно вызвано, что заставляет его, смочив горло слюной, с подрагивающим трепетом произнести: – Не сдерживайся… Позволь мне любоваться тобой… К его голосу примешиваются еле заметные металлические нотки, такие, какие бывают у элементаля, когда он перестает подавлять силу, а пальцы оглаживают горящие огнем места на спине. И парень не выдерживает и громко стонет, пока печать с треском и искрами ломается, кожа рвется, являя на свет пару истинных крыльев, которые во всю ширь и длину раскрываются. Дыхание полудемона на мгновенье замирает, а рот чуть приоткрывается, но глаза так и не перестают смотреть на черноволосого, который, не прекращая двигаться и постанывать, в его глазах становится еще больше похож на ангела. Не хватало лишь нимба, но в голове невольно возникла мысль, что и он у него есть. Он тут же неспешно и со всем почтением касается крыльев возлюбленного: сначала основания, где можно ощутить мягкие пуховые перья, затем чуть выше, где перья, по структуре, уже более плотные, но все еще такие же мягкие, и так до тех пор, пока хватает длины рук, чтобы после, приняв полусидящее положение, трепетно провести по внешней стороне, до сгибов, ведь парень немного сложил их, одарить вниманием каждый когтистый палец, завершив все это на кончике самого длинного первостепенного махового пера. – Ты так прекрасен, – припадая губами к шее и подмахивая бедрами, начинает шептать полудемон, срываясь на короткие стоны. – Так удивителен… Я так сильно тебя люблю… Ты слышишь меня, Тиамат? Я люблю тебя… Анк громко стонет, содрогаясь, и Вергилий стонет вместе с ним, не имея возможности отличить сейчас свои эмоции от чужих, чувствуя ток, бегущий по их спинам, чувствуя взрывающиеся фейерверками эмоции, давление влажных горячих стенок и пульсацию членов. Их хватает всего на один короткий взгляд, направленный друг на друга, на единственный, говорящий не тише, чем самые громкие слова, поцелуй, прежде чем они горячо изливаются с чувственно произнесенными именами друг друга на губах, объединенные одним общим желанием – чтобы эта ночь не кончалась как можно дольше.Несколько часов спустя
Солнце еще не взошло, но линия горизонта уже постепенно начала окрашиваться в розовые и оранжевые тона, ненавязчиво ступая на место ночной синевы, что чуть остывшим воздухом мягко покусывала щеки курящего на балконе Анкалагона. Его глаза были обращены вперед, и в них отражался весь открывающийся вид, пока в голове было блаженно пусто. Но лишь до тех пор, пока рядом не раздался спокойный добрый голос: –«Вижу, ты воплотил свою задумку, брат мой» –«Да», – затянулся тот, выпуская из носа дым и поворачивая голову, дабы установить зрительный контакт со своей собеседницей. – «Спасибо, что помогла» Ею была невысокая, по сравнению с ним, стройная девушка с милыми чертами лица и яркими бирюзовыми глазами, чье тело покрывал перламутровый узор в виде чешуи, прикрытое лишь легким полупрозрачным тюлем на поясе. Подтянутую грудь скрывали длинные спадающие вниз волосы цвета морской волны, в которые были вплетены разноцветные ракушки и камушки, легкой музыкой напоминающие о себе всякий раз, как та двигалась. –«Судя по тому, что он жив, цел и в своем уме, все прошло хорошо», – кинув короткий взгляд на спящего в комнате полудемона, произнесла та. – «Можно сказать и так, дорогая сестра» – «Значит, Мосура не врал: ты правда хочешь оставить на нем свой знак?» – «Да» – «Честно говоря, я думала, что ты выберешь Спарду. Он ведь, как-никак, энергетически стоит выше и ближе к нам. Да и связь с ним было бы установить легче, учитывая связывающую вас историю» – «Его сын не менее достоин» – «Но он – наполовину человек» – «А разве не мы до того, как это случилось, могли даровать людям частичку своей силы и свою мудрость? Или же записи нашего брата неверны?» – «Могли. Но ты же теперь тоже знаешь, чем это, в итоге, закончилось» Черноволосый ничего не ответил, лишь затянулся да кинул короткий взгляд в сторону светлеющего горизонта, вновь устремив внимание в сторону той, когда она, протянув руку, нежным движением заправила за его ухо выбившуюся прядь. – «Я всегда восхищалась этой твоей способностью – без сомнений и страха смотреть туда и на тех, в чью сторону мы бы никогда не посмотрели» – «Было бы очень иронично, если бы Повелитель Страха боялся» – «Даже самая спокойная река бывает извилиста и бурна. Будь внимателен, находясь здесь и вверяя ему себя» – «Скажу то же, что и нашему брату: да, он не без изъянов. Но он старается. И рядом есть те, кто помогут ему не сойти с пути», – хмыкнул тот, из-за плеча посмотрев на мужчину. –«Я же лишь пока хочу сделать так, чтобы никто не посмел отобрать его у меня» – «Анбе считает, что любовь всему божественному противоестественна. И такие, как мы, не должны переходить эту границу» – «Думаю, что на фоне своих истинных лет, я могу позволить себе некоторое время побыть безрассудным» Улыбнувшись, Первородные Воды спрыгнула с перегородки и, мягко обняв черного демона, поцеловала его в лоб, после чего прошептала: – «Я бы назвала это Свободным» Анк ничего не ответил, лишь улыбнулся в ответ. А, немного подержав ее маленькие, по сравнению с его, ладони в своих руках, издав тихий урчащий звук, он позволил ей отстраниться на несколько шагов. – «Рад был видеть тебя, Мун» – «И я тебя, Тиамат. Чтобы ты ни задумал, ты всегда можешь обратиться ко мне. И я постараюсь тебя поддержать» – «Даже если я решу стереть с лица Мироздания их планету вместе с ними?», – с добрым вызовом спросил тот. –«Ты не сделал этого тогда. Не думаю, что захочешь сделать и теперь. Хотя… времена меняются. Мы тоже. Но от своих слов я не отказываюсь» Беззлобно хмыкнул, элементаль поклонился своей сестре, после чего та, коротко кивнув, с тихим шелестом рассыпалась бирюзовой энергией, что устремилась прочь, пропав под небосводом, слившись с возникшим, словно река, энергетическим потоком. Проводив ту взглядом до самого конца, черноволосый совершил еще несколько затяжек, после чего вновь повернулся лицом к горизонту, из-за которого вот-вот должно было начать появляться солнце. Переместив кисеру в руки, отчистив ее, он совершил глубокий вдох, прикрывая глаза, после чего, отзывая вещь в карманное измерение, направился внутрь, задвинув за собой дверцу. Лежащий на подстилке и укрытый тонким одеялом Вергилий тихо сопел, его лицо выражало умиротворение, и Анкалагон невольно улыбнулся, ощутив разливающеюся в сердце любовь, после чего бесшумно подошел к нему и, присев рядом на одно колено, невесомо огладил волосы, одними губами прошептав: – В каждой. И даже после… Подавшись вперед, он со всей нежностью поцеловал щеку возлюбленного, после чего, отстранившись, без единого звука принял свой истинный облик, разве что скорректировав размер под данную комнату. И еще немного полюбовавшись чужим мирным сном, неспешно скрутился вокруг постели, беря лежащего на ней полукровку в кольцо, накрывая крылом, а голову укладывая рядом так, чтобы коснуться носом мягкой теплой ладони, лишь после этого, с первыми лучами солнца, позволяя себе провалиться в сон.