Не по правилам

–Состояние стабильное, угроза для жизни отсутствует, — озвучил медицинский дроид. Этот механический голос был первым, что смог воспринять Оби-Ван. –Наконец-то! Сильные руки подхватили молодого ситха и голова у него снова закружилась. –Подобные действия могут негативно отразиться на состоянии пациента! Подобные действия.., — запричитал дроид, но быстро умолк. Оби-Ван услышал скрежет неизвестного происхождения. –Оби-Ван? Оби! Ты слышишь меня? Низкий голос заставил Кеноби приоткрыть глаза и тут же закрыть их обратно: яркий свет в медицинской палате причинил боль. –Прости меня, Оби, мой мальчик, я должен был лучше себя контролировать, — выдохнул Квай-Гон, аккуратно прижимая бывшего падавана к себе и зарываясь носом в его волосы, –Я даже не подумал о том, к чему может привести моя ярость! Оби-Ван думал. Слова, произносимые его учителем, немного не стыковались с его воспоминаниями. Он извиняется за то, что между ними было? Хотя, стоп. Между ними никогда ничего такого не было. Или было? –Голова раскалывается.., — пожаловался юный ситх, закрывая лицо руками. –Боюсь, еще какое-то время боль будет навещать тебя. Дроид утверждает… утверждал, что все в порядке, но такие удары так просто не проходят, — отозвался Джинн, зарываясь носом в рыжие волосы подопечного и выдыхая. Квай-Гон еще никогда так сильно не хотел себя убить. –Удары? Я не совсем понимаю, — осторожно начал Кеноби, постепенно осознавая, что его воспоминания ускользают от него, испаряются тем быстрее, чем старательнее он отлавливает их в своей голове. –Когда мы пришли, я не рассчитал свои силы и ты слишком сильно ударился головой о стену. Был не в сознании почти весь день и это еще нам с тобой повезло, — коротко, явно нехотя произнес Квай-Гон. Оби-Ван напрягся. Значит, все, что было после удара… –Я говорил что-то? Бредил? — не открывая лица уточнил рыжий ситх, чувствуя, что сердце его замерло. –Только иногда звал меня по имени, — ответил Квай-Гон, медленно и аккуратно укладывая свою ношу на кровать. Оби-Вану показалось, что голос мужчины немного дрогнул в конце. –И все? — он отнял ладони от лица и осторожно приоткрыл глаза. Раньше он не замечал, что у его учителя такое красивое лицо. Или замечал и забыл? Оби-Ван мало помнил, что было до того, как они с учителем перешли на другую сторону: сила меняет человека и его сознание. Ровно как и некоторые обрядовые напитки. –Ты стонал от боли, — сухо сказал Джинн, выпрямляясь, –В любом случае, за тобой нужно просмотреть ближайшие пару дней минимум. Поживем вместе, как в старые добрые времена. Не хочу, чтобы придя к себе ты перетряхивал простыни и искал скорпионов под подушкой вместо того, чтобы отдыхать. В палате тебе оставаться нельзя, поскольку медицинский дроид абсолютно внезапно и скоропостижно пришел в негодность, — быстро сказал мужчина, оглядываясь и склоняясь в галантном жесте. –Производители дроидов должны учитывать, кому поставляют товар, — рассеянно согласился Оби-Ван, тупо уставившись на протянутую ему руку. Как в старые добрые времена? Помнится, при вышеозначенных временах его будили с рассветом. Стаканом воды, выливаемым на голову. Бодрило, да, но вряд ли это то, что сейчас ему нужно. –Я думаю, наши коллеги еще не успели узнать о моем легком недомогании и не подкинули мне сюрпризов в комнату. Тем более, я тщательно запираю ее всякий раз, когда ухожу, — помедлив, сказал молодой ситх. Что заставило его вопреки своим же словам вложить ладонь в протянутую руку? Когда он встал, голова закружилась и в памяти вновь всплыли фрагменты сна. Почему ему приснился не красавец Избранный? Не симпатичная незнакомка? Не кто-то вымышленный? Почему Учитель? Квай-Гон заботливо придерживал его под локоть. –Если выйду, держась за вас, скорпионов под подушкой не избежать, — устало заметил Кеноби. Иногда он дико уставал от так называемой «внутривидовой конкуренции» в клане. Ситхи, как и джедаи, считали, что хороший ситх — мертвый ситх. Себя они обычно считали исключением из правил, разумеется. Подлить яд в стакан, подкинуть змею в окно и прочие милые штучки были официально разрешены Королевой, поскольку или ты внимательный и живой, или невнимательный и все равно умрешь. Постоянная бдительность — не просто фраза, а кредо, причем жизненно необходимое. –Я сомну любого, кто попробует навредить тебе, как того дроида, — пообещал Джинн, выходя из палаты и бережно придерживая бывшего ученика. –Того, который внезапно вышел из строя? — с улыбкой уточнил Оби-Ван, внимательно наблюдая за своими ощущениями. Слышать эти слова от Квай-Гона было приятно. Чувствовать его заботу было приятно. –Именно, — улыбнулся мужчина, одним кротким взглядом заставляя шедшего им навстречу ситха изменить маршрут и обойти их по соседнему коридору. Оби-Ван думал. Было тяжело, голова все еще раскалывалась, да только не вспоминать события сна было еще тяжелее. Отчётливее всего Кеноби помнил свои ощущения и, как бы странно то ни было, прикосновения. Картинки ускользали, запахов, кажется, не было вовсе, а вот тяжесть чужого тела, его жар, проникновение — о, Сила, каким же настоящим и знакомым это казалось! –Щиты, Оби, помни про ментальные щиты, — совсем тихо и спокойно сказал Квай-Гон, даже не глядя на вспыхнувшего юношу. Оби-Ван поспешно поставил защиту и только потом мысленно взвыл, чувствуя, что больше всего на свете хочет исчезнуть. –Вы никогда не рассказывали, почему мы перешли на эту сторону, — сказал Оби-Ван, чтобы занять себя другими мыслями. Они тревожили его не меньше, но хотя бы не заставляли краснеть. На самом деле, молодого ситха все больше волновало полное отсутствие в голове воспоминаний о своем детстве и юношестве. –И не вижу никакого резона рассказывать сейчас, — резко ответил Квай-Гон, мгновенно помрачнев, –И на твоем месте, мой бывший ученик, я бы поостерегся даже думать об этом. Мать Тьмы слышит все, даже мысли. –Тогда почему же меня еще не наказали? –Кто сказал, что в конце нашего пути тебя не ждет наказание? Оби-Вану стало жарко. «Я слишком впечатлителен для настоящего ситха. И слишком испорчен,» — подумал он, чуть крепче сжимая пальцы на локте бывшего учителя. –Я пошутил, — осторожно добавил Джинн, искоса глянув на своего подопечного. –Возможно, меня и правда следовало бы наказать, учитель, — с горечью улыбнулся Кеноби, приглаживая рукой растрепавшиеся волосы. –Не зови меня так, — мягко попросил мужчина, приостанавливаясь у нужной двери, –Это будит во мне ненужные воспоминания. –Плохие? Оби-Ван не знал, почему спросил об этом. Возможно, из-за того, что ему было приятно называть Квай-Гона так. И было приятно слышать от него покровительственное и властное «падаван». –Почему же, — хмыкнул Джинн, пропуская молодого ситха вперед и входя следом, –Очень даже приятные. Оби-Вану послышались странные нотки в голосе бывшего учителя и сердце его замерло. Очень знакомые, низкие, рокочущие нотки, явно сказанные с полуулыбкой. Жарко. В висках стучит. «Если он сейчас подойдет, я вряд ли удержусь на ногах», — в панике подумал Оби-Ван и резко развернулся. –Я не собирался нападать, — чуть удивлённо сказал Квай-Гон, приобнимая покачнувшегося ситха. –Я теряю разум, учитель. Он покидает меня из-за вас, — прошептал Оби-Ван, прикрывая глаза и прислоняясь лбом к плечу бывшего учителя, –Я понимаю, что моя откровенность вам только помешает, но помните, что я ударился головой по вашей милости и, видимо, сошел с ума, — продолжил юноша, с ужасом осознавая, что действительно говорит это вслух, –И я хочу вас, учитель, — выдохнул он, поднимая голову и встречаясь взглядом с Квай-Гоном. –Ты нарочно провоцируешь меня, мой юный ученик? — тихо и очень спокойно, явно сдерживая себя спросил Джинн, не убирая рук с талии рыжеволосого ситха. –Да, учитель. Оби-Ван не мог отвести глаза от глаз Квай-Гона. Они медленно желтели. Кеноби знал, что они — странные ситхи, ненормальные. Их сильные чувства проявляются редко, еще реже они захватывают разум настолько, чтобы радужка глаза приобрела желтый отблеск. –Я сейчас сорвусь, — глухо предупредил Джинн, почувствовав, как теряет над собой контроль. Этот сладкий, соблазнительный, отзывчивый юноша даже не представляет, как тяжело ему, Квай-Гону, сдерживать себя, как сложно заставлять себя ограничиваться малым и не позволять себе брать то, что он постоянно предлагает. –Ты ведь уже сорвался однажды, Джинн. Верно? — тихо спросил Оби-Ван, касаясь пальцами щеки мужчины, чувствуя, что сердце приготовилось остановиться. Вопрос немного привел ситха в чувство. –Да, — помедлив, ответил он, –Однажды вышло так, что я сорвался. Когда это стало известно, нас изгнали. Мать Тьмы сказала, что закроет глаза на нашу страсть, если мы присоединимся к ней. Как ты понимаешь, альтернативой была смерть, — коротко пояснил он, беря себя в руки и отстраняясь от бывшего ученика. –В тот раз я соблазнил вас? — уточнил Кеноби, вновь сокращая расстояние между ними. Несомненно, он хотел знать подробности, но запах Квай-Гона, уже успел вызвать волну возбуждения и если будучи джедаем Оби-Ван был обучен сдерживать себя, то будучи ситхом он научился выгуливать свою тень. –Опосредованно. Я застал тебя за мастурбацией, — начал мужчина, садясь на кровать, –Я бы закрыл на это глаза, если бы не услышал одно слово, которое ты простонал, кончая, — Джинн прикрыл глаза, явно не без удовольствия вспоминая то, что когда-то ввергло его в безумие. –Учитель... — догадался Кеноби, сглотнув. Устоял бы он сам на его месте? –Даа, — протянул мужчина, откидывая голову назад. –И вы изнасиловали своего ученика? Как неправильно, — проурчал рыжеволосый ситх, одним плавным движением опускаясь на колени бывшего учителя, — Это так заводит, — признал он, скрещивая ноги за спиной мужчины. –О, не уверен, что это можно назвать изнасилованием. Во всяком случае, во второй раз точно, — хмыкнул ситх, кладя ладонь на поясницу бывшего ученика, –Ты оказался очень жадным до ласк. –Был еще и второй раз? Старый развратник! — фыркнул Оби-Ван, за что тут же получил легкий шлепок. –Следи за языком, мой юный падаван, — рыкнул Квай-Гон, не спеша убирать руку с задницы тихо ойкнувшего юноши. –Что мне сказать, чтобы ты сделал это снова? — выдохнул молодой ситх, облизывая губы и выгибаясь в спине, чтобы подставиться под поглаживающие движения. –Ты знаешь, Оби, — улыбнулся Квай-Гон, занося руку для нового удара. –Учитель, прошу вас… Тело Оби-Вана пронзила вспышка острого удовольствия.