Не знаю смогу ли быть победителем

– Бучо, можно вопрос? – Эчизен старался держать себя в руках, но терпение его было на последнем издыхании. – Валяй, – смешок откуда-то сбоку заставил парня мысленно выругаться. – Долго мы ещё будем с тобой в таком положении, бучо? Скажу честно, меня не прельщает более оставаться прообразом летучей мыши. Ответом ему был смех Атобе, мерно покачивающегося рядом с Рёмой, так же вниз головой. Эчизен выдохнул и предпринял ещё одну попытку подтянуться к ногам, но и она закончилась крахом – чтобы дотянуться до ног, сначала необходимо развязать руки, которые мало того, что связаны, так ещё и крепко закреплены на спине. – Ты не ответил. – Я же тебе уже говорил, в самом начале. Висеть будем, пока не развяжемся. – Бучо, по-моему, это не очень-то и реально, – Эчизен позволил себе усомниться в положительном исходе данного мероприятия. – Да ладно? Очень даже возможно. Я могу освободиться и лишить тебя общества Себя Великого буквально за пару минут. – Да ладно? – Рёма передразнил Кейго, полностью подражая его интонациям: – А чего ж ты тогда всё ещё здесь висишь? – Из чувства солидарности, Рёма, цени мою жертвенность. – А мне кажется, что ты просто сам не можешь развязать все эти узлы, – в голосе так и сквозила издёвка, но это только из-за чувства какой-то несуразной беспомощности. – Эх, Рёма, Рёма… Эчизен прикрыл глаза и продолжил болтаться вниз головой уже не глядя на капитана. Он слышал шорохи и тихое дыхание, а буквально через пару минут услышал, как что-то приземлилось на пол недалеко от него. Распахнув глаза, он непроизвольно охнул, увидев прямо перед собой Атобе. Тот стоял и, ухмыляясь, смотрел на кохая, издевательски раскачивая его подвешенное за ноги тело. – Ты… Бучо, как ты это сделал?! – Ну, кажется, я говорил, что высвободиться для меня не составит никакого труда. – Кейго наблюдал за Рёмой не без удовольствия. Майка на парне сползла к подбородку, обнажая торс. Атобе наклонил голову и, хищно улыбнувшись, нараспев, произнес: – Рёма, ты так восхитительно беспомощен… В доказательство своим словам Атобе провёл кончиками пальцев по, напрягшемуся от такого нежного и невесомого прикосновения, прессу. Воодушевившись, он наклонился чуть вперёд и выдохнул Эчизену в пупок, едва сдерживая себя от того, чтобы поцеловать эту смуглую кожу. – Какого чёрта ты вытворяешь, семпай?! – Мотивирую тебя. – То есть, я правильно тебя понял, ты будешь вытворять разное, пока я не освобожусь? – Умница, Эчизен, всё правильно понял. – Бучо, ты – дьявол… – вдохнув поглубже, Эчизен, пока Атобе не перешёл к каким-то более радикальным мерам, как накануне в ванной, предпринял ещё одну попытку к освобождению из пут. Пораскинув мозгами, проанализировав, он смог-таки, пусть не через две минуты, как Атобе, но всё же, развязать руки. Дело оставалось за малым – подтянуться к ногам, развязать их, а, самое главное, не треснуться головой о пол. – О, Рёма, что я вижу. Ты делаешь успехи. Эчизен ничего не ответил. Начать отвечать, значит, не избежать словесной перепалки; ввязаться в эту речевую дуэль, значит, потерять концентрацию; потеря концентрации, в лучшем случае, грозит туже затянутыми узлами, а в худшем, сотрясением мозга. Что после лучшего, что после худшего случая, помощи придётся просить у Атобе, а этого катастрофически не хотелось. Только лишь, поэтому Рёма удержался от порции ответной язвительности в адрес своего несравненного капитана. – Помочь? – Спасибо, я сам, – процедить сквозь зубы, следом подтянуться к ногам, попытаться развязать эти жуткие узлы… ещё попытаться. И ещё. Ну, и ещё разок. И… ура! Но не совсем. Не подрассчитав своей оглушительной радости, Эчизен неловко дернул рукой и не смог зацепиться за веревки, чтобы аккуратно приземлиться на две ноги и с ликующим взглядом посмотреть на капитана. Падение было неотвратимо. Но упал он не головой оземь, а очень даже удачно. На руки Атобе. – Молодец, Рёма, справился. Ты заслужил в награду по… – по непонятной для себя причине, Кейго не смог договорить. Он замолчал, вперившись немигающим взглядом в золотые глаза затаившегося на его руках Эчизена. – Поцелуй? – спросив, Рёма подумал, что лучшим вариантом в сложившейся ситуации было бы прикусить язык, а не выдавать предположения. Но, что сказано, то сказано. И теперь он покорно ждал, что ответит капитан, явно не ожидавший такого развития событий. – Поцелуй? Ну… вообще, я думал о Понте, но раз уж ты… Кейго снова не договорил, но только потому, что Эчизен очень проворно покинул руки, спасшие его от сотрясения. Он стоял и смотрел на Атобе совершенно безумными глазами. – Бучо… я не… – Пойдём, уничтожим пару банок Понты и тренироваться. Игра с Риккаем уже через два дня, если ты не забыл, – он прошел мимо Эчизена, делая вид, что не слышал опрометчиво брошенного им слова. – Помню… – Рёма был благодарен. Благодарен, что Атобе сделал вид, будто ничего не услышал, потому, что Рёма даже не понимал, как у него вырвалось подобное. Теперь оставалось только тренироваться, чтобы ненароком не проиграть. А ещё следить за языком, чтобы не пасть жертвой собственного красноречия. – Эчизен, ты идёшь? – Рёма настолько задумался, что даже не услышал, как его звал Кейго. И звал, кажется, не первый раз. – Да, бучо. Считай не иду, а машу крыльями и лечу за Твоим Величеством в сторону корта, – добавив сарказма, Эчизен снова стал самим собой и Кейго этому несказанно порадовался, потому что не знал, что ему делать. Но теперь всё упростилось. – Маленький паршивец. – У риккая через два дня тренировочный матч, – Фуджи возлежал на Тэзуке и пальцами выводил на его обнаженной груди одному ему понятные символы. – Ага, – Тэзука наблюдал за своим хитрым гением с улыбкой, осторожно массируя его поясницу, подозревая, что немного переусердствовал. – Что, соскучился по Эчизену? – А что, Эчизен уже не в Хётэй? – Фуджи настолько мастерски изображал удивление, что Кунимицу не удержался и рассмеялся, прижимая его к себе и невесомо целуя в висок. – Щьюске, тебе нужно было идти в театральный. – Минуя теннис? – Ну, нет. Если бы ты не играл, теннисный мир потерял бы многое, – запустив руку в волосы Фуджи, Тэзука слегка сжал их на затылке и притянул его к себе. – Я-то уж точно бы потерял. – Мне почему-то кажется, что ты бы меня нашёл, где бы я ни был… – Щьюске прошелся языком по губам Тэзуки и призывно облизнулся. – О, да, можешь даже не сомневаться, – он обхватил рукой давно требующий внимания член Фуджи и ухмыльнулся: – Кажется, наш антракт слегка затянулся. Перед тем как погрузиться в омут наслаждения, Фуджи, сладко постанывая, умудрился спросить: – Так мы пойдем смотреть на тренировочный матч Риккайдай? – Поговорим об этом позже, Щьюске. Позже… Кирихара ходил за Санадой как хвостик, чем очень того нервировал. – Санада-семпай, а почему ты согласился на два тренировочных матча сразу? – Акая, отстань от меня. Ты ходишь за мной третий час к ряду. – Но, фукубучо, всё же, почему? Геничиро замер напротив раздевалки и, почувствовав, как, не успевший затормозить Акая, ткнулся лбом между его лопаток и судорожно охнул, резко развернулся и неуловимым движением схватил таращившего глаза Кирихару за локоть и втянул в раздевалку. Щёлкнув замком, Санада толкнул Акаю к стене и навалился сверху, впиваясь губами в его губы, кусая и посасывая. Кирихара вцепился в плечи вице капитана и протяжно застонал, когда почувствовал, как по его члену заскользила крепкая рука. – Маленький ненасытный Дьяволёнок. Неужели ночи и утра тебе оказалось мало, и ты принялся таскаться за мной, нервировать и провоцировать? – Геничиро оторвался от его губ, но тут же нашёл себе другое занятие – принялся ставить засосы, где только позволяла открытая кожа парня – пока Акая пытался сформулировать более-менее внятный ответ, плавясь под умелыми руками. – Фукубучо… ммм… – Где тебе ещё сделать приятно, чтобы ты дал мне хоть пару часов тишины, а? – вторая его рука скользнула между ягодиц повторно возбуждающегося, только что бурно кончившего Кирихары. Рывком он развернул Акаю к себе спиной и, надавив на поясницу, вынудил того прогнуться, пошло качнув бёдрами, и широко расставить ноги. Не мудрствуя лукаво, Санада рывком вошел в него, но тут же замер, почувствовав дрожь юношеского тела, давая ему время привыкнуть к себе внутри. Через некоторое время Кирихара подался назад, призывая Геничиро начать двигаться. Дважды просить нужды не было и, с каждым толчком наращивая темп, он вколачивался в тело своего личного дьявола, чувствуя, как тот подаётся назад, стараясь глубже принять в себя горячий член. Акая жалобно стонал и поскуливал от удовольствия, стараясь не закричать в голос от переполнявшей страсти, так что превалирующими звуками в раздевалке были пошлые шлепки яиц о ягодицы и тяжёлое, почти рычащее дыхание Санады. Стоящий колом, как часовой на посту, член Кирихары, настойчиво требовал внимания. С головки на пол падали крупные капли белёсой жидкости, но зная желания своего тела, Акая понимал, что не сможет кончить, если Геничиро его не коснётся. Геничиро тоже это знал, а потому ухмылялся, кусая Акаю за плечи и шею, но не торопясь дать тому желанной разрядки. Ему не хотелось заканчивать так быстро, ведь и он мог кончить только тогда, когда Акая плотно сжимал его в себе, а потому он водил руками по напрягшемуся прессу, по внутренней стороне бёдер, слегка царапая нежную кожу, но не касался члена парня. Санада уже потерял счёт времени – когда он трахал этого неистового зверёныша, который плавился как пломбир в его руках, он не замечал ничего вокруг. Но последней каплей стал молящий взгляд Кирихары. Он распрямился и, прижавшись мокрой от пота спиной, к такой же мокрой груди любовника, откинул голову на его плечо и хрипло произнёс, глядя в глаза Санады: – Геничиро… пожалуйста… дай мне кончить… помоги… Это было как тревожный звоночек, ведь по имени его Акая называл только тогда, когда ему уже на самом деле было невмоготу. – Ну, раз ты так этого хочешь. Лаская его тело, Санада медленно опустил руку к налитому члену Кирихары и, сжав ладонь у основания, плавно провёл рукой вверх по стволу и нажал большим пальцем на отверстие уретры, зубами впиваясь в плечо Акаи. Тот на мгновение замер и, вскрикнув, кончил, пачкая стену и руку Санады, плотно сжимая его в себе. Почувствовав, как его член оказывается в тисках тела Кирихары, он с глухим рычанием кончил следом и подхватил сползающего на пол Акаю, нежно прижимая того к себе. – Ну, и как ты теперь будешь тренироваться и играть в матчах, Акая? – он поцеловал в висок довольного донельзя Кирихару и ухмыльнулся. – Лучше обычного, – устроив голову на груди Санады, он задумчиво поинтересовался: – Кстати, а чего это ты так распалился? – Потому что ты меня преследовал с глупыми вопросами. А я знаю, когда ты так делаешь, значит, тебе не терпится. – Железная логика, – Акая хлопнул ресницами и фыркнул. – Но ты не поверишь… – Во что? – Мне на полном серьёзе было… да и сейчас интересно, почему ты дал добро на две игры в один день. – Ты издеваешься надо мной? – не услышав в голосе Санады негатива, Акая, осторожно, попытался ещё раз провести разведку боем. – Если я рискну над тобой издеваться, ты меня трахнешь так, что я до конца сезона играть не смогу, – Геничиро кивнул, ухмыльнувшись. – Так вот отсюда следует, что я не издеваюсь. Ты уговорил Юкимуру-бучо дать согласие на игру с Хётэй и Сейгаку в один день. Но ты недолюбливаешь ни одних, ни других. Так почему тогда? – Ты знал, что Эчизен Рёма перешёл в Хётэй? – заметив, как округлились глаза Кирихары, он понял, что тот не в курсе, – ну, вот как раз по этому поводу и согласился. Ещё вопросы? – Больше нет вопросов, – Акая смотрел на своего возлюбленного и улыбался, думая, что тот - больший дьявол, чем сам Акая. – Кажется, кому-то нужно в душ, – скользнув рукой между ягодиц Кирихары, Санада удовлетворенно хмыкнул. – Ещё как нужно. Вот только тот, кому нужно, идти не в состоянии. Так что, неси меня, Санада-фукубучо. Кстати, ты мне плечо не до крови прогрыз? – Акая обвил руками шею смеющегося Геничиро и прикусил мочку уха, тут же зализывая место укуса. – Акая. – М? – Не доводи до греха. Ответом Санаде был тихий смех Кирихары. – Кажется, Акая подобными манипуляциями обеспечил себе второй акт. Может, всё-таки, нам стоило обозначиться до того момента, пока Санада не принялся выбивать своим членом из него дурь? – после того, как за Дьяволом и Императором закрылась дверь душевой, из тренерской комнаты появился растрепанный Нио в расстегнутой рубашке. Ещё раз взглянув на дверь душевой, он с улыбкой посмотрел за спину. – Неужели только мне кажется, что нам было несколько не до приветствий? – за его спиной возник Юкимура, неторопливо застегивающий рубашку школьной формы на все пуговицы, чтобы скрыть засосы, которые на алебастровой коже оставил его искусный Притворщик. – Масахару, в следующий раз, я буду заклеивать твой рот скотчем. – Оо… и лишишь нас этого? – притянув к себе капитана за талию, Нио впился в его губы поцелуем. Нежным, томительным, испепеляющим. Едва оторвавшись от Сейичи, он тихо спросил: – Может, обойдёмся без скотча? А я постараюсь сдерживать свои порывы. – Ты умеешь убеждать, – он бросил беглый взгляд в сторону душевой, – пойдём, пока их оттуда не вынесло. – Судя по звукам, их не скоро вынесет. А тебя… не заводит то, что ты слышишь? Звуки, доносящиеся из душевой, заводили, да, но Юкимура продолжал настойчиво тянуть Масахару к двери. – Заводят, но в этот раз я смогу дотерпеть до более подходящего места. – Кажется мне, тренировочные матчи послезавтра придется отменять по состоянию здоровья некоторых игроков. Ну, или посмотрим на игру Сейгаку и Хётэя. – Неплохая мысль, я обдумаю, – Юкимура улыбнулся – только с Нио он мог позволить себе быть настоящим. Рэнджи и Ягю сидели под деревом на некотором расстоянии от раздевалки и наблюдали за дверью. Когда появились Масахару и Сэйичи, они выдохнули. Ягю перевёл взгляд на часы. Беседы этих двоих напоминали доклад на конференции или собеседование при устройстве на работу – брошенные друг другу фразы редко радовали слух эмоциональностью. – Осталось дождаться, пока выйдут Санада с Акаей и, наконец, можно будет пойти переодеться. – С вероятностью 97% они сейчас в душевой. Так что, в принципе, можно успеть, хотя бы, забрать вещи, – Рэнджи пожал плечами и лениво посмотрел на Хироши. – И внезапно явиться свидетелями… кхм. В общем, ты меня понял. – Ага, меня тоже не прельщает данная перспектива. – А, кстати, где Маруи и Джакал? – Джентльмен даже обернулся в поиске товарищей по команде. – Опять клеят девчонок. Не переживай, они не рванут в раздевалку так скоро. А, если и да, то мы их не перехватим. – Остаётся одно. – Да. Ждать. – Янаги, как ты думаешь, Юкимура сегодня на полном серьёзе говорил о своих намерениях относительно Эчизена Рёмы? – от нечего делать Ягю наматывал новую обмотку на рукоятку ракетки. – Я уже ничему не удивлюсь. Наш капитан способен на многое, сам знаешь. Меня больше удивляют не мысли Сейичи на счёт Эчизена, а то, что Эчизен ушёл из Сейгаку. У этого пацана должна была быть веская причина… Так много Рёма ещё ни разу в жизни не икал.