***
Шумная толпа надоедала. Она неприятно била по ушам, назойливо отзывалась во внутренних мыслях, не позволяя сконцентрироваться или хотя бы просто успокоиться. День выдался пасмурный: светло-серые тучи оцепили всё небо своим невзрачным хороводом, намеренно спрятали солнце, и были вот-вот готовы разлиться холодным мелким дождём. Но пока капли не падали на успевшую иссохнуть за без дождливую неделю землю. Лишь ветер затих, словно хищник перед неизбежным прыжком на свою жертву… Кову не знал, зачем его притащили сюда. Вернее, понимал, но не видел смысла — разве сможет он забыть правду, услышав ложь? Наглую, неприкрытую ложь, в которой так упрямо попытаются его убедить! А кто убедить? Готто… Не было конца и края его возмущению. Подросток был в самой настоящей ярости, готовой вот-вот вырваться наружу настоящим алым пожаром! Но что он мог сделать? Кто его послушает? Если уж родная мать, потомок всех тех великих королей, которых так яро хотят погрузить в забвение, не против того… она ничего не сделала, чтобы прекратить это. Тем невыносимее было находиться в толпе совсем несмышлёных львят, которые не знали правды. Радит с застывшим дыханием и неприкрытой радостью дожидался рассказа отца, Тирико и Лимани — с потаённым интересом, Кайди с открытой усмешкой, и лишь её сестра оставалась абсолютно спокойна, как будто Амани было всё равно. Лайли… а что Лайли? Той, казалось, было интересно всё вокруг, кроме грядущей истории. Персиковая львичка сидела бок о бок с Кову, несколько рассеянно разглядывая рисунки на древесной стене баобаба. Она повернулась к нему: в серебристых глазах читалось смятение. — Так странно… я столько времени здесь провела, но никогда не замечала этих рисунков. Кову отвёл задумчивый взор. Лайли бы их и не заметила, если бы Готто не приказал их нарисовать! Но он не мог ей рассказать всего этого. Кроха, возможно, и была умна не по годам, однако жить с осознанием правды ей будет ещё тяжелее. А прежнюю жизнь итак мёдом не назовёшь… — Просто я тебя никогда не водил вокруг баобаба, ты всё время была внутри, — осторожно пояснил бурый лев, невольно жмурясь — лишь бы не врать, глядя ей в глаза! Это была частичная правда, но легче всё равно не становилось. Лайли поверила сразу же, без лишних вопросов. Она вновь принялась разглядывать незатейливые картинки на стене под гомон горных львиц, их львят и львят Земель Прайда, пришедших поглазеть на грядущее представление. Остальных решили не звать. «Тогда к чему здесь я?! Зачем ты хочешь, Готто, чтобы я забыл о своих предках, о своей настоящей семье?!» Он ведь видел одну из них. Во снах, но видел. Кову знал, как всё было на самом деле, и, пожалуй, именно это всё ещё вселяло в его жизнь какой-то смысл! Интересно, что скажут предки на попытку Готто стереть память о них? И вот, перед толпой предстал и сам король собственной персоной. Он вышел гордо, шествуя намеренно величественно, чтобы все могли восхититься его мощью и силой. Горные радостно залепетали, приветствуя своего правителя — они не знали правды, видели его героем и спасителем, подарившим им дом. Радит широко улыбнулся, едва ли сдерживая всю ту радость и нетерпение, таившиеся внутри, его брат отчего-то понурил голову, но всё же не сводил с отца внимательных глаз. Кову был холоден, как и всегда с Готто. Мог ли он радоваться его появлению? Нет. Мог ли бояться? Тем более. Он никогда и не боялся. Этот лев однажды вернул его домой, но он же был готов и убить. Этот подлец во имя трона убил его отца и дедушку, а ради появления наследников воспользовался его матерью! Нет, Кову его совсем не боялся уже довольно давно. Следом за королём шагала и королева Земель Прайда. При взгляде на Киару точно нельзя было сказать, что она рада происходящему: холодная, отчуждённая, равнодушная, как и всегда слишком спокойная. Это его и злило, порой до горьких слёз обиды. Маме было словно плевать на всё то, что делал Готто. Она хладнокровно оставалась в стороне, выжидая нечто, что однажды их спасёт. Но спасения уже не было! По крайней мере, пока они ничего с этим не делают… Готто расположился прямо перед рисунками, Киара — чуть поодаль. Она не смотрела. Старательно отводила взгляд, пытаясь найти кого-то в толпе и мимолётно встретилась взглядом с Кову. Подросток не отвёл холодных изумрудных глаз, так и кричавших матери: «Почему ты его не остановишь?!» — Мои дорогие подданные! — с торжественной улыбкой начал Готто, окидывая взором тёмно-серых глаз затихшую толпу. — Я рад видеть всех вас сегодня здесь, под ветвями могучего баобаба, где могут найти исцеление все жители Земель Прайда. Но не только лечение хранит зелёная крона этого дерева, а также историю, запечатлённую в многочисленных картинах прошлого. Взгляните на них! Что же, говорил он красиво, явно готовился, и не один день. Лев с затаённым дыханием указал на троих львов, красовавшихся на самой высокой картине: — Это три великих брата. Однажды они, скитаясь по саванне, наткнулись на иссохший край, о котором никто не заботился, которым никто не управлял. Тогда львы, взойдя на могучую скалу, ныне называемую Скалой Предков, решили сделать всё, чтобы эти земли процветали. Королём новых земель провозгласили старшего из братьев, Квогу, как самого сильного и мудрого. А двое младших стали при нём верными советниками. — Готто на какой-то миг замолчал, вылавливая в толпе восторженные взгляды. Трое бурых львов, трое братьев, нарисованных на баобабе, молчаливо наблюдали за всеми пришедшими. И наконец песчаный король продолжил. — Шло время, земли понемногу хорошели, пока и вовсе не расцвели яркими красками с приходом нового сезона Дождей. Слухи о возрождении могучих земель расползлись по всей саванне, к Землям Прайда начали стекаться звери со всей округи. Вскоре сюда пришли и бродячие львицы, которых король Квога и его братья приняли в свою семью, и они начали верно служить своим землям и королю. Правитель раздавал строгие указания, и, лишь чётко следуя всем правилам, законам и ролям, Земли Прайда начали процветать. На этот раз была показана уже новая картина. Тучи с животворящей водой обступили Скалу Предков, а трое братьев принимали на свои земли львиц. Довольно быстро этот рисунок сменился следующим, живым и красочным: король Квога, а рядом с ним такая же бурая, как и он, дочка. — Шли годы. У короля Квоги на свет появилась одна-единственная наследница, львичка Тумаини, которая и была провозглашена новой королевой вскоре после смерти отца. Львица была легкомысленной и наивной, веря, что лишь свобода и равенство может сделать всех жителей по-настоящему счастливыми. Она ошибалась — Земли Прайда вскоре захлестнул беспорядок и бедствие, всё в свои лапы пришлось взять Киули, сыну младшего из трёх великих братьев. Он сумел силой свергнуть глупую Тумаини и изгнать её, став новым королём Земель Прайда, строгим, но справедливым, как его дядя когда-то. «Вот же… подлец!» Кову злостно стиснул зубы, но через силу сдержал подступивший порыв злобы. Готто намеренно всё состроил так, чтобы унизить Тумаини, львицу, которая действительно была в чём-то права! А этот несуществующий Киули, подлец с такими же пасмурными глазами, как и у Готто, сверг собственную двоюродную сестру силой… «Разве это должны знать маленькие львички? С детства думать, что они — лишь прислужницы?» А король уже показывал новую картину. — У Киули уже были двое львят: старшая принцесса Хаки, и младший принц, Готто. — Ну конечно же, было сложно не узнать Готто даже в столь спонтанном рисунке: песчаный, сероглазый, со смолисто-чёрной гривой… сомнений не было, теперь король будет рассказывать про себя. И что же он расскажет? Кову злостно усмехнулся в глубине своих мыслей. — Однако сделав выводы из ситуации с Тумаини, наследником, вопреки старшинству, был назначен Готто, как лев своей семьи. Это, бесспорно, очень не устраивало юную Хаки. Наследники взрослели, и вот настал тот день, когда Хаки устроила заговор против своего отца: Киули был убит, но обман быстро раскрыли, и Готто был вынужден изгнать сестру с Земель Прайда раз и навсегда. Вот и снова подлец осуждал правление львиц, так кстати придумав ещё один случай, чтобы наверняка убедить всех в этом. Но Кову окончательно потерял над собой контроль, когда увидел следующий рисунок: такие знакомые, такие похожие на те самые, настоящие, но… совершенно им противоположные. Лишь изумрудные глаза бурого льва — такие же, как у него самого, — смотрели злобно и алчно. «Неужели это мой… отец? А рядом дедушка?..» — Но однажды на трон Готто позарились двое злобных и жестоких львов, которые попытались убить его со спины, но молодой король с лёгкостью избавил Земли Прайда от нависшей опасности. «Это ложь! ЭТО НЕПРАВДА, ВСЁ БЫЛО НАОБОРОТ!» Кову хотелось закричать, завопить во весь голос, но… что он мог сделать? Изумрудные глаза сверкали неприкрытой ненавистью, и лев искал встречи со взглядом Готто… и встретился. В холодных серых глазах на какой-то миг проскользнула доля мрачного торжества, а на морде, пересечённой уродливым шрамом, мелькнула мрачная усмешка. Подросток больше не мог этого терпеть. Не проронив и слова, он встал со своего места, и, лишь в последний момент вспомнив об оставшейся на месте Лайли — ей точно ничего не угрожало, так что лев мог быть спокоен, — Кову устремил свой спешный шаг, наполненный ярой злобой, куда подальше от этого заклятого места. И плевать, что, возможно, его накажут. Он будет думать об этом не здесь и не сейчас. Куда угодно, но не туда, где его отца и дедушку выставляли злодеями! Быть где-то, но не там, где этот мерзавец слывёт героем…***
Речь отца пронеслась блёклым эхом где-то на фоне. Амани не слушала, наверное, начиная уже с принцессы Тумаини, ведь не видела в том совершенно никакого смысла. Что толку от этой истории, если она не должна верить ничему, что говорит ей отец? Так утверждала Кайди, а львичка привыкла доверять старшей сестре. Та и сейчас была рядом с ней. Холодно полуприкрытые фиалковые глаза — о, что и унаследовала Кайди от столь ненавистного ей папы, так это взгляд! — не выражали совершенно никакого интереса. Она усмехалась, но где-то в глубине своей души, в мыслях. Амани чувствовала это очень хорошо, читала каждую перемену в мордашке сестры, в её взгляде. К счастью, Готто закончил свою речь. Мягко улыбнувшись напоследок, он отошёл чуть в сторону, к своей королеве. Амани с облегчением выдохнула, взглядом отыскав в оживившейся толпе персиковую шубку подруги — Лайли уже пробиралась к ним, маневрируя между ленивыми зеваками и буйными фанатами, в числе которых, конечно же, были горные львята и принц Радит собственной персоной. — А где Кову? — пропыхтела Лайли, усаживаясь между Амани и Кайди. Последняя саркастично усмехнулась в ответ: — Мы-то думали за нас переживает, а она опять всё о Кову! Колкость старшей близняшки львичка предпочла пропустить мимо ушей. Амани лишь задумчиво покачала головой: — Он ушёл ближе к концу речи короля. Сейчас не знаю, где он — может, внутри баобаба. — А жаль, — Лайли тяжело вздохнула. Серебристые глаза были затуманены непонятной для Амани задумчивостью, которая всегда была неразлучной молчаливой подружкой персиковой львички. О чём она думала сейчас? На вряд ли кто-то узнает наверняка. Кайди сладко потянулась, выгибая спину словно после очень крепкого сна. — А зачем он тебе? Лекарство принять? — лениво поинтересовалась она, щуря фиалковые глаза. Ох уж этот характер старшей сестры! И всё же, порой Амани хотелось быть такой же насмешливой, уверенной в себе и остроумной, как она. Да не дано… Лайли смешливо фыркнула в ответ: — Нет, что ты! Хочу обсудить историю, которую нам рассказал Готто. — Ту самую историю о величии моих предков и моего отца? Звонкий голос золотистого принца раздался за их спинами, и перед сёстрами вскоре появились Радит и Тирико вместе со всеми остальными львятами, которых Кайди уже довольно давно нарекла «королевской свитой двух наследничков», в которую входили сводные брат с сестрой Лайли, Маджани и Амака, а также недавно примкнувшая к их маленькой компании Лимани. Горная львичка всё ещё держалась немного отстранённо и робко по отношению к остальным членам этой пятёрки. Лайли сдержанно улыбнулась в ответ Радиту — было видно, она не искала ссоры или конфликта: — Да. Были там некоторые непонятные мне… моменты. — А что может быть непонятного, глупая сестрёнка? — сладко протянула Амака, ступая на шаг ближе к золотистому принцу и прижимаясь к тому практически вплотную. Разные глаза Радита округлились от удивления, но всё же он не отступил. — Предки Радита — великие львы, которые не раз спасали Земли Прайда от опасности! А я… то есть, мы, будем ему служить. Принц наконец сумел отстраниться от кремовой подруги, с облегчением выдохнув. Похоже, подобное представление Амака устраивала наследнику уже не в первый раз! — Никто никому не будет служить, — осторожно пояснил Радит, миролюбиво взглянув на персиковую львичку. — В конце концов, это ведь и твои предки, Лайли. У нас один отец. — Ах, как неприятно прерывать ваш миленький разговор, но я посмею напомнить вам о своём существовании! — Перед Радитом возросла насмехающаяся мордашка Кайди, что смело сверлила фиалковым взором золотистого принца. Амани боязливо прижала к голове уши: ох, только не это! Пусть только не эти двое сойдутся в скандале! — У меня тот же отец, что и у вас обоих. Да только он далеко не великий, как и все ваши предки! Золотистая львичка почувствовала, как волна азарта приятно разливается по телу сестры, и уже по имевшейся привычке встала за её спиной. Как тень. Амани была крупнее и массивнее своей близняшки, чем явно пошла в отца, поэтому определённого «устрашения» Кайди это всё же придавало. — Ты хотела сказать наши, — сдержанно заметил Радит. — И чем же тебе они не угодили? — Как минимум тем, что свергли Тумаини, так «случайно». Хотя наследницей была она! Или же Хаки. — На морде Кайди расползлась язвительная ухмылка, и взглянуть на неё в тот момент было действительно страшно. Но всё же Радит решился. — Почему же тебя это так задевает? — сухо поинтересовался он, вздёрнув бровь. За спиной принца уже готовились в случае чего «поддакнуть» Маджани и Амака, и только Тирико заметно насторожился. Повисло молчание на какое-то время, и внезапно Кайди громко расхохоталась. Открыто, заливисто, во весь голос — это немало поставило в ступор всех львят вокруг неё, ведь львичка смеялась принцу прямо в лицо. Злая насмешка? Да, именно так. Амани знала, насколько сестра ненавидела двух младших братьев, а ещё знала, как та мечтала оказаться на их месте, быть наследницей. Вот только ещё Амани хорошо понимала, чем им это может обернуться, и нужно было во что бы то ни стало остановить сестру, пока не поздно! — Кайди, перестань! — полушёпот был едва слышим, но касание золотистой лапы не осталось без внимания. Палевая львичка успокоилась. Смех прекратился, фиалковые глаза покрылись привычной корочкой льда, и только злобная усмешка всё ещё красовались на узкой морде. — Меня это так задевает, потому что я сама такая же, — наконец, вымолвила Кайди, с презрением глядя то на Радита, то на Тирико. — Мне ли не знать, каково это — быть сестрой двух младших бездарей-братьев, один из которых станет королём? Глупо со стороны Готто! Я стала бы гораздо лучшей королевой, чем любой из вас. — Не правда! — тут же возразил Радит. Львёнок нахмурился и поискал взглядом поддержку брата, но тот оставался по-прежнему задумчив и напряжён, словно и вовсе не был причастен ко всему происходящему сейчас. Амани знала, что должна быть рядом с сестрой в этот момент. Поэтому стояла к ней плечом к плечу, пытаясь хотя бы делать вид некой уверенности в том, что они творили. Ох, не стоило им вступать в конфликт с принцами… ох, не стоило! Но и бросить Кайди львичка не могла, иначе предаст сестру своей слабостью. Палевая львичка почувствовала поддержку Амани, и увереннее распрямилась, громко хмыкнув в ответ на возглас разноглазого львёнка: — Правда. Потому что меня не учил «королевским премудростям» ваш уважаемый папочка! — Король Готто — хороший правитель. — Вмешательство Лимани было неожиданным для всех участников спора. Кофейная львичка окидывала Кайди долгим, задумчивым взглядом, пока Радит раскрыл пасть от удивления. Эта всегда робкая, молчаливая, боязливая горная вдруг посмела перечить Кайди, о язвительности и твердолобости которой знали все львята прайда! — По крайней мере, уж точно не самый плохой. Конечно это не отменяет его возможных плохих поступков в прошлом, но всё же… если бы не Готто, горные до сих пор скитались бы от прайда к прайду в поисках дома. Кайди не растерялась, под язык львичке быстро подвернулся острый ответ: — И так было бы намного лучше, я бы сейчас не смотрела на твою наглую физиономию! — Да как ты… — золотистый принц злобно оскалился, делая шаг навстречу торжествующей сестре, но между двумя вспылившими львятами внезапно встала Лайли. Персиковая львичка завопила во весь голос: «Остановитесь!», и только после этого единокровные брат с сестрой замерли на месте. Лайли неловко усмехнулась. Амани с большим удивлением наблюдала за подругой — может, той и удалось остановить возможную схватку или что-то подобное, однако усмирить «два огня» вроде Кайди и Радита будет не так уж просто. В любом случае, Амани была на стороне сестры, что бы та не говорила. Да и Готто никакой не «хороший» король! — Хватит, — Лайли робко улыбнулась сначала Кайди, затем Радиту, а после миролюбиво спросила. — Давайте спокойно решим, из-за чего именно вы повздорили. — Она оскорбила моего отца и подругу, — с презрением хмыкнул принц, но всё же успокоился. Он с плохо прикрытым интересом дожидался, что же будет делать в этой ситуации Лайли, а вот Кайди раздражённо переминалась с лапы на лапу. Палевая львица возмущённо выпалила: — Он считает своего папашу хорошим королём! — Тогда давайте выясним, так ли это… — предложила Лайли, пытаясь найти хоть какую-то поддержку в глазах Амани, но золотистая львичка лишь развела плечами. Она знала свой ответ на этот вопрос, и он будет такой же, как и у сестры. Чего пытается добиться Лайли? Она лишь отсрочит неизбежную ссору! — Поднимите лапу вверх те, кто считает, что Готто — хороший король! Львята с недоумением смотрели на персиковую малышку, и всё же это абсолютно ничем им не могло навредить. Поэтому возражений не последовало. Радит тут же вздёрнул золотистую лапу вверх, следом за ним Лимани, после и близнецы Тиифу. Казалось, стоило последнему из «пятёрки» поднять лапу, и спор будет мгновенно решён, но Тирико медлил. Песчаный львёнок застыл под выжидающими взорами друзей и брата, но всё равно не решался поддержать их. В беспокойных карминовых глазах читалось судорожное сомнение. Но не только настойчивый, практически испепеляющий взор Радита не позволял ему не поднять лапу. — Хороший ли я король, Тирико? Готто не заставлял, нет. Он спрашивал, но в суровом взгляде всё же читался тонкий намёк на то, каким должен был быть ответ. Единственно верный. Отец стоял у сына прямо за спиной, и Тирико не осмелился обернуться. Его глаза округлились от немого ужаса, львёнок поник, сгорбился, но всё ещё продолжал молчать, молчать, молчать! Готто ждал, и Радит… все ждали. Сердце в груди Амани бешено колотилось в тревоге и волнении — нет, не за единокровного брата. За сестру, ведь они с Кайди тоже не подняли лапы. Хотя, наверное, Готто давно знал их отношение к нему, но всё же… Кайди радовалась как никогда удачно сложившейся ситуации, злобно скалилась, чем явно не упрощала жизнь юному принцу. Оно уже и не требовалось. Песчаная лапа дрогнула, прежде чем Тирико поднял её, с болью прикрывая глаза и отворачиваясь. Он словно готовился к удару, но Амани не была так уверена в том, что именно словно… Готто холодно усмехнулся, и всё-таки кивнул. Король плавной походкой покинул их маленькое общество. И только когда его тихие шаги перестали слышаться за спиной, Тирико смог глубоко и судорожно выдохнуть под удивлённо-возмущённые возгласы товарищей. Амани этого уже не слышала, пускай они с сестрами и стояли практически вплотную к принцам и их «свите». Кайди резко подорвалась навстречу Лайли. Персиковая львичка боязливо вжала голову в плечи при виде разъярённого взора старшей сестры, а палевая выкрикнула во весь голос: — Зачем ты предложила эту дурацкую затею?! Глупое поднятие лап ничего не решит! Эти остолопы не понимают, кому верят и кем восхищаются! — Я просто хотела помочь устранить спор… — пробормотала Лайли, виновато отводя серебристые глаза. Амани прижалась плечом к плечу персиковой львицы и с некоторым осуждением посмотрела на Кайди: — Лайли хотела, как лучше. Это тебе не стоило провоцировать Радита, Кайди! Он может и сдержан, спокоен, но даже его терпение явно не безгранично. — Вот пусть и молчит этот будущий недо-король, — высокомерно фыркнула Кайди, с презрением взглянув на Лайли. — А Лайли, — львичка поколебалась какое-то время. Затем заметила страх и непонимание в глазах младшей сестры. Только после этого Кайди немного успокоилась и, выдохнув, бросила напоследок. — А Лайли пускай решает, на чьей она стороне. — На своей. Она проронила эти слова едва слышимым шёпотом, сквозь зубы, тайно, но они были услышаны вмиг вспыхнувшей Кайди. Она смотрела на Лайли ещё очень долго, словно по-новому разглядывая каждую частичку её мордашки и глаз — да, тех самых глаз, которые достались ей от папы! После этого палевая львичка резко развернулась к сёстрам спиной, и кинула через плечо: — Вы как хотите, а я больше не могу здесь находиться. Стоило старшей сестре скрыться в шумной толпе, как Амани вдруг снова услышала своё неестественно громкое, звучное сердцебиение. «Нет, нет, нет… только не опять!» Львичке было страшно. Горные львы вокруг громко обсуждали что-то, львята чуть поодаль осуждали своего друга, а Лайли… а Лайли показалась невероятно огромным существом. Злобно смеющимся, с презрением скалящимся врагом. Амани отшатнулась назад, с силой замотав головой, но ей снова это не помогло. В сузившихся до состояния тоненьких щёлочек зрачках мелькали и приумножались итак многочисленные движения толпы, звуки отражались гулким эхом, было жарко, очень жарко… львичка не могла дышать. Она вдруг остро почувствовала, что ей хочется обратно к сестре. Чтобы Кайди была рядом с ней, плечом к плечу, защищала… — Амани, всё в поря… Лайли не успела договорить. Золотистая львичка уже пятилась назад, нервно ища в нескончаемой толпе старшую сестру. Нужно найти Кайди… <Просьба зайти в примечания автора!>