Чужак

      День выдался довольно приятным и тёплым: по небу массивными пластами плыли белые облака, грузно склоняясь над бескрайними просторами саванны, в то время как солнце то игриво пряталось за ними, то вновь появлялась на голубом небосводе. Ветер радостно летал от дерева к дереву, шумя изумрудными листьями и охлаждая полуголую бурую землю.       Скала Предков в подобные дни особенно выделялась на фоне простоватого пейзажа, и играть неподалёку, любуясь всей её красотой и величием, было чуть ли не самым большим праздником, который львята могли себе представить. Так что праздник был у них почти каждый день!       Местечко было простым, но уютным: несколько высоких камней и возвышенный холмик как бы выделяли его на фоне общего пейзажа, а ещё позволяли использовать себя во всевозможных играх по типу догонялок. Здесь действительно было очень хорошо, и львятам очень льстило, что это маленькое «местечко» целиком и полностью принадлежало им. По правде говоря, сейчас Тирико находил спасение лишь здесь, где не было отца, и куда он уж точно не сунется за обыкновенной ненадобностью.       Наблюдать за игрой друзей со стороны порой было даже интереснее, чем в ней участвовать: каждый из них вёл себя по-своему в одной и той же ситуации. Вот и теперь Маджани, прикрыв зелёные глаза янтарной лапой и стоя у камня, довольно небрежно перечислял вслух числа. Остальные львята, тем временем, в спешке подыскивали лучшие места, чтобы спрятаться поближе к водящему. Цель игры — коснуться камня Маджани раньше, чем сделает это он, заметив прячущегося. А вот Маджани надо было «застукать» кого-либо из друзей и не допустить их к «стучанию» по камню. — Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… — Маджани на короткий миг приоткрыл глаза и тут же заметил затаившегося совсем рядом Радита, — восемнадцать, двадцать! Радит, тук-тука! — Эй, так нечестно! — возмущённо выкрикнул золотистый принц, рванувшись к янтарному львёнку. — Ты подглядывал! — Ничего подобного, — самодовольно ухмыльнулся зеленоглазый друг, и весь его облик стал вдруг выражать абсолютную неповинность в произошедшем. — Я? Жульничать? Да ни за что! — Ты раньше открыл глаза, — настойчивее заявил Радит, гордо распрямившись. — Так нечестно, води заново!       Маджани торжествующе расхохотался, смело глядя в глаза золотистому принцу: — Ой-ой-ой, кто-то всё выдумывает, просто потому что не хочет признать свой проигрыш! — Я бы признал его, если бы ты выиграл честно! — фыркнул принц, высокомерно вздёрнув голову и демонстративно отвернувшись от друга. Маджани лишь презрительно хмыкнул в ответ.       «Если этих двоих не остановить, неизвестно, до чего они дойдут в споре…» — думал про себя Тирико, мысленно уже готовясь подняться и подойти ко львятам, дабы их помирить, но выскочившая из своего «убежища» Лимани опередила его. — Успокойтесь, не надо ссориться! — миролюбиво произнесла она, привлекая к себе внимание двух друзей. Маджани лишь сухо усмехнулся, Радит виновато понурил голову: — Прости, мы правда перегнули палку… — Ты, — янтарный львёнок сделал акцент именно на этом слове, — перегнул палку. — Не я из нас двоих жульничал! — Радит вспыхнул, и последние слова практически прокричал во весь голос. Разрушительный жар юного принца был остановлен мягким касанием Лимани. Кофейная львичка с осуждением покачала головой, глядя на принца: — Не нужно никого винить. Давайте просто сыграем в другую игру!       Львята безмолвно переглянулись, дружно кивнув в знак согласия. Вскоре к ним присоединилась и Амака, только лишь Тирико оставался на месте, вновь предпочитая наблюдение, нежели участие в чём бы то ни было. — Тик, ты с нами? — Радит сделал несколько широких рывков навстречу брату, однако песчаный львёнок лишь отрицательно покачал головой. — Нет, ребят, давайте снова без меня, — мягко улыбнулся он, однако Радита такой ответ совсем не устроил. Золотистый львёнок подошёл к нему вплотную, и произнёс вполголоса: — С тобой всё в порядке? Уже столько времени не играешь, не говоришь особо… — разноглазый помедлил, но робко добавил после: — Если ты переживаешь из-за ситуации тогда, в баобабе — ничего страшного! Все уже давным-давно позабыли!       Тирико был благодарен брату за его тревогу и волнение. Приятно знать, что кто-то близкий искренне за тебя переживает, однако принц понимал, что того совсем не стоил. Ему не хотелось лишать Радита радости и общения с друзьями из-за каких-то своих проблем… таких призрачных и ему самому ещё не до конца понятных. — Всё хорошо, Радит, — заверил золотистого львёнка песчаный, неловко отводя взгляд. — Мне просто хочется понаблюдать за вами, подумать… ничего серьёзного. — Ты уверен?       Радит смотрел ему в глаза долго и пристально, но Тик знал, что не уступит. Поэтому песчаный львёнок согласно кивнул, с улыбкой указав на дожидавшихся принца друзей: — Да. А теперь иди к остальным, они тебя уже заждались.       И Радит, последний раз окинув брата прищуренными глазами, направился к друзьям.       Тирико продолжил наблюдать за четырьмя цветастыми пятнами издалека. Брат единственный знал истинную причину подобного его поведения — и, конечно же, этой причиной был их отец. Остальные о том даже не подозревали, зачастую списывая излишнюю вдумчивость и спокойствие песчаного принца на призрачную влюблённость, которую они сами себе придумали. Что же, так, пожалуй, будет даже лучше для него — прослыть среди друзей влюблённым дураком, нежели разочарованием отца. А благодаря брату им удавалось успешно поддерживать эту легенду и дальше.       Кареглазый львёнок знал, что долго это продолжаться не сможет. Рано или поздно отец снова попытается поговорить и всё объяснить, да только Тирико давно потерял к нему какое-либо доверие. Рассказанная история — сказка для львят, добродушный король — лишь образ. Вот только ради чего? Одного этого принц всё никак не мог понять, как бы не пытался.       Но чем дальше, тем противнее было снова и снова отправляться на уроки отца, один из которых был запланирован и на сегодня…       Львята громко и радостно смеялись, увлечённые новой игрой. Теперь каждый из них, поочерёдно, спрыгивал с невысокого камня вниз — притом чем ловчее и красивее, тем лучше. Равных в этой игре не было Лимани: горная львичка с длинными от природы лапами, предназначенными для длинных и высоких прыжков между скал, приземлялась изящнее и мягче остальных.       Неплохо получалось и у Амаки, тоже довольно гибкой и плавной по движениям. Чуть хуже выходило у Радита, лапы которого предательски разъезжались при торможении, ну и «чемпионом» по неловкости падений стал Маджани. Янтарного львёнка это совсем не расстраивало, скорее забавляло — вот и в очередной раз он с шумом перекувыркнулся через голову, сумев притормозить лишь после третьего головокружительного переворота.       Пока двое львичек и принц запальчиво обсуждали, кому же присудить первое место, Маджани направился к Тирико. Принц был рад приходу лучшего друга — янтарный львёнок, весь грязный и в пыли, плюхнулся на невысокий камень бок о бок с ним. Он тяжело дышал, жадно глотая пастью ускользавший горячий воздух, и продолжал тихо посмеиваться не то собственной неудаче, не то неудачам Радита или Амаки. — Ну? Как тебе игра? — поинтересовался Тирико, на что Маджани тут же охотно ответил: — Знаешь, а мне нравится! Хотя, наверное, я отбил себе уже всё, что можно было… и нельзя. — Изяществом ты у нас никогда не славился, — прыснул песчаный принц, — зачем же участвовать в этой затее, если у тебя ничего не получается? — Как зачем? — Казалось, Маджани был немало удивлён вопросу друга, и принялся разъяснять с видом сугубо серьёзным и важным. — Делать то, что у тебя не получается, порой даже веселее, чем то, что у тебя получается хорошо!       Тирико с усмешкой закатил глаза, тепло ответив другу: — Мне этого, похоже, никогда не понять.       Они ещё какое-то время молчали, лёжа на нагретом солнцем камне, пока остальные львята продолжали оценивать все «прыжки» и «кувырки», совершенные во время игры.       Тирико невольно улыбался при виде этой картины. Маджани, его лучший друг, был рядом, брат тоже на его стороне, Лимани и Амака готовы поддержать… какие могут быть переживания, если у тебя столько друзей?       Вот только и эта идиллия продлилась не очень долго. Случилось то, чего юный принц боялся больше всего.       Нет, Готто не пришёл на поляну собственной персоной. Вместо него сюда прибежала одна из старших горных львичек, Лилак — довольно мускулистая и крепко сложённая, с лиловыми, как и полагалось горным, глазами.       Лилак почтительно кивнула двум принцам поочерёдно, поклонившись почти до земли, на что Тирико лишь едва заметно поморщился. К чему все эти притворства? Одно дело — король, совсем другое — двое его ещё столь неопытных сыновей! Радит спокойно кивнул горной львице в ответ. — Я с посланием от вашего отца, — отчеканила Лилак. Внутри Тирико всё похолодело, покрывшись тоненькой корочкой льда. Страх сковал песчаного львёнка, и он, выдохнув, попытался отшатнуться назад — да не успел, горная посланница продолжила раньше, чем он успел уйти. — Он просит прийти Радита и Тирико на урок к роще баобабов.       «Только не это… — думал про себя песчаный принц, уже понимая, что его мольбы и отрицания на вряд ли помогут ускользнуть от урока отца, на который он всем сердцем не желал идти. — Нет, нет, нет! Я не хочу…»       Тирико в панике озирался, пытаясь зацепиться взглядом за хоть какой-то шанс, за самую маленькую надежду взять и не идти на урок Готто, однако таковой, кроме как бежать и позорно прятаться, попросту не было. Принц не знал, почувствовали ли — или же попросту увидели… — остальные его волнение, и всё же он очень надеялся, что нет.       Лишь брат, с которым они пересеклись взглядами на какой-то очень короткий миг, смотрел с пониманием и сочувствием. — Как жаль, так и не доиграли… — разочарованно вымолвила Амака, тяжко вздыхая. Лимани мягко улыбнулась на прощание двум принцам: — Ничего страшного, учёба важнее каких-то там прыжков. Мы подождём.       Вот только Тирико предпочёл бы несколько часов — да даже дней! — подряд прыгать от камня к камню, чем снова остаться один на один… с ним.       Радит вновь оказался рядом с братом, ободряюще тому кивнув и коснувшись плеча. Тирико стало немногим спокойнее, но тревога не смогла бы отступить полностью — вероятнее, она будет лишь стремительно нарастать, только если песчаный не найдёт способ избежать стычки с отцом. — Спасибо за послание, можешь возвращаться к прайду, — разноглазый принц спокойно обратился к Лилак, указав на возвышавшуюся чуть поодаль Скалу Предков. Горная львичка покорно склонила голову, а после спешно направилась восвояси. Немного выждав, следом за ней двинулся и Радит, ну а Тирико не оставалось ничего, кроме как пойти за братом, бросив последний тоскливый взор на поляну и опечаленных их уходом друзей.       Стоило им лишь немного отойти, как Радит, будто бы намеренно подслушав его мысли, запальчиво начал разъяснять брату: — Нет, нет и нет, Тик! Ты не можешь сбежать с папиного урока… по крайней мере, просто так. — А кто мне помешает это сделать? — Тирико попытался набраться смелости и взглянуть Радиту в глаза, пускай особого результата это и не дало. Золотистый львёнок оставался непоколебим. — Наличие ума. Я на то надеюсь. — Радит тяжело вздохнул, отведя взгляд. Слова, да и сам выбор, давались принцу очень нелегко, однако же тот не желал отступать — Тирико ценил его попытки, и всё же страх не давал ему покоя. Быть может, сбежать на время урока — не такая уж и плохая идея?.. — Братец, пойми: ты спрячешься, но это поможет лишь один единственный раз. Ты вернёшься вечером домой, и что тогда? Тогда отец задаст тебе слишком много вопросов о твоей отлучке, на которые у тебя не будет ответа! Тебе так хочется снова подрывать его доверие? — Он же смог подорвать моё.       Эти слова вырвались как-то сами собой, и поначалу Тирико очень жалел, что не сдержался, однако после вздохнул с облегчением. Рано или поздно он сказал бы это… лучше уж брату, который готов хранить их тайну, нежели в глаза отцу.       Песчаный львёнок всё ещё очень боялся, что Радит неправильно его поймёт или воспримет как-то иначе, но золотистый принц отнёсся к обронённой ненароком фразе поразительно спокойно. Он потупил взор на какую-то длинную, так несправедливо затянувшуюся минуту, и всё же произнёс в ответ едва слышимым полушёпотом: — Только не скажи так ему, я тебя очень прошу.       Радит вновь смолк на какой-то миг, а после, уже смелее подняв глаза, продолжил с былым пылом: — Тирико, ты… мы, все мы что-то неправильно понимаем, но я не знаю, что именно. И пока мы не разобрались до конца, лучше не портить отношений с папой. Разве это так сложно? — Тебе легко говорить, он ведь не швырнул тебя о землю! — Ярость вырвалась так нежданно даже для самого принца, и всё же он не смог её сдержать. Снова. Как и в прошлый раз, в прошлый урок… быть может, Радит действительно в чём-то прав? И стоит хоть иногда держать язык за зубами, чтобы просто не ранить близких ненароком?..       Лапы невольно затряслись в безмолвной злобе — на себя, на отца, на судьбу, которая так некстати решила свалить услышанную в тот день фразу именно на него, на Тирико! Львёнку было страшно. По-настоящему страшно ошибиться, кого-то обидеть или потерять из-за своей оплошности! — Радит, я… я не то хотел сказать. Как же ты прав, мне стоит молчать хоть иногда! — песчаный принц действительно чувствовал себя виноватым перед братом. Порой он искренне поражался, как тот, после всего сказанного в свой адрес, всё ещё продолжал быть рядом и поддерживать — этот раз не стал исключением… — Всё хорошо. — Тяжёлый вздох, но больше ничего. Радит долго и пристально приглядывался к горизонту, а после, вновь обернувшись на брата, произнёс. — Не беспокойся, Тик, всё пройдёт нормально. Пока я рядом, отец не осмелится лишний раз на тебя давить… я сделаю всё для этого.       В такие моменты Тирико лишний раз убеждался: ему очень повезло с братом.

***

— Король должен помнить, как важно просчитывать всё наперёд.       Монотонный голос Готто немногим приглушал шелест грузных веток баобабов, которые раскинулись в округе вальяжно и уверенно, как самые настоящие хозяева. Толстые зелёные листья закрывали собой сияющий диск солнца вместе с небом, и только иногда они проглядывались мелкими рваными пятнами.       Радит очень хотел бы прислушиваться к уроку отца как можно внимательнее, но львёнок то и дело отвлекался на шагающего бок о бок брата. Порой того приходилось подталкивать, дабы хоть немного напоминать, где и с кем он находился. Тик тому не препятствовал — лишь опускал печальные глаза, протяжно и тяжело вздыхая. — Просчитывать нужно всё: от охраны границ до охоты львиц. Но что ещё, помимо этого, очень важно предполагать заранее?       Король остановился, оглядев вопросительным взором обоих сыновей. Радит уже хотел было выпалить ответ — он был весьма запутанным, но если хорошо разбираться, то очень даже логичным, — вот только отец слабым кивком головы остановил его, устремив выжидающий взгляд на Тирико.       Сердце Радита заколотилось в страхе за брата, его нешуточное волнение передавалось, казалось, даже внешне. Только бы отец не заметил! — Ответь на мой вопрос, Тирико, — спокойно промолвил Готто, терпеливо дожидаясь слов песчаного львёнка. — Исходы чего стоит предполагать и просчитывать?       Тик остолбенел, широко распахнув карие глаза. Радит понял — брат не знал ответа. Но ведь если очень постарается, то обязательно поймёт! Поймёт и ответит отцу правильно, чтобы тот больше не пытался его испытывать!       А Готто всё не сводил задумчивого взгляда с песчаного львёнка, и на какой-то короткий миг его морда оскалилась раздражением. Но лишь на миг, маленький, едва заметный — только это не ускользнуло от Радита.       Принцу ничего не оставалось, кроме как выкрикнуть свой ответ: — Погода! От погоды зависит и охота, и защита границ, и сражения. Нужно предполагать каждый исход на разную погоду!       Радит намеренно желал перевести внимание отца на себя — он-то как-нибудь выдержит длинную унылую тираду о том, как важно держать язык за зубами. Вот только Готто, казалось, даже не шелохнулся — его взгляд все ещё был прикован только к Тику, который заметно съёжился и вжался в землю с нескрываемым ужасом глядя на отца. — Не нужно было выкрикивать, Радит, — сухо отозвался король, не поворачиваясь к золотистому принцу. — Ты знаешь ответ на вопрос, в отличии от твоего ленивого и трусливого брата. Пусть он сам подумает.       Радит застыл на месте, тоскливо прижав к голове уши. Нет, Тирико точно такого не заслуживал… он не был ленивым, а трусливым уж тем более! Просто… просто боялся, что ошибётся, сделает что-то не так! — Он просто боится тебя подвести, — робко заметил Радит, потупив взор. Это было правдой, по крайней мере, золотистому львёнку так казалось. Однако сказанные им слова лишь немногим позабавили песчаного короля — он с усмешкой обернулся на принца, фыркнув сквозь зубы: — Нет, твой брат боится за свою шкуру. Только за это. Он бы даже близко не сделал того же самого, что делаешь сейчас ты для своего близкого.       «Но ведь он так яро вступился за маму…»       Радит ещё слишком хорошо помнил тот день, чтобы так легко взять и выкинуть из головы. Нет, Тирико бы сделал для него то же самое — казалось, даже в ещё большей степени! Может он и боялся иногда, но за других, а не за самого себя. — Ты не прав, пап. — Принц не знал, чем ему обернутся сказанные слова, и всё же надеялся, что ему удалось хоть немного помочь Тирико. — Давай просто продолжим урок. Предполагаю и рассчитываю, что так будет лучше для всех при любых обстоятельствах.       Готто думал какое-то время, смотря своим опустевшим взором куда-то сквозь сыновей, сквозь даже баобабовую рощу. Радит замер в надежде, что этим всё на сегодня кончится, так и случилось. — Как пожелаешь, Радит, — отозвался Готто своим совершенно обыденным тоном, будто до этого совершенно ничего не произошло. Ни ссоры, ни перепалки! Король с былым воодушевлением принялся рассказывать тему: — Ну так вот: погода очень важна при любом действии, будь то охота, защита или нападение. Нежаркое солнце — лучший друг охотниц, дождь — защитников…       У них хороший папа. Да, быть может, довольно резкий и порой прямолинейный, убеждённый в некоторых неправильных вещах, но всё-таки довольно хороший. Быть может, пройдёт время, и они с Тирико простят друг друга? Было бы очень здорово! А то эти ссоры только разрушали их семью…