Неоднозначно плохие

      — Я всё понимаю, но… Почему здесь? Вопрос не праздный, Алиса и правда недоумевает, почему сошедшиеся как хозяйка и фамильяр Аманда с Филипом в итоге пришли к тому, что последний должен поселиться здесь, в академии, в одной с ними комнате.  — Шутишь? Моя бывшая хозяйка зажарит меня, если я вернусь или хоть мелькну перед ней, — фыркает филин, развалившись на кровати Аманды, пока та сидит на стульчике. — Да и у вас здесь мило.  — Выметайся, — категорически бросает Алиса, указывая на дверь, но тот и не думает дёргаться:  — Да ладно, всё ведь складывается наилучшим образом, разве нет? Он явно намекает на их уговор, и той приходится с тяжёлым вздохом сдаться, приняв решение в сторону Аманды:  — Живи, чёрт с тобой, но ночью ты превращаешься в птицу, и меня не волнует, что тебе неудобно спать в этой форме. И вообще, большую часть времени ты — филин!  — Как прикажете, — шутит тот, а Аманда вступает в разговор со всей серьёзностью:  — Вообще-то, это часть нашего уговора, потому что мы с тобой незамужние девушки. Филип энергично кивает, а Алиса фырчит:  — Что-то незаметно, что ты следуешь уговору! В общем, мне пора идти, а вы… ведите себя прилично, Филип… Ты за старшего, только попробуй ей под юбку залезть — всё, что ниже пояса отрежу. Вместе с ногами!  — Эй, а почему это он за старшего? Я здесь больше полугода живу! — возмущается ведьма, а та непримиримо настаивает:  — Тебе хватит глупости пойти девчонкам хвалиться! Так что ты в полной ответственности за неё!  — А ты вообще куда? И когда вернёшься? — вскакивает с места Филип, но на предупреждающие взгляд быстро и часто кивает: — Да понял я, понял! Можешь рассчитывать на меня! Ей хочется сказать, что мир перевернётся в тот момент, когда придётся полагаться на него, но, к сожалению, только это и остаётся, а иначе ничего не изменится.  — А, и почему вы не идёте вместе? Вы же подруги! Они обе замирают, Алиса согнувшись за кроссовком, Аманда потянувшись за анатомическим атласом. Переглядываются и как-то неловко и вразнобой отвечают:  — Да ну, что ей делать в компании артефакторских маньяков?  — Она не зовёт, да и что мне там делать, среди нудных психов? Обе синхронно хмыкают, Алиса заканчивает:  — Ну, ты и не выказывала желания.  — А ты не предлагала!  — Мы собираем и разбираем артефакты, просто молот, наковальня, куча железа и клещи. Что тебе там делать?  — Это что, подработка? — уточняет Филип, переводя взгляд с одной на другую, но слышит:  — Нет, просто… хобби? Воскресное занятие, день отдыха.  — С молотом и наковальней…  — С Динариусом. С ним мозги отдыхают, даже когда он рассказывает о новых методиках вплавления рун в оружие.  — О чём я и говорю, там сидят одни зануды.  — Мне с этими занудами интересно.  — Вот, тебе зануды интереснее меня.  — Ой, не начинай.  — Что не начинай? Вчера как пропала посреди ночи, пришла под утро и ещё и раскричалась, перебудила… — ворчит не выспавшаяся и не опохмелившаяся ведьма, и Филип её поддерживает, как самый настоящий фамильяр:  — Да! Вот точно всё так! В семь утра разбудила! Это же кошмар! Как у тебя совести хватило?!  — Да потому что здесь бутылок было, ногой негде ступить!  — А пила бы с нами, а не миловалась со своим Хэйлом, может, и мы бы так не упились, — непонятно выразилась Аманда, а на вопросительный взгляд отреагировал Филип:  — А, что Кира, что Вивиан от бутылок не отлипали, всё вздыхали: «Ах, какие у Хэйла пухлые губки, так бы и…»… Ну и… Аманда смутилась, что тот раскрыл их секрет, потому что подруги так не поступают, не заглядываются на чужих кавалеров. А ещё потому, что не знала, говорят ли они то же самое про её любимого филина за спиной.  — Кстати, а что, твой красавчик-дракон растаял, как золушка после полуночи? Или вы там где-то вернулись к близкому контакту с ножками и продолжили сближаться? На бестактный и насмешливый вопрос Аманда ещё больше покраснела, но тоже подняла на неё глаза, а привыкшая только к романтическим бредням девчонок, а не таким прямым намёкам, Алиса долго не могла подобрать слова, прежде чем высказаться:  — Мы гуляли по берегу, а потом по Аске, и он отправился порталом домой, а я вернулась сюда. Горожане гуляли до самого рассвета.  — Говорил, надо было в город ехать, — высказался Филип, чем вызвал гнев Аманды:  — Не переводи так резко тему! Я хочу послушать больше про вашу романтику! Вы её с простых вещей делаете, я такого никогда не видела! Наверное, это всё же зависит от парня! Арнад тоже такой, достойный, за Анит так тонко ухаживает, смотреть приятно, как он ей цветочки в волосы вплетал, а потом всю ночь бегал и подбирал их. А Кирис с Лили с третьего курса, весь такой с иголочки, прямо ледышка, но он так достойно себя ведёт, просто милашка!  — Вы что, всю ночь это обсуждали?  — Нет-нет, мы не сплетничали! — трясёт пальцем Аманда, тоже ощущающая удушье, стоит только подумать обсуждать кого-то. — Мы делились впечатлениями и восхищались! После твоего проклятья только такое и остаётся — или осуждать, при том так, чтобы очень сильно, или восхищаться. Так вот, мы пришли к выводу, ну, когда задумались, почему у нас такой романтики нет, что надо искать или вампира, или дракона! Девочкам, а у меня уже есть Филип!  — Вырасти сначала, — журит её тот, поворачивая головой к учебникам. — Вот выучишься, станешь целительницей, тогда и решим, достоин ли я тебя.  — Ну что ты говоришь, какая разница, достоин или нет, если я тебя люблю уже таким?  — Вот подрастёшь, тогда и обсудим, — бескомпромиссно заявляет Филип, замечая одобрительный взгляд Алисы, всё же надевшей кроссовки.  — А на счёт вампиров, — говорит она счастливой Аманде, — так у них не женщины, а стервы, почти все, только мать Арнада милая. Но браки с людьми невозможны, родить вампиру способна только вампирша.  — Знаю, — вздыхает та, отвернувшись от атласа. — Но помечтать же можно? Девочки совсем разочаровались в своих ухажёрах, когда насмотрелись на вас всех, да и на нас с Филипом. Но Хэйла обсужд… восхищались Хэйлом все!  — Есть у них вкус, — признаёт Филип. — На меня вот тоже любовались, так и вздыхали.  — Спалишься, что поселился здесь — сразу же выселю, — предупредила, насупившись.  — Хэйл ещё к тебе придёт? Честно, я беспокоилась, что ты и впрямь позовёшь родственника. А Хэйл странноватый, но очень милый. Вы прекрасно смотритесь вместе, — повздыхала о чужом счастье ведьма, мечтательно складывая руки в молитвенном жесте, и не заметила, как Алиса изменилась в лице. Её слова подействовали, как ведро холодной воды, вылитое на голову, заставили вздрогнуть и ощутить озноб:  — Боюсь, его новый приход сюда ознаменует конец света. Мир, который вы знали, сгорит в Адском пламени.  — Вечно ты, — шепчет Аманда, но не договаривает, хватаясь за плечи и пару раз встряхивается. Филип удивлённо подымает брови и переводит взгляд на резко изменившихся девушек, переспрашивает:  — Это в смысле, конец света, Адское пламя? Драконы что, на нас нападут? У Алисы язык чесался открыть его истинную рогато-хвостатую сущность, но она лишь помотала головой:  — Нет, драконы, подобные господину Иллару, нет, но такие как он — да.  — Вечно тебя окружает непонятная ерунда, — вздыхает Аманда, а Филипа успокаивает: — Ничего, ты привыкнешь. У нас каждые две недели планируется новый конец света.  — Пойду я, — бросает им Алиса, машет рукой: — Хорошего дня и да, Фил, не смей, понял? И на моей кровати не лежи, не сиди и вообще не прикасайся.  — Да-да, не оскверню я твою кровать, — зевает тот, заваливаясь обратно на место Аманды, и дверь закрывается: — Так я не понял, она мрачная или что?  — И мрачная, и или что, — вздыхает та, открывая атлас. — Ты вот знаешь, сколько костей в человеческом теле? И я не знаю, а Алиса каждую поимённо назовёт, ещё и покажет, где находится…  — Может, и хорошо, — бормочет он, полагая, что служить такой странной драконше немного… Хотя нет, очень неудобно. И, наверное, опасно.