Неоднозначно плохие

      — Вы что-то сказали? — переспросила Алиса у Динариуса, слишком погрузившись в мысли и прослушав.  — А, ничего, — отмахнулся тот, спаивая сорок тончайших и узких лент из лунной платины таким образом, чтобы не искривить образовавшийся рисунок совмещения слоёв. Она хмыкнула и продолжила механически разбирать артефакты, засоряя стол, пока размышляла о своём. Конкретно, о результатах воздействия пилюли на Арнада. Не считая трудностей с непривычки, — не только визуальное, но и осязательное, вкусовое и обонятельное восприятие прыгнули в развитии на новый уровень, неожиданное усиление выбило из колеи, а быстрый приток энергии первое время пугал, — испытание проходило хорошо, и всё же требовало дальнейших наблюдений. Приспособившись, в конечном счёте, и взяв реакции под контроль, Арнад научился подавлять бесконтактную связь с энергией до привычного уровня, но так и не смог избавиться от вкусовых ассоциаций, вызванных непосредственным контактом. Теперь он даже немного понял, почему младшая княжна так сильно не любит светлую магию, а все остальные делит на «терпимые» и «любимые» — ведь куда приятнее вкус муки во рту от некромантии, чем песок, будто вот-вот зубами по нему заскрежещешь, или свет, вызывающий покалывание в горле от избытка сладости. Но, кроме того, как и заметила Алиса ещё во время тестирования на себе, средство не просто углубляет контакт с магией, но и увеличивает результативность. Таким образом вампир, считавший, что в его возрасте уже не идёт речи о значительном росте способностей, вернулся к тренировкам. Пора ли уже назвать эксперимент успешным? Пока что действие не ослаблялось, но, понятное дело, долго не продержится, и, тем не менее, за минувшее время нельзя сказать, что результата нет. Он превзошёл обычные практики. Но пока время не закончится, нельзя ставить конечную оценку и формировать суждение. Наконец-то прекратив об этом думать, Алиса снова подняла взгляд на увлечённого Динариуса, окликнула, а когда он отозвался — спросила:  — Почему вы здесь? На мгновение замерев, талантливый артефактор, занимающийся последние месяцы больше сборкой, чем ломкой, ответил:  — Потому что люблю артефакты?  — Но почему именно здесь? Почему человек, так увлечённо паяющий, кующий и выплавляющий рунические связки, сидит в Кладбище артефактов и занимается их утилизацией? Он, казалось, понял её вопрос сразу, но отчего-то не желал говорить. И когда она уже решила, что ничего не услышит, и вернулась к разборке, Динариус кратко объяснил:  — Выгодно и удобно. Кто-то любил ломать артефакты, но он любил создавать. Тем не менее, «выгодно и удобно» — это грань между необходимой и любимой работой. Той, с какой приходится мириться ради денег, и приносящей радость. Тем более что условия здесь сбегаются как для одного, так и для другого. Всё, что приходило на ум, Алиса оставила при себе, отделавшись простым, не осуждающим, а понимающим:  — Вот как. Вот так.  — В клане брата скоро начнётся постройка башни зельевалов. Если всё получится, то на очереди башня алхимиков и артефакторов.  — Как гильдия? — заинтересовался, поворачиваясь к ней, и увидел кивок, а ещё потусторонний свет в нечеловеческих глазах:  — Да, только предпочтение отдаётся не заказным работам, а исследованиям.  — Хочешь позвать меня в башню артефакторов?  — Лишь говорю, что такое возможно, — отводит она взгляд. — Не люблю обещать наперёд. Всё, что могу сказать уверенно, это что меня ждёт лаборатория, а когда они постоят мне башню — лаборатория переедет, и туда пригласят талантливых зельеваров, независимо от расы. Мы хотим расширить и укрепить клан.  — Разумно, — согласился, размышляя об этом. — Наше королевство так же держится на гильдиях, ковене и королевской семье. Ох, ты настолько серьёзно занялась зельеварением?  — То, что принесёт клану пользу или прибыль, в любом случае достойно некоторых предварительных затрат, если результат их окупит и преумножит.  — Звучит так, будто тебя ждёт много работы на каникулах, — вздохнул он, задаваясь вопросом, а чего, собственно, ожидал от трудоголика? — Так ты всё лето проведёшь в клане?  — Нет, мне надо попутешествовать по своим нуждам, да и по клановым, если подумать, тоже — делится, отковыривая камушек из лапок-зажимов. — Ах, к слову, недавно я диагностировала камень с душой, который вы мне подарили. И не просто диагностировала, а ещё и напитала энергией для укрепления и поддержки, потому что оказалось, разум внутри жив и здоров, правда, слишком пассивен и о чём-то бубнит, не понятно ни слова. Ясно только одно — это мужчина и он, кажется, сохранил себя. Видать, слишком сильно жаждал жить.  — О, и что там?  — Ничего, остаточные энергетические следы, так что я выпустила их.  — О, как я и предполагал, — заулыбался тот, объясняя реакцию следующим: — Скорее всего, там заперли преступника, но никаких записей не нашли, так что факт не подтверждён. Естественно, если бы душа так долго сохранялась без повреждений, я бы тебе его не отдал.  — Я так и думала, — ответила она такой же чистой улыбкой. — Некоторое время назад наши некроманты подняли зомби с задержавшейся душой, и тот владел памятью и знаниями всей жизни с момента рождения. Было достаточно жутко, поэтому я испугалась, что душа в камне могла сохранить личность. Но, к счастью, там уже всё разрушилось.  — Такое способен проверить только некромант, — серьёзно подтвердил Динариус. — Среди нас специалистов не нашлось, но душа не способна сохраняться столь долгое время, так что нет смысла проверять.  — Верно, распад настигает каждого. Но из-за подтверждённого факта сохранения памяти в душе, я не думаю, что воспользуюсь камнем. Тем не менее, с его помощью можно кого-то спасти. Конечно, Алиса и лгала, и в тоже время говорила искренне — таким методом и впрямь возможно спасти кого-то, но, скорее всего, придётся пожертвовать кем-то взамен. Подселить спасённую душу с сохранившимися личностными качествами в новое тело с изъятой душой — это почти воскрешение. Но этого она открыть не могла:  — Если сохранить душу и исцелить тело — получится вернуть её на место. Разве не замечательно? И всё же не обязательно жертвовать ради воскрешения уже запертым внутри человеком. Душа привязывается к телу ещё более простыми печатями, чем висят на камне. Проще говоря, камень в качестве посредника или временного хранилища понадобится только в случае, если душу нужно где-то подержать с пару лет. С меньшим промежутком времени достаточно «подержать в руке».  — Да. Я знал, что ты найдёшь ему достойное применение! — обрадовался Динариус, поворачиваясь к своему занятию и уже не видя, как у неё сползает улыбка с лица. Алиса в очередной раз про себя повторила, что притворяться хорошей ради сохранения отношений с кем-то утомительно. Но стоит хоть перед перерывом оставить хорошее впечатление. Поэтому она старается подбирать слова и не заниматься компрометирующей деятельностью, напротив, выполняет его работу по разбору артефактов.  — Кстати, а как функционируют ножи для готовки?  — Артефакты?  — Да.  — А, они хороши в руках повара, знающего своё дело, а новичка скорее запутают.  — Оу… без шансов, — вздохнула, легко отпуская идею. — С понедельника у меня экзамены, потом практика…  — Да, похоже, сегодня наш последний день, — с грустью улыбается Дин, щурясь от льющегося с окна солнечного света. — Надеюсь в следующем году вновь видеть тебя здесь.  — Да, я приду, если ничего не изменится, — серьёзно обещает, замерев над артефактом, но вскоре продолжает его расковыривать согласно инструкции. Он ничего не спрашивает об экзаменах и подготовке, потому что и мысли не допускает, что она не готова или переживает, поэтому желает:  — Удачно всё сдать. — И после этого долго молчит. Алиса его понимает, а потому без сомнений утверждает:  — Я справлюсь.  — Иначе и быть не может.  — Конечно. Разве кто-то сомневался? Уж точно не Дин. Никогда ещё ему не встречался адепт, про которого с настолько сильной уверенностью сам же и говорил:  — Справишься. — И, поднявшись, наконец-то протянул готовый артефакт: — Уж он-то тебе точно понадобится! Это подарок, деньги не приму. Алиса шокировано уставилась на ободок браслета в его ладони, догадываясь, что это, но не видя ничего общего, кроме формы.  — Он очень вместительный.  — Как вы его…  — Не плашмя, а ребром. Дин говорил о способе сборки, Алиса недоумевала с того, когда успел, да и почему из лунной платины, настолько трудной в обработке. Хотя…  — У меня ушёл на него месяц. Верно, где-то месяц назад он и просил расплавить ему кусок лунной платины и выбить в тончайшую пластину, поскольку с драконьим огнём это сделать проще. Но и так, разделить пластину на тонкие, не больше пяти миллиметров ленточки, собрать их такое количество, чтобы браслет получился в разрезе квадратным, а поверху прослеживался рисунок слоёв — это самый оригинальный подход к работе, какой ей доводилось видеть!  — Прекрати смотреть на него, будто он проклят, — попросил, смутившись. — Не нравится?  — Это самый лучший артефакт, что я видела здесь!  — Ох, ты умеешь польстить, — выдохнул не всерьёз, испытав облегчение. — В нём больше места, чём в трёх обычных!  — Ох, вы так старались…  — А, на самом деле половина заслуги материала, — признался, не беря на себя все лавры. — Я впервые работал с ней в твоей серьге и на самом деле очень поразился её проводимостью. До этого я никогда ничего из неё не делал, только разбирал, а по сломанным и пустым артефактам сложно правильно судить. Всё же качество и умение мастера — главные составляющие! Но окончательно я это понял, когда увидел разницу в созданных тобой кольцах. Ах, одно оригинальное кольцо из жемчуга для Аманды, а остальные упрощённые версии. Что ж, да, разница в них очевидна.  — Так что, на случай, если за лето что-то изменится, ты не вернёшься в академию или ещё что-то, да и в благодарность за многочисленную помощь, за приятную компанию, за…  — Дин, — перебила, впервые назвав его не просто без приставок, как к старшему, но и кратким именем, и схватила за руки. — Спасибо! Мне очень приятно! И это действительно то, что мне очень пригодится! И я никогда не забуду! И такому мастеру в любом случае будут очень рады в нашем клане, даже без башни! Подобное смущение он чувствовал ещё во время зелёной молодости, но сейчас всё, что мог, это стоять, краснеть и пялиться в её сверкающие глаза, думая, что попался на крючок, как глупенькая, маленькая и наивная рыбка. Динариус попытался напомнить себе о собственном возрасте и соответствующей невозмутимости, но… Ничего не вышло. Эта детская искренность, восхищение в её глазах подкупали. Нет, они сбивали с ног, хватали десятками мелких ручек и тянули в тёмный и сырой лес, где из пещеры доносились детские хоры и заливистый смех, подавляющий отчаянье, навеянное мыслями о будущем, где только серая башня в вампирьем городе, тысячи кровососов и бесконечная работа на князя и благо клана… Но в первую очередь они подкупали, называли полезным гением, достойным восхищения, и тогда уже тянули в своё логово…  — Спасибо! — повторила Алиса, до сих пор сжимая его запястья. — Я верю, мы ещё увидимся! Мы обязаны увидеться!  — Да, — выдавил, сглотнув вязкую слюну.  — И если вам вдруг понадобится помощь — не стесняйтесь обращаться! Брат всегда всем рад! Он очень добрый и любит помогать! Если вдруг что-то случится, помните, мы всегда вам поможем!  — Да… Тут ему вспомнились некоторые предыдущие разговоры с намёками на конец света, а ещё подумалось, что брат, вероятно, рад полезным людям, кто же им не будет рад, особенно князь…  — Вы побледнели, всё хорошо?  — Да… Вампир, любящий помогать. Князь вампиров, любящий помогать! Что не так с этим миром? Ах, да… Подобное тянется к подобному, яблочно от яблони, осталось понять, насколько этот брат странный, хотя судя по портрету — и правда добрейшей души… вампир. Сосущий кровь.  — Господин Динариус? — вернулась она к уважительному тону, что заставило его обречённо вздохнуть и сойти с волны фатализма, отложить страшные предположения и опустить взгляд на собственные руки:  — Я задумался, прости. Прими мой подарок.  — Я не могу его отвергнуть, ведь вы старались ради меня! — излишне горячо воскликнула Алиса, и про себя подумала, что переигрывает, но уже ничего не исправляла, чтобы не переборщить ещё больше.  — Да, только… Он не договорил — прервала скрипнувшая дверь, внутрь заглянул один из местных работников, смерил их странным взглядом, извинился и вышел, чем заставил обоих опустить взгляд на руки и ойкнуть:  — Я забылась.  — Я как раз хотел сказать… Алиса отпустила его запястья, утащив так же браслет, и пока обводила его пальцами, хихикнула:  — Вас будут утешать, когда я уеду на каникулы.  — Ох, я потрачу это время на разъяснение их заблуждений, — пообещал, хоть про себя подумал, что это сделает только хуже.