Кристалл души

Медленно, словно боясь, что скелет схватит ее, девушка слезла с дивана. И схватив синий шарф, что упал на пол во время всего произошедшего, поспешно ушла вверх по лестнице, щелкая замком на двери своей комнаты. С рыком художник швыряет розовый флакон в стену, заставляя стекло пойти трещинами. С отвращением смотря на злосчастную бутылочку краски, он поднимает его с пола. И не задумываясь, закидывает в верхний ящик тумбочки, которым давно не пользуется из-за поломки. Инк и сам не знал для чего до сих пор носил Розовую краску, пусть флакон и давно не было необходимости пополнять. Он давно понял, что даже просто лизнув этот цвет, он может подействовать так, как было совсем недавно... Взвыв, скелет обхватил голову руками, с силой сжимая кулаки и царапая надкостницу. Он так ярко запомнил ту картину, что увидел первой, стоило ему прийти в себя... и от этого был почти абсолютно уверен, что девушка сбежит из этого дома. Сбежит от Него. И несмотря на то, что произошедшее под краской помнилось словно сквозь дымку – наверное так ощущается опьянение – художник помнил поцелуй. Проведя пальцами по рту, он громко сглотнул. — «Ужас. Я хочу повторить это.» А Ника, оставшись наедине со своими мыслями, плакала. Просто не могла остановиться, каждый раз заходясь слезами, когда вспоминала произошедшее. И глупый, отчаянный вопрос бился в голове все это время. — «Почему этот вечер закончился именно так?» Шатенка не заметила как отключилась, проваливаясь в сон. И проснулась она от мягкого стука в дверь. Но вздрогнула так, словно кто-то пытался выбить ее. Непроизвольно сжавшись, она слушала приглушенный голос. — Эм... я оставлю завтрак тут. И... я принес твою гитару и другие вещи. — Долгая пауза, словно скелет ушел, но шагов или плеска портала девушка не услышала. Все же вздрагивая от неожиданности, когда художник снова заговорил. — Ты, скорее всего, все и так поняла, но. Клянусь, я ничего не понимал под Розовой краской. И я не пил ее сам! Ни за что бы не сделал этого, ведь знаю последствия. И... я понимаю, что ты не хочешь видеть меня. Если хочешь, я создам тебе портал к Дриму или... в Андерласт. И ты уйдешь сама, я не стану подходить к тебе. Только... прошу, Ника, — Голос художника предательски сел: ему было стыдно произносить имя подруги. — Только не возненавидь меня. Если бы я только мог, то вернул все назад, малая... — Нахмурившись, скелет болезненно простонал, чувствуя, как ребра словно трещат от боли. — Я вернусь только вечером. Прошу, не делай глупостей, есть много монстров, кому ты дорога. — Не буду. — Тихий голос, шатенки заставил Защитника встрепенуться и только он хотел что-то сказать. Хоть что-то, чтобы разговорить подругу; его грудную клетку снова сдавило болью. Чуть согнувшись, он усмехнулся. Конечно, ей даже говорить что-то ему тяжело. Когда он успел стать наивным идиотом, думающим, что она захочет с ним говорить? Что зная об отсутствии у него души, поверит в это раскаяние и вину, вызванные красками? Взяв Бруми и нарисовав портал, монстр спрыгнул в него. С одной единственной мыслью. Почему первыми настоящими эмоциями, которые он смог почувствовать спустя такое время были страх, отчаяние и разочарование? Почему именно эти эмоции у Истинной он смог сделать достаточно сильными, чтобы она передала их ему? Это станет тем, что художник будет проклинать всю свою жизнь. Выглянув за дверь, Ника обнаружила поднос с омлетом, бутербродами, заварник чая и бутылку лимонада из Андерласт. С другой стороны были гитара, ее блокнот с песнями, светильник-сфера. — «Я что, в любой непонятной ситуации в комнате прячусь?» — Невольно задалась вопросом шатенка, раз художник знал, что она не захочет выходить из нее. Подняв поднос с завтраком, Ника нахмурилась. Вопреки вчерашней реакции. Страха, желания сбежать и никогда не видеть больше Защитника... сегодня она лишь боялась его. Не было всего вот этого, как в сериалах: ненависти, проклинания всего, на чем свет стоит. И отсутствия аппетита, как и вообще желания жить. Вопреки волнениям скелета, у Ники даже мысли не возникло причинить себе боль. Душа и без нее прекрасно справлялась. Кстати об этом... стоит посмотреть на нее после завтрака. Новых проблем с этим капризным сгустком магии ей не хотелось. Аппетит у девушки тоже присутствовал. А Инк... было обидно и унизительно вспоминать то, как легко он ее заломал. То, как облапал. А следы, которые теперь неприятно болели, еще больше подстегивали эти эмоции. Только вот. Ненависти не было. Была злость, непонимание как так вообще вышло с этой треклятой краской. И черт, если бы это было действие алкоголя, то Ника непременно ушла бы сразу. Куда угодно, подальше от того, кто может по пьяни решиться на изнасилование. Только вот... краски работали на ином уровне. Ника знала, что даже у тех, кто имеет душу, они частично отключают личность, беря верх над существом. Тогда насколько сильно они работали на Инка и представить было трудно. Позавтракав и опустошив полбутылки лимонада, шатенка упала на кровать. Да, она полностью оправдала художника в своей голове. Только вот эмоции никуда не денешь. И помимо всей той кучи чувств, что словно змеи собрались в клубок, была одна наиболее явная. Страх. И черт, если подумать, девушка была слишком спокойной. Это несколько волновало ее. Сев на кровати, Ника вытащила душу из груди, неприятно хмурясь. Стоит попрактиковаться в этом, но просто так подвергать себя неприятным чувствам извлечения души не хотелось. Ради тренировки? Спасибо, увольте. Оглядев сердечко со всех сторон, шатенка ничего не заметила. Цвет вроде остался тем же. Трещин не было, лишь старые шрамы от них. Проведя пальцами по сердечку, девушка рвано выдохнула, тут же одергивая руку. Непонятливо смотря на душу, она медленно осознавала, что это было. — «Душа – одна большая блять магическая эрогенная зона?» — Чуть ли не орала мысленно шатенка. — Серьезно? — Скептически выгнув бровь, Ника упала обратно на кровать. Душа, которую она отпустила, вернулась обратно, принося секундное спокойствие. И вновь эмоции камнем легли на грудь, заставляя даже кислород вдыхать с трудом. — Значит он мог и не раздевать меня, а просто вытащить душу... Кошмар. — Поворачиваясь на бок, девушка обняла шарф, что валялся рядом. И вспомнила во что одета. Точнее, почти не одета. Белье и перчатки, нарисованные вчера Инком. Все остальное она сняла вчера в попытках перестать чувствовать нежеланные прикосновения на себе. Платье валялось со стороны комода на полу. Раз с душой все в порядке. И со слов Дрима все сильные проблемы отображаются на цвете, значит апатия – это не случай Ники. Тогда оставался один вариант. Связь. Чертова связь и тут не давала ей самой решить, как ко всему относиться и не позволяла паниковать из-за произошедшего. И было бы это чудесно... если бы ее не пытались, блять изнасиловать! Не нормально быть такой спокойной после подобного. Радовало то, что она чувствовала адекватные эмоции в такой ситуации. И тут эта связь себя никак не проявила. Смотря на перчатки, что почти один в один были как у Инка, Ника чувствовала тревогу. Ей очень приглянулись они вчера. Но сегодня были словно меткой художника, которых он немало оставил на ней. Девушка хотела пойти в душ. Но... она и без зеркала видела синяки, что остались на ее руках, бедрах. А с зеркалом... она не сможет не посмотреть. Не сможет не заплакать, увидев яркий, большой след от засоса-укуса на шее. И пусть скелет не прокусил шею, укус сильно болел. Вспомнив прокушенный палец Защитника, шатенка позавидовала умению монстра исцеляться, дорисовав или закрасив место раны.

Вот только она не знала, что Инк специально ничего не сделал со своим пальцем.

Как напоминание о большой ошибке, что совершил. Как напоминание, что пока он занят альтернативами, дорогая его осколку Истинная мучается от того, что он натворил. Стянув перчатки, Ника сначала откинула их в сторону на пол. Но пару минут потупив в потолок, не могла унять неприятное чувство. Подняв злосчастный аксессуар с пола, шатенка обреченно вздохнула, глядя на него. Чувство, что с дорогой сердцу вещицей обошлись неаккуратно покинуло ее и девушка положила перчатки на комод. Устроившись поудобнее, она, сжавшись в комочек, постепенно уснула, устав от мыслей, что роем жужжали в голове. От чувств и волнений, что пираньями съедали душу. И от... от всего. Беспокойный сон настиг девушку, заставляя вздрагивать в реальности, крепче сжимая синий шарф. Кошмары о смерти семьи снова преследовали ее, делая такой любимый ранее дождь, самой ненавистной погодой. Пугающей, холодной и несущей одиночество. Кошмары развеялись, стоило шатенке перевернуться на другой бок и обнять принесенную ранее светильник-сферу. Только теперь ее настиг другой сон. Почти в точности повторяющий недавние события. Ника подорвалась на кровати, резко садясь. Дыхание сбилось, как после бега, а в глазах потемнело. Девушку повело в сторону, но она нервным резким движением оперлась на руку не желая принимать положение из сна. Холодный пот неприятно покрывал спину и грудь, по рукам бежали противные мурашки. А душа... горела. Неприятно, словно больная от ожога. Поспешно вытащив магический сгусток дрожащей рукой, Ника выдохнула. Свет души быстро пульсировал, то загораясь сильнее, то угасая. Но вместе с тем как дыхание шатенки выравнивалось, магия приобретали все более спокойное состояние. Нервно вдохнув, Ника нахмурилась. Маленькое пятно проглядывалось с правого бока Мятной души. Повернув ее и поднеся ближе к глазам, девушка еле рассмотрела маленький завиток серо-зеленого цвета. — Блять, нет. Он же не мог появиться после этого? — Дыхание шатенки снова сбилось, спина похолодела, а душа замерцала. Тогда, пока магия становилась ярче, Ника смогла куда отчетливее разглядеть новое пятнышко. Отпустив душу, чтобы не нервировать себя обнаруженным, девушка откинулась на спинку кровати. — «А может оно не новое? Я же редко ее достаю, могла не увидеть такое маленькое.» — Пытаясь успокоиться, и нервно сжимая кулаки, думала она. — «Это же символ связи, да? Интересно только у меня такое или у Инка тоже? Хотя... с его осколком...» — Ника устало провела рукой по лицу, тут же чувствуя, как неприятный холод проходится по вспотевшему телу. Сдернув влажную простынь, девушка замоталась в нее и прихватив сменную одежду, осторожно взглянула в коридор. Прислушиваясь, она изо всех сил старалась унять сердце, испуганное биение которого отдавалось гулом в ушах. Подойдя к лестнице, она отметила, что псевдо-солнце, свет которого проникал через шторы, еще не начало садиться. Значит до прихода Инка есть время. Уже более смелым шагом, шатенка направилась в ванную. Хотя в груди все сдавливало от волнения, а ладошки неприятно вспотели. Лишь то, что Ника крепко сжимала простынь, не позволяло пальцам дрожать. Когда одной ногой она ступила в ванну, то испуг поступил жаром к лицу, заставляя девушку нервно и быстро закрыть за собой дверь, роняя на пол одежду, что она охапкой прижимала к себе. А простынь, закрепленную на груди, медленно развязываясь, сползать вниз. Нервно сдернув надоевшую тряпку, Ника вздрогнула. — Блять. — Прикрыв глаза, девушка медленно вдохнула и так же медленно выдохнула. Она изо всех сил старалась успокоиться и не начать чесаться. Мурашки, что табунами бегали по телу, ощущались как насекомые – все тело чесалось от нервов. И помимо этого шатенка теперь боялась резких действий. Она сама сдернула с себя простыню, но испугалась, вспомнив, как подобное с одеждой делал скелет. От этого руки еще сильнее зачесались, и Ника понимала, что если начнет, то уже не остановится до тех пор, пока ей не станет больно. Рвано выдохнув, она открыла глаза, таки уняв немного волнение. И только развернулась к ванне, как застыла на месте. Зеркало. Оно висело прямо напротив, над раковиной. Опустив взгляд вниз, шатенка посмотрела на синяк на бедре, что был лишь одним из пятерни. Опечаток руки скелета. Остальные следы она не видела, они были сзади. Вздохнув, девушка сняла с себя белье. Бюстгальтер неприятно лип к спине, впитав в себя пот. С удовольствием выдохнув, Ника все еще с беспокойством посмотрела на зеркало. Подойдя к нему, девушка, нахмурившись, прикусила губу. Запястья, со стесанной местами кожей и посиневшие на них пятна не стали новостью. А вот шея... Пятно, с руку самой Ники, расползлось на шее. Самое больное место – синий круг, где были сцеплены зубы скелета, отливало фиолетовым из-за засоса, который он умудрился оставить наряду с синяком. Вокруг него пятно было желто-зеленое. Шатенка прокляла то, как легко ей оставить синяки. Опустив голову вниз, она увидела такой, оставшийся от удара о порог дома. На другой ноге было пятно куда темнее – от пинка, что она дала художнику. Душа неприятно сжалась и снова ее взгляд устремился в зеркало. По бокам на ногах были еле заметные желтые пятнышки, и девушка хоть и видела их раньше, только сейчас поняла откуда они. Инк прижимал своими ногами ее. Развернувшись спиной к зеркалу и перекинув волосы вперед, шатенка снова поджимает губы. На ягодицах и бедрах сияют синим следы от рук скелета. А со спины на позвоночнике в районе талии ярко-желтое, но болючее пятно. — «Допрыгался на мне, черт костлявый.» — Фыркнула Ника, саркастично усмехаясь. Развернувшись к ванне, она включает воду, настраивая ее и пустым взглядом глядя на то, как капли разлетаются, ударяясь о дно. Взгляд цепляется за внешнюю сторону правой руки. Мизинец, ладонь, как и тыльная ее часть, вместе с запястьем темно-синего цвета. В голове звенит имя художника, которое она кричала, чтобы остановить. Громкий звук пощечины и боль, что пронзила ее руку. "Ты же хочешь этого" Словно гром, ударяет в голову голос Инка из недавнего сна. — Нет! — Кричит в испуге шатенка, ударяя больной рукой по крану, заставляя его стукнуться о стену. Слезы брызнули из глаз, а девушка, болезненно кряхтя, сгибается пополам, хватаясь за руку. Садится на колени, утыкаясь лбом в холодный борт ванны. И громко всхлипывает, закрыв глаза, не в силах остановить картинки воспоминаний в своей голове. Инк вернулся домой около девяти вечера, хотя Дрим очень ругался за то, что у них море работы еще. И хотя художник был уверен – подруга видеть его не желает, он беспокоился. Ребра дрожали все время, а периодически их больно сдавливала фантомная рука. А на душе был камень. Это было чем-то новым и очень взволновавшим скелета. И он понимал – связь стала сильнее и теперь он испытывает эмоцию. Инк был потерян и совсем не мог дать ей название. Ни одна из красок не подходила для ее описания. И Защитник был не уверен его ли это эмоция или Ника лишь транслирует ему свою. — Ника... — Шепнул монстр, сжимая одежду на груди. Имя подруги было все еще стыдно произносить. Но от одной мысли, что девушке станет легче, если он будет и дальше чувствовать этот камень в груди. Он чувствовал себя капельку лучше. Все, что угодно, лишь бы душа подруги не разбилась вновь. Осмотрев гостиную, художник двинулся к холодильнику, но открыв дверь, обнаружил не тронутую тарелку с едой, что он готовил для Ники с утра. Значит ли это, что она так и не выходила из комнаты? Вздохнув, скелет быстро направился в душ, чтобы смыть с себя следы боя. И с приятным удивлением обнаружил, что в ванной тепло. На полу не было тазика, в котором замачивалась кофта девушки, испачканная чернилами. Значит она все же выходила. Быстро отмывшись, художник пошел на кухню. Он мало готовил и из-за своей забывчивости часто что-то сжигал. Но скосив взгляд на лестницу, где наверху в своей комнате была девушка, перед которой он так напортачил... вздохнув, скелет собрался с мыслями, закатывая рукава домашней водолазки. — Ника... — Тихий стук в дверь комнаты, отвлеку шатенку от гитары. Она настраивала ее, недавно порвав струну. Благо, обошлось без новых травм, ей хватало и того, что ныли по всему телу. Обернувшись к двери, что была закрыта на замок, девушка прислушалась. — Я покушать тебе принес. Ты... как? — Скелет хотел спросить в порядке ли она, но черт. Глупый вопрос. Конечно нет. Но ему надо было знать, не сделала ли она чего себе. Неожиданно для скелета, из-за двери он услышал звуки гитары. Слишком близко и хорошо слышно для него. Сидя спиной к двери, Ника вытерла слезы и начала перебор, чуть позже вступая со словами. Сев у стены спиной к ней, Инк поджал колени и уложил на них голову, слушая песню подруги. Он открыл флакон голубой краски и отпил немного, совершенно не потрудившись убрать его обратно, прижал рукой к полу. Голубые слезы полились из глаз художника, вместе с тем, как он слушал севший голос подруги. Она тоже плакала. — «Прошу прости меня, малышка...» [lovely (acoustic demo) – Billie Eilish & Khalid]