Alma mater

— Мне нужно знать про камни в лесу! — заявил Вирен, ворвавшись в библиотеку и бросив читательский билет на стол. Демоница, которая спокойно перекладывала карточки, даже не испугалась, только понимающе кивнула. Наверняка он за время ее работы был далеко не первым, кто вихрем влетел и громко потребовал какую-то — он и сам не знал которую — книгу. Должно быть, юные маги, напрочь забывшие о домашке, тоже сюда вбегали в том же оживленном и нетерпеливом настроении… или даже преподаватели, озаренные какой-то гениальной идеей. — Спокойнее, юноша, — попросила демоница, — все книги по геологии у нас в восточной части, вас какие именно камни интересуют? Судя по вашему состоянию, какие-то драгоценные? — иронично спросила она. — Нет, не эти… Там, в лесу, большой круг камней с какими-то рунами, — принялся объяснять Вирен, нелепо взмахивая руками. — Кажется, надписи на архидемонском, но я не уверен. У вас есть что-то про защитную магию вокруг школы? Может, дадите мне ту же книгу, которую в прошлый раз? Я ее не до конца изучил. Про историю Академии! Тогда он и правда слишком сосредоточился на поисках карты и проглядывал текст по диагонали, пропуская многие страницы, которые казались Вирену особенно занудными. — Хорошо, идите за стол, — вздохнула демоница. Он подгадал время, когда в библиотеке никого не должно быть: все нормальные демоны еще спали, но Вирен никак не мог наслаждаться отдыхом, пока не добьется ответов. Поэтому он с утра выпутался из одеяла, которое чудом не стянула Белка, и отправился в библиотечное крыло, быстро пробежав промозглый сад. Погода хмурилась, к середине дня наверняка пошел бы дождь… Вирен с нетерпением схватился за порхнувшую на стол книгу, стал быстро пролистывать. Из-за его усталости и одновременного оживления библиотека показалась в десять раз более обычной, чем в прошлый раз, когда он медленно шел, пораженный монументальной красотой… Но сейчас Вирену нужны были ответы — и поскорее, пока не случилось еще чего-то ужасного. — Вирен, какая встреча! — громко обрадовался Тиферет, протискиваясь к его столу. Вздрогнувший Вирен почти испуганно глянул на него. Нет, кто-то в ранний час тут все же был… Маг левитировал за собой стопку из пухлых пыльных книг, которую он грохнул на угол, чуть не перевернув стол. — Как, помог я с люстрой? — внезапно спросил гордый Тиферет. — Так и не успел спросить за всем этим… Слышал про вчерашнее, очень жаль, что так вышло… Ты там был, да? Я хотел бы помочь, но все мои поисковые амулеты бесполезны, такой ужас… — Гисну так и не нашли, — уныло согласился Вирен; его взбудораженное настроение сразу сбили воспоминания о вчерашней ночи. — Я подумал, может, здесь я могу что-то найти полезное! — он поднял книжку. — А вы знаете про камни? Он коротко описал то, что видел. Хотя Вирен старался быть более скрытным, особенно после того разговора с неожиданно проницательным Карсом, вся эта история с таинственным существом звучало как нечто, о чем должны волноваться преподаватели. Нельзя жить с древним капищем под боком и не догадываться о нем… Впрочем, Тиферет был поглощен своими амулетиками. — Я не увидел, что это было такое, — с сожалением сказал Вирен. — Но мне показалось, это нечто со своей волей. Не какое-то искажение на изнанке вроде мелкого Разлома, а живое. Я… почти почувствовал. — Вирен, ты же знаешь, что в Аду нет нечисти, это существа из мира людей, — покачал головой Тиферет. — Ты просто переволновался, да? Вирен оскорбленно уставился на мага, который одарил его какой-то неловкой улыбочкой, как будто глупого ребенка. Конечно, по сравнению с Тиферетом, чей возраст исчислялся столетиями, он таким и был, Вирен даже спорить не собирался, но он верил своим глазам. Знал, что наблюдал — какую-то злую волю, что хотела уничтожить его друзей. Он посмотрел на Тиферета, прижал свою книжку, как если бы тот попытался ее отобрать, и угрюмо покачал головой, как бы соглашаясь для вида. — Возможно, это просто искажение, — пошел на попятную Вирен. — И это был обман зрения. Темно же, в конце концов. Но надо разобраться, что там с охраняющим заклинанием, это же опасно для учеников! — он прямо посмотрел на Тиферета, чтобы тот не увильнул. — Если я могу помочь… — Боюсь, здесь нужен демон с даром, — напомнил маг. — Но я очень ценю твое предложение. Хорошо, что ты так беспокоишься о наших ребятах. Они не доверяли ему столько же, сколько и Вирен им. Но почему-то от осознания этой четкой границы стало легче, правильнее. — Я не думал, что ты так много знаешь о магии, — удивился Тиферет. — Ты же бывший солдат? — Были маги в семье, — ничуть не солгал Вирен. — А вот мне не досталось… Хотя в любом случае ничего не светило бы, даже с даром, если я не отпрыск какого-нибудь богатого Высшего! Места в Академии только для избранных, так? Вирен усмехнулся про себя, подумав о том, как бы Тиферет поразился, узнай он о его родителях. Ему даже забавно было бы за этим понаблюдать. — Ну, глупости, — мягко сказал Тиферет, изобразив успокаивающую улыбку. — У нас есть и… квоты, как говорят в мире людей. У нас все учатся, только на первых курсах не очень много, это да, а вот на старших есть несколько талантливых ребят… Тема ему не нравилось, словно маг лично переживал за репутацию Академии и искренне расстраивался, что Вирен так нехорошо про нее думает — хотя нормальному колдуну было бы глубоко плевать на мнение мальчишки-солдата. Все-таки Тиферет ему нравился. И иногда правильные вещи говорил. — Подождите, а я, кажется, знаю одного! — вдруг догадался Вирен. — Такой… с рогом отбитым! Он же из простых демонов? — Ну вот, — простодушно обрадовался Тиферет, очень довольный, что Вирен не стал с ним спорить и отстаивать социальную справедливость, чего как раз ожидаешь от гвардейца. — Шеф, да, он подает большие надежды в боевой магии! И, самое удивительное, что появился он прямо-таки из ниоткуда, но с таким сильным даром. Может, у него были учителя среди… свободных магов, наемников. Не знаю. У него поразительные способности! А он еще думал, как Высший демон мог так покалечиться — ну типично уличная же отметина! Но Вирен слишком расслабился в окружении детишек аристократов, совсем не думал — хотя едва ли это помогло бы быстрее найти Шефа. Однако немного объясняло, откуда его знал Карс: насколько Вирен представлял, в окружении стольких Высших демоны попроще предпочитали держаться вместе. — А что вы тут делаете? — весьма бестактно спросил Вирен. — Какие-то исследования? Он знал, что Тиферет занимается домашними амулетами, но, недавно призадумавшись, сколько в быту работает на магии, понял, что труд мага отнюдь не такой бессмысленный, как ему могло показаться. Все-таки Вирен привык к масштабу боевых и поисковых заклинаний, а на мелочи не обращал внимания, как и большинство из населения Преисподней. — Да так, думаю, как бы сделать эффективнее водные амулеты — знаешь, которые у нас в водопроводах? Иногда сбоит… Вирен кивнул, но тут же пожалел об этом: Тиферет просиял, почувствовав себя очень уверенно в этой теме, и стал оживленно рассказывать про свои исследования. Было похоже, что он относился к тому типу преподавателей, с которыми от тебя требуется только слушать и качать головой. И Вирен бы ничего против не имел, но Тиферет мешал ему читать книгу, — а выносить их было нельзя. Так Вирен мучился недолгое время, торгуясь со своей совестью, которая не позволяла ему просто спровадить куда-то увлеченного мага, когда того неожиданно позвал кто-то по амулету. Тиферет в середине вдохновленной речи извинился, полез в карман костюма и вытряхнул поблескивающую подвеску с горящим камнем… Опять проблемы в школе. Или срочное собрание из-за последних событий? Попрощался Вирен вежливо и вздохнул про себя. Нет, он любил таких увлеченных демонов, но иногда выносить их становилось трудно. Тем не менее, стоило радоваться, что хотя бы кто-то из преподавателей относится к нему по-доброму, а не высматривает подозрительно, как вездесущий Кетер. Хотя Тиферет явно старался держать его от загадок подальше, но не хотел ли он оградить… Вернувшись к книге, Вирен нашел страницу об охранном заклинании. Она была чем-то заляпана, но текст вполне читался. Из него выходило, что охранные руны выцарапывали на деревьях, а потом кора нарастала, защищая, и заклинание было трудно разрушить — никто же не знал, какие именно деревья рубить! Оно питалось не только энергией магов, но и лесной… Следовательно, камни никак не связаны с охранной магией. Тогда зачем они там стоят? Вирен удрученно потер лоб. Может, эти камни древнее замка, древнее леса? И руны на них рисовали, когда на архидемонском говорили, а не с трудом произносили сложные ритуальные формулы? Кто знает, какая тропинка завела их в сердце леса… То, что камни за столь долгое время не развалились, Вирена не удивляло: во всем, где была замешана магия, не стоило ждать обычного течения вещей. Ему захотелось вернуться в лес и еще раз разглядеть странные стелы. Может, зарисовать с них символы, хотя это и было небезопасно. Но Вирен не был уверен, что сможет снова добраться туда… и вернуться живым. Колеблясь, он решил сосредоточиться на чем-то более близком. Скажем, на замурованном коридоре, от которого их так усердно отпугивали. Открыв тот самый разворот с картой, Вирен нахмурился, приглядываясь к загадочной линии… Ее вырисовали четко, но что-то было не так. Он нахмурился, стал мерно постукивать пальцем по столу. Линия шла поперек других. Вирен уже немного ориентировался, и он был совершенно уверен, что на повороте в женскую спальню не видел никакого перекрестка — в конце концов, они с Тэлом прятались от Карса за единственным углом! Конечно, Вирен мог предположить, что за прошедшее время что-то в замке поменялось, устроили ремонт, но не настолько глобальный же… А может, тот коридор уходил под землю? Должны же в каждом уважающем себя замке быть таинственные подземелья? Вот про гвардейский ходили загадочные нехорошие слухи, и все почему-то считали, что там пыточные, а в школе магов внизу могло скрываться буквально что угодно… Линий на карте было гораздо больше, чем коридоров могло уместиться в Академии. Даже с учетом магии. Значит, какие-то из них подземные, но какие именно… Вирен пожалел, что не получится отнести книгу к Тэлу. При мысли о том, чтобы вырвать страницу, у него аж сердце заныло и руки опустились. Нет, на такое варварство Вирен никогда бы не пошел. Зато, оглядевшись, он заметил несколько чистых листов и карандаши на соседнем столе — специально для студентов, которым понадобится делать заметки. Хмурясь от усердия, он принялся криво перечерчивать план. И сто раз пожалел, что за всю жизнь даже не попытался научиться рисованию.

***

Разобравшись в библиотеке и накарябав себе несколько заметок, Вирен заглянул на кухню. Завтрак кончился; Вирен на него так ни разу и не заглянул за почти неделю пребывания в Академии — предпочитал перебиваться мелкими перекусами и чаем. На кухне бегали демоны, мылись тарелки и приборы, но не силами нанятых слуг, а с помощью магии — стихийным водным заклинанием дирижировала пара старшекурсников. Стараясь не мешаться, Вирен протиснулся к кладовой, улыбнулся демонице… К лазарету он летел с хорошим уловом — свежими яблоками, которые пахли так прекрасно, что хотелось умереть на месте; но Вирен удержался и даже не надкусил ни одно по дороге, решив, что Баргауса они больше порадуют. У Кары на столе всегда такие яблоки были, с самого Восьмого круга, богатого всякими фруктами и ягодами, и Вирен не смог сдержать довольную ухмылку, вспоминая о заседающей в Столице Сатане… Медсестра поначалу сурово нахмурилась, но пропустила. Баргауса он нашел на прежней кровати, тот сидел, подложив под спину подушку; увидев Вирена, отвлекся от книжки, которую неловко листал одной рукой, и тускло улыбнулся. Видимо, все его силы уходили на то, чтобы притворяться бодрым и занятым чем-то. Вирен заглянул на пожелтевшие от времени страницы и понял, что это учебник с какими-то сложными символами и сигилами. — Как ты? — спросил Вирен, улыбаясь. — Скучно, наверно? Один тут сидишь… К тебе кто-нибудь заходит? Ему показалось, что вопрос Баргауса смутил. И немного расстроил. — Вчера вечером второкурсники приходили, они подрались, медсестра им носы вправляла, — пожал плечами Барг. — А так… тихо, хорошо даже. В общежитии не так. Вирен быстро огляделся, заметил, что ничего в палате не изменилось. Если бы кто-то навещал Баргауса, наверняка оставил бы какой-нибудь сувенир или угощение… Но только цветы в вазе изменились — немного пожухли. Да уж, Барг был не из тех, у кого много друзей. Когда-то Вирен ошибочно подумал, что он один из «главарей» на курсе, но тот сторонился большинства вечеринок, все время учился… А в день, когда Вирен вывалял его в траве, хотел отличиться и испытать себя. Когда он поставил на тумбочку рядом с кроватью тарелку с яблоками, Баргаус встрепенулся: — Да не стоило… — Это всего лишь яблоки, — закатил глаза Вирен. — Так, давай красиво сделаю! Он схватил ближайшее, достал нож и быстрыми точными движениями отделил дольку, а потом ловко чиркнул, вырезая кусочек, чтобы стало похоже на кроличью мордочку. Правда, кролики у Вирена получались зеленые, но это было не важно. Баргаус опасливо следил, как он раскладывает аккуратные кусочки, как будто действуя по какому-то магическому ритуалу. — А, э-э, Тэл не будет против, что ты тут со мной? — спросил он, неловко кашлянув. — Навещаешь, то есть. — В смысле? — Вы же… вместе? — несчастно уточнил Барг, и Вирен с каким-то неясным весельем понаблюдал, как мальчишка заливается краской. — Извини. Я все не так понял?.. — Он мой друг. И ты тоже, — уверенно заявил Вирен. — Я просто хочу помочь, потому что… ну, я за тебя отвечал, я там был самый старший по званию, преподаватель, но я ошибся, и теперь я не знаю, как за такое просить прощения… — Его голос дрогнул, и он не смог это скрыть. Барг смотрел на него как-то пораженно, как будто впервые увидел в нем такого же мальчишку, почти ровесника, а не учителя фехтования. И Баргаус ничего не сказал, робко стащил себе яблочную дольку, пользуясь этой возможностью, чтобы ненадолго прервать разговор. Вирену казалось, что Высшие любят, когда их умоляют, когда упрашивают, извиняются, опять же, но уже понимал, что у каждого свой подход, что не так они, в целом, и отличаются от его сослуживцев. — Ты что-нибудь помнишь из того, что случилось?.. — Меня как будто позвало что-то, — сбивчиво сказал Барг. — Такой… тоскливый, пронизывающий голос, и я не мог слышать ничего, кроме него. — Лицо Баргауса помертвело, как-то побледнело. Он дернулся, сам того не заметив. Вирен хотел было остановить Баргауса, сказать, чтобы не мучил себя — он не хотел, чтобы тому показалось, будто он явился сюда не чтобы поддержать, а за ответами. Потому что так оно отчасти и было. Он не отважился вчера мучить друзей, особенно после того, как они пришли к нему за помощью, такие же отчаявшиеся и обреченные. Но Вирену больше всего хотелось узнать, что тогда случилось в лесу. Он не желал признаваться, но слова Тиферета пошатнули его уверенность. В самом деле — что он тогда видел? Если так подумать, он тоже всего лишь ребенок. По крайней мере, с собой Вирен был честен. И от этого тоже было обжигающе неприятно и обидно, как будто он ничего не мог сделать. Хотел помочь Баргаусу — но было уже слишком поздно. Однако у него оставалось, кого еще защищать, и втайне Вирен боялся, что то существо из леса завладело ими, осталось в памяти, и ночью он крепко-крепко обнимал Белку, чтобы она не вывернулась и не ушла в глухую жадную темноту, как Гисна, и краем глаза следил за Тэлом, который неловко свернулся клубком на кресле. — Я подумал… — шепотом сказал Барг, словно очень сомневался, стоит ли вообще в этом признаваться, — что если это… он? Расил? Его дух позвал Гисну, и она ушла. Конечно, он был в курсе всей истории. Наверняка, когда такое происходит в закрытом обществе, еще долго роятся слухи, а потому даже самые оторванные от компании знают о том, что случилось. — Ага, а тобой он решил перекусить заодно? — иронично, но необидно уточнил Вирен. — Барг, это же сказки. У нас нет души, ну, на метафизическом уровне или типа того; призраку неоткуда взяться. После смерти мы растворимся в Бездне. — А откуда ты знаешь? — немного по-детски удивился Баргаус и тут же вздрогнул. Ему было неприятно думать о смерти, как и многим демонам, впереди которых ждало долголетие, полное богатств и всех прелестей жизни, теперь, когда кончились все войны. Тем более, совсем недавно он мог погибнуть по-настоящему. — Но согласись, это звучит логично! — несчастно отстаивал он свою версию. — Иначе с чего бы Гисне так исчезать? Вирен пожал плечами. Он надеялся, что Шеф сможет немного просветить его, но никаких весточек от Карса не было слышно — однако вряд ли он забыл… Баргаус тревожно вздыхал, и было видно, что слова Вирена его не убедили — он опасался злобных призраков. Да даже если они каким-то чудом существовали, для чего им понадобится Барг? Разве что магия, энергия… Но как-то все года до этого они обходились без нее! Над этим нужно было поразмыслить получше. — Я завтра еще зайду, — пообещал Вирен, когда прощался. — Думай о хорошем, ладно? Ты отцу-то написал или?.. — Завтра напишу, — смутился Баргаус. Вирен не стал настаивать, но примерно представлял, к чему эти «завтраки» могут привести. Ни к чему, то есть. Однако все-таки Баргу нужно было время, чтобы свыкнуться с увечьем, не стоило на него давить… Атмосфера в Академии оказалась не самой приятной. Сегодня был выходной, поэтому большинства пар у магов не было — если только не дополнительные занятия. Вирен с тоской вспомнил, как договорился с Кетером, что будет тренировать Баргауса… Однако он ожидал, что картина будет куда более удручающей, так и представлял богатые кареты, подкатывающие к главным воротам, чтобы забрать аристократических отпрысков… Но все было тихо. Либо добраться сюда нельзя так-то быстро, либо преподаватели не стали распространяться о том, что стало с Гисной. А поскольку они сами не знали, что с ней произошло, то как бы никто и не соврал. Чрезвычайно удобно. Он поблуждал по саду, столкнулся с несколькими учениками, поздоровался. Они были поглощены собой или учебниками, которые читали здесь, на свежем воздухе, пока погода окончательно не испортилась. Но Вирена теперь узнавали, хотя по-прежнему провожали заинтересованными взглядами. Многие видели, как они с Карсом волокли до лазарета несчастного Баргауса… Вирена ноги сами принесли к беседке — он знал, что найдет тут друзей. С утра, отправляясь в библиотеку, написал им записку, чтобы Белка с Тэлом не волновались, что его тоже пожрала чаща. Издалека он увидел, что они привычно препираются, но беззлобно. Вирен невольно расплылся в улыбке, подойдя ближе. — А ты знаешь, где мы были? — ликующе возвестила Белка, едва не подпрыгивая от радости. На ее фоне Тэл походил на крупную нахохлившуюся птицу. — Нет, угадай! — Мы пошли на дополнительные занятия по иллюзиям, — вздохнул Тэл, который с особой неохотой косился на ручку Белки, державшей его под локоть, но не отваживался вырываться. — Малькут сказал ей, что у нее талант, но, по-моему, старикан просто положил на нее глаз. Гадость какая. Белка гордо фыркнула и хлестнула его хвостом по ноге. Вирен не смог сдержать улыбку, так его успокоили и порадовали эти «мы» — пока он бегал по Академии, его товарищи присматривали друг за другом, не бросили на произвол судьбы. Наверно, дело было в том, что они мало кому могли доверять. — Ничего странного я не заметила, но это только первое занятие, — поделилась Белка, присаживаясь на лавочку. — Он не участвовал в поисках вчерашних. И вообще мало занят, поэтому может позволить себе вести необязательные курсы. — Мне вообще показалось, что мужик развлекается вовсю, — ворчливо заметил Тэл. — Всякие цветочки, бабочки. Нет, я как бы не против, если ему нравится, но это же все бессмысленно! Для чего вообще нужна такая магия? Вирен тихо хмыкнул. Понятно, нечего и думать о том, чтобы отыскать в Тэле хотя бы крупицу ценителя искусства: книжки он не признавал, иллюзорную магию, считавшуюся самой красивой и изящной, по-настоящему волшебной, тоже. Хотя и Белка, у которой загорелись глаза, явно не считала ее чем-то полезным, большим, чем хобби. Она шла в Академию, чтобы использовать свой дар во благо — как бы наивно и идеалистически это ни прозвучало. — Напомнить вам про зверя в темноте? Или про то, как скрывали тот проход? Для этого нужна магия посильнее, чем для цветочков, конечно, но основа плетения наверняка та же! — пристыдил Вирен. Зато теперь он не чувствовал отзвуки вины за то, что заставил друзей тратить время на иллюзии ради расследования — они же учились, у них были свои дела! То есть у Белки были, а Тэл принципиально, как он сказал, не делал домашку и ждал, когда у учителей иссякнет терпение и его наконец-то вышвырнут. Пока не срабатывало. Чтобы позабавить друзей, Вирен рассказал про догадки Баргауса. — Знаешь, вообще-то изначальным моим планом было закрутить скандальный роман с преподом, — пожал плечами Тэл, коварно улыбнулся. — Кто бы знал, что ты такой непробиваемый. Вирен, однако, понимал, что скрывается за этими небрежно брошенными словами. Тэл радовался, что у него появился друг, пусть они оба и прикрывались словами о важности дела. Да, Тэл и впрямь был полезным союзником, но этим все не исчерпывалось. — Неужели для тебя чувства ничего не значат? — поразилась Белка. Она не обвиняла и не морщила носик, наседая на мораль, она правда старалась понять, как и многое в этом мире. — Я вот люблю Сашу, он замечательный, очень честный и теплый, мне с ним хорошо и уютно, и он знает много вещей, и… Она могла рассказывать про своего человеческого мальчишку до бесконечности. Вирен много раз это выслушивал с неизменным терпением — он тоже Сашу уважал, знал, что он правда искренний и добрый, а потому никогда не обидит его маленькую подругу, и поэтому Вирен от всего сердца желал, чтобы ничего у них не менялось, чтобы они по-прежнему были очаровательно счастливы вместе. — Я не знаю, что такое эта ваша любовь, — снисходительно сказал Тэл; он казался одновременно торжествующим и самым разнесчастным демоном в Аду. — Не понимаю принцип. Что я должен чувствовать. Может, это потому что меня никто никогда не любил? Он улыбался, а Вирену от его слов хотелось выть. Громко, вслух. Но Тэл понял это по взгляду и снова перевел разговор на иллюзии, которые они творили на занятии… И посмеивался над Белкой. — Ты просто в меня не веришь! А я однажды Сатану призвала! — возмутилась обиженная Белка. Тэл пораженно застыл, а потом шумно расхохотался: — Ну да! А Вирен у нас Антихрист! Вирен тоже постарался улыбнуться. Не так уж друг ошибался, строго говоря. — Да я правду тебе говорю! — рассказывала Белка, которая теперь должна была отстоять свои слова. — Я тогда была с Гвардией, им понадобилась… поддержка. С воздуха. Поэтому мне сказали в нужный момент вызвать Сатану, и я справилась, и тогда я поняла, что с помощью своей силы могу сделать что-то хорошее! — захлебываясь от ярких воспоминаний, повествовала она. Словно хотела и Тэла вдохновить учиться. Они с Белкой решили не врать Тэлу о том, что они знакомы с детства и давно сдружились, просто потому что не смогли бы постоянно поддерживать какую-то легенду, особенно эмоциональная чистосердечная Белка. Так что Тэл ничуть не удивился тому, что маленькая демоница оказалась где-то рядом с боевой операцией Черной Гвардии, но в остальное верил со скрипом. — Да ладно, там наверняка не такой сложный ритуал, — наконец проворчал он, не признавая поражения. — Главное — знать нужные символы. Сигил Сатаны. Он же секретный. — Вот вечно ты так!.. — нахмурилась Белка. — А ты, получается, Сатану вблизи видела? — вдруг с каким-то детским любопытством спросил Тэл. — И Вирен… Я слышал, ты Наире хвастался, когда ее клеил. — Никого я не клеил! — вяло сопротивлялся Вирен. — Подслушивать невежливо. А ты за Сатану, что ли? Большинство Высших даже теперь, спустя добрых два десятилетия гвардейского правления, с трудом принимали их власть. Когда-то аристократам позволено было делать что угодно, но потом Гвардия подняла революцию, и в итоге большинство Высших лишились своих фамильных земель. Раньше они кичились ими, тщеславные и гордые, а теперь каждый клочок земли Гвардия старалась использовать во блага Ада, хотя на кругах климат был такой, что ничего не росло… Но, понятное дело, эта, как выражались в мире людей, социализация земли мало кого устроила. Да и с налогами стало более тяжко… — Лично мне она ничего плохого не сделала, эта Сатана, — пожал плечами Тэл, как будто он никогда не задумывался об этом. Странно для сына высокопоставленного демона, но Вирен тоже не очень разбирался в политике… — Если что, объект для искренней идейной ненависти у меня есть, мне хватает! — Он определенно имел в виду отца. — Ладно, у меня еще занятие сегодня, надо идти, — вдруг быстро отговорился Тэл. — Вы на обед-то пойдете? Скоро уже. — У меня потом еще домашка, — предупредила Белка с сожалением. — А все учебники у меня в комнате, так что я под вечер приду. — Да ладно, переноси ко мне, — ляпнул Вирен. — Если хочешь, конечно. А то бегать туда-сюда… И Белка задумчиво кивнула. Обед показался ему почти безвкусным. Краем глаза Вирен наблюдал за Белкой, севшей с подружками, которые по ней очень соскучились и трещали без умолку — даже с такого расстояния было слышно. Присматривал за Тэлом, которого тоже окружила компания магов — Вирен различил там второкурсников. Какая-то девчонка постоянно поправляла воротник платья, обнажая ключицы… Тэл умудрялся подмигивать и улыбаться всем одновременно, но в то же время — никому. Тэл был из тех, кому не надо прилагать усилия, чтобы выглядеть притягательно. Конечно, редко кто из демонов был уродом, такая уж у них порода, но себя Вирен отнюдь не считал красивым — тем, кем хочется любоваться, как каким-нибудь произведением искусства. Кто-то пользовался этим, как Наира, чтобы добиться того, чего хочется. Но Тэлу, судя по его поведению, было плевать. Сидя в столовой и наблюдая за учениками, Вирен задумчиво покачивал кружкой с чаем. Вкус был совсем не такой, как у того, что он привез из дома, — допивать не хотелось. Он заметил: несмотря на произошедшее с Гисной, мало что поменялось. Только многие ученики теперь сидели кучнее, как будто это спасло бы их от лесной нечисти. Может, она боялась сюда соваться? В самое гнездо магов? Тварь испугалась одного взмаха клинком и отпрянула, отпустила Барга — значит, если держаться вместе, все будет нормально? А может, ей неприятна холодная сталь?.. Наира улыбнулась ему, помахала, но Вирен был слишком погружен в свои мысли. Встал, едва не наткнувшись на какого-то спешащего ученика, извинился, даже не поглядев на его лицо. Горьковатая атмосфера страха гнала его прочь, Вирен как будто бы испугался, что, посиди он там еще немного, его накрыло бы диким неконтролируемым ужасом, как вчера, когда он забился в угол. Он не видел изнанку, но был уверен, что она дрожала от напряжения. В коридоре он пересекся с Кетером — и был уверен, что маг появился тут не случайно. Хотя и изобразил притворное радостное удивление и аккуратно отвел Вирена в сторонку, чтобы не мешать стайке учеников, что заходили в столовую. — Вирен, нам нужно поговорить. Мы немного обеспокоены… — Кетер явно подбирал наиболее приличные и вежливые слова. — Нам тут рассказали, что у тебя поселились двое первокурсников. В свете последних событий нам бы хотелось, чтобы они все находились в безопасности в спальнях… — Я могу за них отвечать, — постарался уверенно сказать Вирен. Он вспомнил Баргауса. То, что ничего не смог сделать. Стиснул зубы: — У меня есть оружие, я солдат, а что поможет им в спальне, если что-то случится? Кетер выглядел немного растерянным. — Я поклянусь на крови, что все абсолютно прилично, — устало сказал Вирен. — Им просто было страшно и одиноко. Я не могу их выгнать. Он не хотел добивать Кетера, но, судя по ощущениям, он это сделал. Маг приложил руку ко лбу, как будто проверяя температуру — значит, после всего произошедшего не у одного Вирена было ощущение, что он сходит с ума. Клятва на крови не позволяла соврать. И такими словами никогда не разбрасывались. — Что ж, ладно, — задумчиво сказал Кетер. — Спасибо за помощь, Вирен, — вдруг вполне искренне произнес он — Вирену так показалось. — Если бы не ты, вполне возможно, Баргаус бы погиб. И за Гисной ты сразу отправился… — Я пошел в Гвардию, чтобы помогать кому-то, — ответил Вирен и тяжко вздохнул, вкладывая весь свой артистизм; хотел напомнить, что его служба якобы обернулась скучной и тягомотной стражей у городских ворот. — Рад быть полезным здесь, — припечатал он, чтобы у Кетера никаких сомнений не осталось. Небо хмурилось, что-то загадочно грохотало, и Вирен все время подозрительно косился наверх, боясь, что ему ливанет прямо на голову. Сад побледнел, посерел и уже не казался таким прекрасным. Все выглядело угрюмым — особенно вкупе с темным камнем Академии, который сейчас был похож на надгробные плиты; Вирену аж поплохело от невольного сравнения. Возможно, именно поэтому он почти пропустил сверкнувшую рядом молнию. Вырвалась она не из тяжелой набрякшей тучи, а слетела с чьих-то рук. Вирен отпрыгнул, дернулся, выхватывая саблю. Следующий удар пришелся на блеснувший клинок, чуть не выбил саблю из рук, но Вирен провернул, перенаправил удар — молния соскользнула в траву, оставляя проплешину. Пахло озоном. Сердце гулко стучало; он постарался усмирить частое дыхание. Вирен гневно уставился на темную фигуру, отделившуюся от ствола дерева; движение было знакомое, Тэл вот тоже любил под этим деревом стоять, но Вирен его последний раз видел, когда друг мурлыкал что-то демоничкам-первокурсницам. Он пригляделся, напряженно отвел саблю чуть назад. Демон со сколотым рогом. Вчера Вирен искал его и везде осматривался, а сейчас готов был броситься и собственноручно придушить. — Ты меня убить хотел! — Если бы действительно хотел… Значит, Карс был прав, ты и правда заслуживаешь немного внимания, — сказал Шеф, взирая на него слегка сверху вниз — это у него не составило труда, потому что он был заметно выше. Казался совсем взрослым, широкоплечим, уверенным. Четвертый курс, еще бы. Да он старше года на три — а то и больше. Вирен насторожился, внезапно почувствовав себя так, как будто оказался на шумной улице в Столице. Он, конечно, выращен был солдатами, а не улицей в полном смысле этого слова, но товарищей для игр, помимо школы, искать оставалось только там, среди шумных дворовых мальчишек. И Вирен прекрасно знал этот взгляд. Столкнись они на десяток лет пораньше, уже попытались бы друг другу накостылять. Но сейчас они были умными взрослыми демонами. Или успешно такими притворялись в своих интересах. Ход беседы просто требовал соответствовать, язык чесался выдать какую-то ядовитую грубость, но Вирен никогда не был хорош в высокомерии. На улице хватило бы крика: «Ебало попроще сделай!», и какая-то особенно отчаянная его часть хотела так сказать, но Вирен опасался новой вспышки молнии. Стоило проявить благоразумие. Он ошибся, когда подумал, что обычные демоны в окружении аристократишек должны держаться вместе. Шеф вот предпочел, вроде как, уподобиться одному из этих напыщенных Высших — держался он так же, а то и хуже, теперь Вирен это понимал, когда был знаком со своими учениками. И с силой боевого мага он мог разорвать Вирена в клочки. Но никто не сказал, что он не стал бы сопротивляться. — Мне нужно знать, где Гисна, — твердо сказал Вирен. По выражению лица Шефа он понял, что тема для него как минимум болезненная. Но маг совладал с собой — только с кончиков пальцев посыпались мелкие жгучие искры. — Может, у меня поговорим? — неловко спросил Вирен. — Чай есть. Если хочешь. Признаться, впервые он приглашал в свой дом демона, который, пусть и несерьезно, но попытался его прикончить. Было в этом нечто новое и необычное. Но распивать чай становилось уже традицией. А Шеф, видно, опешивший от такого невинного предложения, медленно кивнул и последовал в дом за Виреном, держась чуть позади. На маленькой кухне Шеф стал казаться еще крупнее. Не то чтобы Вирен завидовал или боялся, просто это в какой-то момент показалось ему забавным: вот так приглашать к себе того, кто и без магии заломать тебя может, если что… Вирен верил, что в кухонной драке все его фехтовальное умение мало пригодится: в свалке побеждают те, у кого тяжелее кулаки. Пришлось ненадолго пожертвовать Шефу облюбованную Тэлом кружку. Вирен сел напротив и напряженно уставился на гостя, постукивая ногтями по гладкому боку своей чашки. Странно это было — так запросто впускать кого-то на свою территорию. А может, Вирен не вполне еще ощущал дом своим?.. — Зачем тебе про Гисну знать? — спросил Шеф. — Ну такой вот я любопытный… Слушай, ты же понимаешь, что случилось, — закатил глаза Вирен. — Мне бы хотелось ей помочь. Если ты знаешь, куда она могла пойти, в какую сторону, то самое время рассказать. — А ты, значит, герой? Вирен тонко улыбнулся. Влад ему рассказывал, что его имя значит «великий герой» на санскрите — когда-то языки людей и демонов мало различались, но потом их речь утратила магию. Вряд ли его настоящие родители что-то понимали в истинных именах. — Я стараюсь сделать так, чтобы вокруг меня демоны не умирали. У меня синдром спасителя, если хочешь, — признался он. — Я знаю, что вы с Гисной были близки… Что бы ни случилось, ты же понимаешь, что она не заслужила смерти? Тем более — такой мерзкой, как убивал этот лес. Вирену показалось, что он снова ощутил запах гнили. — Гисна меня бросила, вот и все, — нехотя признался Шеф. — После этого я постарался… углубиться в работу. Последний год, мне нужно доказать, что я достоин лучшего. Сделать все, чтобы меня заметили маги. И я не хотел, чтобы какие-то там чувства меня отвлекали. Он говорил уверенно и почти обреченно, так, как будто был убежден, что надо вцепляться в эту возможность зубами. Как будто ему постоянно напоминали, что ему работать надо вдвое больше, чем аристократам, которые как-нибудь да устроятся. — Я с тех пор перестал с ней общаться, — гордо сказал Шеф, — я за ней бегать не буду, но я слышал, что они как раз сбежать хотели с Расилом. Вместе. Романтика. — Куда? — удивился Вирен. — Здесь же лес, а потом сплошные деревни… Они бы никуда не ушли. Да еще погода… Глупость какая-то. Ты уверен, что это правда? Шеф пожал плечами. У него тоже был растерянный и обиженный взгляд. Ему, может, и было горько, что его бросили, но Вирен смотрел на это куда практичнее: в Академии у учеников нет денег, их не на что тратить, поэтому в ходу натуральный обмен, как Тэл рассказывал, и каким образом эти романтичные влюбленные рассчитывали выживать в суровом мире, он не знал. — Мы с ней… встречались, если это можно так назвать, — повествовал Шеф. — Ненадолго мне это вскружило голову, красивая богатая демоница, а тут я… Но я хороший маг. Так говорят. До меня доходили слухи, что она многими увлекалась, но я думал, что это все ерунда, ненастоящее… Вирену очень хотелось спросить, отчего Шеф был уверен, что их с Гисной отношения — не очередное увлечения для нее. Но промолчал. Он никогда не был влюблен по-настоящему и очень сомневался, что может понимать такие чувства. — Что ж, это хоть что-то, — покачал головой Вирен. — А у тебя нет никаких вещей Гисны? Можно попробовать поиск… — А как же заклинание? Оно не пропустит… — Надежда есть, — улыбнулся Вирен. — Мы знаем, что Гисна ушла, только со слов ее однокурсниц. Она может быть где угодно. Вот под школой есть коридоры… Ты ничего не слышал про это? Шеф удивленно поглядел на него: — Вроде как, слышал. Но что там ей понадобится? «Примерно то же, что и Расилу возле начала коридора ночью», — невольно подумал Вирен, но ничего не сказал. — Это я так, в порядке бреда. Просто попытать счастье ничего не мешает же, да? Преподаватели наверняка проверили, но они бы и вполовину не стали так стараться, как те, кто в этом заинтересован. И он пристально уставился на Шефа. — Я попробую что-нибудь сделать, — сдался тот. — Загляни ко мне завтра с утра, ладно? Я в лаборатории Гебура работаю. Шеф допил чай и быстро направился к двери. — А где Карс? — спросил Вирен, вдруг вспомнив о своем неожиданном помощнике, который странно затих и не показывался. Он думал о том, что после пропажи Гисны охрану женского общежития должны были усилить, чтобы больше никто не рванул в лес, да и Кетер нечто такое намекнул. Но как-то это было слишком странно. — Он вчера мне про тебя сказал, но у меня проект, и я его больше не видел, — сказал Шеф, и Вирен раздраженно покосился на него. Как он мог ставить карьеру выше чьих-то жизней? Разве это не было так подло? Когда Шеф ушел, Вирен прислонился к стене и слегка стукнулся рогами. Что-то беспокоило его, но он никак не мог понять, что именно.